6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Лимфодренажный_массаж_в_практике_прикладной

это адаптация всей совокупности внешних раздражителей (тактильных, эмоциональных, химических и прочих внешних раздражителей) к потребностям тела. Вегетатика должна так перестроить тело, чтобы все системы работали слаженно.

Точки входа для вегетативной нервной системы (НС) – это все внешние точки контакта. На стопе есть и зона вегетатики, и зона эмоций, и зона химии, потому что структурный сигнал, приходящий через стопу, должен быть согласован с остальными системами. Диафрагмы у поевшего и у голодного человека работают по-разному. Все те же эмоциональные, вегетативные, химические аспекты есть на зубах, на коже, на внутренних органах. Все рецепторы нашего тела прямо или косвенно влияют на активность вегетативной нервной системы, принимая сигналы и проводя их дальше, в систему адаптации.

Система адаптации вегетативной НС – это симпатические ганглии, ядра черепно-мозговых нервов, рептильный мозг (лимбическая система, ретикулярный формация и пр.), эпифиз. А точка выхода – это все наши вегетативные реакции.

На примере тела: я вышел на улицу, я чувствую погоду, я воспринимаю длину светового дня, я воспринимаю местность, по которой иду, воспринимаю все внешние раздражители. Сигналы от органов чувств приходят в эпифиз, в наши биологические часы. Эпифиз уже диктует гипоталамусу, что надо делать с химией тела. Через ядра мозга моделируются мои движения, как именно мне себя адаптировать. Через включение черепно-мозговых нервов и через ассоциативную кору включается моя эмоциональная реакция. Вегетатика постоянно согласовывает все процессы в теле и все аспекты здоровья на каждой точке входа.

А если мы говорим про точку выхода, то мы можем видеть две крайности вегетативной НС: это избыток симпатической

21

нервной системы – то, что у малышей называется рефлексом Моро (рефлекс, который должен исчезнуть у малышей до года). Его биологический смысл в том, чтобы «зарыться в маму-обезь- яну», когда возникает какая-то опасность и организм следует известному принципу «бей–беги». Другая крайность – избыток парасимпатики - «рефлекс паралича при страхе». Его биологический смысл – притвориться мертвым, чтобы тебя не съели. В норме обе системы должны быть активными и сбалансированными по отношению друг к другу, чтобы правильно распределять нагрузку. К примеру, когда я ем какую-то еду, мои зубы, сжимаясь и вдавливаясь в десну, раздражают вегетативную нервную систему, и таким образом я понимаю, еда твердая или мягкая. Такой баланс вегетативных стимулов приводит к тому, что моя слюна и пищеварительные соки становятся максимально адаптированными и сбалансированными под эту пищу. И не только под пищу. Помните, вегетатика согласует все аспекты здоровья. На зубах включается и эмоциональный компонент. Если еда вкусная, если мне приятен её запах, это сигнал для мозга о том, что это еда, пригодная к питанию. Тогда желудок будет секретировать дополнительное количество аминокислот, чтобы пищевая кашица была максимально адаптирована под ферменты. А если еда невкусная, запах и вид мне не нравятся, то, помимо перестимуляции блуждающего нерва и включения рвотного рефлекса, это еще и не позволит включиться желудку, и еда будет максимально непереваренная, максимально раздражать механорецепторы и быстро выйдет наружу (неважно, с какой из сторон).

Итак, для вегетативной НС точка входа – это все наши поверхностные контактные зоны: стопы, зубы, рецепторы кожи, органы чувств, слизистые оболочки. Зона адаптации – это вегета-

22

Всегда, когда мы говорим про лимфу, мы говорим про точку выхода.

Сделаем небольшое отступление и зададимся вопросом: можно ли эффективно лечить тело, воздействуя только на точку выхода? В отдельных случаях – да (например, нарушенный паттерн шага вполне эффективно исправляется упражнениями по правильной ходьбе). Но в подавляющем большинстве случаев лечение происходит либо на точке входа, либо на точке адаптации. На точке выхода мы даём лишь ресурс. Эффективное же лечение всегда связанно с «травмой», которую мы наносим пациенту. По определению, травма – это внешнее воздействие, которое приводит к изменению анатомии тела. От этого меняется нагрузка в системах адаптации, меняется их функция и в итоге изменяется конечный паттерн.

Итак, я наношу пациенту травму: заставляю его заниматься физкультурой, носить стельки, делаю аппликацию тейпом. У него меняется анатомия тела, и он выздоравливает. Если мы с вами строим лечение от точки выхода, то процесс достаточно долгий. Если мы лечим конкретно в точке входа, то есть, меняем анатомию (это не только зубы, стопа и внутренние органы, но и непосредственно место травмы), либо лечим в точке адаптации (если анатомия целая), то мы получаем быстрый устойчивый результат.

Вернемся к химии тела. Системы, предлагающие чистить лимфу, улучшают наши адаптационные ресурсы, разгружая точку выхода. Весь мусор, который попадает в наше тело, перестает перегружать все остальные аспекты здоровья. Мы по-прежнему получаем порцию яда извне (нарушение точки входа), мы по-преж- нему истощаем нашу гормональную и иммунную систему (нару-

24

шение точки адаптации), но мы можем легко избавиться от мусора, а, значит, другие аспекты здоровья, компенсирующие нарушения, страдают меньше.

Точка входа для химии – это все поверхностные ткани, все слизистые оболочки пищеварительной, мочеполовой, дыхательной систем, а также кожа с её функцией обмена.

Внешние химические сигналы, воздействующие на наше тело, в точке адаптации преобразуются в различные внутренние сигналы, распространяющиеся с разными скоростями. Первое, самое быстрое звено – это нейромедиаторы. Они включают поведенческие механизмы, механизмы гормональной саморегуляции на уровне кишечника и механизмы, обеспечивающие выживание. Если раздражитель прошёл этот фильтр, включается активность эндокринной системы, которая отвечает за распределение полученных сигналов и продуктов пищеварения. И, наконец, третьим, звеном адаптации является иммунная система, контролирующая долгосрочные последствия входящего сигнала.

Что происходит, когда я съедаю я пирожок. В моей пищеварительной системе он достанется не мне, он сначала достанется той микрофлоре, которая у меня есть. При этом, чем лучше я его разжевал (привет структурному компоненту!), чем лучше измельчил, тем легче ферментам будет эту пищу обработать. Соответственно чуть меньшее количество еды достанется бактериям, не будет избыточного роста микрофлоры.

Итак, гистамин и другие биогенные амины из еды, попав в мой желудок, включили его рецепторы вместе с рецепторами языка, сообщив мозгу о пригодности пищи и таким образом простимулировав выделение желудочного сока и моторику желу- дочно-кишечного тракта на местном и на центральном уровне

25

(нейромедиаторы). Вся еда вначале все равно достаётся микробиому, что-то съела микрофлора, а все, что осталось, попадает под бактериальную пленку, на слизистую оболочку, где проходит вторую фильтрацию через иммунную систему, через иммуноглобулины на слизистой и через представление В-лимфоцитам дендритными клетками. Иммунный компонент защищает и от бактериального проникновения, и от плохо переваренной пищи, чтобы всасывались аминокислоты, а не пептиды. Тем не менее, еда все равно активирует иммунитет.

Поэтому любая пища, которую мы едим чаще, чем раз в 4 дня, уже делает нас аллергически настороженными по отношению к этому продукту. У пищи есть такое качество, как приедаемость – скорость выработки желания сменить меню (мясо надоедает быстро, а хлеб мы можем есть постоянно). Приедаемость связана с количеством белка в пищевом продукте. Чем его больше, тем приедаемость выше. Косвенно – это показатель иммунной нагрузки. Чем выше приедаемость продукта, тем сильнее нагружается иммунная система. И через поведенческие механизмы пищевое поведение корректируется: мы ищем другой вкус.

Далее, еда, которая всосалась и прошла барьер иммунной системы, попадает в кровь, где происходит ее распределение, в зависимости от наших потребностей. Гормональная система регулирует распределение продуктов, интенсивность обмена веществ, ритм использования энергетических и пластических материалов. Соответственно, чем хуже еда, чем более она токсична, тем больший расход нейромедиаторов для усиления моторики, серотонина к примеру, от этого после еды портится настроение. Чем хуже еда, тем большая нагрузка у иммунной системы – после еды появляются боли, аллергические реакции и

26

пр. Тем большая нагрузка у гормональной системы – её истощение будет приводить к эндокринным расстройствам из-за истощения рецепторного аппарата клеток и самих желёз. Таким образом, химический раздражитель истощает систему адаптации.

Если же я ем только хорошую еду, но у меня плохая «анатомия» (нарушена точка входа, нарушена слизистая оболочка, нарушена микрофлора), нагружать системы адаптации будет патогенная микрофлора кишечника, выбрасывая в кровяное русло большое количество ядов. В итоге в любом варианте на точке выхода, в моей лимфатической системе, я буду видеть дисфункцию, ту самую замусоренность, которая будет проявляться в виде отеков, провокации воспалительных реакций, изменении обмена веществ.

Вот теперь, когда у нас с вами есть общая картина, поговорим о точке выхода в химическом аспекте.

II. ЛИМФАТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Лимфатическая система (рис. 3) – это главный транспортный путь от клеток, и это своеобразное устройство, с помощью которого все клетки тела могут обмениваться между собой химическими сигналами. Но еще важнее то, что все химические процессы тела так или иначе реализуются с помощью лимфы. Поэтому и норма для лимфы очень вариабельна (к примеру, pH может варьировать от 6 до 9). Таким образом, любое нарушение тела будет иметь химический компонент, реализуемый через лимфу.

27

Рис. 3. Лимфатическая система.

2.1 Лимфатический дренаж в тканях

Нарушения лимфооттока могут проявляться в следую-

щем:

•Нарушение текучести лимфы.

•Нарушение структуры и состава самой лимфы.

•Дисфункция капилляров (нарушения на уровне образования лимфы).

28

•Нарушения тканевого дренажа (патология связана с лимфатическими сосудами).

•Нарушение фильтрации в лимфатических узлах (хронические инфекционные процессы).

Таким образом, работая с лимфатической системой, мы можем воздействовать на любой её уровень и можем влиять на активность как обменных, так и гормональных и иммунных процессов.

2.2. Анатомия лимфатической системы

Кровеносная и лимфатическая системы неразрывно связаны, одно проистекает от другого. Как появляется лимфа? Начальное звено кровеносной системы – аорта – имеет диаметр 2,5 см, а конечное звено – капилляры – суммарно около метра. Ход вен дублирует ход артерий, и на один артериальный сосуд приходится два венозных. По мере движения из более крупных сосудов в более мелкие скорость кровотока уменьшается, давление снижается. Скорость движения крови в капиллярах становится чрезвычайно медленной. При этом на капилляры воздействует внутреннее давление крови, на уровне механики запускаемое сердечным толчком и обеспечивающее выход в межклеточное пространство плазмы и питательных веществ. Давление резорбции на уровне венозных капилляров меньше, чем давление выхода крови на уровне артериальных капилляров, поэтому часть жидкости вынужденно остается в межтканевом пространстве, омывая клетки. Эта жидкость, которая остаётся в тканях, должна каким-то образом удаляться. Омывая клетки, она убирает и «клеточный мусор», и те вещества, которые должны синтезироваться клетками в нормальных условиях. Вот эти вещества

29

вместе с током жидкости и начинают собираться в формирующиеся лимфатические капилляры (рис. 4, 5), образуя лимфу.

Рис. 4. Сосуды микроциркуляторного русла и лимфатические капилляры.

Рис. 5. Лимфатический капилляр.

30

Рекомендовано к покупке и прочтению разделом по профилактике заболеваний сайта https://meduniver.com/