Глава VI Эссе
Вопросы, которые возникают при рассмотрении жанра эссе как жанра философского, бесконечно множатся: почему философы обращаются к этому жанру? Каким образом философия находит себя в этом жанре? Чем отличается философское эссе от эссе, например, литературного или исторического? И т.д. Чтобы попытаться ответить на эти и другие вопросы, пожалуй, следует обрисовать какие-то специфические черты эссе как жанра вообще. И коль скоро, по М. Бахтину, «жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое, свое начало»¹, обратимся и мы к истории этого жанра.
Истоки эссе можно найти в живой человеческой речи, так как эссе строится, прежде всего, по типу свободных размышлений, а разнообразие тематики предоставляет большую возможность для свободного сочетания тем, ассоциаций, метафор. Это и придает эссе естественность и непринужденность, свойственные человеческой речи. Некоторые исследователи к эссеистическому жанру относят в первую очередь сочинения, где главная позиция - это позиция авторская. Другие видят сходство эссе с такой жанровой линией, как «мениппея». В русле ее находятся отчасти «Метаморфозы» Апулея, «Сатирикон» Петрония. Характеризуя эту жанровую линию, В.Кожинов приводит слова М.Бахтина: «Свобода художественного вымысла, ведущая роль личного опыта... "незавершенность" действия и героя, нивой контакт с современностью»². Однако значение самостоятельного жанра и свое название «эссе» этот жанр получил только в XVI веке, после выхода в свет книги Мишеля Монтеня «Essays» (в русском переводе - «Опыты»). А после появления «Essays» Ф.Бэкона жанр эссе стал популярным и широко распространился в англоязычных странах.
Обратимся к произведению М. Монтеня. Как охарактеризовать его содержание? О чем эта книга? Наверное, легче ответить на вопрос: о чем не писал автор. Откроем оглавление: «О педантизме», «О возрасте», «О запахах», «О страхе», «О силе нашего воображения», 0 каннибалах» и т. д. В «Опытах» нет ни хронологической последовательности, ни логической, ни строго выстроенного развития мысли. «Опыты» выступают как воплощение в слове самого процесса наблюдения. Заметим, что в данном случае и субъектом, и объектом наблюдения является сам автор. Монтень предупреждает, что эта книга - «неотделимая от самого автора»³ и что «содержание моей книги - я сам» 4. Что касается формы, то она, по сути, впрочем, как и сам жанр, была изобретена Монтенем. При этом свободная форма нетождественна хаотичности, а имеет свое собственное основание. И если в первом периоде написания «Опытов» эссе представляют зачастую комментарий к «истории» (прослеживается явная близость к средневековым назидательным рассказам), то во втором -уже «история», «происшествие» становятся иллюстрацией мысли. При этом, замечает Монтень, «это словам надлежит подчиняться и идти следом за мыслями, а не наоборот»5. Очевидно, что любая жесткая схема не давала бы возможности автору выразить подлинное течение своих мыслей.
Если говорить о стиле Монтеня, то важной чертой следует признать конкретность. В размышлениях Монтеня конкретные примеры становятся плотью этих размышлений. Приведем один замечательный отрывок из «Опытов» Монтеня: «Если посадить какого-нибудь философа в клетку с решеткой из мелких петель и подвесить ее к верхушке башни собора Парижской богоматери, то, хотя он ясно будет видеть, что ему не грозит опасность из нее выпасть, он не сможет не содрогнуться при виде этой огромной высоты (если только он не кровельщик)»6. Конкретность - буквально во всем: и в описании собора («собор Парижской богоматери»), и в описании клетки («... с решеткой из мелких петель...»), и в оговорке - «если только он не кровельщик».
Несомненно, Монтень - «революционер» жанра, жанра, который стал особенно популярным в философии, начиная с XIX века. Вообще, отнести «Опыты» Монтеня можно и к истории литературы, и к истории нравов, и к истории философии. Поэтому «Опыты» (как и собственно жанр эссе) относятся к междисциплинарному жанру: эссе может включать в себя монологи, диалоги, афоризмы, исповеди, притчи и т. д. - зачастую автор облекает в новую жанровую форму каждый абзац. Однако отличить этот жанр от других жанров все же возможно. Например:
Эссе и афоризм:
Эссе - раздумья.
Афоризмы - итоги раздумий.
Эссе и лирика:
Эссе - мир в зеркале свободной мысли «я» рефлектирующего.
Лирика - мир в зеркале переживаний лирического героя. Хотя лирическое начало в эссе сильно, так как автор воспроизводит ход собственной мысли, а также переливания, связанные с ней.
Эссе и очерк:
Для очерка важен познавательный элемент. Основа его содержания - это события или герои, которые и обусловливают развитие авторской концепции. Очерк исследует проблему, обсуждает, дает аргументацию для какой-либо позиции.
Эссе же - это изображение самого хода мысли, здесь авторская концепция первична.
Эссе и мемуары:
Мемуары, как и очерки, обычно имеют познавательную ценность, которая иногда встречается и у эссе, но не является самодовлеющей. Но главное эссеист, как и мемуарист, опирается на опыт, исходит из него, однако материал опыта обычно остается за пределами эссе. То есть если мемуарист все притягивает в сферу своего опыта, то эссеист как бы отталкивается от опыта.
Эссе и литература «потока познания»:
В эссе воспроизводятся не любые переживания, а те, которые связаны с размышлениями по поводу важного для него вопроса.
В литературе «потока сознания» такой отбор отсутствует, здесь фиксируется все, что попадает в сферу сознания вообще. Ну и если сказать о жанре, максимально удаленном от жанра эссе, то им представляется трактат с его жесткой формой, систематичностью и претензией на завершенность.
Список можно продолжить еще на множество пунктов. Но, пожалуй, следует еще рассмотреть, как соотносится эссе с такими близкими жанрами, как автобиография, дневник, исповедь. М.Эпштейн, размышляя о жанре эссе, предлагает временной аспект различения этих жанров:
-Автобиография раскрывает «Я» в аспекте прошлого - Я пишу о том, что уже случилось.
-Дневник - в аспекте настоящего - Я пишу о том, что происходит сейчас.
-Исповедь - в аспекте будущего, перед которым отчитывается человек.
В эссе «Я» всегда уходит от определения и прямо в качестве предмета описания не задается. Казалось бы, Монтень пишет о себе, и это оговаривает, но мы вычитываем его образ, его размышления о себе через размышления о мире, о нравах, о природе и т. п. Он постоянно меняет тему, без видимых причин переходит от одних размышлений к другим, но именно благодаря такой изменчивости и раскрывается сущность человеческой природы и мироздания в целом. То есть, размышляя о себе, Монтень поднимается до уровня универсального и общечеловеческого. Сущность человека оказывается не абстрактным понятием, а чем-то таким, что каждый находит в самом себе, воплощает в своей жизни. И исходной точкой для исследования может стать каждый, главное - вслушаться в свой внутренний мир.
Итак, возникает вопрос о собственной специфике жанра эссе. Начнем со специфики содержания - о чем пишется эссе? И хотя в самом начале говорилось, что эссе может прикасаться к самой разнообразной тематике, все же, думается, у каждого мыслителя можно найти какой-то магистральный вопрос, конституирующий все его размышления. Подобно тому, как художник пишет всю жизнь один роман, одно произведение, мыслитель, как и художник, вкладывает себя в свои произведения, тем самым, создавая основу для их единства. При этом основной единицей эссе выступает обычай, то есть существенным становится то, что происходит всегда. А характер автора раскрывается уже по контрасту или аналогии обычая.
Так, Монтень, рассуждая о чем угодно, пишет всегда о себе.
Паскаль - о Боге.
Борхес - о томлении духа на протяжении истории и т. д.
Цель, которую преследует автор эссе: не навязывая читателю строгого заключения, автор вызывает читателя на диалог, размышляя об интересующих его вопросах.
Как пишется эссе? Как оно прочитывается? Во-первых, зачастую по названию нельзя угадать содержание эссе, так как название отражает тишь первоначальный замысел, ту исходную точку для рассуждений, часто связанных чисто ассоциативно, от которой идет автор. Паскаль замечает: «Лишь кончая писать задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего нам следовало его начать»7. Излагаются мысли в несистематизированном виде и без поучительной направленности. Паскаль предваряет свои «Мысли» следующим замечанием: «Не о системе я поведу здесь речь, а о присущих сердцу человека Особенностях»8. Автор кое в чем советуется с читателем, сомневается, приглашает к раздумью. Установка эссе на диалогичность была уже отмечена. Так. «Мысли» несли на себе такой глубокий отпечаток личности Паскаля, что любые рассуждения о них неизбежно вели к диалогу с автором (так произошло, например, с Вольтером). И сам Паскаль призывал настоятельно к подобному диалогу. Читатель становится «со - участником» эссе, поскольку, как писал тот же Паскаль: «Не в Монтене, а во мне самом содержится все, что я в нем вычитываю». Целостность эссе основывается не на исключении личности, а на ее самораскрытии, ее самопостижении. Поэтому столь сильна в эссе авторская позиция, ведь эссе предполагает новое субъективно окрашенное слово о чем - либо. Вновь процитируем Паскаля: «Пусть не корят меня за то, что я не сказал ничего нового: ново само расположение материала; игроки в мяч бьют по одному и тому же мячу, но с неодинаковой меткостью» 10. Однако субъективность автора эссе,таким образом, оформляется, что читатель сквозь нее может найти ответы на свои собственные вопросы. Именно поэтому автор эссе авторитетен для читателя. Знаменательно, что именно в книгах XVI века (время выхода в свет «Опытов» Монтеня) часто присутствует портрет автора, благодаря которому, как пишет Р.Шартье, «принадлежность текста некоему «я» делается непосредственной и зримой»11. Авторитетен автор как принцип, как определенная территория (автор высказывает свои собственные мысли, основываясь на своем личном жизненном опыте) территория, в рамках которой становится возможной игра в метафоры, парадоксальное сцепление ассоциаций и т. п. Автор выбирает какую-то частную тему, за которой обнаруживает беспредельность. Отсюда свободная манера, свойственная эссе, - это, по сути, борьба с бесконечностью ее же оружием, преодоление вечности человеческим временем. Казалось бы, структура эссе хаотична, но при всей видимой легкости, непринужденности эссе обладает особенной логикой - логикой герменевтического круга: когда выдвигается гипотеза относительно смысла (ведь эссеист не только описывает, но и представляет некую «рабочую гипотезу») и одновременно идет предвосхищение целого. Если говорить метафорически, то эссе- это «философия жизни», именно поэтому эссе - жанр, открытый для философствования. «Философия жизни» не в том историка - философском, концептуальном смысле, который подразумевает философию Шопенгауэра, Ницше и других, а философия, понимаемая так, как ее определяет М. Мамардашвили, говоря, что философствование - «часть жизни как таковой, если, конечно, эта жизнь прожигается человеком как своя, личностная единственная и неповторимая»12.
Примерно с середины XIX века можно заметить эссеизацию философии. Кьеркегор и Ницше пишут уже не систематические трактаты, а некие «опыты», в которых мысль проявляется через образ. Важная черта эссе как жанра философского - это своеобразное соединение мысли, образа и бытия, попытка их уравновешивания. Монтень пишет: «... можно найти нечто среднее между низкой и жалкой озабоченностью, связанных с вечной спешкой, которые мы наблюдаем у тех, кто уходит во всякое дело с головой, и глубоким, совершеннейшим равнодушием, допускающим, чтобы все приходило в упадок, как мы это наблюдаем у некоторых»13). Формула эссе: «Найти нечто среднее» - ведь само слово «_эссе» происходит от латинского «еxagium», что буквально означает «взвешивание». Мысль погружается в жизненный поток, но попытка схватить «немыслимое» - саму жизнь - приводит к образности и конкретности, о которых уже говорилось. Именно поэтому отделить эссе философское от эссе художественного сложно. Это можно сделать по отношению к эссе историческому, которое опирается на факты. Но можно отметить то, что эссе философское с необходимостью несет на себе личностный источник философствования, становиться философствованием среди людей. М. Мамардашвили говорит о философствовании как о «сознании вслух». М.Эпштейн замечает: «Все сущее в эссе предстает как присущее человеку; сущность всех вещей раскрывается лишь в чьем-то присутствии»14.
Популярность эссе в ХХ веке во многом объясняется выходом на арену психоанализа и феноменологии, которые углубляют представления о жизни: бессознательное выступает тем началом, где все познавательные моменты слиты. А феноменология, которая представляет всегда сознание как «сознание о ...», вносит представление о горизонте, в который вписана мысль феноменолога. Подобно этому и мысль эссеиста всегда вписана в горизонт его бытия и его опыта. Примечательно, что большинство фрагментов «Опытов» Монтеня начинаются с «О» - «О суетности слон», «Об уединении», «О сне», «Об именах» и т.д.
Итак, казалось бы, свобода формы и содержания эссе делает этот жанр неохватным и неопределенным. Однако свобода эта, как и любая другая, снимая с человека какие-то общие обязательства, предъявляет ему личный счет. Отсюда и личностный характер подхода к проблеме, и интимность ее подачи, и не систематичность, момент «опыта». И все же эссе не покрывает собой всех типов и жанров словесного творчества, а по замечанию уже упоминавшегося М. Эпштейна, «напротив, лежит на периферии каждого из них, и зазоре и зиянии между ними - и лишь постольку в центре становящегося культурного синтеза»15.