Lankov_A_N_Avgust_1956_g_Krizis_v_Severnoy_Koree

Лю Дин-и подробно объяснял правильность и необходимость курса «ста цветов»126.

Ким Ир Сен, скорее всего, воспринимал кампанию по десталинизации как серьезную угрозу для своей власти и полагал, что события в СССР и КНР могут привести к осложнению внутриполитической ситуации в КНДР. Как показали последующие события, эти опасения были вполне обоснованными. В то же самое время Ким Ир Сен сделал вполне понятную ошибку, стараясь определить главный источник опасности. В качестве наиболее опасных потенциальных противников он рассматривал советских корейцев, и именно в попытке искоренить эту угрозу в конце 1955 г. он нанес превентивный удар по советской группировке. Однако здесь Вождь совершил ошибку. Несмотря на всю восприимчивость советских корейцев к идеологическим влияниям Москвы, вызов власти Ким Ир Сена бросили не они, а яньаньская фракция. Именно бывшие «китайские корейцы» сформировали ядро той оппозиции, которая летом 1956 г. открыто выступила против Ким Ир Сена. Хотя некоторые недовольные советские корейцы в конечном счете тоже примкнули к заговору, их роль там была относительно второстепенной.

Первые сведения о существовании в северокорейском руководстве тайной оппозиции появились в документах советского посольства в июле 1956 г. Лидеры оппозиции установили тогда контакт с посольством и сообщили советским дипломатам о своих планах. Эти контакты с посольством (детали которых будут рассмотрены ниже) выглядели как продуманная акция хорошо организованной группы. Подтверждением существования такой оппозиции могут служить и действия Ли Сан-чжо, посла КНДР в Москве, о которых речь также пойдет дальше. Это дает нам основания считать, что к тому моменту оппозиция уже существовала какое-то время. В таком случае оппозиционная группа действовала, по меньшей мере, с мая или июня 1956 г.

Вероятно, развитию внутриполитического кризиса способствовало и длительное отсутствие Ким Ир Сена. В первой половине судьбоносного лета 1956 г. (с 1 июня по 19 июля) он предпринял необычайно продолжительную и насыщенную заграничную поезд-

126 Лю Дин-и и поныне во многом ассоциируется с либеральными временами кампании «ста цветов». Показательно, что в 2006 г. в короткой заметке, посвященной столетию со дня рождения Лю Дин-и, редакция «Жэньминь жибао» сочла необходимым особо подчеркнуть именно его связи с движением «ста цветов» («Жэньминь жибао» от 10 июня 2006 г., материал представлен на официальном сайте «Жэньминь жибао» www.people.com.cn).

кризис был вполне ощутим и в то время, когда Ким Ир Сен находился в Будапеште. Из Венгрии Ким Ир Сен проследовал в Польшу, политическая обстановка в которой была еще более обострена. 30 июля в Познани начались волнения и забастовки, которые вскоре переросли в столкновения демонстрантов с армией и полицией. Власти применили оружие, и ситуация в стране оставалась крайне напряженной до конца осени. Таким образом, Ким Ир Сен прибыл в Варшаву в самый разгар острейшего внутриполитического кризиса. Какие уроки он извлек из своих европейских впечатлений? Мы об этом никогда не узнаем, но вполне можно предположить, что Ким Ир Сен пришел к выводу, что советские эксперименты с десталинизацией являются весьма опасными если не для его режима, то уж точно для него самого.

Тем временем кризис назревал и в Пхеньяне. Длительное физическое отсутствие диктатора всегда создает благоприятные условия для активизации оппозиции — а порою и для подготовки переворота. Необычно продолжительная зарубежная поездка Ким Ир Сена предоставила недовольным членам северокорейской элиты уникальный шанс. Для оппозиционеров дополнительным позитивным моментом представлялось то обстоятельство, что выполнение обязанностей Ким Ир Сена в Пхеньяне было возложено на Чхве Ён-гона, которого они в начале ошибочно считали своим потенциальным сторонником.

К июлю напряженность в северокорейской правящей элите возросла. Не все сторонники реформ желали смещения Ким Ир Сена, многие из них надеялись на то, что Ким Ир Сен сам пойдет на реформы. Из документов советского посольства ясно, что некоторые представители северокорейской политической элиты надеялись на то, что встречи и переговоры Ким Ир Сена с советскими лидерами повлияют на его политику и что следствием переговоров в Москве станут серьезные перемены в КНДР. Эти партийные работники делали все возможное, чтобы удостовериться, что советские лидеры поговорят с Ким Ир Сеном о его отношении к культу личности и о других деликатных проблемах. Мы пока не знаем, были ли эти апелляции к авторитету Кремля инициативой отдельных северокорейских политиков или же они отражали согласованные действия оппозиционной группы, которая весной 1956 г. уже вполне могла существовать.

Выше уже упоминалась краткая встреча Пак Ый-вана с JI. И. Брежневым, в ходе которой Пак Ый-ван напрямую попросил главу советской делегации повлиять на Ким Ир Сена. Это был не единственный случай, когда высокопоставленные корейцы пытались

124 Ланьков А. Н. Август, 1956 год: Кризис в Северной Корее

напрямую использовать советское влияние в Пхеньяне для того, чтобы заставить Ким Ир Сена изменить свою позицию по важным внутриполитическим вопросам. 16 июля Ли Сан-чжо, посол КНДР в Советском Союзе, беседовал в Москве с влиятельным советским дипломатом. В ходе этой продуманно откровенной беседы Ли Сан-чжо весьма критически отзывался о культе личности Ким Ир Сена и о «нарушениях социалистической законности» (стандартный эвфемизм хрущевского периода, означавший произвольные аресты, пытки и казни), которые имели место в Северной Корее. Ли Сан-чжо упомянул, что советские лидеры обсуждали эти проблемы с Ким Ир Сеном во время визита корейского вождя в СССР128.

Действительно, летом 1956 г. в ходе переговоров с советскими руководителями Ким Ир Сен получил от них выговор за свое «неправильное поведение» (в те времена Москва еще могла позволить себе отчитывать глав социалистических государств). Несмотря на то, что протоколы бесед Ким Ир Сена с Н. С. Хрущёвым и другими советскими руководителями пока остаются недоступными для исследователей, в документах посольства содержится достаточно информации для реконструкции того, что могло произойти в Москве. «Замечания ЦК КПСС о некоторых недостатках и ошибках в работе ТПК», которые были высказаны Ким Ир Сену в Москве, впоследствии упоминались Нам Иром и Пак Чжон-э, вероятно, непосредственными свидетелями и участниками московских бесед с Н. С. Хрущёвым, а также Ли Сан-чжо, который прямо заявлял, что очевидцем этих бесед он не являлся129. Хотя

128Запись беседы И. Ф. Курдюкова (зав. Дальневосточным отделом МИД

СССР) с Ли Сан Чо (посол КНДР в СССР). 16 июля 1956 г. АВП РФ.

Ф.0102. Оп. 12. Д. 4, папка 68.

129Замечания Пак Чжон-э о ее московских впечатлениях прозвучали на собрании высокопоставленных руководителей в конце июля и вскоре переданы в посольство участниками собрания. См.: Запись беседы С. Н. Филатова (советник посольства) с Юн Кон Хымом (министр торговли). 2 августа 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.

Осенью 1956 г. Ли Сан-чжо несколько раз упоминал о том, что в беседах Ким Ир Сена и Хрущёва он непосредственного участия не принимал (точнее, принимал участие не во всех таких беседах): «Ли Сан Чо сказал далее, что он решил не посылать письмо также и потому что в нем имеется ряд ссылок на беседы, проведенные с Ким Ир Сеном в ЦК КПСС, между тем он, Ли Сан Чо, сам не присутствовал на всех беседах и потому его ссылки на эти беседы могут быть не точными». См.: Запись беседы И. Ф. Курдюкова (зав. Дальневосточным отделом МИД СССР) с Ли Сан Чо (посол КНДР в СССР). 11 августа 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 4, папка 68.

вдокументе и не упоминается никаких имён, замечания подобного рода не мог сделать никто, кроме самого Хрущёва. 24 июля Нам Ир рассказал поверенному в делах А. М. Петрову: «Замечания ЦК КПСС о некоторых недостатках и ошибках в работе ТПК восприняты Ким Ир Сеном правильно и искренне. Ким Ир Сен говорил Нам Иру и некоторым другим членам правительственной делегации, что он примет меры к тому, чтобы полностью и до конца исправить эти ошибки и недостатки, в том числе и по вопросу культа личности. По мнению Ким Ир Сена, эти недостатки и ошибки будут устраняться, но не сразу и не путем их обсуждения в полном объеме на Пленумах ЦК или на собраниях

парторганизаций, а постепенно, без вовлечения в обсуждение этих вопросов всей партии»130.

Такая реакция была частью стратегии, которой Ким Ир Сен начал придерживаться ещё в феврале: за закрытыми дверями,

вкругу высшей номенклатуры, он признавал существование

вКНДР своего собственного культа личности и связанных с ним недостатков. Таким образом он намекал, что он не является непримиримым противником реформаторского духа и что в конечном итоге проблемы в северокорейской внутренней политике будут разрешены, так сказать, естественным путем. Такие намеки

на будущие реформы в сочетании со сдержанным покаянием и «самокритикой» были призваны успокоить его критиков. Если ошибки признаются и предполагается в своё время их исправить, то логично предположить, что особой необходимости в решительных действиях нет.

Однако пока в Москве Ким Ир Сен выслушивал малоприятные «дружеские советы» Н. С. Хрущёва, оставшиеся в Пхеньяне лидеры оппозиции готовились к открытому выступлению. Рассекре-

Хо Ун-бэ («Лим Ын») в своей известной книге, основанной главным образом на интервью с северокорейскими перебежчиками, жившими в СССР

в 1960-х и 1970-х гг., тоже упоминает о таких встречах и полагает, что и Нам Ир, и Пак Чжон-э были их участниками. Хо Ун-бэ также говорит о том, что эти критические замечания в адрес Ким Ир Сена были составлены В. Н. Пономарёвым (в то время возглавлявшим международный отдел ЦК КПСС)

и самим Н. С. Хрущёвым. К сожалению, оба утверждения пока не могут быть подтверждены документально, хотя, несомненно, выглядят правдоподобными. См.: Lim On. The Founding of a Dynasty in North Korea. Tokyo: Jiyu-sha, 1982. P. 225.

130 Запись беседы A. M. Петрова (временный поверенный в делах) с Нам Иром (министр иностранных дел). 24 июля 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.

ченные в 1990-е гг. документы советского посольства позволяют нам узнать некоторые новые подробности этих приготовлений, так как руководители оппозиционной группы считали нужным держать посольство в курсе своих планов.

О существовании заговора посольство узнало в июле 1956 г., хотя не исключено, что какая-то информация могла поступать

вМоскву и раньше (например, по каналам КГБ). Первым при-

„знаком того, что в пхеньянском руководстве происходит нечто необычное, стала беседа, состоявшаяся 10 июля. В тот день Ким Сын-хва, министр строительства и видный член советской фракции, посетил посольство, чтобы обсудить там достаточно рутинный вопрос — на беседе речь шла о продолжавшемся строительстве нового комплекса зданий посольства (того самого комплекса, который и ныне стоит в центре Пхеньяна). Однако к концу разговора Ким Сын-хва резко сменил тему и рассказал поверенному

вделах А. М. Петрову о том, что северокорейские руководители испытывают «широкое недовольство» культом личности Ким Ир Сена. Ким Сын-хва, как мы увидим, к тому времени уже входил

всостав антикимирсеновской группировки, так что не исключено, что он стремился не столько проинформировать своего собеседника о реальном состоянии дел, сколько повлиять на позиции дипломата. Тем не менее заявление Ким Сын-хва было показателем глубоких перемен в правящей элите КНДР, а также первым известным нам случаем, когда участник оппозиционной группы

вступил в контакт с сотрудниками посольства именно как оппозиционер131.

Кризис начал развиваться на следующий день после возвращения Ким Ир Сена из-за рубежа. Хотя мы пока не располагаем достаточными доказательствами, можно предположить, что именно информация о его приезде подтолкнула оппозицию к действиям. За несколько дней до возвращения Вождя, 14 июля Ли Пхильгю, начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР и видная фигура яньаньской фракции, пришел в посольство для конфеденциального разговора с А. М. Петровым132. Так как советского посла В. И. Иванова тогда не было в Пхеньяне,

131Дневник А. М. Петрова (временный поверенный в делах). 19 июня - 10 июля 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.

132Обращаю внимание читателя на дату разговора - 14 июля, тогда как

вофициальном машинописном отчете о встрече Петров указал более позднюю дату - 20 июля (это обстоятельство будет рассмотрено ниже).

в советском посольстве (в доступных нам документах нет никаких других упоминаний о его визитах в посольство).

С самого начала разговора Ли Пхиль-гю отбросил дипломатические тонкости и принялся в самых резких выражениях критиковать Ким Ир Сена и проводимую тем политику. Ли Пхиль-гю обвинял северокорейского руководителя в насаждении культа личности, в преувеличении исторической роли маньчжурских партизан, в умалении вклада Советской Армии и других сил антияпонского сопротивления в освобождение страны, в «неверной позиции» по отношению к другим членам партийного руководства и прочих прегрешениях.

Необходимо отметить, что «Запись беседы» А. М. Петрова и Ли Пхиль-гю существует в двух различных версиях. Одна из них представляет собой черновой рукописный вариант, вероятно, составленный во время разговора или вскоре после него, другая же — это более поздний машинописный текст134. Существование двух текстов было само по себе делом обычным и отражало стандартную процедуру подготовки «записи беседы»: на основании заметок, сделанных дипломатом непосредственно во время беседы, сначала составлялся рукописный черновик, а потом этот черновик подвергался редактированию и уж затем печатался посольской машинисткой. Между самой беседой и появлением машинописной копии, как правило, проходило несколько дней, но в некоторых случаях этот срок мог достигать и 1-2 недель. Обычно рукописный черновик уничтожался, хранилась (и отсылалась в Москву) только машинописная копия. Однако в данном случае рукописный черновик сохранился, и в начале сентября выяснилось, что окончательный и, так сказать, «официальный» вариант этого важного документа заметно отличается от оригинального. Мы не знаем, при каких обстоятельствах обнаружилось это расхождение, но ясно, что в результате в советском посольстве произошел небольшой скандал, так что послу пришлось известить о произошедшем

134 Машинописный вариант: Запись беседы А. М. Петрова (временный поверенный в делах СССР) с Ли Пхиль Гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 14 июля (исправлено на 20 июля. - А. Л.) 1956. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.

Рукописный: Запись беседы А. М. Петрова (временный поверенный в делах

СССР) с Ли Пхиль Гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 14 июля (исправлено на 20 июля. - А. Л.) 1956. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12, Д. 6, папка 68. Л. 333-340.

Ли Пхиль-гю и Ли Сан-чжо, а также содержали упоминания о попытках Ли Сан-чжо протестовать против культа личности. В-тре- тьих, в машинописном варианте утверждалось, что Ли Пхиль-гю сообщил Петрову о существовании организованной оппозиции режиму Кима, однако в рукописном оригинале подобная информация полностью отсутствует. Согласно рукописной версии, Ли Пхиль-гю ясно указывал, что, хотя сопротивление политике Ким Ир Сена было бы желательно и даже необходимо, ничего в этом направлении не предпринимается, тогда как в отредактированной копии приводились якобы принадлежавшие Ли Пхиль-гю высказывания, в которых тот упоминает о существовании тайной оппозиционной группы. В данной работе в тех случаях, которые не оговариваются особо, мы будем пользоваться рукописным оригиналом, отмечая в сносках наиболее важные различия между этими двумя документами.

После нескольких вступительных замечаний о восхвалении маньчжурских партизан и связанной с этим фальсификацией истории корейского коммунистического движения Ким Ир Сеном

иего окружением, Ли Пхиль-гю перешел к более важной теме — диктатуре Ким Ир Сена в стране и партии. Он сказал: «Культ личности приобрел невыносимый характер. Слово Ким Ир Сена является законом, он не терпим, не советуется ни с кем. Вокруг

себя и в ЦК и в Кабинете Министров собрал подхалимов и прислужников»136.

Вболее позднем (машинописном) тексте беседы Петров утверждал, что Ли Пхиль-гю сообщил ему о планах смещения Ким Ир Сена, созревших в среде северокорейского руководства. Он будто бы рассказал исполняющему обязанности советского посла, что «группа руководящих работников считает необходимым в ближайшее время предпринять некоторые действия против Ким Ир Сена

иего ближайших соратников [...] эта группа ставит своей задачей сменить нынешнее руководство ЦК ТПК и правительства». Однако этих слов нет в рукописном оригинале и они могут быть позднейшей вставкой (причины ее появления будут рассмотрены позже).

Тем не менее из рукописных заметок ясно, что Ли Пхиль-гю упомянул о том, что необходимо избавиться от Ким Ир Сена, хотя, возможно, он и не говорил о том, что подготовка такой акции уже

136Запись беседы А. М. Петрова (временный поверенный в делах СССР)

сЛи Пхиль Гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 14 июля (исправлено на 20 июля. - А. Л.) 1956 г.