2.2.Первоначальный сюжет и его развитие
Рассмотрим этапы формирования сюжетной конструкции произведения.
В соответствии с первичным заглавием романа («ПОДРОСТОК. ИСПОВЕДЬ ВЕЛИКОГО ГРЕШНИКА. ПИСАННАЯ ДЛЯ СЕБЯ») можно выделить первый этап – замысел романа о детях. На этой стадии работы над писателем имели влияние прежние невоплощенные замыслы, в данном случае – «Житие великого грешника».
Итак, рассмотрим влияние текста «Жития великого грешника» при создании нового романа. В «Житии…», как и в окончательном тексте, главным героем является ребенок. Имя герою «Подростка» дано также из «Жития…» - Аркадий. Но Аркадия Долгорукого автор представляет в возрасте девятнадцати лет, в отличие от его прототипа, которому одиннадцать. Герои в обеих редакциях являются незаконнорожденными.
Помимо великого грешника должны были представлены и другие дети: хроменькая Катя, Умнов, Альберт или Lambert, Аркашка. Кроме детей – «святая мать, идеальное и странное создание».1
Следующее сходство состоит в воспроизведении действия в пансионе Чермака («Житие великого грешника») и Сушара, позднее - Тушара («Подросток»), в которых мальчик находится в униженном положении перед княжескими детьми в силу своей незаконнорожденности.
Рядом с Аркадием его соблазнитель – Ламберт – плохой мальчик, «…мясо, материя, ужас…»2. Он на три года старше подростка. Этот образ также заимствован из «Жития…». С Ламбертом M-me Andrieux – в окончательном тексте – Альфонсина – содержанка его.
Из «Жития…» также взята мысль о мщении за пощечину. В самом романе Аркадия мучает пощечина, перенесенная Версиловым. Поэтому подросток хочет вызвать на дуэль князя Сережу.
Новым в сравнении с «Житием…» является введение темы школьного учителя – идеального образа, призванного выразить авторскую позицию.
В целом можно отметить почти полное совпадение действующих лиц, мотивов и ситуаций. А также, что является самым главным, стремление автора написать роман нового типа: показать не уже сложившийся характер, а открыть процесс становления человеческой личности, его идейные искания. Этим объясняется, во-первых, расширение временных рамок романа, который начинается с детства героя, и, во-вторых, новая структура романа (он должен состоять из пяти частей). «Подросток» - единственный роман писателя, в котором его мысль показать «историю души» получила художественное воплощение.1
Вторым этапом разработки сюжета ознаменовано появление «хищного типа». На этой стадии героем является «ОН». Оформлению этого образа дал толчок предыдущий роман писателя «Бесы», в частности, «Исповедь Ставрогина», которая является ненапечатанной главой «У Тихона».2 Имя Ставрогина встречается там, где дается характеристика ЕГО. «Страстность и огромная широкость... И обаятелен и отвратителен (красный жучок, Ставрогин)».3 Л.М. Розенблюм следующим образом дает толкование «красному жучку»: «…символ…некоторой внутренней судороги при мысли о страшном преступлении, совершенном над малолетней девочкой».4 Как и Ставрогин, ОН стерпел пощечину. По мнению Л.М. Розенблюм, Достоевский потому смело использовал целые фрагменты исповеди Ставрогина в создании нового романа, что уже примирился с мыслью, что в состав «Бесов» «исповедь» не войдет.5
Кроме «хищного типа» и мальчика, был введен образ Федора Петровича (по первым записям), а затем – Федора Федоровича. Вероятно, он восходит к образу «идеального учителя» из замысла, предшествующего «Бесам» («Зависть»).6Согласно подготовительным материалам фигура учителя вбирает в себя два не совместимых с точки зрения миросозерцания Достоевского понятия – нравственная чистота и атеизм. В связи с этим возникает задача сочетать нравственные качества с социализмом. Но по ходу черновых записей образ Федора Федоровича совершенствуется. Писатель делает заметку: «Но вдруг поражается одним: подкинутым младенцем. И непосредственно становится любителем детей и христианином».1
Тем не менее, указанные источники, по справедливому замечанию Л.М. Розенблюм, являются лишь исходным толчком для размышления над проблемами, которые и ранее занимали писателя, но отнюдь не имели в работе над «Подростком» основополагающего значения.2
Третий этап работы связан с целью «соединить роман: дети с Этим…», то есть с «хищным типом».3 По мнению Л.М. Розенблюм, при таком соединении нужно было бы все перестраивать сначала из-за несоответствия эпох: действие первого романа в «Житии…» относилось к 40-м годам, а в «Подростке» изображаются 70-е.
На следующем этапе возникает идея создания романа о трех братьях – будущий Версилов (старший брат, «хищный тип»), Федор Федорович (средний брат, «идиот»), молодой человек (младший брат, «великий грешник»). Они предстают как братья, не совпадающие по своим внутренним устремлениям, но объединенные любовью к жизни. А.Л. Стожкова считает, что замена «линейных» отношений иерархическими позволила вести в роман тему будущего.4
По первоначальному замыслу Федору Федоровичу отводилась роль «положительно прекрасного человека», подобно князю Мышкину из романа «Идиот». Его судьба должна была быть связана с судьбой старшего брата. А подросток колебался бы между ними обоими.
Новой ступенью в становлении последнего замысла является попытка сделать ЕГО центральным героем. Из рукописных набросков к роману можно сделать следующие выводы об этом образе: он замучил жену, влюблен в княгиню, жестоко обращается с пасынком, имеет любовную связь с Лизой, его падчерицей, которая кончает жизнь самоубийством.
Существовало несколько возможных вариантов финала романа. Согласно одному из замыслов произведение должно было заканчиваться словами: «Жизнь сама учит» - так достигался бы философский аспект. Другой вариант должен был стать сценически-символическим – все главные персонажи мертвы, Аркадий при заходящем солнце идет к Неве и благодарит Бога за то, что ему еще хочется жить. К этому можно было добавить: «Молодое поколение, вступающее в жизнь».1