13. Фолкнер, Шум и ярость

До обращения к профессиональной литературной деятельности Фолкнер перепробовал немало занятий: был курсантом Британских военно–воздушных сил в Канаде, затем студентом университета Миссисипи, почтмейстером, служащими городской электростанции.

Первая публикация, датированная 1924 г., ничуть не обещала близкого расцвета мощного художественного дарования. То был сборник стихов "Мраморный фавн" (The Marble Faun) – ученические опыты, сразу же выдающие зависимость, порой эпигонскую, от поэзии французского символизма, прежде всего от С. Малларме.

Затем появляются первые романы – "Солдатская награда" (Soldiers’Pay, 1926) и "Москиты" (Mosquitoes, 1927), в которых отразился психологический облик поколения, прошедшего через первую мировую войну и "век  джаза". Но если в книгах Э. Хемингуэя и Ф. С. Фицджеральда этот опыт включен в историческое состояние мира, то романы Фолкнера представляют собой лишь поверхностный и поспешный отклик на злобу дня. Он еще не нашел своей темы в искусстве, слишком плотно и нетворчески сращен был с преобладающей   художественной атмосферой времени. Отсюда — заемные характеры, выдуманные страсти, претенциозный стиль.

Подлинное  рождение Фолкнера–художника состоялось несколько позднее. С публикацией на рубеже  20–30–х  гг. романов "Сарторис" (Sartoris, 1929) и "Шум и ярость" (The Sound and the Fury, 1929) на литературной карте мира появляется новая страна – вымышленный округ Йокнапатофа на глубоком Юге Америки, "маленький клочок земли величиной с почтовую марку", где отныне будет происходить  действие едва ли не всех произведений писателя. Это единство места, повторяемость персонажей и ситуаций придает фолкнеровскому миру завершенный характер, превращая его романы и новеллы в подобие современной саги.

Впоследствии, оглядываясь на пройденный путь, Фолкнер скажет: "Мне хотелось бы думать, что мир, созданный мною, – это нечто вроде краеугольного камня вселенной, что, сколь бы ни мал был этот камень, убери его – и вселенная рухнет".

Мера творческих усилий, таким образом, определена: Йокнапатофа, в представлении ее "единственного владельца и хозяина", мыслится как средоточие мировых страстей и конфликтов. Но для этого ей предстояло разомкнуть свои строгие географические пределы и художественно доказать причастность судьбам человечества. Между тем, прежде всего бросается в глаза причастность иного, локального свойства – в жизни Йокнапатофского  края и его обитателей отразилась сложная, драматическая  история  американского Юга. Фолкнер изображает реальный процесс – крушение старых рабовладельческих порядков, распад связанного с  ними  духовно–психологического комплекса, утверждение буржуазных  основ  действительности. Описывает, разумеется, не бесстрастно – его прозе присуща крайняя эмоциональная напряженность, что не в последнюю очередь  объясняется  происхождением писателя: он был потомком родовитой плантаторской семьи.

Итак, в 1929 году Фолкнер пишет одно из главных своих прооизведений — роман "Шум и ярость", который углубляет и развивает заявленную в "Сарторисе" тему обречённости патриархальной традиции фермерского Юга, распада и дегуманизации его общественных отношений. Деградацию Юга Ф. связывает с допущенной в прошлом роковой ошибкой — признанием законности рабства. Вместе с уходящей "южной цивилизацией" гибнут и порожденные ею люди — герои Ф. это и представители старого плантаторского рода, и бедняки–фермеры из романа "На смертном одре" (1930).

При этом можно сказать, что роман "Шум и ярость" (1929) был во многом совершенно новым, новаторским для Фолкнера произведением, о котором продолжаются споры и в настоящее время. Тема "Шума и ярости" в известной степени близка "Сарторису": это тоже история семьи южных аристократов Компсонов, но изображена она реальнее и трагичнее. В "Шуме и ярости" отсутствует романтический пафос, который играл большую роль в "Сарторисе". Мир страшной обыденности, экономическая и социальная деградация Компсонов, полное падение моральных устоев приводит к окончательному краху одну из самых знатных и гордых семей американского Юга.

В части первой романа "7 апреля 1928 года" представлен внутренний монолог Бенджи Компсона, 33 лет, лишенного рассудка, монолог, как будто не имеющий смысла. Мысли Бенджи путаются, прыгают, перенося нас из настоящего в прошлое, потом опять в настоящее. Однако по отдельным ярким эпизодам, вспыхивающим в больном воображении Бенджи, можно представить картину жизни Компсонов. Компсоны, как и Сарторисы, старинная южная семья, но обедневшая, потерявшая все достояние, деградирующая не только экономически, но и физически, и морально. Постепенно вырисовываются портреты членов этой семьи. Это отец Компсон, умный, скептического склада человек, не совсем здоровый, имеющий определенное мнение о времени, истории, человеке, обществе. Автор с симпатией относится к нему. Его жена, вечно ноющая, считающая себя больной, но в действительности здоровая, малоприятная женщина. Ее родной брат Мори, живущий у Компсонов, бездельник и пьяница. Дети Компсонов – храбрый, эмоциональный Квентин, ябедник и трусишка Джейсон, ненормальный Бенджи и их сестра Кедди¹ – центральный связующий образ романа. История семьи, судьбы ее членов оказываются в определенной связи с ее судьбой. Бенджи Компсон все слышит, видит, понимает. И его воспоминания о семье Компсонов носят в целом связный характер, хотя и затруднены смещением времен, вставными репликами других персонажей. Кэдди хорошо относится к Бенджи, жалеет его. И Бенджи платит ей беззаветной любовью. Фолкнер использует здесь особый прием, который позволяет ему выявить своеобразие характеров действующих лиц, особенности их поведения. Когда Кэдди гуляет с Бенджи, заступается за него, она "пахнет деревьями". Когда же она начинает вести себя иначе, она "не пахнет деревьями". Также отец Компсон и Квентин, симпатичные Бенджи,– они "пахнут дождем". Бенджи–выражение природного, естественного начала, по отношению к которому выявляют свою человечность, гуманизм другие персонажи книги.

Стоит также сказать, что образ Бенджи символизирует физическое и нравственное вымирание рода Компсонов. После того как он набросился на школьницу, проходящую мимо ворот, очевидно приняв ее за Кэдди, его подвергают кастрации. Образ Бенджи ("Блаженны нищие духом") ассоциируется с Христом ("агнцем Божьим") – в день Пасхи ему исполняется 33 года, но в душе он остается младенцем. Сама структура романа напоминает четвероевангелие. Три первых части так сказать "синоптические", повествующие голосами разных персонажей практически об одном и том же, и четвертая обобщающая часть, придающая рассказу отвлеченную символичность (Евангелие от Иоанна).

Вторая часть "2 июня 1910 года" – это внутренний монолог Квентина Компсона, студента Гарвардского университета, продолжающего рассказ о Компсонах, но по–своему, со своей точки зрения. Чтобы Квентин мог учиться в университете, Компсоны продали луг, примыкающий к их дому, одно из последних достояний семьи. По–прежнему важную роль в этой части играет Кэдди, вокруг которой концентрируется действие. Квентин² мучительно переживает нравственное падение Кэдди, которая ожидает ребенка от некоего Долтона Эймса. Чтобы скрыть позор, Компсоны срочно увозят Кэдди из Джефферсона и выдают замуж за Герберта Хэда, бросающего ее, когда он узнает, что она беременна. Квентин не в силах перенести позор сестры. Он решил покончить жизнь самоубийством. Относительно мотивов поведения Квентина существуют разные мнения. Некоторые критики, особенно американские, делают упор на противоестественной страсти Квентина к Кэдди. На самом деле дело обстоит гораздо сложнее. Для Квентина Кэдди олицетворяет собой счастливое прошлое, исчезнувшее, разрушившееся под воздействием нового времени . Прошлое и настоящее, как и в "Сарторисе", одна из центральных проблем в "Шуме и ярости". Квентин Компсон и его отец особенно остро ощущают ее. Они понимают, что их славное прошлое безвозвратно ушло и никогда не вернется. Понимает это и Фолкнер. Поэтому он и высказывает устами отца Компсона скептические и пессимистические афоризмы: "Ни одна битва не приводит к победе,–говорит он.–Битв даже не существует. Поле боя лишь раскрывает человеку глубину его заблуждений и его отчаяния, а победа – это только иллюзия, порождение философов и глупцов". Квентин же, разделяющий мысли отца, не столько говорит, сколько действует. Он, как и Бенджи, пытается удержать Кэдди в семье. Бенджи плачет, когда Кэдди заявляет, что убежит из дома: "Кэдди подошла, коснулась его: "Не плачь. Я не стану убегать. Не плачь!" Замолчал..." А Квентин, узнав о беременности Кэдди, решает принять вину на себя, принять страшное обвинение в кровосмешении. Он не хочет, чтобы она уходила из семьи, потому что с ней он, как и Бенджи, чувствует себя счастливым. Отсюда та лютая ненависть, которую он питает к Долтону Эймсу, Герберту Хэду. Они похитители того, что для него является самым дорогим на земле. Квентин усваивает спорный афоризм отца, что "человек – это совокупность его бед", что, когда перестаешь считать беды, бедой становится само время. Поэтому, решившись на самоубийство, Квентин разбивает часы, подарок отца. Он не хочет жить в этом современном времени, где ему все чуждо и враждебно, где нет Кэдди. "Кэдди, как ты можешь за этого прохвоста? Подумай о Бенджи, о папе, не обо мне",–говорит ей Квентин. Кэдди отвечает: "Но теперь говорю тебе и знаю, что мертва...", т. е. все былое, прошлое, что олицетворяла собой Кэдди, умерло, исчезло, больше не существует. Квентин, как Бенджи и Кэдди, фигура многозначная, образ не только живого человека, но и образ–символ, символ обреченности, гибели Компсонов. Об обреченности Компсонов говорит и название романа–слова Макбета из трагедии Шекспира:

Жизнь человека – тень ходячая, актер на час, Изображающий гордыню и страданья, Рассказанная полоумным повесть – Она шумна и яростна и ничего не значит.

Компсоны не могут остановить ход времени, они обречены, и гибель их запечатлена художником–реалистом в таких же сложных и трудных формах, какой являлась для писателя их подлинная жизнь.

Часть третья "6 апреля 1928 года" возвращает нас в современность. Здесь главным персонажем выступает Джейсон Комисон, брат Бенджи, Квентина и Кэдди. В серии фолкнеровских образов Джейсон – новое лицо. Он олицетворяет собой современный буржуазный порядок, пришедший на смену патриархальному прошлому американского Юга. Джейсон эгоистичен, вульгарен, груб, низок и подл, он лишен человечности. Джейсон присваивает деньг", присылаемые Кэдди на содержание дочери Квентины, стремится отправить Бенджи в приют для умалишенных. Фолкнер признавался, что Джейсон для него "самый отвратительный характер". В этой части писатель также использует прием внутреннего монолога, в роли рассказчика выступает Джейсон, события, падение дома Компсонов изображаются с его точки зрения.

Последняя, четвертая часть "8 апреля 1928 года" написана от лица автора. Фолкнер расширяет круг действующих лиц: главную роль играют слуги–негры, живущие в доме Компсонов, наблюдающие и комментирующие происходящие события как бы со стороны.

Гуманизм Фолкнера поднимается в этой части до больших высот. Негритянка Дилси, воспитавшая всех детей Компсонов, изображается как Человек с большой буквы, вобравший в себя лучшие человеческие качества: она справедлива, добра, человечна. Это она заботится о несчастном Бенджи, она находит в себе решимость возражать Джейсону – главе семьи и указывать на низость его поведения.

Четвертая часть написана ясно, не усложнена, как первая и вторая. Но роман нужно рассматривать как единое целое, где каждая часть имеет свое назначение. Безусловно, "Шум и ярость" одна из сложнейших книг Фолкнера.

Несмотря на трагизм и сложнейшую технику повествования, роман Фолкнера пронизан типичным фолкнеровским эмоциональным теплом, которое прежде всего исходит от героев–негров, особенно служанки Дилси, а также от любви несчастных Бенджи и Квентина к сестре.

Общий смысл романа – распад нежного семейства (подобно роману М.Е. Салтыкова–Щедрина "Господа Головлевы", с которым "Шум и ярость" роднит атмосфера сгущения зла и гнетущей обреченности) – не мешает не менее фундаментальному переживанию умиротворяющего юмора и всепрощения, апофеозом чего является проповедь священника в негритянской церкви. В этом смысле роман Фолкнера уникален.

Хотя Фолкнер использует здесь "поток сознания³", "Шум и ярость" – произведение реалистическое. Писатель вводит вставные новеллы, авторский комментарий, пользуется этими приемами для того, чтобы создать глубокие характеры, психологически мотивировать поступки и действия персонажей, чтобы передать всю сложность жизни своих героев, те важные перемены, которые происходили на американском Юге после гражданской войны.

Вспоминая о том, как был написан "Шум и ярость", Фолкнер говорил, что сначала он написал только первую часть – рассказ идиота, который ощущает предметы, но ничего понять не может. Потом, почувствовав, что чего–то не хватает, предоставил права рассказчика второму брату, полубезумному студенту накануне его самоубийства – снова неудача, потом третьему брату – беспринципному дельцу Джейсону – опять не то. И тогда в последней части автор сам выходит на сцену, пытаясь собрать историю воедино, – лишь для того, мол, чтобы потерпеть окончательную неудачу. При всей стройности фолкнеровского "воспоминания", судя по всему, это очередная легенда. Роман тщательно выстроен, в нем продумано каждое слово, каждая запятая, а четыре рассказчика необходимы Фолкнеру для "максимального приближения к правде".

"Шум и ярость – любимая книга Фолкнера. "Мое отношение к этой книге похоже на чувство, которое, должно быть, испытывает мать к своему самому несчастному ребенку, – рассказывал Фолкнер. Другие книги было легче написать, и в каком–то отношении они лучше, но ни к одной из них я не испытываю чувств, какие я испытываю к этой книге".  Почему до сих пор так современны романы "Шум и ярость" и "Свет в августе – книга о падении старинного рода южной аристократии и роман о душе, задавленной духовной атмосферой американского Юга?

Наверное, потому, что есть в них всеохватывающая, всепроникающая мысль о сложности и даже необъяснимости происходящего, и отсюда – о трудностях отличать правого от виноватого, объяснять мотивы человеческих поступков. В то же время у Фолкнера предельно отчетливо представление о людях, несущих в себе зло, несущих его неистребимо, непоправимо, о людях, подобных фашиствующему Перси Гримму из "Света в августе" или Джейсону из "Шума и ярости".

При желании из Фолкнера можно вычитать что угодно. Но главное, наверное, в том, что Фолкнер, как писатель, всю жизнь пытался рассказать фактически одну и ту же повесть борьбы человека с обстоятельствами, с собой, с окружением.

Образы:

Квентин, наиболее интеллигентный и страдающий ребенок семейства Компсонов, является лучшим примером повествовательной техники Фолкнера в романе. Мы видим его начинающим студентом Гарварда, блуждающим по улицам Кэмбриджа, раздумывая о смерти и вспоминая отчуждение от семьи сестры Кэдди. Как и в первой части, повествование ведется не линейно, хотя разделение на две истории, про жизнь Квентина в Кембридже с одной стороны, и, его воспоминания, с другой, вполне различимы.

Наиболее навязчивые мысли Квентина связаны с девственностью и порядочностью Кэдди. Он разделяет южные идеалы галантности и старается заступаться за женщин, и в особенности за свою сестру. Когда Кэдди начинает увлекаться беспорядочными половыми связями, Квентин приходит в ужас. Квентин обращается за помощью и советом к отцу, но тот отвечает, что девственность — это навязчивая выдумка общества и не имеет особого значения. Так же он сказал Квентину, что время все вылечит. Квентин тратит много времени на то, чтобы убедить отца в его неправоте, но безрезультатно. Незадолго до того, как Квентин отправляется в Гарвард, осенью 1909, Кэдди беременеет от Далтона Эймса, конфликтующего с Квентином. После двух драк, которые Квентин с позором проигрывает, Кэдди обещает брату, ради его пользы, больше не общаться с Далтоном. Пытаясь взять на себя часть вины за внебрачного ребенка, Квэнтин сообщает отцу что сестра забеременела от него, но отец понимает, что тот врет. Квентин считает, что должен взять на себя ответственность за грехи Кэдди. Беременная и одинокая Кэдди выходит замуж за Герберта Хэда, которого Квентин находит неприятным, но Кэдди решительна: она должна выйти замуж до рождения ребенка. Но в итоге Герберт узнает, что ребенок не его, и оставляет мать с дочерью в позоре. Блуждания Квентина по Гарварду полны горя по потере Кэдди. Случайно он встречается с маленькой итальянской девочкой, которая не говорит по английски. Он часто называет ее сестренкой и тратит много времени на то чтобы завязать общение и отвести ее домой, впрочем, безрезультатно. Он с грустью размышляет о падении и нищете юга Америки после гражданской войны. Из-за того, что он больше не может существовать в безнравственном мире, который его окружает, Квентин оканчивает жизнь самоубийством.

Большинство читателей, называющих часть Бенджи сложной для восприятия, говорят о части Квентина, как о попросту невозможной. Не только хронология событий постоянно и неожиданно меняется, но и зачастую (особенно в конце), Фолкнер полностью игнорирует любое подобие грамматики, правописания и пунктуации, вместо этого используя хаотичные наборы слов, фраз и предложений, без указаний на то где начинается одна и заканчивается другая. Этот беспорядок должен подчеркнуть депрессию Квентина и ухудшающееся состояние его разума.

Подробности:

1. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D8%F3%EC_%E8_%FF%F0%EE%F1%F2%FC#.D0.A7.D0.B0.D1.81.D1.82.D1.8C_1:_7_.D0.B0.D0.BF.D1.80.D0.B5.D0.BB.D1.8F_1928

2. http://stud-help.ru/view_art.php?id=18&c=Zarubezhnaya_literatura

12. Великий Гэтсби.

Краткое содержание: http://briefly.ru/ficdzherald/velikij_getsbi/

«Американская мечта» — это мечта о земном святилище для «человека-одиночки»: в Америке, в этой стране всеобщего равенства рядовому человеку не закрыт путь на самые верхние ступени общественной лестницы.

Согласно эссе Фолкнера «О частной жизни», каждому человеку дано «право личного достоинства и свободы». И от поколения к поколению передавался этот идеал осуществленного равенства («для любого человека земли здесь найдется место, для бездомного, угнетенного, обезличенного»). Говоря словами Фолкнера, «нам даже не дано было принять или отвергнуть мечту, ибо мечта уже обладала и владела нами с момента рождения».

Так же неосознанно владеет она Джеем Гэтсби. Правила, которые он с юности для себя установил, — это в своем роде законченный кодекс поведения для всякого верующего в «мечту» и твердо вознамерившегося старанием, бережливостью, трезвым расчетом и упорным трудом пробить себе путь в жизни, собственным примером доказать, что шансы равны для всех и решают только качества самого человека.

Однако Гэтсби ведомы и устремления совсем другого рода — не утилитарные. И такие устремления тоже созвучны «мечте». Она внушала, что в Америке человек волен сам выбрать себе судьбу и ничто не мешает ему жить в гармонии с самим собой. Она говорила,что в стране, где всем хватает места под солнцем и перед каждым открыто множество нехоженых троп, человек вновь безгранично свободен и может вновь сделаться «естественно» счастлив, как был свободен и счастлив Адам.

И, осуществляя свое право на счастье — на личную независимость, материальный достаток, семейное благополучие, — он тем самым восстанавливает и гармонию социальных отношений. Утверждая себя, он помогает осуществляться человеческой общности, в фундаменте которой, по словам Фолкнера, лежат «личное мужество, честный труд и взаимная ответственность».

В некоторых отношениях Гэтсби — это законченный «новый Адам», каких и до Фицджеральда немало прошло через американскую литературу. Но в 20-е годы что-то всерьез поколебалось в представлениях о «мечте». Может быть, впервые и сама «мечта» начала осознаваться как трагическая иллюзия.

Гэтсби

ГЭТСБИ (англ. Jay Gatsby) — герой романа Ф.Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» (1925). В судьбе Г. иронически переиначивается средневековый сюжет поисков священного Грааля (см. Парсифаль). Правда, странствия и подвиги Г. приводят к трагическому итогу. Уроженец Северной Дакоты, сын бедных фермеров-неудачников, Джеймс Гэтц, как пишет автор, «выдумал себе Джея Гэтсби в полном соответствии со вкусами и понятиями семнадцатилетнего мальчишки и остался верен этой выдумке до самого конца». Однажды он попал на борт роскошной яхты, великолепие которой так поразило воображение фермерского сына, что он поклялся себе стать таким же богатым, как яхтовладелец. Другим судьбоносным событием его юности стало увлечение молоденькой аристократкой Дэзи. Внушив себе любовь к «прекрасной даме», он решает посвя тить свою жизнь обретению богатства, мирской славы и сердца Дэзи.

Превратившись из ординарного Джеймса Гэтца в преуспевающего дельца с якобы оксфордским образованием, Г. приезжает в громокипящий Нью-Йорк. Там его неуемное поклонение богатству быстро приносит успех, выражением которого становится вилла-дворец в престижном районе Лонг-Айленда и чуть не ежедневно устраиваемые им роскошные вечеринки для местных знаменитостей. Наивно мечтая стать притчей во языцех у сильных мира сего, он напускает на себя ореол демонической таинственности. Не случайно многие знакомые Г. распускают о нем сплетни, будто этот нувориш — «немецкий шпион», «племянник Гинденбурга», а то и беглый убийца. Никому неведомо, что все эти широкие жесты эксцентричного богача преследуют единственную цель — привлечь к себе внимание Дэзи. Ныне она жена Тома Бьюкенена, ближайшего соседа Г. В конце концов Г. добивается своей главной жизненной цели и тайком завладевает Дэзи, точно так же, как он приобрел модный гардероб, элегантный автомобиль и роскошную виллу на побережье. Но финал стремительно-эфемерного взлета Г. к богатству и счастью нелепо-трагичен: его убивает муж любовницы Тома Бьюкенена.

Трагедия жизни Г. состоит в том, что он оказался чужд тому классу, к которому он мечтал и пытался приобщиться. Г. обречен на одиночество. Он был одинок в жизни, когда, покинутый своими гостями, стоял вечерами на берегу и тоскливо всматривался в далекий зеленый огонек у дома Бьюкененов. И так же одинок он оказался после смерти: никто из бесчисленных приятелей и знакомцев — в том числе и «прекрасная дама» — не пришел проводить его в последний путь.

Образ «великого Г.» нарисован автором с искренней симпатией, но в то же время и с изрядной долей иронии. Г,— американский «герой нашего времени», так называемого «века джаза», легкомысленно-веселой, но недолгой поры послевоенного процветания Америки. Г., как тип «века джаза», олицетворяет мечтательный идеализм бедных провинциалов и неминуемый крах их мечтаний после жестокой сшибки с безжалостной реальностью. В этом Г. можно сравнить с драйзеровским Клайдом Гриффитсам. Г.— «великий», потому что он типичный для американской мифологии 1920-х гг. «человек-который-сам-себя-сделал». Но его «величие» несколько пародийного свойства. Этот лонг-айлендский Трималъхион внутренне так и остался плебеем, и его тяга к утонченному аристократизму обернулась лишь любовью к «помпезной, вульгарной и мишурной красоте». Не зря критик М.Гайсмар остроумно сравнил Г. с босяком Гекльберри Финном, поставившим себе целью повторить путь мультимиллиардера Вандербильта.

17. Ремарк. На западном фронте без перемен. Проблемы и конфликты.

Краткое содержание: http://briefly.ru/remark/na_zapadnom_fronte_bez_peremen/

"Потерянное поколение" в литературе Творческий эксперимент, начатый парижскими экспатриантами, модернистами довоенной генерации Гертрудой Стайн и Шервудом Андерсоном, был продолжен молодыми прозаиками и поэтами, которые именно в 1920-е годы пришли в американскую литературу и принесли ей впоследствии всемирную славу. Их имена на протяжении всего двадцатого столетия прочно ассоциировались в сознании зарубежных читателей с представлением о литературе США в целом. Это Эрнест Хемингуэй, Уильям Фолкнер, Фрэнсис Скотт Фитцджеральд, Джон Дос Пассос, Торнтон Уайлдер и другие, преимущественно писатели-модернисты.  Вместе с тем модернизм в американском развороте отличается от европейского более очевидной вовлеченностью в общественные и политические события эпохи: шоковый военный опыт большинства авторов невозможно было замолчать или обойти, он требовал художественного воплощения. Это неизменно вводило в заблуждение советских исследователей, объявлявших этих писателей "критическими реалистами". Американская критика обозначила их как "потерянное поколение".  Само определение "потерянное поколение" было походя обронено Г. Стайн в разговоре с ее шофером. Она сказала: "Все вы потерянное поколение, вся молодежь, побывавшая на войне. У вас ни к чему нет уважения. Все вы сопьетесь". Это изречение было случайно услышано Э. Хемингуэем и пущено им в обиход. Слова "Все вы потерянное поколение" он поставил одним из двух эпиграфов к своему первому роману "И восходит солнце" ("Фиеста", 1926). Со временем данное определение, точное и емкое, получило статус литературоведческого термина.  Каковы же истоки "потерянности" целого поколения? Первая мировая была испытанием для всего человечества. Можно представить, чем она стала для мальчиков, полных оптимизма, надежд и патриотических иллюзий. Помимо того, что они непосредственно попали в "мясорубку", как называли эту войну, их биография началась сразу с кульминации, с максимального перенапряжения душевных и физических сил, с тяжелейшего испытания, к которому они оказались абсолютно не подготовленными. Конечно, это был надлом. Война навсегда выбила их из привычной колеи, определила склад их мировоззрения — обостренно трагический. Яркой иллюстрацией сказанному служит начало поэмы экспатрианта Томаса Стернза Элиота (1888—1965) "Пепельная среда" (1930).  Другим программным поэтическим произведениям "потерянного поколения" — поэмам Т. Элиота "Бесплодная земля" (1922) и "Полые люди" (1925) свойственны то же чувство опустошенности и безысходности и та же стилистическая виртуозность.  Однако Гертруда Стайн, утверждавшая, что у "потерянных" не было уважения "ни к чему", оказалась слишком категоричной в своих суждениях. Не по годам богатый опыт страданий, смерти и преодоления не только сделал эту генерацию очень стойкой (ни один из пишущей братии не "спился", как им было предсказано), но и научил их безошибочно различать и высоко чтить непреходящие жизненные ценности: общение с природой, любовь к женщине, мужскую дружбу и творчество.  Писатели "потерянного поколения" никогда не составляли какой-либо литературной группы и не имели единой теоретической платформы, но общность судеб и впечатлений сформировала их сходные жизненные позиции: разочарование в социальных идеалах, поиски непреходящих ценностей, стоический индивидуализм. Вкупе с одинаковым, обостренно трагическим мироощущением, это определило наличие в прозе "потерянных" ряда общих черт, очевидных, несмотря на разнообразие индивидуальных художественных почерков отдельных авторов.  Общность проявляется во всем, начиная с тематики и кончая формой их произведений. Главные темы писателей этого поколения — война, фронтовые будни ("Прощай оружие" (1929) Хемингуэя, "Три солдата"(1921) Дос Пассоса, сборник рассказов "Эти тринадцать" (1926) Фолкнера и др.) и послевоенная действительность — "век джаза" ("И восходит солнце" (1926) Хемингуэя, "Солдатская награда" (1926) и "Москиты" (1927) Фолкнера, романы "Прекрасные, но обреченные" (1922) и "Великий Гэтсби" (1925), новеллистические сборники "Рассказы джазового века" (1922) и "Все печальные молодые люди" (1926) Скотта Фитцджеральда).  Обе темы в творчестве "потерянных" взаимосвязаны, и эта связь имеет причинно-следственный характер. В "военных" произведениях показаны истоки потерянности поколения: фронтовые эпизоды поданы всеми авторами жестко и неприукрашенно — вразрез с тенденцией романтизации Первой мировой в официальной литературе. В произведениях о "мире после войны" показаны следствия — судорожное веселье "джазового века", напоминающее пляску на краю пропасти или пир во время чумы. Это мир искалеченных войной судеб и изломанных человеческих отношений.  Проблематика, занимающая "потерянных", тяготеет к изначальным мифологическим оппозициям человеческого мышления: война и мир, жизнь и смерть, любовь и смерть. Симптоматично, что смерть (и война как ее синоним) непременно выступает одним из элементов этих противопоставлений. Симптоматично и то, что эти вопросы решаются "потерянными" отнюдь не в мифопоэтическом и не в отвлеченно-философском плане, а предельно конкретно и в большей или меньшей степени социально определенно.  Все герои "военных" произведений чувствуют, что их одурачили, а затем предали. Лейтенант итальянской армии американец Фредерик Генри ("Прощай, оружие!" Э. Хемингуэя) прямо говорит, что больше не верит трескучим фразам о "славе", "священном долге" и "величии нации". Все герои писателей "потерянного поколения" теряют веру в общество, принесшее своих детей в жертву "торгашеским расчетам", и демонстративно порывают с ним. Заключает "сепаратный мир" (то есть дезертирует из армии) лейтенант Генри, с головой погружаются в выпивки, кутежи и интимные переживания Джейкоб Барнс ("И восходит солнце" Хемингуэя), Джей Гэтсби ("Великий Гэтсби" Фитцджеральда) и "все печальные молодые люди" Фитцджеральда, Хемингуэя и других прозаиков "потерянного поколения".  В чем же видят смысл бытия выжившие на войне герои их произведений? В самой жизни как она есть, в жизни каждого отдельного человека, и, прежде всего — в любви. Именно любовь занимает главенствующее место в системе их ценностей. Любовь, понимаемая как совершенный, гармоничный союз с женщиной — это и творчество, и товарищество (человеческое тепло рядом), и природное начало. Это сконцентрированная радость бытия, своего рода квинтэссенция всего, что есть стоящего в жизни, квинтэссенция самой жизни. Помимо того, любовь — самое индивидуальное, самое личное, единственно тебе принадлежащее переживание, что для "потерянных" весьма важно. По сути, доминирующая идея их произведений — идея безраздельного господства частного мира.  Все герои "потерянных" строят свой, альтернативный мир, где не должно быть места "торгашеским расчетам", политическим амбициям, войнам и смертям, всему тому безумию, которое творится вокруг. "Я не создан, чтобы воевать. Я создан, чтобы есть, пить и спать с Кэтрин", — говорит Фредерик Генри. Это кредо всех "потерянных". Они, однако, сами чувствуют непрочность и уязвимость своей позиции. Невозможно абсолютно отгородиться от большого враждебного мира: он то и дело вторгается в их жизнь. Не случайно любовь в произведениях писателей "потерянного поколения" спаяна со смертью: она почти всегда пресекается смертью. Умирает Кэтрин, возлюбленная Фредерика Генри ("Прощай, оружие!"), случайная гибель незнакомой женщины влечет за собой смерть Джея Гэтсби ("Великий Гэтсби") и т.д.  Не только гибель героя на передовой, но и смерть Кэтрин от родов, и гибель женщины под колесами автомобиля в "Великом Гэтсби", и смерть самого Джея Гэтсби, на первый взгляд, не имеющие никакого отношения к войне, оказываются связанными с ней накрепко. Эти безвременные и бессмысленные смерти выступают в романах "потерянных" своего рода художественным выражением мысли о неразумности и жестокости мира, о невозможности уйти от него, о недолговечности счастья. А эта мысль, в свою очередь, является прямым следствием военного опыта авторов, их душевного надлома, их травмированности. Смерть для них — синоним войны, и обе они — и война и смерть — выступают в их произведениях некоей апокалипсической метафорой современного мира. Мир произведений молодых писателей двадцатых годов — это мир, отрезанный Первой мировой от прошлого, изменившийся, мрачный, обреченный. Прозе "потерянного поколения" свойственна безошибочно узнаваемая поэтика. Это лирическая проза, где факты действительности пропущены через призму восприятия смятенного героя, очень близкого автору. Не случайно, излюбленная форма "потерянных" — повествование от первого лица, предполагающее взамен эпически обстоятельного описания событий взволнованный, эмоциональный отклик на них.  Проза "потерянных" центростремительна: она не развертывает человеческие судьбы во времени и пространстве, а напротив, сгущает, уплотняет действие. Для нее характерен краткий временной отрезок, как правило, кризисный в судьбе героя; он может включать в себя и воспоминания о прошлом, за счет чего происходит расширение тематики и уточнение обстоятельств, что отличает произведения Фолкнера и Фитцджеральда. Ведущий композиционный принцип американской прозы двадцатых — принцип "сжатого времени", открытие английского писателя Джеймса Джойса, одного из трех "китов" европейского модернизма (наряду с М. Прустом и Ф. Кафкой).  Нельзя не заметить и определенного сходства сюжетных решений произведений писателей "потерянного поколения". Среди наиболее часто повторяющихся мотивов (элементарных единиц сюжета) — кратковременное, но полное счастье любви ("Прощай, оружие!" Хемингуэя, "Великий Гэтсби" Фитцджеральда), тщетные поиски бывшим фронтовиком своего места в послевоенной жизни ("Великий Гэтсби" и "Ночь нежна" Фитцджеральда, "Солдатская награда" Фолкнера, "И восходит солнце" Хемингуэя), нелепая и безвременная смерть одного из героев ("Великий Гэтсби", "Прощай, оружие!").  Все эти мотивы позднее были растиражированы самими "потерянными" (Хемингуэем и Фитцджеральдом), а главное — их подражателями, не нюхавшими пороха и не жившими на изломе эпох. Вследствие этого они порой воспринимаются как некие клише. Однако сходные сюжетные решения подсказывала писателям "потерянного поколения" сама жизнь: на фронте они ежедневно видели бессмысленную и безвременную смерть, они сами мучительно ощущали отсутствие твердой почвы под ногами в послевоенное время, и они, как никто, умели быть счастливыми, но их счастье часто было мимолетным, потому что война разводила людей и ломала судьбы. А обостренное чувство трагического и художественное чутье, свойственные "потерянному поколению", диктовали их обращение к предельным ситуациям человеческой жизни.  Стиль "потерянных" также узнаваем. Типичная для них проза — это внешне беспристрастный отчет с глубинным лирическим подтекстом. Произведения Э. Хемингуэя особенно отличает крайний лаконизм, порой лапидарность фраз, простота лексики и огромная сдержанность эмоций. Лаконично и почти сухо решены в его романах даже любовные сцены, что заведомо исключает всякую фальшь в отношениях между героями и, в конечном счете, оказывает на читателя исключительно сильное воздействие.  Большинству писателей "потерянного поколения" суждены были еще годы, а некоторым (Хемингуэю, Фолкнеру, Уайлдеру) и десятилетия творчества, но один лишь Фолкнер сумел вырваться из определенного в 20-е круга тем, проблематики, поэтики и стилистики, из магического круга щемящей печали и обреченности "потерянного поколения". Общность "потерянных", их духовное братство, замешанное на молодой горячей крови, оказалось сильнее продуманных выкладок различных литературных групп, которые распадались, не оставляя следа в творчестве их участников. Творческий путь Настоящее имя писателя – Эрих Пауль Ремарк. Эрих Ремарк родился в провинциальном городе Оснабрюк (Германия), в католической семье. Его отец, Петер Франц Ремарк, работал переплетчиком. Мать писателя, Анна Мария Ремарк, воспитывала детей. У Эриха было две сестры, Эрна и Эльфрида, и брат, Теодор, которому суждено было прожить только пять лет. С 1904 по 1912 годы Ремарк учится в народных школах – Домшуле и Йоханнисшуле. Затем получает трёхклассную подготовительную ступень для обучения в католической учительской семинарии, готовящей учителей народных школ. С 1915 года, до призыва в армию, Ремарк учится в учительской семинарии в Оснабрюке. Большую роль в жизни Ремарка сыграл художник, поэт и философ, Фриц Хёрстемейер. В его кружке «Приют грез» Ремарк вместе со всеми дискутировал, разрабатывал художественные и философские взгляды на проблемы бытия. Весь классический и романтический период в немецкой литературе для юного Ремарка был чудом. Он таскал эти книжки с собой и постоянно перечитывал. Первая публикация писателя о радостях и заботах юношеской жизни вышла, когда писателю было 18 лет. В 1916 году Ремарка призывают в армию, 17 июня этого же года его направляют на Западный фронт. Через год он получает ранение в шею и руки, в результате попадания в него осколков гранаты. Одно ранение оказалось настолько серьезным, что долгие годы напоминало о себе. В этом же году умирает мать Ремарка . В 1918 году писателя выписывают из лазарета и переводят в запасной батальон пехотного полка. Ремарк продолжает свою учёбу в католической учительской семинарии, является секретарём объединения учащихся. В девятнадцать лет Ремарк, теперь уже бывший солдат, стал обдумывать - как преобразовать полученные впечатления в «роман», обращаясь за помощью к еще оставшимся в окопах товарищам. Попытка создать литературный текст затянулась на десять лет. После сдачи экзамена на квалификацию учителя Ремарк работает педагогом в разных школах. После окончания войны Ремарку пришлось осваивать разные профессии – бухгалтера, корреспондента, служащего, журналиста. Он пишет рецензии для газет, сочиняет небольшие рассказы и стихи для журнала «Шёнхайт». В это время выходит его роман «Приют грёз». В 1921 году Ремарк пишет полное отчаяния письмо Стефану Цвейгу с просьбой дать беспристрастную оценку его писательских амбиций и достоинств. Абсолютно незнакомому автору Цвейг ответил с пониманием и благожелательно. В 1922 году Ремарк переезжает в Ганновер, чтобы занять место (по 1924) редактора журнала "Эхо Континенталь". В нем он впервые подписывается именем Эрих Мария Ремарк – Remark. На протяжении года писатель работает над романом «Гэм». В 1924 году происходит встреча Ремарка с Эдит Дёрри – дочерью основателя издания «Шпорт им бильд» («Sport im Bild»), Курта Дери. Впоследствии Эдит поспособствует переезду Ремарка в Берлин. Их брак не состоялся, т.к. родители девушки воспрепятствовали этому. Вскоре Ремарк женится на танцовщице Илзе Ютте (Жанна) Замбона. Большеглазая, худенькая Ютта (она страдала туберкулезом) станет прообразом нескольких его литературных героинь, в том числе Пэт из "Трех товарищей". В 1928 году Ремарк становится главным редактором берлинского журнала «Шпорт им бильд» и «Журнала высшего света». Ремарк вместе со своим предшественником на посту главного редактора, Э. Элертом, превратил гламурный журнал в рупор ведущих литераторов Веймарской республики. С 1916 по 1928 год выходит 250 отдельных публикаций Эрих Мария Ремарка . В 1928 году писатель начинает работу над своим главным произведением - "На западном фронте без перемен". Главное и лучшее произведение в жизни Ремарка было написано за четыре недели, по вечерам, в свободное от редакторской работы время. Затем, полгода, писатель работал над текстом. Как замечал писатель: «Рукопись должна отлежаться». В романе "На западном фронте без перемен" Ремарк изобразил трагедию поколения, вынужденного убивать себе подобных, чтобы выжить. Выжившие в войне солдаты не могли полноценно жить из-за покалеченной психики. Ремарк писал: «Тени войны настигали нас даже тогда, когда мы мысленно были от нее далеко». В своей книге Ремарк разъясняет нависшую опасность – опасность саморазрушения. Осознание этой угрозы – первый шаг для ее преодоления. Впоследствии писатель получил этому подтверждение в многочисленных откликах на роман. Издательство "Самуэль Фишер Ферлаг" отказывает Ремарку в публикации книги с комментариями о том, что никому не будет интересно читать о войне. Ремарку помогает его друг, Фриц Мейер, показав рукопись родственнику Ульштейнов. Так роман пробивает себе дорогу, и в августе 1928 года концерн "Ульштейн" принимает рукопись "На западном фронте без перемен", с условием, что если роман будет безуспешным, то Ремарк отработает в концерне свой первоначальный аванс гонорара. Пробный фрагмент романа выходит в газете «Фоссийе Цайтунг», принадлежащей концерну. Почти сразу Ремарку приходит уведомление, что он уволен с должности главного редактора. Роман "На западном фронте без перемен" имел колоссальный успех. Тираж книги, только в одной Германии, составил миллион двести тысяч. На вопрос, - какой же действительный общий тираж книги, - Ремарк затруднялся ответить. С 1929 года роман вышел общим тиражом, примерно, от 10 до 30 миллионов экземпляров; был переведен на 50 языков. Уже в 1929 году роман появляется в России. О публикациях в нашей стране Ремарк скажет позже: «В России крадут все мною написанное, издавая мои книги колоссальными тиражами, деньги не платят». Российские издатели к Ремарку обращались лишь с просьбами написать вступления к переводам романа и прислать фотографии. А Ремарк после своего литературного триумфа продолжал жить в двухкомнатной квартире еще несколько лет; писатель только позволил себе приобрести новый автомобиль. Из интервью Ремарка : «Как бы я смешно выглядел, если бы одну-единственную книгу посчитал достаточным основанием для самообольщения. Сначала мне надлежит трезво оценить собственные способности. А для этого мне надо трудиться, именно трудиться, а не говорить и дискутировать. В разных статьях о себе я натыкаюсь на выражение «успешный автор Ремарк». Ненавистное слово! Как же мне хотелось бы, чтобы меня называли «писатель Ремарк». И в этом заложен позитив». Он знал, что от него ждут высокий уровень мастерства. А как он сам признавался в интервью Фридриху Люфту – «мастерство пока отсутствует». В 1930 году Голливуд снял фильм по роману "На западном фронте без перемен". Фильм получил "Оскара". Режиссер-постановщик фильма – 35-летний уроженец Украины, Лев Мильштейн, известный в США как Льюис Майлстоун. В декабре 1930 состоялась немецкая премьера, и, почти сразу, цензор наложил запрет на показ фильма. Геббельс обещает Ремарку протекцию со стороны нацисткой партии взамен того, что писатель взвалит ответственность за выход фильма на «еврейские фирмы» – концерн "Ульштейн" и «Юниверсал». Писатель на эти происки отвечает отказом. Ремарку намекают, что нужно написать вторую книгу, хотя у него самого желание уже созрело. Начальный творческий путь Ремарка представлял собой попытку нащупать свой стиль, и вот, нащупанный стиль, закрепляется в творчестве писателя и остается почти неизменным. Ремарк горит желанием написать вторую книгу – «Возвращение». Несмотря на предположение автора о том, что новую книгу разнесут в пух и прах, книга получила позитивные отзывы. В романе была поднята сугубо человеческая тема – восемнадцатилетние молодые люди, жизнь которых должна быть обращена в будущее, устремляются навстречу смерти. В 1931 году, под давлением нацистов, Ремарк, реально ощутив угрозу собственной жизни, был вынужден вместе с женой покинуть Германию и переехать сначала в Швейцарию, в город Тессин, а затем во Францию. Ремарк распахнул ворота своей виллы в Порто-Ронко, чтобы предоставить кров немецким беженцам. Получив финансовую помощь, они продолжали свой путь. В 1933 году обе книги Ремарка подверглись публичному сожжению. Пацифизм правдивой, жестокой книги, не пришелся по вкусу германским властям. Уже, набиравший силу Гитлер, объявил писателя французским евреем Крамером (обратное прочтение фамилии Ремарк). Писателя обвиняли и в том, что он был агентом Антанты, и что он украл рукопись у убитого товарища. Ремарк ни разу не выступал с опровержением какой-либо лжи. В одном письме он писал: «Моя фамилия Ремарк, семья ее носит несколько сот лет, эта фамилия была подкорректирована лишь однажды: по немецкой фонетической традиции «Remarque» предстало в виде Remark. Я ни еврей, ни левый. Я воинствующий пацифист». А после официального прихода Гитлера к власти, роман "На западном фронте без перемен" был запрещен как "подрывающий национальный дух и принижающий героику немецкого солдата". Новый роман «Пэт» был завершен автором в 1933 году; потребовалось еще три года, чтобы роман предстал под новым названием «Три товарища». Мужская дружба и любовь как последние прибежища против враждебных сил – трагическая концепция романа. Главной женщиной в жизни Ремарка была знаменитая кинозвезда Марлен Дитрих, с которой он познакомился на юге Франции. Соотечественница Ремарка , она тоже покинула Германию, и с 1930 года с успехом снималась в США. Их роман был невероятно мучителен для писателя. Но Ремарк был отчаянно влюблен. В 1938 году Ремарк официально лишается гражданства. Его, уже бывшую жену(развод 1929), Илзу, тоже лишили гражданства. Но из Швейцарии ему высылка не грозила, что нельзя было сказать о его бывшей жене, и он повторно женится на ней. В 1939 году, с помощью Дитрих, Ремарк получает для себя и Ильзы визы в Америку. Война в Европе была уже на пороге. В 1941 году писатель принимает американское гражданство, и уже законно проживает в США. Окончательно расставшись с Марлен Дитрих, Ремарк переехал в Нью-Йорк (1942). В романах «Возлюби ближнего своего» (1939-1941) и "Триумфальая арка" (1945) Ремарк развивает тему личной мести. У изгоев Европы остается единственный выбор – «брать свои права в собственные руки». В романе "Триумфальная арка" Ремарк придал главной героине, по имени Джоан Маду, многие черты Марлен. Роман побил все прежние рекорды тиражности. Голливуд снял киноверсию романа с Ингрид Бергман в главной роли. Ремарк превратился из сугубо немецкого писателя в литератора международного масштаба. Стекавшиеся к нему гонорары со всего света обеспечили финансовую независимость. В Америке писатель поддерживает жертв национал-социализма, – писателю, Альберту Эренштейну, он помогал вплоть до его смерти. Лишь в начале 1946 года Ремарк узнает, что два с половиной года назад, на основе доноса и обвинений, так называемая народная судебная палата, приговорила его родную сестру, Эльфриду, к смертной казни. Судья Роланд Фрейслер сказал: «Ваш братец от нас сбежал, но вам это не удастся». Через двадцать пять лет, именем Эльфриды Шольц, назовут улицу в ее родном городе Оснабрюке. К роману «Искра жизни» Ремарк приступил в 1946 году; он посвятил его казненной сестре. Роман повествует о преступлениях национал-социализма на примере одного из концлагерей. Это была первая книга о том, чего он сам не испытал. Однако, писатель собрал столь обширный и достоверный материал, привлек такое число свидетелей, что ему даже пришлось отсеивать и ограничивать себя в отборе информации. Каждая деталь этой истории правдива. На пике «холодной войны» швейцарский издатель отказался печатать этот роман: боялся бойкота своих издательских домов; другие издатели настаивали на переделке романа. Но книга все-таки была напечатана по инициативе издателя Йозефа Каспара Витча (1952). Реакция на роман была враждебной, осторожной и сдержанной. Дело в том, что Германии хотелось поскорее предать забвению период времени 1933-1945гг. Забыть без покаяния… Начиная с 1948 года, когда Ремарк вернулся в Европу, он, ежегодно, некоторое время, проводил в Германии. С этого же времени писатель начинает собирать немецкие учебники. В них слишком скупо говорится о произошедшем в то время, поэтому писатель снова и снова пишет о старой Германии. Тринадцать лет писателю не давали издавать его книги в собственной стране. Ремарку приходилось ориентироваться на переводы, но ни один перевод не может соответствовать по всем параметрам оригиналу: ритмика и звучание родного языка переводу на иностранный язык не поддаются. Романы писателя «Искра жизни», «Время жить и время умирать» (1954) , «Черный обелиск» (1956), пьеса «Последняя остановка» (1956) и сценарий фильма «Последний акт» (1955), который воспроизводит последние дни Гитлера в бункере рейхканцелярии, - это усилие автора по просвещению и перевоспитанию немцев сугубо творческими методами. Эта программа продолжается и в эссе писателя «Будьте бдительны!», «Искушение взглядом». В 50-е годы Ремарк вернулся к своим первоначальным писательским изыскам. «Небо не знает фаворитов» (Жизнь взаймы) (1959-1961) продолжение романа «Станция на горизонте» (1927-1928). Свою будущую жену, Полетт Годар, Ремарк встретил в 1951 году в Нью-Йорке. Полетт в то время исполнилось 40 лет. Ее бывшими мужьями были - состоятельный промышленник Эдгар Джеймс, знаменитый Чарли Чаплин и Берджес Мередит. Супер-звезда, Кларк Гейбл, предлагал ей руку и сердце, но Полетт предпочла Ремарка . Писатель считал, что эта веселая, ясная, непосредственная и незакомплексованная женщина обладала чертами характера, которых не хватало ему самому. Писатель был с ней счастлив, но писал в дневнике, что подавляет свои чувства, запрещает себе ощущать счастье, словно это преступление. Роман "Время жить и время умирать" – собирательный образ «потерянного поколения» периода Второй мировой войны, он посвятил Полетт. По книге сняли фильм, в котором принимал участие и писатель. Ремарк против собственной воли, ставший гражданином мира, потерял связь с Родиной на 30 лет. И теперь уже сам выбрал этот статус. Он смотрел на Германию не только, как немец, но и как американец, как швейцарец. Он говорил о том, что ФРГ, даже 30 лет спустя, не решила вопрос гражданства эмигрантов. Ремарк считал себя «изгнанным, лишенным защиты закона». Романы «Ночь в Лиссабоне» (1961-1962) и «Тени в раю» (1971) Ремарк увязал со своими произведениями об эмиграции - «Возлюби ближнего своего» и «Триумфальная арка». «Ночь в Лиссабоне» напечатали в России на основе публикации в газете «Вельт ам Зонтаг». Ремарк отмечал, что увидевший свет вариант, не соответствует авторскому. В 1954 году Ремарк купил себе дом близ Локарно на Лаго Маджоре, где провел последние шестнадцать лет. В последние годы жизни Ремарк ограничивался своими интервью, где критиковал практику реабилитации нацистских деятелей. Основным условием существования чувства собственного достоинства оставалось для писателя Ремарка история своей жизни, тесно связанная с его неугасающими о ней воспоминаниями. В 1967 году, когда немецкий посол в Швейцарии вручил ему орден ФРГ, у писателя уже было два сердечных приступа. Немецкое гражданство так и не возвратили Ремарку. Когда писателю исполнилось 70 лет, Аскона сделала Эрих Мария Ремарка своим почетным гражданином. Две последние зимы своей жизни Ремарк провел с Полетт в Риме. Летом 1970 года у писателя опять отказало сердце, его положили в больницу в Локарно. Там Ремарк и скончался 25 сентября. Похоронен Эрих Мария Ремарк на швейцарском кладбище Ронко, в кантоне Тичино. Годом спустя, вышел последний роман писателя - "Тени в раю".

18. Бертольд Брехт (1898 - 1956)

Бертольд Брехт – немецкий драматург, основатель «эпического театра», режиссер. Отстаивал концепцию новой интеллектуальной драмы, призванной активно вторгаться в общественную жизнь. Принадлежал к политически ангажированным творцам, которые связывали свои творческие поиски с идеями социальной революции.

Вершинами его драматургии стали: «Добрый человек из Сычуани» (1938-1940), «Мамаша Кураж и ее дети» (1939), «Жизнь Галилея» (1938-1946).

Он родился 10 февраля 1898 г. в городе Аугсбург в семье зажиточного служащего торгового предприятия. В Мюнхенском университете изучал медицину и литературу. Но в 1918 г. прервав обучение, работал санитаром в военном госпитале, тут пишет стихи и пьесу «Ваал».

В 1919 г. появляется на свет пьеса «Барабаны ночи», которая была отмечена премией Генриха Клейста.

В 1923 г. переехал в Берлин, где работал заведующим литературной частью и режиссером в театре Макса Рейнхардта.

Во второй половине 20-х годов писатель переживает мировоззренческий и творческий переломы: увлекается марксизмом, сближается с коммунистами, разрабатывает концепцию «эпичной драмы», которую апробирует в пьесах: «Трехгрошовая опера» (1928), «Святая Иоанна скотобоен» (1929-1931) и др.

1933-1948 гг. период эмиграции.

С 1948 г. живет в ГДР, работает режиссером театра «Берлинер ансамбль».

В 1954 г. был избран вице-президентом Академии искусств ГДР.

14 августа 1956 г. умер от инфаркта.

Бертольд Брехт был выдающимся реформатором западного театра, он создал новый тип драмы и новую теорию, которую назвал «эпичной».

В чем же состояла суть теории Брехта? По задумке автора, это должна была быть драма, в которой главная роль отводилась не действию, которое лежало в основе «классического» театра, а рассказ (отсюда и название «эпичный»). В процессе такого рассказа сцена должна была оставаться именно сценой, а не «правдоподобной» имитацией жизни, персонаж – ролью, которую исполняет актер (в отличие от традиционной практики «перевоплощения» актера в героя), изображаемое – исключительно сценической зарисовкой, специальной избавленной от иллюзии «подобия» жизни.

Стремясь воссоздать «рассказ», Брехт заменил классическое разделение драмы на действия и акты, хроникальной композицией, по которой сюжет пьесы создавали хронологически связанные между собой картины. Кроме того в «эпичную драму» вводились разнообразные комментарии, которые так же приближали ее к «рассказу»: заголовки, которые описывали содержание картин; песни («зонги»), которые дополнительно объясняли происходящее на сцене; обращения актеров к публике; надписи спроектированные на экран и пр.

Одним из наиярчайших художественных открытий был «эффект отчуждения». Его суть состояла в том, что будничное явление подавалось в новом свете и представлялось теперь как удивительное, вырванное из обыденного плана жизни, «чуждое». Это также подталкивало зрителя к анализу того, что показывалось на кону. «Эффект отчуждения» был стержнем, который пронизывал все уровни «эпичной драмы»: сюжет, систему образов, художественные детали, язык и пр., вплоть до декораций, особенностей актерской техники и сценического освещения.

19. Мамаша Кураж и ее дети.

Краткое содержание: http://briefly.ru/breht/mamasha_kurazh_i_ee_deti/

Пьеса построена в виде цепочки картин, которые обрисовывают отдельные эпизоды из жизни маркитантки второго финского полка. Маркитантами называли торговцев, которые сопровождали войска в походах. Мамаша Кураж не имеет никаких иллюзий касательно идейной подоплеки войны и относится к ней крайне прагматично – как к способу обогащения. Ей совершенно безразлично, под каким флагом торговать в своем дорожном магазинчике, главное, - что бы торговля была удачной. Кураж также приучает к коммерции и своих детей, которые выросли в условиях бесконечной войны. Как любая заботливая мать, она заботится о том, что бы война их не зацепила. Однако, против ее воли, война неумолимо забирает у нее двух сыновей и дочь. Но, даже потеряв всех детей, маркитантка в своей жизни ничего не меняет. Как и в начале драмы, в финале она уперто тащит свой магазинчик.

Старший сын – Эйлиф,  воплощает храбрость, младший сын Швейцеркас – честность, немая дочь Катрин – доброту. И каждого из них губят их лучшие черты. Таким образом, Брехт подводит зрителя к выводу, что в условиях войны, человеческие добродетели приводят к гибели их носителей. Картина расстрела Катрин – одна из самых сильных в пьесе.

На примере судьбы детей Кураж, драматург показывает «изнанку» человеческих достоинств, которая открывается в условиях войны. Когда Эйлиф забирает у людей скот, становится видно, что храбрость превратилась в жестокость. Когда Швейцеркас прячет деньги за собственной жизнью, невозможно не удивиться его глупости. Немота Катрин воспринимается, как аллегория беспомощной доброты. Драматург подталкивает задуматься над тем, что в современном мире, добродетели должны измениться.

Идею трагичной обреченности детей Кураж в пьесе обобщает иронический «зонг» о легендарных личностях человеческой истории, которые, якобы, также стали жертвами собственных достоинств.

Большую часть вины за сломанные судьбы Эйлифа, Швейцеркаса и Катрин, автор возлагает на их мать. Не случайно в драме их гибель монтируется с коммерческими делами Кураж. Пытаясь, как «деловой человек» выиграть в деньгах, она каждый раз теряет детей. Тем не менее, было бы ошибкой считать, что Кураж жаждет лишь наживы. Она весьма колоритная личность, даже привлекательная в чем-то. Цинизм, характерный для ранних произведений Брехта, соединился в ней с духом неповиновения, прагматизм – со смекалкой и «куражом», торговый азарт – с силой материнской любви.

Главная ее ошибка состоит в «коммерческом» избавленном от моральных чувств подходе к войне. Маркитантка надеется прокормиться войной, а получается, что, по словам фельдфебеля, сама кормит войну своим «приплодом». Глубокий символический смысл содержит сцена ворожбы (первая картина), когда героиня, своими руками рисует на клочках пергамента черные кресты для собственных детей, а после перемешивает эти клочки в шлеме (еще один эффект «отчуждения»), шутливо сравнивая его с материнским чревом.

Пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» - одно из самых важных достижений «эпического театра» Брехта. Мамаша Кураж выступает как символ искалеченной Германии. Однако, содержание пьесы выходит далеко за рамки немецкой истории ХХ в.: судьба мамаши Кураж и воплощенное в ее образе строгое предостережение касается не только немцев конца 30-х гг. – начала 40-х гг., но и всех кто смотрит на войну как на коммерцию.

9. Оруэлл 1984

Краткое содержание: http://briefly.ru/oruell/1984/

Общая характеристика:

«1984» (англ. Nineteen Eighty-Four — «Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый») — роман-антиутопия Джорджа Оруэлла, изданный в1949 году. Роман «1984», наряду с такими произведениями, как «Мы» Евгения Ивановича Замятина (1920), «О дивный новый мир»Олдоса Хаксли (1932) и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953), считается одним из известнейших произведений в жанреантиутопии, предупреждающих об угрозе тоталитаризма^{[источник не указан 264 дня]}.

Название романа, его терминология и даже имя автора впоследствии стали нарицательными и употребляются для обозначения общественного уклада, напоминающего описанный в «1984» тоталитарный режим. Произведение неоднократно становилось жертвойцензуры в социалистических странах и объектом критики со стороны левых кругов на Западе.

Рабочее название романа, над написанием которого Оруэлл работал на протяжении 1940-х годов, звучало как «Последний человек в Европе» (англ. «The Last Man in Europe»). Известно, что издатель книги Фредерик Варбург настаивал на смене названия для повышения интереса потенциальных читателей. Причины, по которым автор остановился на названии «1984», до конца не ясны. Наиболее распространённым является мнение, что год действия романа избран простой перестановкой последних двух цифр года публикации романа — 1948.

10. Проблемы и образы гг в романе.