Verkutter_Zh_Egipet_i_dolina_Nila_Tom_1_S_drevneyshikh_vremen_do_kontsa_Drevnego_Tsarstva_12_000-2000_gg_do_n_e

по обеим сторонам: прекрасный пример тому — большая палетка Нармера. Следует заметить на этих поздних палетках присутствие «знаков», которые мы находим в ие­ роглифической системе в доисторическую эпоху; они сопровождают и дополняют сцены с фигурами, и показывают, что письмо тогда находилось в процессе становления, если уже не установилось (Schott, 1950, 17-23).

Как и рукоятки кремневых ножей с рельефами, декорированные палетки редки: их только восемь, и известно около десятка фрагментов. Их трудно классифицировать хронологически по тем же причинам, что и ножи. Пять из них были куплены, и дати­ ровать их можно только по стилю, относительным (если не субъективным) образом. Все эти таблички сделаны из шифера, и их размер может быть самым разным. Небольшие — самые древние как по форме, так и по стилю; только постепенно они достигают больших размеров, доходя до 70 сантиметров или более.

Рис. 21. Палетки с головами птиц

181

Является общепризнанным, что палетки служили для растирания косметики, пред­ назначенной для защиты глаз от пыли и воспаления. На самом деле мы можем быть уверены только в том, что они служили для приготовления красок, следы которых были найдены неоднократно. С амратского периода и в течение всего герзейского палетки — по своей форме или по декору — напоминали об охоте или рыболовстве. Помимо возможного использования для приготовления косметики для глаз, можно представить себе и другие способы их использования: например, в качестве краски для кожи, кото­ рой покрывали все тело или его часть перед охотой или боем, чтобы обеспечить маги­ ческую защиту или успех экспедиции3.

Палетки с рельефным декором в выемке появляются в герзейском периоде. Две древнейшие были найдены при раскопках: одна, так называемая «Палетка Хатор», в гробнице в Герзе (Vandier, 1952,444 и рис. 22В), другая, «Палетка Мина», в богатом погребении в Эль-Амре (ibid., 377, и рис. 22А). Обе являются утилитарными предме­ тами, но сверх того они должны были иметь символическое или магическое значение, поскольку одна из них украшена «символом» или «штандартом» коптосского бога Мина, а другая — головой с рогами и ушами коровы, заканчивающимися звездами. Эта последняя на лицевой стороне имеет следы краски, для растирания которой она служила. Представляется, что это древнейшее свидетельство культа «Небесной коровы», идет ли здесь речь о богине Хатор или о Бат (Fisher, 1962, 11).

Палетка, купленная в Каире около 1900 года (теперь в музее Манчестера), наряду с палеткой Мина является связующим звеном между палетками с головами птиц без другого декора и большими палетками протодинастического периода. На ней видят человека, напоминающего персонажей из гробницы в Иераконполе, с чехлом для по­ лового члена (см. выше с. 168). Он преследует трех страусов, продолжая, таким об­ разом, охотничий сюжет на палетках с вырезанными фигурками амратского периода. Эта палетка является если не современной, то, по крайней мере, близкой по времени погребению 100 в Иераконполе: она относится к герзейскому времени, и ее можно датировать периодом с 3350 до 3200 года до н. э.

К более позднему периоду относится как по стилю, так и по форме, так называемая «Палетка охоты» (= the Hunters Palette, der Löwenjagd Palette), которая разделена меж­ ду Лувром и Британским музеем (Vandier, 1952, 574-579): она может восходить к про­ тодинастическому периоду или даже к архаической эпохе. В отличие от других палеток тех времен, она имеет рельеф только на одной стороне, но, подобно им, снабжена ча­ шечкой для разведения краски, окруженной рельефным кругом, где могло приготов­ ляться красящее вещество. На ней фигурируют знаки-символы, известные по иерогли­ фической системе: деревянное здание с плетеными стенами — это можно прочесть, как pr-nw/nep-ну или pr-nzr/пер-незер (Gardiner, Gramm. 495, О. 20); так будет обозна­ чаться святилище в Буто на западе Дельты. Слева находится сдвоенная протома быков. Этот редкий знак, с одной стороны, относится к двойным вратам, которые играют роль в египетской космологии (Vandier, 1952, 578), с другой стороны, обозначает канал или

3 Можно вспомнить о рисунках, украшающих тело амратских статуэток (Vandier, 1952, 430-432, fig. 283, р. 422). Ни Каймер (Keimer, 1948, 6), ни Хорнблоэр (Hornblower, 1929, 33) не отвергали воз­ можности того, что эти рисунки изображают роспись на теле. Квибелл (Quibell, 1902, 41-42) пред­ лагал другое объяснение — краска для расписывания лица: «Палетки использовали все люди арха­ ической эпохи для растирания краски, которой они украшали лица».

182

Рис. 22. Палетки: а — Мина; b — Хатор По Petrie, 1953

рукав Нила, который пересекает III ном Нижнего Египта, — Западный или Ливийский ном (Gauthier, DNG, 4, 177-178). На той же самой палетке два ряда бородатых персо­ нажей с перьями на головах и в набедренных повязках, украшенных хвостом живот­ ного, окружают зверей пустыни и охотятся на них — прежде всего на львов. Двое из охотников держат копье или древко копья, на котором восседает сокол, перед которым торчит перо; это хорошо известный знак-символ (Gardiner, 1957, 502, R. 13), означаю­ щий «Запад/западный», но он также служит штандартом III нома Нижнего Египта на краю Западной пустыни. Наконец, другой охотник держит своеобразное копье (Gardiner, ibid., R. 14), которое является знаком-символом Востока и восточного4.

Присутствие этих различных знаков заставляет интерпретировать всю палетку в целом как увековечение реальной охоты, предпринятой обитателями нижнеегипет­ ского царства, столица которого находилась в Буто, охоты, которая должна была про­ исходить до объединения страны (Vandier, 1952,579). Такая «историческая» интерпре­ тация является спорной (Tefnin, 1979).

4 Следует заметить, что в этом персонаже также видели прототипа бога Онуриса, как и на ноже из Гебель эль-Арака (cp. Asselberghs, l.c., со ссылками).

183

«Палетка охотников» не является единственным документом, который содержит символические знаки, которым суждено стать настоящими иероглифами (или они уже являются таковыми); похожие символы имеются и на четырех других палетках или фрагментах палеток. Самые замечательные из этих знаков те, которые, будучи закреп­ лены на некоем «держателе» (ср. рис. 23), изображают существа или предметы, которые в историческую эпоху станут «штандартами» различных провинций или «номов». Некоторые из этих знаков, как, например, сокол или эмблема бога Мина, фигурируют уже на каютах герзейских лодок (Vandier, 1952, 341). Их присутствие на палетках ста­ вит перед нами проблему интерпретации подобных памятников, а также их датировки.

Декорированным палеткам конца додинастического периода фактически приписы­ вают исторический смысл: они якобы являются памятниками битвам, в которых сра­ жались предполагаемые враждующие царства Юга и Севера в течение тех лет, что предшествовали объединению Египта легендарным и мифическим Менесом. Большая палетка Нармера (ср. рис. 24) должна в таком случае завершать эту серию, поскольку на одной стороне она изображает фараона в белой короне Верхнего Египта, который истребляет (как полагают) египтян Дельты, а на другой стороне тот же самый фараон Нармер, но на сей раз увенчанный красной короной Нижнего Египта, обозревает останки поверженных врагов. Перед ним несут те же «штандарты», которые мы видим уже на фрагменте так называемой «Палетки быков», которая сегодня находится в музее Лувра (Vandier, 1952, 592-594), на так называемой «Палетке коршунов» или «поля битвы», которая хранится в Британском музее в Лондоне и в Ашмолеанском музее в Оксфорде (Id., ibid., 584-587). Эти палетки, которые, несомненно, происходят из храмов в Иераконполе и в Абидосе (Needier, 1984,328), должны, таким образом, иметь точный исторический смысл: они говорят о переходе от протоистории конца герзей­ ского периода к истории архаической эпохи, откуда и название «памятных» или во­ тивных палеток, которое им дали.

184

Рис. 24. Палетка Нармера:

а — лицевая сторона; b — оборотная сторона

По Petrie, 1953

За исключением палетки Нармера, ни одна из этих палеток, которые носят одно­ временно изображения людей и протоиероглифические знаки или символы, не была найдена при раскопках в датированном контексте. Чтобы приписать им относительное

место в хронологии, следует, таким образом, обратиться к их стилю.

Если отбросить субъективные суждения, такие как «беспорядочность и фантастич­ ность» композиции, единственная черта позволяет выделить эту группу среди осталь­ ных палеток: на одних глаза изображенных персонажей и животных углубленные (Needier, 1984, 330), как если бы туда был инкрустирован какой-то другой материал, ныне исчезнувший, в то время как на других детали — глаза, зрачки и ресницы — по­ казаны в рельефе или вырезаны в камне.

Первая группа, которая часто считается более древней, содержит, наряду с «Палеткой охотников», три целые палетки и два фрагмента, на которых в качестве господствую­ щего изобразительного сюжета присутствует гиеновидная собака, Lycaon Pictus (Fischer, 1958). Две такие палетки хранятся одна в Оксфорде (Vandier, 1952, 579-583), другая в Париже (ibid., 583-584); они двусторонние с изображениями диких или сказочных животных, преследуемых собаками. Представленная фауна (если она не химерична) является африканской. В отличие от «Палетки охотников», эти палетки не содержат иероглифических знаков. Тем не менее, один персонаж оксфордской палетки — с го-

185

ловой собаки или шакала, который играет на флейте или держит жезл (Schott, 1950),— возможно, первый случай изображения божества (?) с головой животного и человече­ ским телом — одна из характерных черт искусства фараоновского Египта5.

Третья палетка этой группы, которая хранится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке (Hayes, 1953,29), является неполной. Ее стиль более груб, чем у двух других, декор — дикие собаки. Центральная чашечка образована змеей, которая замкнулась в кольцо; выше — хорошо известный знак «фасада дворца», на котором восседает сокол (рис. 25).

Группа палеток, доминирующим сюжетом на которых является «дикая капская со­ бака», вызвала множество толкований. Практически за одним исключением они про­ исходят из Нижнего Египта6. По своему материалу (шифер), по технике (барельеф в углублении), по тому факту, что они имеют рельеф на обеих сторонах, они близки верхнеегипетским. Тем не менее, они отличаются стилем и изобразительными сюже­ тами, и прежде всего — отсутствием человеческих фигур. В противоположность тому, что нередко считали (Vandier, 1952, 579-580), они не обязательно являются более древними, чем южные; они могут быть им современны и даже быть более поздними, как доказывает присутствие сереха, на котором восседает сокол, на нью-йоркской па­ летке7. Скорее следует предположить не хронологическую разницу, а то, что она была произведена в какой-то мастерской, отличной от той, где вырабатывались палетки Верхнего Египта, мастерской, которая могла находиться в Дельте, принадлежа при этом всецело той же культуре позднего герзейского периода или начала архаической эпохи. Эта гипотеза опирается на общий для обоих регионов сюжет с пальмой, по обеим

5 Тем не менее, Вандье (Vandier, 1952, 582-583) видит в нем лиса, вставшего на задние лапы и играющего на флейте; он сближает эту фигуру с животными-музыкантами, засвидетельствованны­ ми в Азии в период Ура.

6 Нью-йоркская палетка была приобретена в Дельте в виде фрагментов; луврская была куплена у одного жителя Даманхура (Bénédite, 1904, 106). Только Оксфордская происходит из main deposit в Иераконполе.

7 Внутри сереха предполагали увидеть имя Джера, фараона I династии. Если это прочтение и спорно, одно лишь присутствие сереха — хотя бы и анонимного — датирует документ I династией или, самое раннее, 0 династией, которая ей предшествовала.

186

Рис. 26. «Палетка коршунов» По Petrie, 1953

сторонам которой стоят звери с длинной шеей: жирафы на палетке из Лувра, герену­ ки — на «Палетке коршунов» из Оксфорда (Needier, 1984, 328).

На палетках, которые происходят с Юга, господствующим сюжетом является война; основное место занимает человеческая фигура, дикие звери исчезают. Таких палеток очень немного: помимо нескольких фрагментов, из которых два принадлежат одному и тому же предмету, их известно только три: знаменитая «Палетка Нармера» (рис. 24 выше), обнаруженная в Иераконполе, так называемая «Палетка коршунов» или «Двух газелей» (Vandier, 1952; Harris, 1960) и так называемая палетка «Городов» или «ливий­ ская» (Vandier, ibid.)8. Эти две последние, несомненно, происходят из архаического храма в Абидосе. У этих трех памятников стиль идентичен, и нельзя отказываться от*

8 Фрагмент «Палетки быков» в музее Лувра может представлять собой верхнюю часть «Палетки городов» или «Ливийской палетки» из музея Каира. Об этом предположении см. Needier, 1984, 329.

187

гипотезы, что они были изготовлены в одной и той же мастерской, если не одним ху­ дожником. Они изображают обнаженных или носящих чехол для полового члена людей в качестве пленников, иногда с руками, связанными за спиной, которых ведут штан­ дарты-символы с человеческими руками, или же в виде трупов, за которые дерутся хищные птицы («Палетка коршунов», см. рис. 26 выше); иногда они брошены на землю и их топчет бык («Палетка Нармера» и «Палетка быков»). Все эти персонажи бородаты и отличаются от тех, что сопровождают Нармера на палетке этого царя. Из этого делается вывод, что они изображают египтян — жителей Нижнего Египта, кото­ рые по своему физическому типу отличаются от египтян Верхнего. Это заключение, помимо всего прочего — и прежде всего — основывается на интерпретации «ребуса» на той же «Палетке Нармера», которая показывает (рис. 24 выше, с. 186 на b, наверху справа) сокола, держащего, если так можно выразиться, на поводке сказочное существо с человеческой головой; из его вытянутого тела, лишенного конечностей, вырастают шесть стеблей цветков, в которых видят папирус. Все вместе — голова, тело и цветы — должно быть персонификацией сложного иероглифического знака, обозначающего якобы Дельту9. Ребус в целом, таким образом, должен изображать божественного Сокола Иераконполя, столицы Верхнего Египта, который ведет царю недавно покоренную Дельту.

Тот же самый «знак» зарослей папируса поверх овала — на сей раз не персонифи­ цированного, — судя по всему, показан перед одним из пленников на «Палетке коршу­ нов» (рис. 26 выше).

Итак, три палетки, происходящие из Верхнего Египта, выражают, каждая на свой лад, завоевание Северного царства Южным.

Ножи и большие декорированные палетки — не единственные характерные для протодинастического периода и для начала архаической эпохи. В амратское время булава с навершием в форме усеченного конуса стала символом власти как над жизнью на земле, так и в загробном мире. С началом герзейского периода и постепенным при­ нятием на Юге грушевидной северной палицы, некоторые из этих предметов теперь также стали декорированными. Четыре таких навершия палицы были найдены в боль­ шом складе храма в Иераконполе.

Так называемая палица царя Скорпиона (Vandier, 1952, 600 и выше, рис. 2 на с. 32) считается древнейшей. Она была найдена во фрагментарном состоянии; примерно треть удалось восстановить. Навершие сделано из белого известняка, его высота со­ ставляет более 30 сантиметров, и в нетронутом состоянии оно должно было весить несколько килограммов. Декор навершия выполнен барельефом на выдолбленной поверхности и может быть разделен на несколько регистров. Верхний показывает ряд штандартов-символов; на столбах, которые поддерживают символы, подвешены чи­ бисы. Чибис, болотная птица, может, как полагали, обозначать обитателей болотистой Дельты, побежденных Верхним Египтом, который символизируют штандарты. Фрагмент противоположной стороны показывает, что этот верхний регистр содержал к тому же

9 Цветы не имеют обычной формы папируса в иероглифической системе. Этот элемент ребуса можно истолковать, как знак пруда с цветами лотоса (Gardiner, GEG, 480, М. 8), который известен уже по «Текстам Пирамид». Некоторые авторы видят в стеблях цветков не стебли букета папируса, но листья и стебли лотоса (Gardiner, ibid., М. 12), который обозначает «тысячу», и объясняют все вместе так, как будто сокол Хора ведет 6000 пленных с Севера к фараону.

188

изображения других штандартов, на подставках которых были подвешены луки. В клас­ сическом египетском языке «Девять луков» символизировали все чужие Египту на­ роды10. В целом верхний регистр, таким образом, изображал весьма аллегорическим образом победу южных провинций над населением Дельты и нескольких чужих стран.

Тулово палицы, в той его части, которую удалось реконструировать, посвящено

восновном фараону: он изображен стоящим, выдвинув вперед левую ногу и держа

вруке мотыгу. На нем высокая корона Верхнего Египта и одежда, украшенная бычьим хвостом. Перед его лицом показаны друг над другом розетка с семью лучами и скор­ пион; розетка, как предполагают, символизирует царский титул, и эту группу знаков интерпретировали как обозначающую «Царь Скорпион»11. Перед царем два персонажа: один держит корзинку, другой — огромный колос пшеницы. Эта сцена интерпретиро­ валась различным образом: одни видели в ней выкапывание оросительного канала, другие — воспоминание об основании святилища — возможно, храма в Иераконполе или же проведение какого-то аграрного обряда; иным даже казалось, что здесь изо­ бражено основание города Мемфиса.

Эта булава дошла до нас, и не в очень хорошем состоянии, зато навершие так на­ зываемой палицы Нармера сохранилось полностью (рис. 27). Она сделана из извест­ няка и имеет грушевидную форму, как и палица царя Скорпиона, но при этом значи­ тельно меньше: около 20 сантиметров в высоту и 19 сантиметров в диаметре; но все равно ее вес слишком велик, чтобы она была оружием для постоянного использования. В центре на приподнятом троне мы видим сидящего царя, который носит корону Нижнего Египта; перед ним его имя — Нармер — написано в прямоугольнике сереха, на котором восседает сокол. Различные сцены разделены на ясно выраженные регистры или отделы вокруг центральной сцены. Эрозия поверхности делает гадательной ин­ терпретацию некоторых деталей, как, например, вид птицы, которая парит над госуда­ рем, хотя все вместе не оставляет сомнений: это изображение царского праздника, то есть праздника Сед или, что еще более вероятно, обряда интронизации фараона, кото­ рый этот праздник должен обновлять.

Рис. 27. Палица Нармера По Emery, 1961

10 Следует заметить, что среди «Девяти луков», которые в классическую эпоху символизировали всю Вселенную, подчиненную фараону, фигурировали и Верхний и Нижний Египет. Понятие об иностранцах следует принимать лишь с осторожностью.

11 Эту интерпретацию оспаривает Баумгартель (Baumgartel, 1966, 9-14).

189

Два других каменных навершия палиц также были открыты в Иераконполе и очень фрагментарны. На одной, которую просто называют «Царской палицей» (В. Adams, 1974, pl. I), фараон сидит на приподнятом троне, увенчанный короной Нижнего Египта. Перед его лицом остатки знаков, которые были интерпретированы как изображение скорпиона, но это объяснение остается сомнительным. Справа от фараона сокол, судя по всему, ведет к нему пленных, привязанных к веревке, что напоминает «ребус»

с«Палетки Нармера». Эти фрагменты напоминают праздник Сед или интронизацию, как из-за помоста, на котором сидит фараон, так и из-за одежды государя, характерной для этой церемонии.

Четвертая булава из Иераконполя называется «Носители даров» (В. Adams, 1974). Остатки двух регистров изображают шесть персонажей; только два из них сохранились полностью. Они бородаты и носят косички; в них видят пленников — возможно, ли­ вийцев, — которые несут царю дань (Cialowicz, 1987). Таким образом, эта палица должна принадлежать к иному типу, нежели три другие.

Большие декорированные палетки и навершия палиц, на которых используются иероглифические знаки, свидетельствуют о существовании письма в то время, когда они были сделаны. Кроме того, они говорят о том, что египетское искусство на тот момент обладало всеми чертами, которые придают ему оригинальность: своей техни­ кой — барельефом на выдолбленной поверхности; мастерством в обработке камня; условностями рисунка; человеческими фигурами с головой в профиль и глазом анфас,

стелом анфас, бедрами и ногами в профиль, выдвинутой вперед левой ногой; и, на­ конец, своими сюжетами — охотой на зверей пустыни, истреблением врагов, изобра­ жением интронизации царя или праздника Сед.

Наряду с декорированными ножами и рельефными предметами, палетки и палицы показывают, что цивилизация уже сформировалась. Таким образом, прежде всего лю­ бопытно установить, с одной стороны, чему именно служили эти столь своеобразные памятники и, с другой стороны — определить их дату, ибо с этого времени начинается эволюция государственных учреждений и искусства. Наконец, если мы узнаем дати­ ровку и предназначение этих предметов, то это позволит нам понять происхождение

иважность внешних импульсов, которые могли влиять на египетскую цивилизацию

усамых ее истоков.

Всамом конце герзейского периода (St. IIIb по Кайзеру) палетки для косметики, украшенные простыми рельефными головами птиц, а также палетки в форме животных уже не встречаются в погребениях. Судя по всему, теперь большие рельефные палет­ ки находят в святилищах; в то же время появляются и тяжелые декорированные на­ вершия палиц; и те и другие считаются вотивными. Они могли напоминать об опре­ деленных событиях и, таким образом, представляли собой первые анналы египетской цивилизации. У такой интерпретации есть два недостатка: с одной стороны, она не относится ко всем предметам: так, она не объясняет сцен, изображенных на палетках

сдикими собаками (см. выше), и, с другой стороны, она не принимает во внимание существование некоторых постоянных деталей, таких как центральная чашечка, ино­ гда углубленная и всегда обрамленная рельефом. Одного лишь присутствия этой ча­ шечки достаточно, чтобы указать на то, что большие палетки служили для исполнения обрядов, предназначенных для защиты или гарантии успеха экспедиции. Таким об­ разом, их декор является изображением не конкретных событий, а эпизодов, которые,

190