Тхэгыкки был создан корейским патриотом Пак Ён Хю еще в 1883 г. До японской колонизации Тхэгыкки был официальным государственным флагом Кореи. В годы колониального режима даже хранение этого флага рассматривалось японцами как тяжкое государственное преступление. На ослепительно белом фоне флага в символическую окружность сливается некое подобие двух космических капель – красной и синей (Ян и Инь), сложное взаимодействие которых отражает все явления человеческого мироздания. Белизна фона – символ чистоты помыслов и миролюбия корейской нации. Триграммы на углах флага подчеркивают неувядающую жизненность этого символа.

Первым премьер-министром Первой Республики Корея стал Ли Бомсон (1900–1972).

Выходец из знатной янбанской семьи, он еще в юношеские годы включился в антияпонское освободительное движение. Скрываясь от колониальных репрессий, эмигрировал в Китай, где получил высшее военное образование, которое позволило ему на профессиональном уровне участвовать в вооруженной борьбе против японской колонизации. Во время тихоокеанской войны тесно сотрудничал с военным командованием США и после капитуляции Японии вернулся на родину, которую покинул около трех десятилетий назад. Ореол активного участника антияпонской борьбы позволил Ли Бомсону в короткий срок создать и возглавить Националистический союз корейской молодежи (Чосон минджок чхоннёндан), насчитывавший около 900 тыс. человек. Опора на эту организацию позволила Ли Бомсону не только оттеснить других претендентов на пост премьер-министра, но и занять в кабинете другой ключевой пост – министра национальной обороны.

В составе правительства Первой республики абсолютно преобладали вернувшиеся из эмиграции выходцы из крупных янбанских кланов, выпускники американских и японских университетов. Первое министерство иностранных дел РК возглавил Чан Тхэксан, выпускник Эдинбургского университета, министром внутренних дел стал Юн Чхиён, выпускник Принстонского университета. Министром финансов был назначен Ким Доён, получивший в США ученую степень доктора наук. Министерство торговли и промышленности возглавила Им Ёнсин (Им Хунза), окончившая университет штата Южная Каролина в США. В состав кабинета по тактическим мотивам был включен Чон Джинхан, председатель Всекорейской федерации рабочих союзов Кореи. Единственным членом кабинета, тяготеющим к левым позициям, оказался Чон Бонам, бывший коммунист, избранный в 1948 г. в состав первого Национального собрания РК.

Проамериканская правонационалистическая ориентация первого правительства РК представляла собой разительный по своему социальному составу контраст с первым кабинетом министров КНДР, сформированным при активном участии советской военной администрации в основном из бывших партизан и подпольщиков, т. е. реальных участников антияпонского вооруженного сопротивления, о чем более подробно говорится в следующей главе.

§ 3. Формирование экономической основы Первой республики

Получив в свои руки ключевые портфели государственно-административного управления, кабинет Ли Сын Мана с первых же дней своего существования оказался тем не менее в полной финансово-экономической зависимости от АВА, которая еще в ноябре— декабре 1945 г. объявила себя владельцем всей без исключения собственности на Юге, включая земли бывших колонизаторов, склады, промышленные и энергетические объекты, административные здания, дороги и другое имущество, составлявшее основу экономического господства метрополии в стране. В итоге под контролем АВА оказалось 2690 предприятий горнорудной и обрабатывающей промышленности, примерно 324 тыс. чонбо пахотной земли, более 9 тыс. торговых заведений, 2800 складских помещений, 225

судов, более 48,4 тыс. жилых домов. Собственностью военной администрации США были объявлены все не вывезенные из страны валютно-финансовые ресурсы (золото, платина, серебро, ценные бумаги, кредиты и другие источники банковских доходов). До капитуляции японцам принадлежало от 70 до 90 % суммарного капитала, инвестированного в ключевые народно-хозяйственные отрасли Кореи. Все эти капиталовложения перешли под контроль специально созданного Управления по охране имущества при АВА.

Вместе с тем военные власти США оставляли нетронутой структуру многих крупных японских компаний и даже управленческие права японских чиновников в этих компаниях. В числе «неприкасаемых» оказалась, в частности, принадлежавшая японцам «Корейская корпорация по контролю над важнейшими материалами». Часть ценнейших запасов этой корпорации (вольфрам и другие стратегические товары) уже с октября 1946 г. стали вывозиться в США. В целях расширения экспансии американского капитала в начале 1947 г. была создана «Корейско-американская торговая палата», учредителями которой стали такие киты американского бизнеса, как «Интернейшнл телефон энд телеграф», «Калифорниа Тексас ойл», «Сокони вакуум ойл» и др. Представители этих и других американских корпораций назначались «советниками» в ключевых административных структурах Юга. А ряд высших должностных чинов вооруженных сил США на Дальнем Востоке без стеснения становятся акционерами заокеанских корпораций, проявлявших наибольший интерес к национальным ресурсам Кореи.

С марта 1947 г. военные власти США начали частичную распродажу корейским гражданам экспроприированной японской собственности, а также некоторой части земель японских колонистов. Низкая эффективность этой акции побудила военные власти США заключить 11 сентября 1948 г. с южнокорейскими властями специальное финансовоэкономическое соглашение о передаче последним для последующей реализации огромной по своим масштабам бывшей собственности японских колонизаторов. На основе этого соглашения правительству Южной Кореи были переданы конфискованные у японских собственников железные дороги, средства связи, центральный банк, предприятия судостроительной, угольной, судоходной и других корпораций. Сохраняя под контролем государственного сектора ключевые отрасли народного хозяйства и монополию внешней торговли, правительство РК на основе декрета от 19 декабря 1948 г. приступило к «свободной продаже», т. е. приватизации примерно 2300 бывших японских предприятий. Эта акция позволила южнокорейским властям привлечь на свою сторону верхушку национальнобуржуазных кругов, которая стремилась расширить накопление своего первоначального капитала за счет льготных государственных акций.

Передавая новым частникам предприятия легкой промышленности, торговли, сферы услуг и т. п., АВА стремилась оставить под контролем государства все стратегически важные предприятия топливно-энергетической, машиностроительной, металлургической промышленности, транспорт, почтово-телеграфную связь, банковскую систему и др. Таким образом предполагалось создать сильный государственно-капиталистический сектор, который призван был наряду с крупным частнокапиталистическим сектором играть ключевую роль в народно-хозяйственном развитии страны. Уже на этом этапе резкий скачкообразный рост совершают семейно-клановые финансово-промышленные группы – чэболь. Наиболее впечатляющий пример прорыва в большой бизнес продемонстрировала корпорация «Самсунг» (в переводе «Три звезды»).

Основатель корпорации Ли Бьенг Чуль в середине 30-х гг., т. е. во время японской оккупации владел небольшим мукомольным предприятием и скромной сельской лавкой. В 1938 г. ему удается открыть экспортную линию по торговле рисом, сахаром и сушеной рыбой в Китае. Во время Второй мировой войны Ли Бьенг Чуль создает предприятие по производству рисовой водки и пива, которые пользовались большим спросом со стороны вооруженных сил. Но это были скромные этапы первоначального накопления. Подлинный прорыв в большой бизнес начинается после прихода к власти правой группировки Ли Сын Мана. Ли Бьенг Чуль входит в круг самых приближенных к хозяину Голубого Дворца, щедро

финансирует избирательные кампании Ли Сын Мана, который не остается в долгу. Государственные кредиты, выгодные подряды, льготы по приватизации японского

имущества и другие привилегии открывают широкую магистраль в большой бизнес. «Самсунг» становится владельцем объектов текстильной, сахарной промышленности, судостроения, крупных отелей, университетов, больших печатных изданий. Уже к концу 50- х гг. «Самсунг» – самый богатый чэболь Южной Кореи (но главный бизнес – электроника мирового уровня с многомиллиардным оборотом – приходится на последующие десятилетия).

Огромную роль в становлении южнокорейских чэболей сыграли программы американской помощи. 16 февраля 1948 г. правительство Ли Сын Мана подписало с США «Договор о дружбе и торговле», по условиям которого на РК распространялось действие «плана Маршалла», что свидетельствовало о том, что Южная Корея становится сферой важных геополитических и стратегических интересов США на Дальнем Востоке.

Заметной социально-экономической и политической акцией Первой республики, организованной не без интенсивного давления США, стало проведение на Юге довольно глубоких аграрных преобразований. «Закон о земельной реформе» был одобрен Национальным собранием РК 21 июня 1949 г. в условиях, когда на Севере, т. е. в КНДР, было полностью ликвидировано не только колониалистское, но и помещичье и кулацкоростовщическое землевладение (подробнее см. гл. 3).

Превращению аграрного закона в нормативный акт исполнительной власти сопутствовала затяжная закулисная борьба, в ходе которой феодально-помещичьи круги пытались выхолостить основное содержание аграрной реформы, ограничив его верхушечным, во многом формальным перераспределением земли. Однако это противодействие было преодолено южнокорейскими властями, которые осознавали, что дальнейшее промедление в проведении реальных преобразований в деревне несет серьезную угрозу существованию самой республики. На юге страны неуклонно нарастало социальное брожение трудовых слоев крестьянства, сельской бедноты и пауперов, объединявшихся вокруг Крестьянского союза Южной Кореи (Намчосон нонмин тонмэн), руководимого левыми политическими силами.

В ряде районов Юга крестьянское движение за землю, социальные и политические права принимало характер открытой повстанческой войны. Наиболее крупным массовым выступлением беднейшего крестьянства того времени стало вооруженное восстание сельской и город ской бедноты на острове Чеджудо, вспыхнувшее весной 1948 г. Во многих населенных пунктах острова повстанцы, численность которых достигла 10 тыс. человек, явочным порядком брали власть в свои руки, захватывали земли помещиков. Черпая вдохновение в традициях Первомартовского движения 1919 г., повстанцы добивались установления народной власти, равенства, справедливости. С середины 1948 г. пламя вооруженных массовых народных выступлений стало распространяться на другие регионы Юга – провинции Чолла-Пукто, Чолла-Намдо, Южный Кёнсан.

Для подавления повстанческого вооруженного сопротивления, объявленного южнокорейскими властями «коммунистическим заговором», военные власти США и правительство Ли Сын Мана прибегли к беспощадным карательным акциям. В мятежных провинциях и уездах Юга было объявлено чрезвычайное положение, и части регулярных войск под наблюдением американских инструкторов и при поддержке авиации и ВМС США приступили к планомерной ликвидации основных очагов народного сопротивления. Уже на первом этапе этой карательной операции было убито и ранено около 9 тыс. повстанцев. Десятки тысяч мирных граждан, сочувствующих повстанцам, как и в годы японского владычества, оказались в казематах. В такой накаленной ситуации 20 ноября 1948 г. Ли Сын Ман провел в Национальном собрании Закон о государственной безопасности, который квалифицировал любую оппозиционную властям деятельность как «государственную измену», подлежащую строжайшему наказанию вплоть до смертной казни. Уже в первые годы применения этого драконовского закона в южнокорейских тюрьмах и концлагерях

оказались не только коммунисты, но и многие патриоты-националисты, включая парламентариев, настойчиво требовавших вывода американских войск из страны. В июне 1949 г., попирая депутатскую неприкосновенность, сеульские власти подвергли аресту вицеспикера Национального собрания Ким Яксу, известного патриота и ветерана антияпонского сопротивления. Тотальные карательные меры вынудили южнокорейских левых и патриотовнационалистов отойти в глухие горные и таежные районы и перейти к тактике скрытой войны. На переднем крае этой борьбы находились Компартия Южной Кореи (Намчосон консандан) и другие патриотические партии и организации Юга, включая участников известных переговоров между Севером и Югом (19–30 апреля и 29 июня – 9 июля 1948 г.).

В такой ситуации Закон о земельной реформе от 21 июля 1949 г. не был какой-либо благотворительной акцией, а представлял собой прямое следствие развертывания социальной борьбы в южнокорейской деревне, хотя его содержание носило половинчатый характер.

По условиям реформы все земли помещиков и ростовщиков свыше 3 чонбо подлежали за соответствующую плату выкупу облигациями Корейского национального банка и передаче в государственный аграрный фонд. Последний, в свою очередь, осуществлял перераспределение земли среди трудовых крестьян по рыночной стоимости среднегодового урожая в рассрочку на 15 лет. Таким путем, в короткий срок у помещиков и крупных землевладельцев было изъято и передано крестьянам около 600 тыс. чонбо обрабатываемой земли. В итоге новыми земельными собственниками стали около 950 тыс. крестьянских хозяйств. Реформа не ликвидировала крестьянского малоземелья и безземелья, но мелкие собственники, получившие в среднем по 0,5 чонбо обрабатываемой, в основном орошаемой высокоплодородной земли, придали новый социально-экономический облик южнокорейской деревне. По своим масштабам и глубине это была своего рода аграрная революция «сверху», во многом предопределившая не только новую социально-экономическую, но и политическую обстановку на Юге.

Правда, практическое проведение аграрного закона в жизнь сопровождалось многочисленными явными и скрытыми нарушениями. Одним из самых распространенных было искусственное дробление крупных земельных владений, всевозможные фиктивные сделки помещиков и ростовщиков. Поэтому из общего фонда в 1,44 млн чонбо земли, обрабатываемой арендаторами до реформы, в реальную систему перераспределения попала лишь половина арендуемых угодий. Тем не менее аграрный закон Первой республики нанес ощутимый удар по всей системе не только колониальных, но и феодально-помещичьих отношений, которые в своей массе прекратили де-факто свое существование. В отличие от Севера, где под фасадом национализации осуществлялось огосударствление земли, передаваемой лишь в бессрочное пользование кооперативам и госхозам, южнокорейские крестьяне превращались в реальных хозяев ранее арендуемых наделов. Реформа уничтожила по крайней мере на переходный период бесчисленный слой паразитических абсентеистовпосредников, присваивавших нередко львиную долю прибавочного продукта непосредственных производителей. Новые крестьяне – реальные собственники – составили социальную основу более эффективного в последующем товарно-капиталистического фермерского хозяйства. В то же самое время Первая республика обрела и в деревне солидную социально-политическую опору, которая сыграла немалую роль на последующих этапах эволюции южнокорейской государственности.

§ 4. Южная Корея в канун гражданской войны

Стратегическая линия США на создание сепаратного государства на юге Кореи проявилась в действиях Соединенных Штатов и по другим направлениям корейской политики Вашингтона. США продолжали наращивать и совершенствовать свои программы экономической помощи Первой республике. В соответствии с программой американского Управления экономического сотрудничества (УЭС) первоочередные усилия для

экономического восстановления и развития РК направлялись: во-первых, на существенный прирост производства продовольствия, прежде всего, для внутреннего потребления; вовторых, на увеличение добычи и промышленную обработку сырьевых товаров, в-третьих, на восстановление и развитие энергетических отраслей и транспорта – железнодорожного, сухопутного, морского. Таким путем предполагалось реанимировать захиревшую экспортную торговлю в целях накопления валютных средств для новых инвестиционных проектов.

В целях поддержки этой программы самообеспечения Госдепартамент США запросил у Конгресса экстренную помощь для РК в размере 350 млн долл. на период 1950–1953 гг. Дипломаты США заверяли конгрессменов, что «Южная Корея – это бастион демократии в Азии» и без экономической поддержки власть Первой республики в Сеуле наверняка рухнет, что нанесет непоправимый ущерб по жизненно важным интересам США в регионе.

Осторожное отношение многих конгрессменов к данному проекту побудило правительство США направлять первоначально свою помощь Южной Корее не непосредственно ее правительству, а через Пентагон, т. е. оккупационные войска и другие ведомства.

Именно при содействии Пентагона в Первой республике форсированными темпами началось воссоздание военно-полицейской машины. Еще в ноябре 1945 г. АВА создала в Сеуле Директорат национальной обороны, под юрисдикцию которого были переданы унаследованные от японцев остатки военно-полицейской и охранной структуры, включая здания, средства связи, транспорт и т. п. Одновременно на упомянутый орган были возложены основные функции по мобилизации, организации, обучению и экипировке сухопутных и морских вооруженных сил. С этого времени южнокорейская военнополицейская структура стала развиваться особенно бурно. 8 июня 1949 г. Госдепартамент США опубликовал заявление, из которого следовало, что по мере совершенствования военной подготовки южнокорейцев Пентагон будет передавать РК свое оружие. Более того, США не исключали возможности вывода из РК своих войск, если южнокорейцы окажутся способны «самостоятельно» обеспечивать свою оборону и безопасность.

К весне 1949 г. благодаря солидным американским субсидиям в РК было мобилизовано 114 тыс. солдат и офицеров, в т. ч. в регулярную армию – 65 тыс., полицию – 45 тыс., береговую охрану – 4 тыс. Подавляющая масса офицерских кадров проходила обучение или стажировку в вооруженных силах и полицейской службе США. При каждом крупном войсковом подразделении РК действовал американский советник, обладающий правами экстерриториальности. Форсированная милитаризация страны резко усилилась после принятия 15 июля 1949 г. Национальным собранием закона о всеобщей воинской повинности для всех молодых людей в возрасте от 17 до 28 лет. Ни один призывник, независимо от его служебного или имущественного положения, не освобождался от службы в вооруженных силах. Кроме кадровой армии создавался полувоенный Корпус национальной обороны, в который зачислялись все демобилизованные из рядов армии, охранных и силовых структур. На основе бурного роста милитаризма, превращения Первой республики в военнополицейское государство в стране резко усиливаются реваншистские настроения. Согласно конституции Республики Корея КНДР рассматривалась лишь как «временно оккупированная территория». Правительство Первой республики периодически «назначало» губернаторов северных провинций, имевших даже свои временные служебные апартаменты у южных ворот г. Сеула. В такой ситуации 38-я параллель стала ареной непрекращающихся пограничных столкновений, в которых участвовали десятки тысяч солдат и полицейских. Угроза массированной гражданской войны становилась все более осязаемой и реальной.

Таким образом, создание 15 августа 1948 г. на юге Кореи сепаратной республики нанесло ощутимый удар по сокровенной мечте корейского народа о быстром возрождении общенациональной государственности. Из временной линии разъединения союзных войск 38-я параллель превращалась в официальную границу между двумя самостоятельными корейскими государствами, каждое из которых претендовало на общенациональное