Детская литература. Под ред. Е.О. Путиловой

251

путешественница'' (1887). Образ пальмы под пером Гаршина-сказочника становится символом неудержимого стремления к свободе (''Attalea princeps’’). Сказочная коллизия (столкновение противоположных сил, интере-

сов, стремлений) этого произведения характеризует его умонастроение как романтическое по существу: мечта о свободе, как и любая мечта, пред-

ставляется ему не достижимой. Но столь же сильны и реалистические ос-

нования творчества писателя. На создание сказки, по собственному утвер-

ждению Гаршина, его подтолкнул подлинный случай в ботаническом саду.

Испытывая устойчивый интерес к детской литературе, вместе с братом Евгением Михайловичем Гаршиным (1860-1931) писатель выступал как библиограф произведений для детей, как редактор обзоров современной детской литературы. Свои произведения он нередко печатал в детских журналах. Именно в детском журнале ''Родник'' впервые появилась сказка Гаршина ''Лягушка - путешественница'', ставшая вершиной творчества пи-

сателя.

Пространственно-временная организация ''Лягушки-путешественницы''

— от сказки: ''Жила-была на свете лягушка-квакушка. <…> Однажды

она сидела на сучке высунувшейся из воды коряги''. А точность и реалисти-

ческое правдоподобие деталей — от реалистического рассказа: до юга ле-

теть ''три тысячи верст'', утки решили переменяться ''каждые два часа'';

утки летят на юг осенью, ''над сжатыми полями, над пожелтевшими ле-

сами и над деревнями, полными хлеба в скирдах''. Как положено мудрому сказочнику, Гаршин знает, о чем думают и что чувствуют все его персона-

жи. Но писателю интересно рассказать не столько о том, что же именно произошло. Ему важно объяснить растущему человеку, как и почему это случилась. Поступки сказочных героев он мотивирует: таковы законы письменной, а не устной литературы.

Главный признак сказочного мира — его неправдоподобие. Но в произ-

ведении Гаршина все авторские комментарии предстают как проявление вполне разумной, все объясняющей точки зрения самого персонажа (ля-

252

гушки), и это качество сказки писателя оригинально. Автор ''Лягушки-

путешественницы'' словно переводит повествование из условной, сказоч-

ной реальности — в реальность действительную и достоверную. Из народ-

ного эпоса о животных Гаршин берет на вооружение принцип антропо-

морфизма (очеловечивание животных, проявляющееся в передаче мыслей и речи персонажей-животных) в сочетании с зооморфизмом (сохранение внешности и повадок животных, свойственных им в настоящей, несказоч-

ной среде обитания). Можно заметить в сказках писателя также отголоски характерного для фольклорной сказочной прозы представления о благо-

дарном животном, указывающем человеку путь. Переосмысливает автор

''Лягушки-путешественницы'' и положенный в основу известной русской сказки ''Царевна-лягушка'' классический мотив мудрости существа, обла-

дающего магической связью со своим первопредком. Но в качестве жанро-

вого образца волшебная устная сказка Гаршиным не используется. Исход-

ная ситуация ''Лягушки-путешественницы'' характеризуется благополучи-

ем. Там нет ни нарушения запрета, ни деятельности вредителя, нет и не-

достачи — всех тех толчков в развитии действия, которые могут привести героя от ''несчастия'' к ''счастью''. Весь век лягушка ''прожила бы благопо-

лучно — конечно, в том случае, если бы не съел ее аист''. Но в сказке, а тем более в жизни, всегда есть место случайности. Однако не ею, а исключи-

тельно собственными качествами литературно-сказочного гаршинского персонажа определяется достижение или не достижение героем конечной цели. Трудную задачу герой решает самостоятельно. А само необычное предстает у писателя как объяснимое, и в рамках предложенного объясне-

ния закономерное. Сказочный закон ''все хорошо кончается'' осуществля-

ется по реалистической схеме. В ней отправка героя (путешествие лягуш-

ки) облекается другим смыслом: путешествие ничуть не страшнее и не опаснее своей противоположности — остаться дома. А гаршинская Ля-

гушка близка и понятна читателю, хотя далеко не идеальна. Свойства ее характера не претерпевают чудесного изменения в ходе событий. Два ка-

253

чества — ум и тщеславие — соединены писателем в одном персонаже, а

сюжетный конфликт автором ''Лягушки-путешественницы'' из внешнего,

физического пространства переведен во внутренний, психологический мир литературного героя, почти человека, чего не бывает ни в устной сказке,

ни в басне.

Героине ''Лягушки-путешественницы'' Гаршина не удается избежать греха самолюбования и хвастовства. Беда в том, что она не может спра-

виться с собственными эмоциями, со своей ''гордыней авторства''. Уж очень Лягушке хочется, чтобы все знали, что именно ей пришло в голову путешествовать таким необычным способом: прицепившись за прутик,

концы которого взяли в свои клювы утки. Вот она и квакнула не вовремя,

закричала изо всей мочи: ''Это я! Я!''. А в результате ''полетела вверх тормашками на землю'' и лишь чудом осталась жива, ''бултыхнувшись'' в

грязный пруд на краю деревни. Но гаршинская Лягушка по-русски сметли-

ва: попав впросак, умеет вывернуться, что очень характерно и для нацио-

нальных анекдотов, и для персонажей устной бытовой сказки и народной драмы про Петрушку, и для действующих лиц отечественной литератур-

ной комедии. Свое неожиданное появление в новом месте героиня объяс-

няет вполне убедительно: ''Я заехала к вам посмотреть, как вы живете. Я

пробуду у вас до весны, пока не вернутся мои утки, которых я отпусти-

ла''. Конечно, утки уж никогда не вернуться, потому что думают, что

''квакушка разбилась о землю''. Но они ''очень жалеют ее''. Ведь при всех своих недостатках она существо любознательное. А любопытство, как гласит молва, не порок.

Зато жаба из ''Сказки о жабе и розе'' Гаршина действительно отврати-

тельна, и не только внешне. Она безобразна внутренне: завистлива, злобна,

мстительна. Полная противоположность ей роза, символ гармонии. По мысли автора, конфликт Добра и Зла, Красоты и Уродства, Жизни и Смер-

ти вечен. Но столь же вечны в мире другие ценности: сострадание и само-

пожертвование, любовь и дружба, участие и стремление к действенной

254

помощи. Это закон жизни, объединяющий все живое: людей, животных,

растения.

Мотивы и образы аллегорических философских притч В.М. Гаршина порой необычны. Но ведь в сказке бывает все. Там и лягушки путешест-

вуют! А то, что вымышленная реальность подвергается в его сказках реа-

листическому осмыслению, тоже важно: в своем развитии растущий чело-

век обязан сделать своевременный шаг от игры к действительности. Помо-

гая ребенку взрослеть, Гаршин проявляет чуткость и дальновидность. Мо-

жет быть, прежде всего, именно это имел в виду И.С. Тургенев, оценивая талант писателя как ''несомненный'' и ''оригинальный''.

Вопросы и задания

1.Какие особенности русских народных сказок можно обнаружить в сказках В.М. Гаршина? Что отличает сказки писателя от фольклорных?

2.Как раскрывается тема красоты в "Сказке о жабе и розе"?

6.6. МИР ДЕТСТВА В РАССКАЗАХ А.П. ЧЕХОВА

Антон Павлович Чехов (1860-1904) вошел в историю русской литерату-

ры как мастер психологического анализа, как великий драматург, пьесы которого разгадывает не одно поколение режиссеров. Он не был детским писателем, однако понимал, какое значение может иметь для детей литера-

тура.

Два своих рассказа о животных - "Белолобого" и "Каштанку - "Чехов адресовал детям. Посылая их для организуемой детской библиотеки, писа-

тель характеризовал свои произведения как "две сказки из собачьей жиз-

ни". "Белолобый" был впервые напечатан в журнале "Детское чтение" в

ноябре 1895 года. Содержание рассказа - это небольшой эпизод из жизни старой волчицы, пытавшейся украсть овцу на зимовье, но в суматохе схва-

тившей щенка, который прибежал за ней в логово, стал играть с волчатами,

и волчиха не смогла его съесть.

Чехов наделяет зверя человеческими способностями (прием антропо-

морфизма): волчиха вспоминает, как летом около зимовья паслись овцы,

соображает, что теперь, в марте, в хлеву должны быть ягнята. Белолобый,

255

крупной породы щенок вызывает в ней разные чувства. Сначала отвраще-

ние и досаду - она рычит на него; потом, когда она решает все-таки съесть его, а "он лизнул ее в морду и заскулил, думая, что она хочет играть с ним", ей становится противно. Отправившись на зимовье во второй раз,

она видит возвращающегося домой щенка и думает о том, как бы он не помешал ей. А когда это действительно происходит (щенок прыгает к вол-

чихе на крышу хлева, а потом в дыру и, залившись радостным лаем, будит всех обитателей сарая), волчиха уходит прочь.

Так же, как и в "Белолобом", в "Каштанке" Чехов соединяет два видения мира - глазами животного и глазами человека. Незатейливая, на первый взгляд, история потерявшейся собаки на глазах читателя разворачивается в рассказ о взаимоотношениях человека и животного, который испытывает человеческие чувства привязанности и верности, по-своему (но почти по-

человечески!) переживает, радуется и страдает и в этих переживаниях под-

час оказывается благороднее человека.

Чехов словно сопоставляет два мира - человека и животного, и столяр,

который называет собаку ничтожным "насекомым существом", на самом деле ничтожен сам, поскольку в пьяном угаре действительно нередко теря-

ет человеческий облик.

Автор с самого начала обращает внимание читателя не только на внеш-

ние черты поведения Каштанки (потерявшись, она бегает, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую), но и на то, в каком "душевном" состоянии она находится: беспокойно оглядывается по сторонам, плачет, грустит,

тоскует. Она "думает", пытается вспомнить, как она заблудилась. Она об-

ладает своим временем - прошлым, настоящим и - кто знает? - может, и

будущим. Прошлое дано в ее воспоминаниях, она его поэтизирует, не-

смотря на то, что в нем, казалось бы, и не было ничего отрадного: она не-

доедала, спала под верстаком на стружке, столяр-пьяница частенько бил и ругал ее, Федюшка выделывал с нею такие фокусы, что у нее "зеленело в глазах и болело во всех суставах". Но в ней живет привязанность к дому,

256

верность и преданность людям, которые были ее хозяевами. А на людей Каштанка смотрит со стороны, для них у нее своя иерархия: "Все челове-

чество Каштанка делила на две очень неравные части: на хозяев и на за-

казчиков; между теми и другими была существенная разница: первые име-

ли право бить ее, а вторых она сама имела право хватать за икры". Она возвращается к старым хозяевам, и это отрадно для нее: привязанность,

любовь, верность оказываются выше сытости, удобств, тщеславия, блеска славы.

Чехов радовался успеху у детей этого рассказа, и заботился о красоч-

ном, иллюстрированном его издании, даже сам искал портрет собаки для обложки. А в одном из писем он замечал, что, по мнению детей, он гениа-

лен, так как написал рассказ "Каштанка".

Сама же "детская тема" возникает у Антоши Чехонте с первых его лите-

ратурных шагов. Уже в "Осколках московской жизни" он пишет о воздей-

ствии на детей массовых бульварных произведений. Возможно, именно низкосортность произведений, адресованных детям, вспоминается А.П.

Чехову, когда в письме к Г.И. Россолимо40 он замечает:

" ...так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Детям надо давать только то, что годится и для взрослых. <…> Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е. из настоящих художественных произведений; уметь выбирать лекарство и дозировать его - это целесообразнее и прямее, чем стараться выдумать для больного какое-то особенное лекарство только потому, что он ребенок" (12, 53)41.

А.П. Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей, во многом продол-

жая традиции Л. Толстого и С. Аксакова, однако, в отличие от них, он не выделял для себя отдельно детской темы. Но если предшественники писа-

теля были в основном сосредоточены на изображении того, как ребенок воспринимает события, происходящие вокруг него, как ощущает перемены в своем внутреннем мире, то в центре внимания чеховского рассказа о де-

40Г.И. Россолимо в 1900 г., когда написано письмо, был председателем отдела семейного воспитания педагогического общества.

41Чехов А.П. Собр. соч.: В 12 т. - М., 1960-1964. В дальнейшем цитаты делаются по этому изданию с указанием в тексте тома и страницы.

258

оказывается этапным моментом становления личности маленького героя.

По степени соотнесенности детского и взрослого миров и конфликтности в отношениях между ними можно говорить о трех группах рассказов в че-

ховском творчестве:

1.рассказы, в которых преимущественно характеризуются особенности

"детского" мира ("Детвора", "Кухарка женится", "Гриша");

2.рассказы, раскрывающие особенности взаимодействия взрослого и дет-

ского миров ("Событие", "Житейская мелочь", "Дома");

3.рассказы, в которых изображается трагический переход ребенка во

взрослый мир ("Беглец", "Ванька", "Спать хочется").

Однако следует заметить, что подобная классификация, как и любая другая, носит условный характер, и часто содержание произведений не ис-

черпывается их отнесением только к одной из названных групп, поэтому многие исследователи, кладя в основу классификации иные признаки, оп-

ределяют у Чехова и другие группы рассказов. Так, И.Н. Сухих отмечает у Чехова группу произведений, в которых писатель не только создает образ маленького героя, но и воссоздает его взгляд и голос, ведет повествование в его "тоне и духе". Он отмечает, что такие рассказы вошли в подготовлен-

ный писателем сборник рассказов о детях "Детвора", который вышел свет в 1889 году и включал рассказы "Детвора", "Событие", "Ванька", "Беглец", "Спать хочется", "Степь". К произведениям с подробной организацией по-

вествования примыкают "Устрицы", "Кухарка женится", "Тайный совет-

ник".

Такой повествовательный принцип - взгляд ребенка - строго выдержан с начала до конца в одноименном рассказе "Детвора" (1886), давшем назва-

ние сборнику. По воспоминаниям М.П. Чехова, летом 1885 года Чехов бы-

вал в семье полковника Маевского: "Жили в Воскресенске еще две-три ин-

тересные семьи, но центром всей воскресенской жизни была все-таки се-

мья Маевских. У них были очаровательные дети - Аня, Соня и Алеша, с

которыми сдружился мой брат Антон Павлович и описал их в рассказе

260

липпыча нехорошим человеком, поскольку он вошел в детскую, когда она была в одной сорочке, - и тут же смотрит, как Андрей пытается шевелить ушами, а потом первой засыпает, в то время как все ищут под столом ко-

пейку. Дети ведут ее на мамину постель, но сон настолько оказывается сладким, что засыпают все, позабыв и азарт, и взрослые разговоры. "Возле них валяются копейки, потерявшие свою силу впредь до новой игры"!(3, 432).

В рассказах "Кухарка женится" и "Гриша" мы видим столкновение не-

посредственного детского сознания с миром взрослых людей, чуждым и непонятным им. Однако построены они различно.

В рассказе "Кухарка женится" Гриша, "семилетний карапузик", пытает-

ся понять неведомое ему до этого явление - сватовство извозчика Данилы к Пелагее, служившей в их доме кухаркой, и свадьбу, которая вскоре после-

довала. Мальчик не может уяснить, "зачем это жениться?" - тем более - на извозчике "с большой каплей пота" на красном носу. В качестве исключе-

ния можно жениться на папаше или Павле Андреиче: "…у них есть золо-

тые цепочки, хорошие костюмы, у них всегда сапоги вычищенные". Грише жаль Пелагею, он называет ее бедной, ему кажется, что она горько плачет,

оттого что теперь "явился какой-то чужой, который откуда-то получил право на ее поведение и собственность". А во сне мальчик видит, как Пе-

лагею похищают злой Черномор и ведьма. В рассказе детский и взрослый миры сосуществуют, они лишь соприкасаются. Мальчик все время под-

глядывает или невольно подслушивает то, о чем говорят взрослые, не пы-

таясь проникнуть в мир взрослых.

В рассказе "Гриша" внешний мир, с которым сталкивается маленький персонаж, предстает целиком в его восприятии. Гриша, "маленький пух-

лый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев назад, гуляет с няней по бульвару" (4, 107). Он попал в новый большой мир, который поразите-

лен и не похож на то, к чему Гриша привык. "До сих пор Гриша знал один только четырехугольный мир", в котором появляются няня, мама и кошка: