Тема 7. Человек как субъект познания

пывал куб рукой, неотрывно глядя на не­го и сообщая (в диктофон), какая грань куба кажется ему более близкой. Такой же опыт с каждым испытуемым проводился без ощупывания куба. Оказалось, что все испытуемые ощущали перевертывание куба в обоих случаях — с ощупыванием и без, — но во втором случае перевертывание происходило примерно вдвое чаще. В момент перевертывания зрительное восприятие и тактильные ощущения расходятся: грани куба видны в од­ном порядке, но ощущаются рукой в совершенно ином. Это весьма приме­чательное переживание для испытуемого (см. рис. 5).

По-видимому, зрительная интерпретация объектов (прежде всего, это ка­сается взрослого человека) осуществляется на основе главным образом зри­тельной информации. Другие источники сенсорной информации, например прикосновение, хотя и влияют на то, как мы видим предметы, но не определя­ют всего того, что мы воспринимаем зрением. У взрослого человека зрение дос­таточно автономно; тем не менее, мы весьма склонны полагать, что при разви­тии — как эволюционном, так и в детском возрасте — зрение руководствуется прямыми сведениями об объектах, получаемыми через прикосновение. Необ­ходимы широко разветвленные исследования, чтобы установить, в какой сте­пени другие чувства могут влиять на зрение и исправлять его ошибки.

Рис.5.

Глубинное расположение дета­лей этого покрытого светящей­ся краской куба перцептивно неоднозначно. В темноте видно перевертывание куба в глубину, несмотря на то, что он ощущает­ся руками; таким образом, раз­деляются «два мира» — види­мый и тактильно ощущаемый

может происходить спонтанно, т.е. вследствие колебаний мозгового «ре­шающего» процесса, без каких-либо внешних побудительных причин.

Но что происходит с этими спон­танными изменениями восприятия, ко­гда имеется дополнительная сенсорная информация, сигнализирующая мозгу об истинном положении дел? Тут известно еще очень немногое, хотя некоторые экс­перименты в этом направлении и были предприняты автором совместно с од­ним исследователем. Мы пользовались не двухмерной картиной, а трехмерным объектом, причем так, чтобы сигналы о форме объекта посылались в мозг через прикосновение в то же самое время, что и через зрение.

Опыт проводился в совершенно за­темненной лабораторной комнате; объ­ектом служил куб (со стороной около 10 сантиметров), изготовленный из прово­локи и окрашенный светящейся крас­кой. Куб жестко крепился к столу за один угол; испытуемый все время ощу-

Грегори Р. Неоднозначные фигуры. Рисование на плоскости 573

Мы упоминали два вида неоднозначности: во-первых, неоднознач­ность глубины на рисунках (проекциях куба) и, во-вторых, неоднознач­ность содержания рисунков (портрет молодой леди — старой ведьмы). Так как оба вида перцептивной неоднозначности существенно различаются, им следует дать свои названия: «глубинная неоднозначность» и «неодно­значность содержания». <...>

Рисование на плоскости

Если верно, что художник сильно зависит от собственных объект-ги­потез, то что же происходит, когда он пытается изобразить совершенно не­знакомый предмет? В поисках ответа следовало бы поставить эксперимен­ты; однако некоторыми сведениями, проливающими свет на этот вопрос, мы уже располагаем. Речь идет о тех случаях в истории науки, когда внима­тельные и опытные наблюдатели старались описать и изобразить предме­ты, дотоле никогда не виданные человеком во всех деталях. Таких приме­ров немало, начиная с работ первых микроскопистов и астрономов, впервые применивших телескоп для наблюдения Луны и планет.

Первые телескопические наблюдения провел Галилео Галилей (1564— 1642) между 1609 и 1619 годами; у него был примитивный рефрактор¹ с апертурой в 2,5 см. Галилея в высшей степени озадачил вид Сатурна. Мы-то прекрасно знакомы с кольцами планеты, они хорошо видны почти в любой современный телескоп; Галилей же не имел никакого представления об этом явлении и очень долго не мог разглядеть кольцо. Этот феномен он описал как «тройственный объект», когда же понял, что наблюдал кольцо, то своевремен­но не сообщил об этом.

Голландский ученый Христиан Гюйгенс (1629—1695) строил собст­венные телескопы; по всей вероятности, они были лучше того, которым пользовался Галилей. Но и Гюйгенс не сумел правильно увидеть кольцо Сатурна. На рис. 6 показана серия рисунков, которыми Гюйгенс иллюст­рировал свои наблюдения; фактически это изображения кольца, повер­нутого в разных ракурсах, но почти все они — невозможные варианты кольца. Впрочем, не следует забывать, что флуктуации изображения в те­лескопе, зависящие от атмосферных помех, могут порождать мимолетные искажения восприятия. И все же даже с учетом помех ошибки в первом, четвертом, десятом, одиннадцатом и тринадцатом рисунках вряд ли мог­ли возникнуть объективно; их, безусловно, не сделал бы ни один из тех наблюдателей, которые знают «ответ». В конце концов, Гюйгенсу все же удалось прийти к правильному выводу: планета окружена «тонким, плос-

¹ Оптические телескопы бывают двух видов — рефракторы и рефлекторы. В телескопе-рефракторе изображение создается системой линз, в рефлекторе зеркало формирует образ. Апертура — одна из величин, от которых зависит разрешающая сила телескопа; 2,5 см — весьма малая величина по современным представлениям. (Примечание переводчика.)

574