2.Предклассический период

Предклассический период

(367 - 17 гг. до н.э.)

Институциональное выделение судебной власти - учреждение должности претора (praetor) в 367 г. до н.э. Уравнение сословий.

Расцвет римской республики, покорение Римом Средиземноморья.

Преторская форма процесса.

Светская юриспруденция. Новые формы сделок, преодоление общинной замкнутости права, "право народов" (ius gentium). Систематизация правовых знаний, возникновение юридической науки (ars iuris), система Квинта Муция Сцеволы.

Источники по республиканской юриспруденции (veteres).

Эпиграфические источники по праву предклассического периода: комициальные и муниципальные законы.

7. В 367 г. до н.э. закон, принятый по инициативе трибуна Лициния Столона (и его коллеги Секстия Аатерана), - lex Liciniae Sextiae - постановил, чтобы один из консулов обязательно избирался из плебеев. В компенсацию за утрату монополии (Liv., 6,42,10) патриции создали для управления Городом особую должность высшего магистрата - городского претора (praetor urbanus)14, младшего коллеги консулов, наделив его соответствующим imperium. Претор специализировался на отправлении правосудия (iuris dictio), и учреждение этой магистратуры по сути означало институциональное выделение судебной власти. Эта перемена привела к формированию новой формы процесса и постепенной перестройке всей римской правовой системы, являясь, таким образом, не столько событием конституционной истории, сколько событием истории гражданского права. Именно оно маркирует конец архаического периода и начало нового, предклассического.

Окончательное уравнение сословий традиционно связывается с законом Гортензия (lex Hortensia) 287 г. до н.э., по которому решения плебейских собраний - плебисциты (plebiscita) получили силу закона (lex) и стали обязательными для всех граждан. С формально конституциональной точки зрения это была привилегия плебса, поскольку воля одного сословия могла быть навязана всему народу, то!"да как патриции такого права не имели. Сходная диспропорция наблюдается и в отношении магистратур: если плебеям стали доступны все должности в республике, то собственно плебейские магистратуры (важнейшая из которых - трибунат) сохранили прежнюю сословную исключительность. Однако, по сути, к этому времени патрициат как таковой уже не был высшим сословием в государстве: вобрав в себя плебейскую элиту, верхушка патрициата образовала новое сословие - патрицианско-плебейский нобилитет.

8. Олигархический характер государственного устройства способствовал гармоничному сочетанию широкого политического участия и преемственности интересов господствующих социальных групп, которое привело к расцвету римской Республики, однако он же предопределил довольно скорый упадок этого режима. Борьба за влияние в государстве сопровождалась бурными политическими баталиями: Катон Цензор (со 184 г.) и Сципионы; трибуны плебса Семпронии Гракхи (133 и 123 гг.) и консервативная сенаторская партия; Гай Марий и Л. Корнелий Сулла, борьба которых создала мрачный прецедент: в 88 г. Сулла ввел в Рим вооруженное войско; Гай Юлий Цезарь и Гней Помпеи Великий. Республиканский строй пережил диктатуры Суллы (82-80 или 79 гг.) и Цезаря (49-44 гг.), многолетние гражданские войны, пока в 27 г. до н.э. Октавиан Август не установил новый режим - принципат.

Перемены в конституции были предопределены распространением римского владычества на огромные территории Европы, Африки и Азии, которое осуществилось в эпоху Республики. Рим, вернув себе утраченную было в конце VI в. до н.э. гегемонию в Лации, подчиняет в IV в. до н.э. центральную Италию и выходит на арену Средиземноморья, где вступает в борьбу с Карфагеном (с 264 г.). Успехи в этих, т. н. Пунических, войнах положили начало власти Рима над заморскими территориями, где организовывались провинции (provinciae) во главе с проконсулами или пропреторами15, судебные полномочия которых были идентичны преторским. К середине II в. до н.э. Рим уже не имеет равных себе противников: в 146 г. разрушены Карфаген и Коринф. Интенсивное вовлечение молодой державы в орбиту средиземноморской культуры способствовало развитию торговых связей римских граждан с иностранцами, усвоению науки и культуры, эллинистического образования. Рим превращался не только в политический, но и в торгово-экономический центр мира.

9. Предклассический период - время становления новых форм сделок и правовой науки. Контракты, заключенные без соблюдения ритуальной формы и основанные лишь на изъявлении воли сторон, получают защиту претора. Если сделка состоялась между римскими гражданами, они обращались к городскому претору, если же одна или обе стороны в соглашении были чужестранцами, Перегринами (peregrini), то уже с 242 г. до н.э. дело рассматривал специальный претор по делам перегринов (praetor peregrinus). Претор устанавливал суть дела и в соответствии с этим давал приказ судье (частному лицу, обычно выбранному самими сторонами) вынести по делу решение, если факты, изложенные истцом, подтвердятся. Судебные полномочия делегировались частному судье претором в виде особого приказа, формулы (formula), поэтому новый, преторский вид судебного разбирательства и называется "per formulas" (процесс по формуле). Вступая в должность, каждый из преторов издавал эдикт (edictum), в котором объявлял, какие правоотношения получат защиту в течение его магистратуры. Таким образом, общие положения эдикта и приведенные в нем формулы исков обладали определенной устойчивостью во времени (edictum perpetuum), в отличие от разовых решений по отдельным делам - декретов (decretum) и соответствующих формул. Новый магистрат в следующем году вносил изменения в эдикт предшественника, но в целом установилась преемственность содержания (edictum tralaticium).

Обладая imperium и будучи способным принудить к исполнению судебного решения, вынесенного на основе его юрисдикции, претор не мог вступать в противоречие с lex publica: XII таблицами и другими законами. Требовались кардинальные перемены в организации гражданского процесса и создание законодательной основы правотворческой деятельности претора. Это произошло с принятием во второй половине II в. до н.э. закона Эбуция (lex Aebutia), что развязало реформаторскую инициативу судебного магистрата. За последующие сто лет римская правовая система заметно усложнилась: наряду с институтами ius civile возникла система преторских исков, посредством которых стало возможным защищать отношения, не предусмотренные строгим гражданским правом (ius strictum) и даже противоречащие ему. Избрав один из видов процесса, стороны уже не могли пересмотреть свое решение, хотя бы

параллельная система обещала лучший результат. Так процессуальными средствами претор преодолел многие несообразности ius civile, проявившиеся с изменением социальных отношений. Возможность прибегнуть к преторским средствам защиты приводила к тому, что частные лица строили свои отношения на новой основе, исходя из положений преторского эдикта. Преторское право (ius praetorium), или право магистратов (ius honorarium16), изменило римскую правовую систему не только в процессуальном, но и в материальном плане.

В отличие от законодательного, такой способ восстановления правового равенства и соответствия (aequum) более гибок. Спецификой эдикта была его потенциальная ежегодная обновляемость - "lex annua" (годичный закон), как его называли республиканские юристы (Cic., in Verr., 2,1,42,109). Другим преимуществом такой системы реформирования было то, что древнее право (ius civile) не отменялось (формально - даже консервировалось), а постепенно отмирало из-за неприменения, чем обеспечивалась нормативная преемственность, а значит, и адекватность, справедливость преобразований, ставших возможными. Отмена процедуры per legis actiones с принятием в 17 г. до н.э. законов Августа об отправлении правосудия (leges luliae de iurisdictione) привела к унификации форм процесса и соответствующей модификации всей правовой системы. С этим событием и связывается конец предклассического периода.

10. Расцвет правотворчества претора совпадает со становлением римской правовой науки. Римскую юриспруденцию ("iuris prudentes", "знатоки права", - термин, обозначающий новое явление, в отличие от "pontifices") эпохи Республики отличает не столько светский, сколько аристократический характер: среди юристов II века немало понтификов, между тем понтификами, как правило, становились экс-магистраты (Liv., 25,5,4; Cic., de dom., 1,1). Постепенное обмирщение правового знания было делом рук самих жрецов. Так, Тиберий Корунканий, консул 280 г. до н.э., первый понтифик из плебеев, начал индивидуально - от своего имени - давать консультации в присутствии слушателей ("publice profiteri coepit" - D. 1,2,2,38). В отличие от легенды о публикации Гнея Флавия, этому событию не придается значение разрыва с традицией17.

Столь же естественно и появление публикации первого светского юриста Секста Элия Пета (Sextus Aelius Paetus Catus)18, консула 198 г. до н.э., содержавшей текст XII таблиц, его толкование и формулы исков. Работа называлась "Tripertita",4To соответствует указанным трем частям содержания. Помпоний (D. 1,2,2,38) говорит, что она содержала "cunabula iuris" (основания, элементы права)19. Судя по тому, что в другом месте (D. 1,2,2,8) Помпоний называет ее "ius Aelianum" - наименование, которое, по его же объяснению, прилагалось только к тем трудам, в которых автор ничего не добавлял от себя (как ius Papirianum, ius Flavianum), - творчество самого Секста Элия ограничивалось объяснением значения слов

Законов20. В этом смысле следует понимать и характеристику "cunabula iuris". Возможно, более авторский характер носил комментарий к XII таблицам Луция Ацилия (Cic., de leg., 2,23,59), младшего современника Секста Элия, о котором известно также, что народ прозвал его "Мудрым" (Sapiens)21. Впрочем, в эту эпоху внимание юристов было сосредоточено именно на адекватном понимании слов закона, поэтому первые комментаторы (как показывает большинство известных цитат) не ставили перед собой творческих задач.

Научный интерес к праву (при сохранении филологического интереса к текстам Законов) проявился в систематизаторской работе следующего поколения prudentes. Марк Порций Катон (умер в 152 г. до н.э., сын Катона Цензора) написал комментарий "De hire civili" по меньшей мере в 15 книгах (D. 45,1,4,1), содержавший не только его responsa - ответы на консультациях (Cic., de oral., 2,33,142), но и рассуждения общего характера (Fest., 144 L). П. Муций Сцевола (Publius Mucius Scaevola), консул 133 г., Юний Брут (lunius Brutus), претор 140 г. и Маний Манилий (Manius Manilius), консул 149 г., названы Помпонием (D. 1,2,2,39) "основателями ius civile" в том смысле, что именно это поколение юристов создало юридическую литературу, охватывавшую римскую правовую систему в целом. В отношении содержания их литературного наследия, о котором говорит Помпоний, известно, например, что сочинение Брута "De iure civili" в 3 книгах воспроизводило его responsa (Cic., de oral., 2,33,142)22. Манилий составил собрание формул сделок, высоко ценившееся древними - "Manilii Monumenta". Именно в эту эпоху преодолеваются ритуальные формы строго национального права и разрабатываются контракты, доступные и перегринам. Всеобщий характер этих правовых конструкций выразился во взгляде на них как на нормы, известные всем народам (gentes), повсюду - ius gentium ("право народов")23. Сделки iuris gentium обслуживали самые разнообразные коммерческие отношения и получали защиту в судах обоих преторов.

С этим поколением юристов связан и значительный прогресс правовой мысли. Знакомство с диалектикой Аристотеля, которая строилась на методе анализа (деления по основаниям) и синтеза (реконструкции в понятийных категориях) изучаемого предмета, сделало установление релевантных разделений (divisiones, distinctiones) правовых институтов на genera (роды) основным методологическим инструментом римской юриспруденции. На основе разграничений (definitiones)24 правовой материи достигалась определенность понимания отдельных элементов и системы в целом, становилась возможной формулировка общих правил (regulae iuris). Маний Манилий, как и другие известные юристы (Публий Рутилий Руф, Квинт Элий Туберон, Квинт Муций Сцевола, сын консула 133 г. до н.э.), входил в кружок крупного политического деятеля Сципиона Эмилиана (grex Scipionis), где проявляли большой интерес к греческой философии (Cic., de am., 19,60). Известны definitiones Манилия и П. Муция. Упомянутый Кв. Муций Сцевола, консул 95 г., великий понтифик, первым описал ius civile "generatim" (D. 1,2,2,41) - на основании деления на genera - в сочинении "De iure civili" в 18 книгах. Эта систематика лежит в основании европейской правовой науки. Ее структура восстанавливается на основе комментария Помпония (ad Q. Mucium) в 39 книгах. Первые книги были посвящены вопросам наследственного права (начиная с завещания); в части, связанной с правом лиц, рассматривались брак, опека, власть над рабами и освобождение из рабства, положение вольноотпущенников и ведение чужих дел; затем речь шла о владении и приобретении по давности; из обязательств рассматривались реальные (упоминается только mutuum, контракт iuris civilis) и консенсуальные (контракты iuris gentium), при этом, в связи с договором найма говорилось о сервитутах; заключительная часть относилась к деликтам (iniuria25 и furtum) и содержала комментарий к закону Аквилия (lex Aquilia).

Систематизация правовой материи на основании диалектического метода придала правоведению характер науки (ars) - организованного знания. Идея систематизации, весьма популярная тогда во всех дисциплинах26, в отношении права представлена в "De Oratore" ("Об ораторе") Цицерона. Здесь, в частности, излагается следующий план работы правоведа27 (Cic., de oral., 1,42,190): ...ut primum omne ius civile in genera digerat, quae perpauca sun; deinde eorum generum quasi quaedam membra dispertiat; turn propriam cuiusque vim definitione declaret; perfectam artem iuris civilis habebitis... ...чтобы сначала разделил все гражданское право по родам, которых весьма немного, затем распределил как бы некие члены28 этих классов, потом изложил собственное значение каждого из них посредством определений, - вы получите совершенную науку гражданского права...

Греческое название книги правил (regulae) Кв. Муция - "‛′Opoi" - отражает распространение философских знаний среди юристов. От Аристотеля римские философы и правоведы восприняли идею противопоставления позитивного права справедливости (Arist., Eth. Nic., 1137a 31 sqq; Rhet., 1374a 27 sq), выражая последнее

понятие термином "aequitas" (калька с греческого - справедливость в отличие от официально установленного права). Это заимствование сказалось на консолидации понятия позитивного права (ius positum) как ius. Если прежде ius и aequum были синонимами29 и "aequum est" означало "ius (iustum) est", выражая идею нормального, правильного, соответственного, то теперь ius воспринимается как нечто установленное и жесткое, что может не всегда отвечать естественному порядку вещей, тогда как "aequum" получает этический оттенок смысла и выступает в сочетании "bonum et aequum" ("доброе и справедливое")30. Указанная оппозиция отражала глубину перемен в социальной жизни римского общества этой эпохи и необходимость коррекции правовой системы. В этом направлении работал и претор, правотворчество которого основывалось именно на идее aequitas. Преторским по происхождению судебным разбирательствам "ex bono et aequo" противопоставляются iudicia stricti iuris (судебные разбирательства строгого права). В адвокатской практике стало настолько обычным защищать справедливость вопреки установленному праву (Cic., de oral., 1,56,240; Brut., 39,145; de off., 3,16,67), что, по словам Цицерона, мальчики в риторских школах ("pueri apud magistros") учились, разделившись на партии, защищать одни - писаное право, другие - справедливость ("cum alias scriptum alias aequitatem defendere docentur", - Cic., de orat.,1,57,244).

Для prudentes задача согласования буквы закона с требованиями естественного порядка вещей (naturalis ratio) была содержанием их деятельности: решения юрисконсультов по конкретным вопросам имели обязательную силу для судов, так что установление справедливости в отдельных случаях или ее выражение в общих правилах для них означало создание ius civile. Так, разработанные ими контракты iuris gentium, защищаемые исками ex bono et aequi, стали неотъемлемой частью обновленного ius civile. Как нормативная система, собственно ius civile было неписаным правом, заключавшимся в перманентной интерпретации юристов ("est proprium ius civile, quod sine scripto in sola prudentium interpretatione consistit" - D. 1,2,2,12). Правотворческая деятельность prudentes оказывала на ius civile непосредственное воздействие; с высоты профессионального опыта они говорили: "ius est ars boni et aequi" - "право - это наука о нормальном и адекватном" (D. 1,1,1 рг), то есть система знаний, ориентированная на выявление и установление соответствия требованиям добра и справедливости как признанным нормативным принципам общественных отношений. На основе этого постоянного поиска31 правовая система была реорганизована в соответствии с новыми требованиями. Если с формальной стороны гражданское право отличает его установленность (ius constitutum), то с содержательной - оно совпадает с aequitas.

Cic., Top., 3,9: Ius civile est aequitas constituta eis qui eiusdem civitatis sunt, ad res obtinendas... Гражданское право - это установленная справедливость в отношении тех, кто принадлежат одной гражданской общине, для обеспечения принадлежности вещей...

Систематизаторская работа получила дальнейшее развитие в деятельности крупнейшего юриста следующего поколения Сервия Сульпиция Руфа, консула 51 г. до н.э., который нередко не соглашался с divisiones, предложенными Кв. Муцием (Gai., 1,118), расходился с ним в definitiones32. Близкий друг Сервия Цицерон дает риторически завышенную - по отношению к предшественникам (на которых вполне можно распространить сказанное о Сервии) - оценку его роли в приведении ius civile в систему в диалоге "Брут" (Cic., Brut., 41, 152):

...iuris civilis magnum usum et apud Scaevolam et apud multos fuisse, artem in hoc uno; quod numquam effecisset ipsius iuris scientia, nisi earn preaterea didicisset artem quae doceret rem universam tribuere in partis, latentem explicare definiendo, obscuram explanare interpretando, ambigua primum videre, deinde distinguere, postremo habere regulam qua vera et falsa indicarentur et quae quibus propositis essent quaeque поп esset consequentia. Hie enim attulit hanc artem omnium artium maximam quasi lucem ea quae confuse ab aliis aur respondebantur aut agebantur. ...прекрасное владение гражданским правом было и у Сцеволы, и у многих других, - наукой оно стало только у него; ему бы никогда не постичь этого из познания самого права, если бы прежде он не посвятил себя той науке, что учит распределять весь предмет на части, скрытое выявлять посредством определений, неясное объяснять посредством интерпретаций, сначала увидеть неопределенность, затем различить, наконец, составить правило, которое бы указывало истинное и ложное и какие у каких предпосылок есть последствия, а каких нет. Ибо, привнеся эту науку, высшую из всех наук33, он как бы пролил свет на то, что прежде без всякого порядка у других состояло в ответах или исках.

11. Сервий первым написал комментарий к преторскому эдикту в 2-х книгах "Ad Brutum" (D. 1,2,2,44) и оставил целое поколение учеников, из которых наиболее известны Алфен Вар (консул 39 г. до н.э.), автор "Digesta" ("Собрание") в 40 книгах и "Coniectanea" ("Наброски") (Gell., 7,5,1), и Авл Офилий, написавший обширный комментарий к преторскому эдикту (D. 1,2,2,44). Многочисленные сочинения составил друг Цицерона Гай Требаций Теста (Trebatius), ученик Кв. Корнелия Максима (D. 1,2,2,45). Пользовалась известностью и книга (D. 1,2,2,45) Авла Касцеллия (Cascellius), ученика Волкация, слушателя Кв. Муция (Plin., H. N., 8,40,144). Многие из veteres - республиканских юристов - вообще не оставили сочинений. Например, определение умышленного введения в заблуждение при заключении сделки (dolus malus), данное Аквилием Галлом (Cic., de off., 3,14,60), в классическую эпоху приписывается его ученику Сервию Сульпицию (D. 4,3,1,2), по трудам которого с ним и познакомились следующие поколения prudentes.

Творчество республиканских юрисконсультов известно в основном по указанным выше сочинениям Цицерона и произведениям антикваров. Значительное число упоминаний и цитат встречается в трудах позднейших юристов; ряд фрагментов книги "‛′Opoi" Кв. Муция представлен в Дигестах Юстиниана34.

Наиболее полное представление можно составить о "Digesta" Алфена Вара. Круг вопросов, рассмотренных Алфеном (и его учителем Сервием, ответы которого обычно неразличимы от комментариев ученика35), в основном, ограничен отношениями коммерческого оборота. Юстиниановские компиляторы располагали двумя эпитомами (сокращениями) этого труда в 8 книгах каждая: анонимной и юриста III в. н.э. Юлия Павла (Paulus)36. Фрагменты анонима ближе к первоначальному тексту по содержанию, но расположены по системе преторского эдикта, обнимая материал XV-XXXII титулов эдикта (из 45). Эпитома Павла обсуждала тексты Алфена в их оригинальном порядке37. В целом структура работы следует систематике Кв. Муция, возможно, опуская вопросы права лиц и обязательств из деликтов, но значительно обогащая такие разделы, как переход вещных прав, возникновение и исполнение обязательств. Фрагменты сочинений республиканских юристов собраны в изданиях:

Huschke Е. lurisprudentiae anteiustinianae reliquiae, vol. 1, 6-е изд., под ред. Seckel E., Kuebler В.: Lipsiae, 1908;

Bremer F. P. lurisprudentiae antehadrianae quae supersunt, vol. 1. Lipsiae, 1896.

12. От предклассического периода в надписях на камне или бронзе дошли некоторые законодательные нормы: постановления сената, римские (leges rogatae) и муниципальные (leges datae - принятые также в Риме, но для отдельных муниципиев) законы. Большинство из них относятся к административному и уголовному праву, но язык памятников является важнейшим источником для реконструкции понятийной системы правосознания эпохи. Постановление сената от 186 г. до н.э., запретившее отправление культа Вакха - вакханалии (т. н. SC de Bacchanalibus)38, содержит термин "praetor urbanus"; закон муниципия Бантии I века до н.э.39 упоминает dolus malus (1. 11) - "злой умысел"; римский закон, датируемый 133-117 гг. до н.э. 40, текст которого дошел в надписи на обратной стороне Бантинской таблицы, говорит о личной (предоставлении поручителей - praedes) или реальной гарантии уплаты штрафа, предусмотренного приговором. Этот же закон содержит слова о формуле иска, данной претором судье по делу между римскими гражданами, что указывает на существование lex Aebutia в это время.

Наибольшее значение для изучения римского частного права имеют законы, дошедшие на 9 обломках (и копиях XVI века с 2-х утраченных фрагментов) бронзовой таблицы, которая содержала с одной стороны lex Acilia repetundarum 121 г. до н.э., а с другой - lex agraria 111 г. до н.э. Первый из них вводил новый порядок судебного преследования за взяточничество (de repetundis), по которому провинциал мог лично обвинить римского магистрата (nominis delatio) или прибегнуть к помощи патрона из римских граждан. Закон упоминает и предшествующий режим, когда процесс развивался на основе внесения залога - sacramentum, а процессуальное представительство патрона из римских граждан было обязательным.

Аграрный закон 111 г. вводил новый режим землепользования на общественных полях (ager publicus), превращая все частные владения (possessiones) в частную собственность (ager privatus) и отменяя ренту (vectigal) с различных категорий земель. Терминология этого закона - важнейший источник по истории форм принадлежности в римском праве. Ряд муниципальных законов: lex municipii Tarentini (I в. до н.э.)41, lex coloniae Genetivae luliae (известный также как lex Urso-nensis)42, данный в 44 г. до н.э. Юлием Цезарем колонии, основан в

Испании, и законы города Гераклеи в Аукании того же периода43, - представляют собой варианты модельного закона самоуправляющейся общины на покоренной Римом территории - муниципия (munjcipium). Первый закон корректирует представление о режиме actiones populares (11. 32-38); упоминает фидуциарную манципацию (1. 30). Lex coloniae Genetivae luliae описывает режим исполнительной legis actio per manus iniectionem на последней стадии ее существования (с. 61) и режим рекуператорного судебного разбирательства, приводя детали, известные по законам XII таблиц (с. 95). Tabula Heracleensis (1. 111) упоминает indicia bonae fidei, называя защищаемые ими отношения (fiducia, societas, tutela, mandatum); различает осуждение "lege Plaetoria" (1. 112) и in integrum restitutio на основании публичного судебного разбирательства ("iudicio publico Romae condemnatus" - 1. 117-118). Закон о Цизальпийской Галлии44, видимо, изданный Юлием Цезарем в 48 г. до н.э., по которому эта часть Галлии получала римское гражданство, упоминает особую стипуляцию в эдикте претора перегринов (XX, 34-35: еа stipulatione, quam is quei Romae inter peregrinos ius deicet in albo propositam habet). Этот закон информирует и о других явлениях, полнивших развитие в рамках преторской формы процесса: фрагмент 19-й главы упоминает opens novi nuntiatio; 20-я глава говорит о cautio damni infecti и заменяющей ее actio in factum; 21 и 22-я главы - о secum ductio и missio in possessionem в случаях неуплаты признанного долга (confessio) или отказа от защиты (indefensio).Основные понятия: городской претор (praetor urbanus), претор перегринов (praetor peregrinus), процесс по формуле (per formulas agere), преторский эдикт (edictum praetorium), преемственность эдикта (edictum tralaticium), преторское право (ius praetorium), или право магистратов (ius honorarium), юриспруденция (iuris prudentes), ответы юристов (responsa), "право народов" (ius gentium), систематизация права (divisio - defmitio), правовая наука (ars iuris), правовая справедливость (aequitas).