§ 35. Покажем формирование речевой системности стиля на примере научной речи в сравнении ее с другими стилями, в частности с художественным.

Замечено, что среди основных стилевых черт научной речи имеются отвлеченность и обобщенность. Языковые единицы разных уровней, будучи употребленными в научной сфере об­щения, активизируют те свои значения и оттенки, которые яв­ляются наиболее отвлеченно-обобщенными. Отвлеченность и обобщенность научной речи выражаются всей ее организацией, средствами всех уровней, в том числе морфологического. Меж­ду употребляемыми здесь языковыми единицами существует взаимосвязь, обусловленная единым целевым заданием обще­ния — выражением научных понятий и умозаключений, т.е. эк­стралингвистической основой стиля. Языковые единицы в кон­тексте научной речи оказываются взаимосвязанными на основе одного общего функционально-семантического значения — от­влеченно-обобщенного — и тем самым придают речи единую функционально-стилевую окрашенность, формируют одну из специфических стилевых черт данной речевой разновидности.

Так, для научной речи очень характерно широкое использо­вание отвлеченной лексики (кстати, многочисленная терминология представляет как раз этот лексический пласт); даже конкретные по своей семантике слова получают в научном тексте обобщенное значение, например: В лабораториях берут воронку (воронку вообще, а не конкретную); Ухо — анализатор звуков; Дуб — порода светолюбивая. Здесь выделенные слова, сами по себе конкретные, выражают общее понятие, а не пред­ставление о конкретном предмете.

97

Совсем иное наблюдается в художественной речи. Здесь не толь­ко значительно меньше абстрактной лексики, но обычно и упот-

7 Заказ 23

ребляющиеся отвлеченные слова кон кретизируются благодаря об­разному их употреблению. Ср., например, ...прокрадывалсяунылый страх (Тургенев); На вызревшее в золотом цветении чувство насту­пил Гришка тяжелым сыромятным чириком (Шолохов).

Отвлеченность и обобщенность лексического уровня как бы ведут за собой аналогичную черту морфологи ческо- г о: среди используемых здесь форм глаголов, существительных, прилагательных, местоимений и т.д. получают большую частот­ность именно наиболее отвлеченно-обобщенные по своим зна­чениям. Здесь широко используются, как указывалось, глаголы во вневременном значении, в виде абстрактного настоя­щего. Среди глагольных форм настоящего времени это значе­ние оказывается преобладающим (98—99%). Глаголы настояще­го времени в научной речи вообще составляют подавляющее большинство (около 70% от всех временных форм). В результате получается, что в научном изложении преимущественно исполь­зуются формы настоящего времени с абстрактным значением: Водород при горении образует воду. Азот соединяется с кислоро­дом. Корень растет подобно стеблю, удлиняясь и т.п. Характерно, что эта черта (отвлеченность значения) распространяется и на другие времена глагола. Так, будущее в научной речи очень час­то используется в «опустошенном» (ослабленном) грамматичес­ком значении (ср.: X выстрелов будет случайной величиной в смысле: «является, оказывается»), оно синонимично настояще­му вневременному. Это же касается и значения форм прошед­шего.

Отвлеченно-обобщенный характер имеют в контексте науч­ной речи и формы лица глаголов, и личные место­имения. Например, местоимение мы, как и 1-е лицо множе­ственного числа глаголов, используется в типичных для научной речи обобщенных или грамматически ослабленных значениях: Мы (т.е. всякий человек вообще. — М.К.) можем различать две близкие яркости. Все замечаемое нами мы ясно различаем как ве­щество или как явление и т.п.

Не менее показательно употребление ряда грамматических категорий существительного. Так, формы единственно­ го и множественного числа существительных в контексте на­учной речи очень часто используются в значениях, к которым, по сути, неприложимо понятие числа, счета, т.е. в значениях обобщенно-отвлеченных: образование воды при горении воска; большое разнообразие процессов и т.п. Это происходит главным образом потому, что большой процент среди существительных (особенно среднего рода) составляют в научных текстах абст­рактные или вещественные существительные.

Совсем иное характерно для художественной речи, в которой подавляющее большинство существительных используется в един­ственном числе для указания на отдельные, считаемые предметы, а во множественном числе — на множество, совокупность также отдельных предметов. Кроме того, при олицетворении конкрети­зируется единственное число отвлеченных существительных.

Своеобразно в научной речи и употребление форм грамма­тического рода существительных. Более, чем в других стилях, здесь употребительны существительные среднего рода. Это пре­имущественно отвлеченные по значению слова (в отличие, на­пример, от наиболее употребительных конкретных слов средне­го рода в художественной речи — лицо, окно, сердце и т.д.). По мнению В.В. Виноградова и некоторых других ученых, средний род и по своей грамматической природе, и в лексическом на­полнении является более отвлеченным по значению, чем мужс­кой или женский, так как к существительным среднего рода принадлежат многие абстрактные слова. Это функциональное свойство данной грамматической категории и используется в научной речи.

Интересно также употребление кратких прилагатель- н ы х, которые в научном контексте приобретают отвлеченное значение, а именно — указывают на постоянство признака. Ср.: Удельный вес минералов низок. Белковые вещества сложны и т.п.

В художественной речи эти формы выражают временный при­знак: Голос его был спокоен, хотя тоном ниже обыкновенного (Лермонтов);., .т е пе р ь его открытое лицо было красиво (Бунин). (Разрядкой выделены контекстуально конкретизирующие сопут­ствующие средства.)

Интересующая нас особенность научной речи проявляется и в синтаксисе. Она обнаруживает себя, в частности, в срав­нительно широком использовании в научных текстах страда­тельных конструкций, неопределенно-личных, обобщенно- личных и безличных предложений, в сравнительном преоблада­нии причинно-следственных связей и в другом.

На текстовом уровне специфика речевой системности науч­ного стиля выражается в подчеркнутой связности предложе­ний, типичности рассуждения, а также описания, но не пове­ствования, в использовании и своеобразном выражении тексто­вых категорий гипотетичности, диалогичное™ и др.

Как видим, широкому кругу единиц лексического и грамма­тического уровней языка свойственно в научной речи отвлечен­но-обобщенное функциональное значение. Такая целостная взаимосвязь языковых средств разных уровней по определен­ной стилевой черте, специфичной для данной речевой разно­видности, и создает то ее качество, которое мы ощущаем как научный стиль. Большое значение в создании этого стиля име­ет, как следует из сказанного, фактор частотности (см. также главу «О некоторых общих закономерностях функциони­рования языковых средств в функциональных стилях»).

§ 36. Итак, речевая системность функционального стиля — это взаимосвязь языковых средств в конкретной речевой разновидности (как внутри каждого языкового уровня, так и между уровнями), а также текстовых единиц на основе выполне­ния ими единого коммуникативного задания, обус­ловленного экстралингвистической основой данной речевой разно­видности. Это взаимосвязь и системность на текстовой плоскости. Языковые средства связаны между собой по опреде­ленному функциональному значению, выражающему специфику стиля. В результате этой взаимосвязи образуется общая функ­ционально-стилевая окраска речи, которой обладает также та или иная отдельная языковая единица в контексте данной рече­вой разновидности.

Именно это качество стиля позволяет современному русско­му языку — с его едиными и общеобязательными нормами, со сравнительно небольшим количеством устойчиво стилистичес­ки окрашенных грамматических средств — создавать вполне определенные, ярко очерченные функциональные стили. Так одни и те же языковые единицы, неодинаково функционирую­щие в различных сферах общения, способствуют образованию различных стилей. Указанную системность можно назвать и стил истико-речевой.

Без учета этого свойства стиля, этой его способности, т.е. без понятия стилистико-речевой системности (при опоре только на стилистически маркированные в языке сред­ства-приметы), невозможно объяснить формирова­ние функциональных стилей на современном этапе развития языка. По существу, на различие двух ви­дов системности (в языке как ergon и в речи) указывал В.В. Ви­ноградов, тем самым определяя понятие, близкое речевой систем­ности. Ср.: «Связи и отношения языковых элементов однородной стилистической окраски опираются не на структурное качество языка, не на формы... а на социально-экс-прес- сивныеоттенки, на свойства функционального ис­пользования языковых средств в многообразии видов об­щественно-речевой практики» (Виноградов В.В. Стилистика, те­ория поэтической речи... М., 1963. С. 201).

Как видим, речевая системность функционального стиля от­личается от синтагматики языка — при понимании последней в соссюровском и структуральном смысле, ограничивающемся стандартными моделями и статичностью системы, с чем несовме­стима живая коммуникация в конкретных условиях общения. От­личается понятие речевой системности функционального стиля и от стилистической синтагматики (стилистики последовательнос­тей), обрисованной Ю.М. Скребневым.

Понятие речевой системности функционального стиля вскры­вает качественно иное явление. Оно позволяет, во-первых, пока­зать единство взаимосвязей языковых единиц разных уровней в определенной речевой сфере и, во-вторых, объяс­нить эти связи, определить их обусловленность, прин­цип их образования.

Вопрос о стилях языка и стилях речи