Verkutter_Zh_Egipet_i_dolina_Nila_Tom_1_S_drevneyshikh_vremen_do_kontsa_Drevnego_Tsarstva_12_000-2000_gg_do_n_e

Рис. 37. Заупокойная стела Сетха Хора Перибсена По Spencer, 1980

ным на нескольких печатях: «Тот, кто в Омбосе (= Сетх) даровал ему Обе Земли (= Египет)» (Edwards, 1981, 26).

Чтобы объяснить замену Хора Сетхом в царском протоколе, первая гипотеза опи­ рается на предполагаемое существование додинастического северного «хорова» царства

вГелиополе (см. выше, с. 161 и далее). Хотя фараоны с Юга завоевали это царство

вконце додинастического периода, оно сохранило определенное единство, если не автономию. Если следовать этому предположению, то после некоего мятежа северно­ го «царства», Перибсену пришлось оставить Мемфис и искать убежища на Юге (Vandier, 1952, 860). При этом ему якобы пришлось сменить имя с «Хор Перибсен» на «Сетх Перибсен» и он-де был погребен в Абидосе. Следует отметить, что эта гипотеза не исключает возможности, что Сехемиб-Перенмаат могло бы быть хоровым именем Перибсена до предполагаемого мятежа северян, и, следовательно, Сехемиб-Перенмаат и Перибсен — это один и тот же человек (Emery, 1961, 96).

Чтобы оправдать переход — единственный в истории Египта — от «хорова» имени к «сетхову», Перибсену также приписывали возможное происхождение из Накады, что могло бы вызвать вражду Иераконполя, колыбели царской власти фараонов и против­

221

ника Накады-Омбоса в IV тысячелетии. Жители Иераконполя якобы восстали против Перибсена, и тогда Египет некоторое время оставался разделенным, причем «хоров» фараон правил от Гебелейна до Элефантины24, а «сетховец» Перибсен управлял до­ линой от Гебелейна до Дельты (Edwards, 1981,26). Если дело действительно обстояло так, то надпись «год сражения и победы над северянами», высеченная на вазах Хасехема, обнаруженных в Иераконполе и Саккара (Quibell, 1900, pl. XXXVI-XXXVIII; LacauLauer, 1959, 10, № 8), может быть упоминанием о военной кампании, которую вели отнюдь не против ливийцев, как это предполагалось раньше, но против «сетховцев» из Накады.

Эти две основные гипотезы по поводу царствования Сетха-Перибсена основыва­ ются только на предположениях. Следует помнить, что фараоны архаической эпохи по традиции были связаны как с Хором, так и с Сетхом, и поэтому замена одного божества на другое в титулатуре Перибсена не обязательно предполагает революцию (Garnot, 1956).

Согласно оригинальным документам из раскопок, Хасехем был восьмым фараоном II династии (см. табл. VIII). Он наследовал Перибсену, но ни один источник не говорит нам, в качестве кого: был ли он удачливым соперником Перибсена, или же законным наследником предшествующих фараонов? Хасехем неизвестен как по царским спискам, так и из Манефона, хотя множество памятников свидетельствует о реальности его царствования, причем ни один архаический документ не подтверждает существования после Сенеджа ни четырех фараонов, перечисленных Манефоном, ни пяти согласно спискам25. Тем не менее, эти письменные источники приписывают точную длину цар­ ствования этим нескольким правителям, неизвестным по другим данным; эти правле­ ния должны были продолжаться полвека примерно между 2780 и 2735 годами до н. э., начиная с восшествия на престол восьмого фараона, который якобы именовался Неферкара-Сокар, вплоть до конца царствования некоего Беби, которого не знают археологические памятники (как и Манефон).

Памятники Хасехема, найденные в большом количестве в Иераконполе, свидетель­ ствуют прежде всего о его военной активности, например фрагмент стелы или баре­ льефа, который изображает его покоряющим бородатого персонажа, распростертого на земле, на голове которого виден лук — несомненно, это нубиец (Emery, 1961, 100, рис. 64; Edwards, 1971, 27); или статуи сидящего царя в костюме для праздника Сед, увенчанного белой короной Верхнего Египта: одна, из известняка, находится в Оксфорде, другая, шиферная — в Каире (Vandier, 1952,958); на троне фараона высечены в самых разнообразных позах фигуры врагов (Quibell, 1900, pl. XXXIX-XL). Надписи, сопро­ вождающие эти изображения, уточняют количество истребленных «северян»: 47 209

24 Тем не менее, следует отметить, что отпечатки печатей с именем Перибсена были найдены в Элефантине (Grimai, 1988, 69); судя по всему, это указывает на то, что город все-таки был под властью этого фараона.

25 Существенное различие (начиная с Сенеджа) между именами, засвидетельствованными до­ кументами и именами из царских списков и из Манефона, остается необъяснимым. Предполагалось, что эти последние (прежде всего Неферкара-Сокар, Худжефа) фактически правили на Севере и что компиляторы эпохи Рамсесов и Птолемеев сохранили только их имена, предпочтя этих правителей фараонам с Юга, которых посчитали стоящими ниже (Gardiner, 1961,416), но такое объяснение ничем не подтверждено.

222

на одной статуе и 48 205 — на другой. Сцены, высеченные на каменных вазах, найден­ ных в Иераконполе и Саккара, также говорят о какой-то войне на Севере. Эти бои Хасехема осторожно сопоставлялись с теми, о которых говорит птолемеевский «Миф

о Хоре»: в ходе этих конфликтов бог Хор в сопровождении своих гарпунщиков обратил

вбегство Сетха, затем он сражался в Нубии и разделил между своими спутниками территории, некогда находившиеся под властью сторонников Сетха (Edwards, 1971,8). Был ли этот миф отголоском борьбы, в которой друг другу противостояли Хор Хасехем и Сетх Перибсен? На различных памятниках, которые только что были перечислены, серех Хасехема увенчан соколом Хора, носящим белую корону Юга (рис. 38).

Неизвестно, где был похоронен Хасехем: ни одна гробница в Саккара, в Абидосе или где-либо еще не может быть приписана ему (Emery, 1961, 101).

Девятый и последний царь II династии — фараон Хасехемуи («Две силы (= Хор

иСетх) проявились», хорошо известный по архаическим документам. Он также неиз­ вестен царским спискам и Манефону, по крайней мере, если его не спутали с таинствен­ ным Худжефа из списка в Саккара, и Туринский папирус приписывает ему царствование

в11 лет. Слово ḥw-dfî/худжефа, видимо, является пометкой писца — составителя списка, который просто написал «[имя] отсутствует» (Goedicke, 1956).

Имя несут-бити правителя фигурирует в документах в форме Небуи-хотеп-имэф,

что, видимо, означает «Два повелителя (= Хор и Сетх) умиротворились в нем», и пред­ полагает «примирение» Хора и Сетха в лице фараона. Такое примирение конкретным образом проявилось в царском серехе, который увенчан одновременно соколом Хора

иСетховым животным (см. рис. 39).

223

Как и у Перибсена, гробница Хасехемуи находится в Абидосе (гробница V по Питри; Vandier, 1952,632-633), немного в отдалении от группы погребений I династии, напро­ тив гробницы Перибсена (см. карту VIII-А). Когда в конце XIX века эта гробница была открыта Амелино, верхняя постройка была уже полностью разрушена. Это фактически самая большая гробница в царском некрополе Абидоса. Ее верхняя часть имела форму неправильной трапеции длиной около 70 метров со сторонами в 11 метров на юге и 18 метров на севере. Углубленная на глубину 2 метров, гробница содержала около 50 по­ мещений со стенами из необожженного кирпича; скорее всего, они имели потолки в виде сводов. В центре погребальная яма, стены которой покрыты известняком, была окружена восемью погребальными камерами; остальные помещения представляли собой склады. В отличие от царских гробниц I династии, гробница Хасехемуи не со­ провождалась вспомогательными погребениями. Тем не менее, присутствие человече­ ских костей, прежде всего внутри погребальных камер в центре, позволяет задаться вопросом: не служили ли эти помещения гробницами для придворных или членов царской семьи?

За исключением редких ваз из меди и камня и нескольких орудий из кремня или меди, заупокойный инвентарь был разграблен. Его должно было быть много, если судить по количеству складов в гробнице; он должен был быть богат, как свидетель­ ствуют несколько ценных вещей, найденных археологами XIX века, прежде всего парадный посох или скипетр государя, сделанный из медного стержня, на который были нанизаны цилиндры из сардоникса, связанные между собой золотыми кольцами, или же вазы из твердых пород камня с золотой крышкой, или же прекрасный сосудчаша, сопровождавшийся медным кувшином с двумя носиками (Petrie, 1901, pl. IX).

Именно в Иераконполе мы находим наибольшее количество памятников с именем Хасехемуи. Может быть, он жил именно здесь, а не в Мемфисе? Так называемая «Крепость в Иераконполе» могла быть его заупокойным дворцом (Kaiser, 1964, 104). Именно в этом городе была открыта притолока двери из гранита, на которой показан Хасехемуи вместе с богиней Сешат: они совершают церемонию закладки, несомненно, какого-то храма (Engelbach, 1934; Vandier, 1952, 950-952).

Тот факт, что Хасехемуи связывал свое имя сразу с двумя божествами — покрови­ телями царской власти фараонов (см. рис. 39) — показывает, что единство страны вновь восстановилось в его лице и что Египет — если он действительно был разделен при Перибсене и Хасехеме (это точно неизвестно) — вновь был объединен. Можно за­ даться и тем же вопросом, что и по поводу Хора Сехемиба Перенмаата и Сетха Перибсена: не были ли Хасехем и Хасехемуи на деле одним лицом: уладив спор между «сетховской» Накадой и «хоровым» Иераконполем победой над Накадой, Хасехем мог принять имя Хасехемуи, которое примиряло оба города. Отсутствие гробницы Хасехема могло бы быть доводом (единственным) в поддержку этой гипотезы.

Хасехемуи — будь он родичем Хасехема, или нет, или же вообще одним с ним лицом — царствовал 27 лет (Edwards, 1971, 29), если действительно ему следует при­ писывать годы с 4-го по 6-й и с 12-го по 17-й некоего царствования в пятом регистре Палермского камня. Среди упомянутых там событий упомянуто изготовление на 15-м или 16-м году медной статуи Хасехемуи; такая статуя, отлитая или выкованная в ходе его царствования или царствования его предшественника, свидетельствует о мастерстве, которого достигли металлурги в конце архаической эпохи.

224

Царица Нихепетмаат, «Кормило, принадлежащее Маат», существование которой известно по отпечаткам печатей, найденных в гробницах — в Абидосе в гробнице Хасехемуи и в Бет-Халлафе, а также по надписи, нацарапанной на вазе (Kaplony, 1963, 527-529), была скорее дочерью, нежели супругой Хасехемуи (Edwards, 1971,29-30). Она носила титула «мать и супруга царя». Судя по всему, она, выйдя замуж за фараона Небка, передала ему права на царскую власть, следуя схеме, которая еще не раз по­ вторится в ходе истории фараоновского Египта.

Большая часть историков считают, что с концом царствования Хасехемуи около 2700 года до н. э. завершается «Архаическая», или «Тинитская», эпоха. С III династи­ ей начинается «Древнее царство», которому манефоновские источники приписывают «девять царей Мемфиса» (Waddell, 1964, 41).

Как нередко бывает с делениями, установленными историками — древними или современными,— разрыв между архаической эпохой и Древним царством является искусственным. За исключением, возможно, местопребывания владыки, III династия следует за II без каких-либо пробелов, и новый фараон, скорее всего, был внуком Хасехемуи.

Вконце II династии утверждаются все характерные черты фараоновской монархии.

Сэтой эпохи источники, которыми мы располагаем, фиксируют существование боль­ шей части великих божеств египетского пантеона как в их животной форме, так и в форме символического предмета, иногда даже и в человеческом аспекте: Анубис, Апис, Хатор, Хор, Исида, Хнум, Мин, Нейт, Нехбет, Осирис, Уаджет, Упуаут, Птах, Ра, Себек, Сешат, Сетх, Сокар, Тот, Таурт. Культовый ритуал и заупокойные практики уже уста­ новились: некоторые большие религиозные тексты начали вырабатываться, если уже не были написаны; это касается, возможно, и работ по медицине. Обряды коронации царя и обновления его сил (праздник Сед) уже существуют (Helck, 1987, 6-21); они будут проходить одинаково вплоть до эпохи Птолемеев. Большие религиозные празд­ ники и ритуал основания храмов также уже установлены. Закрепились художественные

225

условности: техника и искусство практически достигли совершенства. Наконец, раз­ виваются большие городские центры.

Анализ документов и памятников начала архаической эпохи показывает, что при­ мерно два с половиной века протекли между вступлением на престол Нармера и Хотепсехемуи: их должно было быть недостаточно для завершения такого развития, которое, судя по всему, уже завершилось к концу I династии. Начало цивилизации в Египте и ее кристаллизацию, следовательно, следует поместить в эпоху, которая значительно предшествовала 3200 году до н. э.; их следует отнести к «нулевой» дина­ стии (Накада III), если не еще раньше, несомненно, к середине IV тысячелетия.

Появление письма принадлежит к числу достижений, которые приписывают двум первым династиям. Рождение иероглифической системы иногда считается результатом если не заимствования, то по меньшей мере «вдохновения», пришедшего из Месопотамии (Trigger, 1983,37). На самом деле его создание, видимо, проходило постепенно, и пер­ воначально было чисто нильским, как показывает прежде всего тот факт, что очень многие иероглифы основаны на отображении африканской флоры и фауны. Начиная с амратской эпохи около 3800 до н. э. декор ваз ввел «символ» в культуру доисториче­ ского Египта (см. выше, с. 170-171). Отталкиваясь от символа, который передает идею тому, кто на него смотрит, письмо постепенно обретало свою форму. Настоящие иеро­ глифы возникают уже с конца того же самого амратского периода около 3500 года до н. э.: таков, например, знак красной короны ) уже в стилизованной форме, который можно увидеть на красной черноверхой вазе, обнаруженной в Накаде (из последних публикаций см.: Moorey, 1988, fig. 96, р. 12).

Разработка иероглифической системы, начатая в амратский период, продолжилась в герзейском (Накада II), хотя в отсутствии достаточного количества свидетельств из­ учение ее эволюции затруднено. К концу «нулевой» династии памятники фиксируют более 30 знаков или групп иероглифических знаков (Helck, 1987,139-141). Количество знаков, использовавшихся в повседневной жизни, постоянно возрастало при I династии, как об этом свидетельствуют таблички, отпечатки печатей и заупокойные стелы. Присутствие папируса в царствование Дена около 3000 года до н. э. позволяет пред­ положить, что в эту эпоху египтяне располагали необходимыми средствами для весьма развитого письма. Чудо, которое позволило сохраниться двум свиткам папируса без надписей, обнаруженным в гробнице Хемака (Emery, 1961,235), не повторилось, и ис­ чезновение архаических (может быть, даже протодинастических) папирусов лишает нас надежды познакомиться с самыми древними текстами. Тем не менее, следует от­ метить, что существование свитков папируса с 3100 года до н. э. придает некоторое вероятие преданиям, которые приписывают фараонам I династии авторство научных или религиозных трудов.

В создании, а потом и в развитии иероглифического письма мы наблюдаем двойную роль религии и монархических институтов. Сначала религия: на керамике в амратском и герзейском погребальном инвентаре декор, судя по всему, предназначен для того, чтобы обеспечить умершему жизнь в ином мире, а также и защиту богов, представ­ ленных символами (В. Adams, 1988, 51); «пометки», нацарапанные на этих сосудах, очень близки к иероглифическим знакам и поддерживали магическую силу рисованных изображений (Id., 45 и fig. 30, р. 50). Более того, письмо сохраняло имя человека и его жизнь после смерти.

226

Наряду с этим магическим и религиозным аспектом следует отметить важность иероглифического письма для формировавшейся монархии. Отнюдь не случайно то, что среди самых древних иероглифов фигурируют царские короны Нижнего и Верхнего Египта или трехлепестковые, а потом грушевидные палицы, символы власти, или же — и прежде всего — «розетки»; они уже использовались в декоре рукояток ножей в IV тысячелетии до н. э. (см. с. 177) и стали сначала символом, а потом и титулом владыки в течение всего додинастического периода (Hayes, 1953,28; Helck, 1987,139). Начиная с царствования Нармера приумножение функций и титулов чиновников26 создает мощный стимул развития письма.

Насколько мы можем судить по документам, институты архаической монархии, видимо, уже существовали начиная с царствования Нармера и должны были предше­ ствовать ему. Принцип наследования от отца к сыну прежде всего, вероятно, уже установился, и царица, если она была дочерью царя, очевидно, уже играла главную роль в передаче власти, может быть, даже она обеспечивала эту передачу (см. случай с Мернейт, выше, на с. 208-209). Царская титулатура в общем и целом также устано­ вилась, и уточнился божественный характер самого царя (Trigger, 1983, 56-67). Еще до самого царствования Нармера утвердился ритуал праздника Сед: повторение об­ рядов коронации, которые обеспечивали фараону его магическую и религиозную силу, этот праздник играл существенную роль в египетской монархии.

Дворец — резиденция царя — являлся административным центром страны, каким он и останется в ходе всей истории Египта, и гробница фараона стала копией дворца, которая позволяла ему сохранить свои функции в мире ином. Во дворце существовали основные службы, которыми руководили чиновники, специализировавшиеся в той или иной области или просто занятые служением лично царю. Эти функции (возможно, они передавались от отца к сыну) давали своим носителям ежедневные отчисления в виде пищи и разных других продуктов из царского домена или же они получали сельскохо­ зяйственную собственность, из которой могли извлекать доход своими силами.

Континуитет, характерный для развития египетской цивилизации начиная с самого древнего додинастического периода вплоть до начала III династии, особенно ощуща­ ется в искусстве: он происходит из того места, которое занимали ремесленники в обще­ стве с начала герзейского периода: от отца к сыну, от мастерской к мастерской они передавали друг другу технологии и улучшали их. Именно им мы обязаны совершен­ ством предметов, обнаруженных в гробнице Хемака (Emery, 1938), канцлера царя Нижнего Египта при Дене, — совершенством, которое достигнет своего апогея при III династии и в период Древнего царства.

Сейчас все еще очень часто считается, что именно первый царь I династии около 3100 года до н. э. одновременно объединил Египет и основал город Мемфис после того, как силой завоевал север Египта, который тогда представлял собой гомогенное царство под властью города Буто на северо-западном краю Дельты.

У этой реконструкции истории, конечно, есть одно преимущество — она проста. Тем не менее, она основывается на текстах, созданных значительно позже этих собы­

26 Только на основании отпечатков цилиндров и печатей Каплони (Kaplony, 1963) смог выделить примерно 60 титулов чиновников. О роли бюрократии в развитии фараоновского государства см.: Kemp, 1989, глава 3: «The bureaucratic Mind», р. 111-136.

227

тий, и на спорной интерпретации; с археологической точки зрения она опирается на декор на памятниках — палетках, палицах, ножах,— которые в основном происходят из Верхнего Египта. Наше почти полное неведение относительно археологии Дельты в очень древние эпохи (von der Way, 1988,288) заставляет с осторожностью относить­ ся к любому анализу событий на основе немногочисленных и, может быть, небеспри­ страстных источников; анализу, не опирающемуся ни на один документ, который с уверенностью можно назвать происходящим из Дельты. Конечно, недавние раскопки

иобследования, проведенные в этом регионе, показывают присутствие там организо­ ванных обществ еще с конца амратского периода (Wildung, 1984) и доказывают, что Буто — сегодняшний Телль эль-Фараин — тогда был обитаем. Напротив, раскопки не принесли ничего такого, что подтвердило бы гипотезу о насильственном завоевании Севера Югом (Borghouts, 1988, 5).

Новые раскопки в фиванском регионе на местах, которые раскапывались в XIX веке

ивпоследствии были оставлены, позволяют рассмотреть совершенно другую рекон­ струкцию событий. В конце XIX века и в начале XX века большие памятники, такие как Абидос, Накада и Иераконполь, исследовались в основном ради некрополей с весь­ ма многочисленными погребениями, которые, несмотря на разграбления, дали множе­ ство предметов, а также, в меньшей степени — ради святилищ, остатки которых были ясно видны. Исследование этих трех мест возобновилось в недавнее время другими методами; в том числе проводились исследования жилищ, которыми доселе пренебре­ гали. Более того, совершенствование процесса датировки (по калиброванному 14С) позволило установить более точную хронологию заселения этих мест в IV тысячелетии.

Раскопки все еще продолжаются, но на данный момент, видимо, установлен следу­ ющий факт: два поселения, Иераконполь, древний Нехен (см. карты VI и IX. 1 ), и Накада, древний Нубет (Омбос, карта IX. 2), очень рано начали играть существенную роль. Теперь возможно увидеть развитие крестьянского, эгалитарного общества, где жители все еще занимались рыболовством, охотой и собирательством параллельно со ското­ водством и землепашеством, в иерархизованное «протогосударство», которое знало разделение труда: в нем важное место занимали ремесленники, а элита располагала значительными ресурсами, позволявшими ей устраивать на отдельных кладбищах большие гробницы с множеством погребального инвентаря, иногда декорированные,

вто время как в обширных некрополях того времени погребения малы и бедно осна­ щены.

Как в Иераконполе, так и в Накаде около 3500 года до н. э. во время перехода от амратского к герзейскому периоду проявляется эта мутация в типе общества, измене­ ние, которое определяет более тесную густоту населения, концентрации жилищ и их установление близко к орошаемой долине (М. Hoffman, 1982 и 1987; Hassan, 1984). Другими словами, именно тогда организуется общество фараонов — в той его форме, в которой оно останется вплоть до его исчезновения.

Каковы же могли быть причины таких глубоких перемен в обществе, остававшем­ ся стабильным в ходе двух тысячелетий?

Столкнувшись с проблемой трансформации мелких эгалитарных обществ в иерар­ хизированное «государство» более или менее значительных размеров, управляемое элитой, современные социологи предлагали различные объяснения, которые можно свести к трем схемам. Появление иерархизированного «государства» могло быть ре-

228

зультатом ожесточенного соперничества между группами людей, которые пытались закрепить за собой владение землями, пригодными к земледелию; это могла быть не­ обходимость для определенной группы получить с помощью обмена сырье, в котором ощущалась потребность; наконец, это могла быть организация группы для защиты от врага.

Следует подчеркнуть, что ни один из этих способов на деле неприменим к долине Нила (Kemp, 1989, 32); додинастическое население было немногочисленным; оно в изобилии располагало ресурсами благодаря охоте, рыболовству, скотоводству, со­ бирательству и возделыванию земель, обогащенных ежегодным разливом Нила (ср. главу I выше). Собственно долина и подходы к ней давали различное сырье — дерево, кожу, глину, камень, металлы (золото, серебро и медь), необходимые для общества, где потребности все еще были ограничены. Наконец, в IV тысячелетии до н. э. ни одно крупное «государство» не находилось достаточно близко к Египту, чтобы угрожать существованию его жителей.

Каковы же тогда могли быть обстоятельства, вызвавшие к жизни государство фа­ раонов в том виде, в котором оно сложилось к концу IV тысячелетия?

Прежде всего отметим, что появление в Верхнем Египте «протогосударств» совпа­ дает с ухудшением климатических условий в долине Нила. За фазой относительной влажности, которая воцарилась в бадарийскую и амратскую эпохи, последовала около 3500-3400 годов до н. э. сухая фаза (М. Hoffman, 1987). Эксплуатация пограничных с долиной плато для скотоводства и вади — для земледелия была прекращена, и жизнь отныне стала зависеть от Реки и ее разливов.

Новые условия жизни, вытекающие из этого изменения климата, благоприятство­ вали появлению личностей, которым группы людей приписывали магические способ­ ности повелевать дождем или разливом (Frankfort, 1948, 13; В. Bell, 1975). Еще в по­ следние десятилетия у племен верховьев Нила были такие колдуны и маги, «повелители дождя» (Rain-makers), которые располагали практически царской властью над племенем. Этнология говорит нам, что магические способности передаются от отца к сыну, а также от матери к сыну или дочери. Если именно так дело обстояло в IV тысячелетии до н. э. в долине Нила, то в учреждении «главных делателей дождя» можно видеть один из истоков происхождения египетских фараонов. Фактически, уже давно (Seligman-Murray, 1911; Moret, 1927) ритуальное убиение короля, магическая сила которого ослабла с возрастом в том виде, как она все еще практиковалась у ни­ лотских племен, сравнивали с египетским праздником Сед, в ходе которого силы фа­ раона обновлялись благодаря обрядам, представлявшим его символическую смерть, позволяя ему возродиться помолодевшим (Malek, 1987, 6-21).

Итак, обладая властью над дождем или разливом в качестве магов, некоторые люди и их семьи могли присваивать часть ресурсов группы. С тех пор те, в чьих руках на­ ходилась власть, могли по воле государства нападать на соседние общины, завоевывать их и брать власть над их территориями (М. Hoffman, 1980, 343).

Фактически, уже было отмечено (Kaplony, 1958; Redford, 1987), что большая часть имен царей I династии имеет воинственный смысл: Нармер напоминает об агрессив­ ности большого сома — рыбы псr/нар; Аха переводится как Хор Боец, Сражающийся;

Джер-Сехти — это Зверолов; Джет-Уаджи — опасная «Кобра»; Ден — «Рубящий»; наконец, даже имя Ка (К'-с), последнего царя династии, можно переводить как «Хор

230