Панпсихизм и "мировая душа"

Внутренняя способность материи к образованию форм именуется в сочинениях Бруно Душой мира. Она является всеобщей формой мира, формальным образующим началом всех вещей, она не только находится внутри материи, но и главенствует над ней. Главная способность мировой души – всеобщий ум, он же –всеобщая физическая действующая причина. Он “наполняет все, освещает Вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды”. Он является внешней причиной по отношению к отдельным вещам, по отношению к материи он – “внутренний художник, потому что формирует материю и фигуру изнутри” [20, с. 203–204].

Стремясь найти в недрах самой материи определяющую причину движения, отвергая внешнее, чуждое материи вмешательство, Джордано Бруно пришел к мысли о всеобщей одушевленности природы: “Мир одушевлен вместе с его членами”, – говорит он в диалоге “О причине, начале и Едином”. Это не значит, что все природные существа, тела и предметы в равной мере обладают сознанием. Речь идет о “жизненном начале”: “Сколь бы

[275]

незначительной и малейшей ни была вещь, она имеет в себе часть духовной субстанции, каковая, если находит субъект, стремится стать растением, стать животным и получить члены любого тела, каковое обычно называется одушевленным” [там же, с. 211].

Именно возможность жизни и сознания Бруно считает присущей всей материи в целом: вещи, “если они в действительности не обладают одушевленностью и жизнью, все же обладают ими сообразно началу и известному первому действию” [там же, с. 211–212]. Духовная субстанция проявляется в действительности, лишь “если находит подходящий субъект”. Таким образом, степень проявления одушевленности связана с особенностями строения материи.

Учение о всеобщей одушевленности природы возникает в натурфилософии Бруно в борьбе со схоластическим объяснением причины движения в природе, с положением аристотелизма о том, что “все движущееся получает движение от другого”, приводившим к принятию первого неподвижного двигателя, т.е. бога, который извне определяет движение мира. Натурфилософия Возрождения стремится к отказу от внешнего перво-двигателя, направляет мысль на поиски внутренних источников движения Движение “вследствие внешней силы” Джордано Бруно считал “насильственным и случайным”. Естественное – “начало внутреннее, которое само по себе движет вещь куда следует” [там же, с. 143]. Самодвижение в природе – таков глубочайший смысл идеи всеобщей одушевленности природы в философии Ноланца, его трактовки учения о мировой душе. Главным и новым, что внес Бруно в учение о материи, было представление о самодвижении, о необходимости поисков источников не только движения, но и жизни, не только жизни, но и сознания в недрах природы. Тем самым было отвергнуто внешнее божественное вмешательство в развитие материального мира.

Пространство и время

В материальной Вселенной,утверждает Бруно, “нет ничего непрерывного и Единого, кроме атомов и всеобщего пространства” [110, т. 1, ч. 3, с. 201]. Рассматривая пространство как необходимое условие существования движущейся материи, Джордано Бруно выступил против Аристотелева отрицания пустоты. Полемика эта имела главной целью показать ограниченность опреде-

[276]

ления “места” в “Физике” Аристотеля, “реабилитировать” бесконечное пространство как условие существования бесконечной Вселенной.

“Пустота, место, пространство, наполнение и хаос Гесиода – одно и то же”, – заявил Бруно на диспуте в коллеже Камбре [110, т. 1, ч. 1, с. 73], а в “Светильнике тридцати статуй” дал развернутое определение хаоса-пустоты.

Пространство изначально. Это не значит, что оно предшествует материи во времени или в качестве ее причины. Оно является необходимым условием существования самой материи: “Ибо не существует тела, если оно не может быть где-то; оно не может существовать, если нет пространства. Это и есть пустота”. Вне пространства нет ничего. “Пустота есть пространство, обладающее способностью бесконечной величины”. “Хаос” обладает истинным и необходимым бытием [110, т. 3, с. 9–13].

Только в этом смысле может идти речь о “пустоте”. Реального же существования незаполненного пространства, абсолютного пространства без материи Бруно не допускает: “Где нет тела, там нет ни места, ни пространства, ни пустоты”[110, т. 1, ч. 1, с. 319].

Существование “пустоты”-пространства является необходимым условием движения: “Если бы не было пустоты, тело не могло бы передвигаться туда, где было другое тело. Движение возможно не туда, где нечто есть, а туда, где нечто перестает быть” [там же, с. 131]. в действительности же пространство неотделимо от движущейся материи. “Пустота”-пространство – это то, в чем находятся тела, а не то, в чем ничего нет, – писал ЗБруно в “Камераценском акротизме”, выступая против аристотелевского запредельного пространства. – Когда же мы говорим о пустоте как о месте без тела, мы отделяем его от тела не реально, а лишь мысленно” [там же].

Столь же необходимым условием существования материи, как и пространства, в философии Джордано Бруно является время. Бруно, оспаривая Аристотелево определение времени как “меры движения”, считает, что понятие “меры” имеет в виду воспринимающий время человеческий разум. “Физически, реально и истинно время бесконечно” [110, т. 1, ч. 1, с. 157], оно не имеет ни начала, ни конца. Оно одновременно есть и мера, и измеримое. Бруно подчеркивает диалектическое единст-

[277]

во мгновения и непрерывного процесса движения во времени: “Всякая длительность есть начало без конца и конец без начала. Следовательно, вся длительность есть бесконечное мгновение, тождество начала и конца” [там же, с. 153].

Джордано Бруно отвергает отрыв времени от движения, от материи. Лишь человеческий разум может рассматривать категорию времени обособленно от самого материального мира: “Время есть некая длительность, которая, хотя разумом может быть воспринята и определена отвлеченно, однако не может быть отделена от вещей” [там же, с. 146]. Мысль о неразрывной связи времени и движущейся материи во Вселенной приводит Бруно к выводу об относительности времени и его связи с движением небесных тел: “Ибо не может быть такого во Вселенной времени, которое было бы мерой всех движений... При единой длительности целого различным телам свойственны различные длительности и времена...” [там же, с. 144–147]. Учение Джордано Бруно о пространстве и времени связано с разработкой им новой, инфинитистской космологии.