Том 1. 1994–1996. 2021

Над нами — вертолёты поддержки, над вертолётами — спутники, кон­ тролирующие обстановку. Занимаем позиции у их Белого дома, теле­

центра, здания государственной безопасно­ сти, МВД и дома печати. Население ликует. Короче, парад планет»".

Подготовка танкистов велась кое-как. Эти военнослужащие ранее служили на разных типах танков, и многих пришлось доучивать на ходу за несколько дней. Взаимодействие с отрядами антидудаевской оппозиции не отрабатывалось, Грозного танкисты не знали. План «Б» на случай непредвиденных проблем отсутствовал. Бывший офицер спецназа ГРУ Сергей Козлов, которого также вербовали для участия в операции, резюмировал:

«Поскольку это всё было писано вилами по воде, я решил всё не имеющее в настоящий момент какого-то объяснения отнести к минусам. Также в этот разряд попадало и то, что контрраз­ ведка вербует спецназовцев ГРУ из „бывших", от которых всегда можно отказаться. Из плю­ сов была только тысяча долларов, которой как раз бы хватило на мои похороны. Я сказал, что это чистой воды подстава и я в такие игры играть не собираюсь»1281.

Вечером 25 ноября танки, автобусы и автомобили с российскими офи­ церами и оппозиционерами начали выдвигаться к Грозному от села Толстой-Юрт. Утром они были в Грозном. Город выглядел мирно, при­ сутствия противника ничто не выдавало, танки без приключений дошли до некоторых объектов. Оппозиционеры начали расползаться по городу, кто-то из братьев по оружию уже отправился грабить квартиры.

В середине дня танки неожиданно попали под плотный огонь. Связи практически не было. Слабо подготовленные оппозиционеры не могли толком взаимодействовать с танками, не вели разведку, толку от них

«Парад планет». Ноябрьский штурм Грозного: подготовка и осуществление,

http://polit.ru/article/2004/11/29/chech/

не было почти никакого. Дудаевцы били по танкам из дворов и с крыш из гранатомётов. Танк в городе — куда менее беззащитная машина, чем принято думать, но для его эффективного применения в условиях застройки жизненно необходима боеспособная пехота сопровожде­ ния. У оппозиции её не было, их пехота действовала вяло и бойцов­ ских качеств не демонстрировала.

Один из танкистов рассказывал:

«Гляжу, мечется один орёл полчаса с гранатомё­ том. Ты чего это делаешь, спрашиваю. Стреляю, говорит. А у самого гранатомёт на предо­ хранителе. Ты, паразит, стрелять-то уме­ ешь из него? Нет, говорит, не умею. А чего попёрся тогда? Так деньги платят»1.

Многие оппозиционеры всё же пытались сражаться, но не все умели хотя бы обращаться с оружием. Они даже не могли организованно отступить и ближе к вечеру по большей части разбежались.

Танкисты не видели целей, ознакомить их с городом никто не удосу­ жился, а вылезти из танка, чтобы хотя бы спросить дорогу, никто не мог без риска погибнуть от огня стрелкового оружия . Вечером часть танкистов, потерявших машины (в частности, те, кто оказался возле телецентра), сдались в плен. Другого выхода у них не было: ока­ завшись в окружении в незнакомом городе, эти люди были лишены выбора. Так бесславно закончился «нулевой» штурм Грозного. 21 российский военнослужащий попал в плен. Сгорело, по разным данным, 2 0 -3 0 танков. Согласно пофамильному списку, погибло по крайней мере 18 российских танкистов ?] . Дудаевцы потеряли несколько десятков человек убитыми и ранеными.

Грозненец описывал позднее свои впечатления:

«Многие командиры [оппозиции] были убиты

выстрелами снайперов. Без них они про­

сто разбежались, оставив танкистов одних.

Сергей Мостовщиков. ФСК хорошо платит офицерам, завербованным для тай­

ной помощи чеченской оппозиции // Известия. 21 января 1995.

Именно их, не церемонившись, позднее расстреливали подоспевшие басаевцы, стоявшие до этого на 36 участке. Это всё приходилось наблюдать

своими глазами. Ходил, как дурак, со всеми

смотреть за происходящим. Кощунственно зави­

довал людям с видеокамерами. Видел только

один труп гражданского, симпатичного чечен­ ского парня. Одетого по последней тогда моде.

Запомнился его дорогой, красивый шарфик.

Был бесцеремонно расстрелян вместе с дру­ гими чеченскими танкистами у ворот одного армянского дома с железными, дорогими воро­

тами, чей хозяин уже жил и работал в Москве.

Все остальные погибшие были одеты в военную

форму. Как правило, никто из них не погиб

в бою, все бьши расстреляны. Кое-кто погиб от взрывов боекомплекта в своих танках. Эти 16-тонные башни валялись в некотором отдале­ нии от самих танков. Один, совсем ещё мальчик, которого я вначале не заметил, лежал с запро­ кинутыми назад руками. Это был единственный погибший со славянской внешностью. Других было либо невозможно опознать, либо чеченцы. Тут же дудаевский спецназ на наших глазах вылавливал кое-где спрятавшихся оппозицио­ неров . Все они представляли жалкое зрелище. Дрожали от страха. Своих чеченцев тут же ста­ вили к стенке. Стреляли по ним с пулемётов. Женщины, проходившие мимо, все до единого начинали плакать, склонившись над погибшими. Мужчины многие, наоборот, плевали на них.

Странные чувства были. Только что была бойня. Пустые улицы. Теперь снова пол­ ным-полно народу. Все ходят, смотрят. Вокруг кое-где лежат погибшие»1.

1 Город Грозный. Между жизнью. Часть 1.

https://makuns.livejournal.com/28123.html

Сказать что-либо цензурное в адрес людей, спланировавших опе­ рацию, крайне трудно. Танкисты не имели даже самой элементар­ ной информации, провести хотя бы поверхностную разведку перед наступлением никто и не подумал, взаимодействие с чеченской пехо­ той отработано не было, сама эта пехота была небоеспособна и слабо представляла, что такое дисциплина, об авиаподдержке и артиллерии не приходилось и мечтать. Ни один аспект этой операции прорабо­ тан не был. Почему себя не проявили лидеры чеченской оппозиции, понять можно: никто из них крупной операцией ранее не командо­ вал, все они были атаманами, а не офицерами. Однако невозможно понять, отчего российские штабные офицеры оказались не более квалифицированы, чем эти атаманы. Ставка делалась только на пси­ хологический эффект от появления бронетехники в центре города. Конечно, в 1994 году Чечня ещё не была той самой Чечнёй. Но расчёт на то, что враг непременно испугается, выглядит просто безответ­ ственным. Никакого запасного плана на случай, если нервы проти­ вника выдержат, не имелось. Единственное, о чём позаботились в штабах, так это сообщить танкистам, что в плену их ждут страшные пытки и в случае угрозы нужно застрелиться или подорвать себя гра­ натой. Как печально резюмировал вернувшийся из плена танкист,

«какой-то умник нас псами войны называл. Какое там псы.

Уделались мы, как щенки» ["Q1.

Стакой самокритичной оценкой трудно согласиться. Провалили штурм не танкисты. При таком вопиюще бездарном командовании даже танковые асы едва ли показали бы впечатляющий результат.

Сучастниками ноябрьского штурма обошлись мерзко, отправив в бой совершенно неподготовленными. Но худшее ждало их впереди.

Сначала на танкистов обрушились типичные для плена мытарства. Избиения, имитации расстрела, психологическое давление — явле­ ния печальные, но распространённые. Но действительно сокруши­ тельный удар своим солдатам нанесло российское Министерство обороны. М инистр Павел Грачёв заявил журналистам буквально следующ ее:

«Ну, знаете, я как-то не очень интересу­ юсь этим вопросом, так как вооружённые силы, в принципе, не участвуют там. Идёт

захвачены и ещё кто-то. Я единственное знаю, что с каждой стороны — и на стороне Дудаева и на стороне оппозиции — воюет большое количество наёмников.

Только безграмотные командиры могут воевать танками в городе. Такого никогда не должно быть. Сначала идёт пехота, потом танки. Танк — он ничего не видит, танк в поле хорош, а в городе он слепой, там обяза­ тельно должна быть пехота, охраняющая танк. Поэтому так и получилось.

Если бы воевала российская армия, то, по крайней мере, одним парашют­ но-десантным полком можно было бы в течение двух часов решить все вопросы»1.

Эту речь Грачёва чеченцы с удовольствием прокручивали на видео русским пленным. Документы танкисты сдали перед отправкой на штурм, так что подтвердить свой статус российских военных могли только словесно. Если российская сторона боялась репута­ ционных потерь, то сокрушительный урон репутации России при­ чинило именно стыдливое открещивание от своих солдат.

Такое постыдное поведение министра обороны смотрится тем более нелепым, что оно не принесло никакой реальной пользы. Странный маскарад был закончен официально. Ельцин поставил Дудаеву ульти­ матум с требованием освободить российских военных и сложить оружие. Дудаев пообещал расстрелять пленных, если российские власти не признают их своими. К счастью, эту угрозу он не выполнил, и позже пленные постепенно вернулись домой. Однако для реше­ ний по поводу будущего Чечни вопрос о судьбе пленных танкистов уже не имел значения.

Александр Черкасов. Преданные,

http://www.polit.ru/article/2004/12/03/chech/

Впоследствии много обсуждались возможности избежать войны. По-человечески желание найти более продуктивные способы раз­ решить кризис вполне понятно. Но, к сожалению, вся эта «посмерт­ ная медицина» не учитывает двух принципиальных моментов. Во-первы х, война в Чечне не была конфликтом лично Ельцина и Дудаева. Последний балансировал на гребне волны, которую составляли амбиции его полевых командиров. Ельцин попросту не мог дать им то, что бы их удовлетворило. Сузить социальную базу боевиков могло создание в Чечне прочной легальной эконо­ мики, рабочие места и работающие (не криминальные) социальные лифты. Но в России 90-х всё это было утопией и за пределами Чечни. К тому же Россия тогда не могла просто завалить Чечню нефтедол­ ларами, как это было сделано в 2000-х.

Во-вторы х, в 1994 году никто не мог положить на стол Ельцину или Дудаеву доклад, прогнозирующий реальный исход Чеченской войны. Конечно, в Кремле понимали, что происходит нечто серьёзное, но ещё не осознавали, насколько далеко джинн улетел из бутылки. Ноябрьский разгром, видимо, списали на слабость самой оппо­ зиции. Дудаевцев полагали слабым противником для регулярной армии. Но и Дудаев не считал, что ему угрожает нечто существенное. Уверенность в том, что армия не будет использована в полную силу, сохранялась в Чечне до самого начала боевых действий. Истинной серьёзности положения не осознавали ни в Москве, ни в Грозном. На редкость наивными кажутся построения современных гумани­ стов, полагающих, что для избежания войны достаточно было, чтобы Ельцин и Дудаев встретились лично и хорошенько поторговались, демонстрируя друг другу уважение. Чтобы сохранить мир, люди, принимавшие тогда решения, слишком плохо понимали, каких демо­ нов собираются выпустить на волю, зато все прорехи в их картине мира были замазаны толстым слоем эгоцентризма.

Москва поставила ультиматум, Грозный его не выполнил. Чеченская война началась.

Окончательное решение о наступлении на Чечню было принято 29 ноября 1994 года на заседании Совета безопас­ ности РФ. Позднее его участники без энтузиазма говорили о своей роли в начале войны, обернувшейся катастро­ фой для всего государства. Однако общее представление об атмосфере этого заседания можно составить. Решение принималось на эмоциях, ситуацию в Чечне участники Совбеза представляли смутно. Министр обороны Павел Грачёв потом утверждал, что резко выступал против войны, и возлагал ответственность на министра по делам наци­ ональностей Николая Егорова1. Председатель Госдумы Иван Рыбкин, напротив, говорил, что позиция Грачёва

была невнятной2. Бывший глава Администрации президента Сергей Филатов подтверждал версию Грачёва — по его словам, на мини­ стра обороны давил воинственно настроенный премьер-министр Черномырдин. Зато, по данным Филатова, насчёт перспектив силовой операции весьма оптимистично были настроены министр внутрен­ них дел Виктор Ерин и министр по делам национальностей Егоров3.

Но все комментаторы сходятся в одном: заседание 29 ноября, в кото­ ром участвовали президент Ельцин, высшие чиновники России и главы силовых ведомств, прошло очень эмоционально и в спешке. Абсолютное большинство участников выступило за проведение сило­ вой операции. Интересно, что Ельцин, судя по описаниям события, изначально мучился сомнениями и не был настроен воинственнее других; позднее он вообще утверждал, что считает решение о начале силовой операции одной из своих ключевых ошибок^. Понять пре­ зидента можно. Хотя война в Чечне уже фактически шла, психоло­ гически довольно сложно было принять официальное решение о военной операции против региона собственного государства - пусть и находящегося в его составе формально. Однако результат этих размышлений известен. Что бы ни творилось в голове первого президента России, рубикон был перейдён.

Меня назначили ответственным за войну, http://www.trud.ru/article/ 15-03-2 001/21092_pavel_grachev_menj a_naznachili_otvetstvennym_za_vo.html ' Иван Рыбкин вспоминает заседание Совета Безопасности России 29 ноября 1994 года. https://www.svoboda.Org/a/24185286.html

J" Ельцин не хотел идти на второй срок. https://lenta.ru/articles/2015/10/13/filatov/