"Непонятно только, почему антинаучные теории "советских" экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати".

   Тем не менее, отвергнув чаяновские идеи создания кооперативов, основанных на союзе единоличников, но остающихся при этом частными пользователями земли, Сталин все же настоял на том, чтобы крестьянам был оставлен приусадебный участок, коровы, свиньи, овцы, домашняя птица. При чем фактически эти личные подворья были объединены системой сельскохозяйственной кооперативной торговли. Таким образом, была создана двухуровневая система сельского хозяйства, сочетающая в себе как коллективные, так и частные формы хозяйствования.

  

   Однако уже на начальном этапе коллективизации стало очевидно, что в колхозы добровольно идут преимущественно только бедняки. А созданные в основном из бедняков колхозы, в которых в расчете на одного колхозника было чересчур мало земли, орудий ее обработки и тягловой силы, слишком часто представляли из себя нежизнеспособные образования, не способные обеспечить страну хлебом. В этой ситуации было необходимо либо отложить на неопределенное время индустриализацию страны, либо переходить к более решительным методам проведения коллективизации. С другой стороны иногда встречались и такие колхозы, в которых верховодили кулаки, а остальные члены артели фактически находились в роле батраков. По сути это был путь к восстановлению земельных латифундий, что также было неприемлемо для коммунистов.

   Поэтому, для того чтобы создать работоспособную систему коллективного хозяйства на селе, прежде всего, было необходимо привлечь в колхозы середника. Но добровольно этот достаточно многочисленный слой единоличников объединять свои земли и инвентарь на паритетных началах с бедняками не желал, а у государства на тот момент времени не было необходимых средств для поддержки колхозов на этапе их становления.

  

   В результате выти из сложившейся тупиковой ситуации можно было только за счет откровенного ограбления кулаков и передачи всех принадлежащих им земель, инвентаря и имущества в собственность колхозов. Именно этими, чисто прагматическими причинами, а вовсе не классовой ненавистью и было вызвано постановление Политбюро от 30 января 1930 года "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации", которое предусматривало:

   "Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы...

   Конфискуемые у кулаков средства производства и имущество передаются РИКами в колхозы в качестве взноса бедняков и батраков с зачислением конфискованного в неделимый фонд колхозов с полным погашением из конфискуемого имущества причитающихся с ликвидируемого кулацкого хозяйства обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам".

   Тем самым середнику было явно показано, что путь к личному обогащению и переходу в категорию кулака для него был закрыт навсегда. Разумеется, все этот грабеж был аморален, но не более аморально, чем, скажем, насильственный сгон крестьян с земли во время так называемого огораживания, происходившего в Англии с конца 15 по начало 19 веков.

  

   В соответствии с постановлением Политбюро кулаки были разделены на три категории. К первой категории относились кулацкий актив, уличенный в антисоветских выступлениях, который надлежало арестовывать и заключать в концлагеря. Однако основная часть кулаков должна была быть переселена в малозаселенные районы СССР:

  

   "Высылку произвести в округа Северного края -- 70 тыс. семейств, Сибири -- 50 тыс. семейств, Урала -- 20--25 тыс. семейств, Казахстана -- 20--25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах (лес, рыба и пр.)".

  

   В третью категорию входили кулаки, оставляемые в пределах района проживания, которые подлежали расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.

  

   Постановления Политбюро от 30 января 1930 года, безусловно, было жестоко и крайне несправедливо, но, тем не менее, оно вовсе не было направлено на намеренное физическое уничтожение цвета русского крестьянства, как это частенько изображается в нашей исторической литературе. Судите сами, если бы ставилась задача физического уничтожения кулаков, то их должны были бы выселять буквально голыми, без средств к существованию, но постановление Политбюро специально оговаривало:

  

   "Высылаемым и расселяемым кулакам, при конфискации у них имущества, должны быть оставлены лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства в соответствии с характером их работы на новом месте и необходимый на первое время минимум продовольственных запасов, денежные средства высылаемых кулаков также конфискуются с оставлением, однако, в руках кулака некоторой минимальной суммы (до 500 рублей на семью), необходимой для проезда и устройства на месте".

  

   Заметим, что по тем временам 500 рублей, это весьма немалые деньги, которые, тем не менее, государство не изымало у кулаков, а оставляло им эти средства для устройства на новом месте. Правда на местах инструкции Кремля зачастую игнорировались и кулаков отправляли в ссылку буквально без копейки денег.

   Помимо всего прочего, за счет высылки кулаков решалась важнейшая государственная задача - заселение малонаселенных районов СССР и развитие там сельскохозяйственного производства. Вспомним, что именно эти цели преследовало и организованное Столыпиным переселение крестьян в Сибирь. При этом не надо забывать и то обстоятельство, что в ходе столыпинского переселения погибло около 100 тысяч крестьян. Не лучше обстояло дело и во время насильственного выселения кулаков. В 1932 году смертность среди переселенцев составила 6,8%, в 1933 - 13,3%, в 1934 - 3,7%. И только в 1935 году рождаемость превысила их смертность. Тем не менее, бесконечно эксплуатировать зажиточных крестьян было невозможно, и поэтому уже 20 июля 1931 года Политбюро приняло постановление о прекращении массового выселения кулаков.

  

   2 марта 1930 года в "Правде" была опубликована статья Сталина "Головокружение от успехов". Характерно, что речь в статье шла не столько о завышенных темпах коллективизации, как это теперь частенько изображается, сколько о левых перегибах - головокружениях, связанных с созданием на селе коммун, в которых происходило обобществление приусадебных участков, жилых построек, мелкого скота и даже домашней птицы. В этой связи Сталин писал:

  

   "Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко еще не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже "обобществляют" жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем "обобществление" это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление...

   Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника "обобществлением" жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, - разве не ясно, что такая "политика" может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?".

  

   Естественно, что никакого сокращения числа колхозов после сталинской статьи не было, хотя такие голословные утверждения имеют хождение до сих пор. По сути же, в своей статье Сталин забил тревогу по поводу крайне негативного процесса, - массового забоя скота, возникшего в ответ на действия местных властей насильно заставлявших крестьян сдавать в колхозы принадлежавший ему крупный и мелкий рогатый скот. Тем не менее, процесс пошел, и остановить его было уже крайне сложно, поскольку чтобы теперь не говорили крестьянину о судьбе его коровы, он больше никому не верил. Ему выгодней было зарезать корову, пустив ее на мясо, чем бесплатно сдать ее в колхоз в общественное стадо. Тем более что колхозное и районное начальство было весьма заинтересовано в полном обобществлении личных крестьянских подворий, поскольку в этих условиях им легче было командовать колхозом. Характерно и то насколько эмоционально отреагировал на все это Троцкий: