1 курс / Психология / Арт_терапия_—_новые_горизонты_А_И_Копытин_2006

Первая встреча

Закончив свой разговор с миссис Ли, я услышала, как Кристина громко спросила: «Ну что, моя арт-леди уже пришла?» Через секунду она, улыба­ ясь, заглянула в комнату через внешнее окно.

Во время оценочной сессии, состоявшейся на следующей неделе, Кристина находилась в состоянии радостного возбуждения. Она заявила: «Я — единственная, кто занимается арт-терапией». Затем спросила: «Вы художница? И вы будете меня учить каждую неделю?» Я объяс­ нила ей, что такое арт-терапия и каковы правила работы. Она проявляла нетерпение и, казалось, была готова заниматься всем, что бы я ей ни пред­ ложила. Когда я сказала, что она может выражать через рисунок то, что она чувствует, Кристина сразу же спросила: «Значит ли это, что я могу быть неряшливой и случайно капнуть краской на пол?» Я почув­ ствовала замешательство и сказала: «Похоже, быть неряшливой важно для тебя».

Я почувствовала, что она меня проверяет. Опасаясь проявлений контр­ переноса, я осознавала, что Кристина начинает улавливать различия между психотерапевтическими и повседневными отношениями, возможно, надеясь использовать эти различия как механизм «расщепления». Она, наверное, неосознанно могла попытаться защитить свое хрупкое Я путем обозначения этих различий. Было видно, что она довольна тем, что ей пре­ доставлены возможности, не предоставленные Марку, и явно хотела, чтобы я позволила ей быть неаккуратной, зная, что ее матери это явно не понра­ вилось бы.

Первая сессия

Во время первой сессии проявились проблемы психотерапевтических гра­ ниц и защиты. Кристина периодически называла меня Лиз, но, когда я указывала ей на это, она все отрицала. Работая очень осторожно, она создала схематичное изображение «хорошей» женщины, а затем задала мне несколько вопросов, пытаясь убедиться в конфиденциальности сессий: «Значит, вы не расскажете ни моей маме, ни тем, кто здесь работает, что я здесь говорю?» Удовлетворившись моими ответами, она сказала, что нарисованная ею женщина — это ее тетя, живущая в Лондоне: «Я обыч­ но с ней гуляла и сейчас по ней скучаю» (в дальнейшем я поняла, что этот рисунок являлся одним из первых проявлений переноса на меня). Заметив

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

на ее лице грустное выражение, я сказала, что «всегда тяжело хотя бы на время расставаться с дорогими для тебя людьми или местами». Однако мои слова не вызвали у нее никакой ответной реакции, и я почувствовала, что меня проигнорировали. Она переключилась совсем на другое и достала краски.

Вскоре Кристина молча погрузилась в работу, словно пребывая в ка­ ком-то гипнотическом состоянии. Постепенно ее движения становились все более экспрессивными. Выдавив красную и черную краску прямо на бумагу и ударяя по ней кисточкой, Кристина нарисовала «черное небо» и «красных дьяволов».

«Я не хочу здесь ложиться спать в девять часов, — заявила она, — меня мучают кошмары, я вижу, как мама меня избивает. Она относится ко мне, как к ребенку... Она здесь бьет меня на виду у всех».

Затем она создала несколько грязных и небрежных рисунков, испы­ тывая при этом сильное раздражение и обиду. Позже я узнала, что мать накричала на Кристину, увидев, что ее одежда запачкана в краске. Когда я сказала, что пора заканчивать, она явно не хотела уходить. «Вы придете за мной на следующей неделе?» — спросила она. Я подтвердила, что не­ пременно приду и что считаю очень важным продолжать встречаться в установленное время в том же месте. Даже не попрощавшись, она вы­ шла из комнаты и быстро поднялась по лестнице.

Обсуждение

Те темы, которые были подняты во время первой сессии, в том или ином виде проявлялись и в дальнейшем. Однако те способы, посредством кото­ рых Кристина пыталась заявить об этих проблемах, постоянно менялись. В ходе первых сессий преобладало защитное расщепление. Я была для нее «хорошим» психотерапевтом, приходящим для того, чтобы спасти Кристину от «плохой» матери. Негативный перенос на меня в форме чувства гнева выражался невербально, главным образом посред­ ством рисования. Это позволяло ей удерживать «плохие» черты самой себя.

Создаваемые ею изображения чертей, «атакующих ведьм», «ужасных скелетов», а также использование красной и черной краски так или иначе были связаны с неосознаваемой темой «жертвы» и «агрессора», сосуще­ ствующих в ней самой. Эти образы и краски использовались ею также для того, чтобы выразить чувства, связанные с болезнью и смертью. Обра­ щаясь к этим темам, она, казалось, пыталась убежать от преследовавших ее страхов и конфликтов.

7 - 2628

Временами Кристина раздраженно реагировала на свои ошибки и те образы, которые она создавала. Ее сниженная самооценка провоцировала во мне желание ее защитить. Я чувствовала, что Кристина проецирует на меня сильное ощущение зависимости. Я заметила, что на каждой сес­ сии я пытаюсь «защитить» ее психотерапевтическое пространство от Марка, который иногда заглядывал в комнату через внешнее окно. Мои попытки защитить Кристину усиливали ее зависимость от меня и в то же время повышали ее уверенность в своих силах. По мере того, как эта уверенность выросла, я решила, что настал момент открыто об­ судить с ней ее защитные тенденции. В то же время я заметила, насколько противоречивы мои собственные реакции на ее поведение. С одной стороны, я испытывала чувство «материнского» удовлетворения, видя, какое удовольствие получает девочка, пользуясь предоставленными ей изобразительными материалами. С другой стороны, я часто испытывала чувства тревоги и сожаления по поводу ее поведения.

На этом этапе психотерапии Кристина часто неосознанно пачкала все вокруг себя, и мне стоило большого труда убрать следы краски после ее ухода. Меня также беспокоила ограниченность моего бюджета, поскольку Кристина расходовала очень много краски. Я ощущала непрямое давление со стороны миссис Ли и персонала центра в связи с тем, что Кристина постоянно «создает вокруг себя грязь». При этом для меня был очень важен анализ своих положительных и отрицательных реакций, поскольку это помогало мне разобраться в отношениях Кристины с матерью и персо­ налом. Я ясно прослеживала в ее поведении проявления расщепления

и склонности Кристины воспринимать себя в роли «изгоя», связанные

суязвимостью девочки и ее зависимостью от матери и других людей. Временами мне стоило большого труда справиться с чувствами профес­ сиональной неполноценности и виктимизации.

Седьмая сессия

Кристина выглядела чем-то обеспокоенной, она была погружена в свои мысли и несколько раз выходила на кухню. Когда она вошла с пустой кон­ сервной банкой с острыми краями, я сказала ей, что она может порезаться. «Я буду рисовать, — ответила она, — а вы не смотрите на меня». Я настояла на том чтобы, прежде чем я отвернусь, она оторвала от металлической банки крышку (хотя я боялась, что Кристина сочтет это свидетельством моего недоверия к ней). Однако она засмеялась, продолжая держать банку.

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Я отвернулась, и на протяжении нескольких секунд атмосфера в ком­ нате напоминала мне фильм ужасов: я опасалась, что во время рисования состояние сознания Кристины может измениться, ее самоконтроль снизится и произойдет деструктивное отреагирование чувств, однако в то же время я ощущала, что она опирается на меня, надеясь, что я по­ могу ей вернуться в реальность.

Когда она, наконец, передала мне банку, мы обе испытали чувство облегчения. Кристина снова засмеялась, но уже более тепло и естествен­ но. Затем она рассказала мне, что ей не дают заснуть «ужасные кошмары», которые она не хотела бы их описывать. Тем самым девочка попыталась впервые заявить о том, что способна самостоятельно справиться со слож­ ными чувствами и обозначила границу между собой и мной, по-види­ мому не желая моего «материнского вмешательства».

«А теперь вы можете повернуться», — сказала Кристина. Она пока­ зала мне свой рисунок — на нем был изображен дсм, крыша которого была выкрашена блестящей краской и увенчана консервной банкой. «Это дом, где люди воскресают из мертвых», — сказала она. На это я заметила, что она часто говорит о смерти. «Я родилась вместе с сестрой-близнецом, но она умерла. Я рада, что это была не я», — объяснила она. Я сказала, что она, наверное, грустит из-за смерти сестры, и добавила, что если бы Кристина умерла, то это было бы очень печально.

«Моя бабушка умерла в нашем доме, и я видела ее мертвое тело. Моя мама была этим очень расстроена. Бабушка обычно как-то странно на меня смотрела, и мне это не нравилось», — продолжила Кристина. Тогда я предположила, что она просила меня отвернуться для того, чтобы не «чувствовать» моего взгляда — возможно, ей неприятно, когда окру­ жающие внимательно на нее смотрят. Девочка ответила, что в школе мно­ гие смотрят на нее слишком пристально: «Мне от этого не по себе». Я по­ думала о том, что Кристина, наверное, хочет сохранить что-то в тайне от окружающих — такое желание характерно и для родителей, употреб­ ляющих наркотики, которые стремятся избежать стигматизации как са­ мих себя, так и своих детей, что вполне естественно. Интересно, говорила ли Кристина своим одноклассникам о том, где она живет, и почему? Если она рассказала им об этом, она наверняка испытала сложные чувства, и это не могло не снизить ее самооценку.

После этого деятельность Кристины приобрела беспорядочный ха­ рактер: она стала смешивать краску с клеем и даже забрызгала мою одеж­ ду. Хотя она и извинилась, в ее голосе чувствовалось осуждение: «Я уве­ рена, что вы сами пачкаетесь, даже когда бываете одеты во все самое лучшее, правда?» Когда я сказала, что, наверное, то же самое ей говорит

7*

ее мать, она снова ехидно засмеялась. Оставалось три минуты до конца сессии, и Кристина умоляла меня дать ей возможность задержаться — она отчаянно пыталась закончить рисунок с деревьями и птицами.

Язаметила, что Кристина пытается скрыть от меня чувство страха

идругие свои переживания. Однако она не могла скрыть от меня ту грязь, которую она до этого развела. Миссис Ли появилась, когда мы отчищали следы краски, и начала весьма агрессивно бранить Кристину. Атмосфера сразу стала напряженной. Я закончила эту сессию с тяжелыми чувствами вины и грусти, испытывая потребность в том, чтобы рассказать миссис Ли о ходе психотерапии — в частности, о том, что Кристина склонна к созданию беспорядка и грязи, что не может не влиять на ее отношения со мной и другими людьми.

Обсуждение

Сильные чувства, пережитые мною в ходе этой сессии, побудили меня организовать встречу с миссис Ли. Я надеялась, что благодаря этой встре­ че она станет с большим пониманием относиться к моей работе с Кристи­ ной. В ходе беседы с ней я почувствовала, что она неосознанно завидует дочери из-за того, что та получает помощь. Миссис Ли сказала мне, что она испытывает чувство вины за то, что не объяснила Кристине, поче­ му она находится в центре (Кристине было сказано, что у миссис Ли «проблемы с курением»). Хотя миссис Ли сделала это для того, чтобы «защитить» Кристину, она также и сама пыталась таким образом психо­ логически защититься, что однако лишь еще более затрудняло ее отно­ шения с дочерью и заставляло ее испытывать неосознанный страх перед «грязью» и «беспорядком».

Мы обсудили с миссис Ли те неосознаваемые причины, по которым она столь болезненно воспринимает создаваемый Кристиной «беспоря­ док», ее «неуклюжесть», то, что она «будто ничего не слышит».

Объяснив миссис Ли, почему Кристине столь необходимо иметь воз­ можность экстернализировать свой внутренний «беспорядок», я под­ черкнула, что такое поведение дочери, конечно же, может вызывать у нее сложные чувства. Мы решили предпринять определенные шаги для решения этой ситуации и предоставить Кристине возможность играть бо­ лее активную роль, взяв на себя ответственность за свое поведение. Мы также договорились, что девочка будет приходить на арт-терапию в старой одежде и тратить больше времени на уборку помещений в конце сессий.

Кроме того, мы решили проводить с миссис Ли и Кристиной регуляр­ ные совместные встречи для того, чтобы они могли напрямую общаться

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

198 К. МАККЛИН

сделала вид, будто меня не услышала, сосредоточенно и молча смешивая краски в пластиковом контейнере (может быть, стараясь показать мне, что она хочет удержать в себе сложные чувства). Я молча наблюдала за ней и подумала, что мать, по-видимому, велела ей работать аккуратно. Словно прочитав мои мысли, она спросила: «О чем вы говорили с мамой?» Я объяснила ей, о чем мы договорились. Хотя внешне она не проявила никакого неудовольствия по поводу нашей встречи и договоренностей, которые были достигнуты, я почувствовала неоднозначное отношение Кристины к тому, что я поставила ее мать в известность о ходе арт-терапии.

Она отреагировала на эту информацию в символической форме: вопре­ ки первоначальной сдержанности, она вылила созданную ею смесь красок из контейнера на устилавший ковровое покрытие целлофан. «Упс», — засмеялась она, а затем побросала бумагу на пол, начала ее мять и резкими, агрессивными движениями проткнула целлофановую пленку. «Если плен­ ка протечет, мы должны будем закончить сессию и заняться чисткой ковра», — предостерегла ее я, стараясь говорить спокойно. Когда она оста­ новилась, я закрыла образовавшуюся дыру.

В оставшееся время сессии Кристина смешивала красную и черную краску с клеем. До конца занятия оставалось пять минут, а она все еще работала, отчаянно пытаясь найти среди материалов, разбросанных в бес­ порядке вокруг нее, нужные ей.

«Только дайте мне закончить это!», — взмолилась она. Ее ладони бы­ ли покрыты липкой красной краской. «Мне кажется, что тебе постоянно чего-то не хватает, Кристина» — сказала я, заметив при этом, как во мне нарастает тревога и иссякает терпение.

Когда она стала в спешке раскладывать созданные ею изображе­ ния передо мной в надежде получить поддержку, я испытала смешанные чувства тепла и раздражения. «Твои рисунки довольно выразительны и красивы», — это было все, что я успела сказать ей прежде, чем сессия закончилась.

Обсуждение

Отчаянные попытки Кристины получить мое одобрение по поводу своих рисунков в конце сессии делали ее жалкой и весьма уязвимой, а мои чув­ ства, вызванные ее настойчивыми «атаками» на меня путем агрессивного использования материалов и попыток нарушить границы, становились все более сложными. Парадоксальным образом, в конце сессии я испыты­ вала чувство вины из-за того, что не успела как следует рассмотреть ее рисунки и обсудить их.

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Ярешила, что тревога Кристины вызвана двойственным отношением

ктому, что ее «выбрали». «Да, я волнуюсь из-за того, что мне предстоит выступать перед всеми; они, наверное, подумают, что я глупая», — сказала она. Я почувствовала, что тревога девочки также связана с моей встречей с миссис Ли, которая должна была состоятся после этой сессии.

Создавая дом из коробок (возможно, являющийся символом безопас­ ности), Кристина спросила: «А вам не скучно?» Я спросила ее, почему она так думает. «Вы так тихо там сидите», — ответила она. Мы погово­ рили о том, как много разных значений может иметь ситуация, когда один человек в присутствии другого сидит молча.

«Мне обычно кажется, что людям со мной скучно или их что-то во мне раздражает», — сказала она. Я подумала, что такие мысли, наверное, посещают Кристину, когда рядом с ней молча присутствует миссис Ли. «Возможно, поэтому так сложно быть рядом с кем-то, не разговаривая», — заметила я. «Да, в школе меня называют болтуньей», — ответила девочка, и на ее лице появилось удрученное выражение, — «Моя мама сегодня будет смотреть мои рисунки?».

Сказав Кристине, что у нее есть право самой решать, показывать мате­ ри свои рисунки или нет, я поняла ее дилемму: ее работы могли не соот­ ветствовать тому, чего ожидала миссис Ли в качестве результата арт-тера­ пии. «Я покажу маме только хорошие рисунки», — сказала Кристина задумчиво. «Для тебя важно, чтобы маме понравилось то, что ты нарисо­ вала», — констатировала я. Она кивнула. Спеша закончить рисунок до конца сессии и видя, что он не совсем удачен, она становилась все бо­ лее возбужденной. «Ах ты, дура! Я такая дура!», — произнесла она. На это я сказала: «Человек расстраивается, если ему никак не удается сделать то, что он хочет, но это вовсе не значит, что он глупый».

Ей все же удалось сделать рисунок таким, как она хотела, и она отпра­ вилась наверх, чтобы пригласить миссис Ли.

Встреча с целью оценки хода работы

Кристина разложила созданные ею рисунки и, держа миссис Ли за руку, стала показывать ей одну работу за другой. Без умолку рассказывая про свои рисунки, она не оставляла нам возможности для комментариев. Мне показалось, что в этой ситуации миссис Ли очень тяжело понять потребности дочери, поскольку периодически она равнодушно и отстра­ нение говорила: «Да, это хорошо» (тем самым давая Кристине противо-

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/