учебник / Канашевский - Внешнеэкономические сделки. Материально-правовое и коллизионное регулирование

какой-либо национальной коллизионной нормы, он должен воздерживаться от применения того или иного права, которое функционально не приемлемо для регулирования международного спора: "коллизионные нормы не должны обладать большим императивным действием, чем внутренние нормы, к которым они отсылают" <1>. В частности, арбитраж должен воздерживаться от применения тех материальных норм национального права, которые носят чисто внутренний характер и не совместимы с регулированием международных сделок. Такой метод находит определенную поддержку в практике Арбитража МТП <2>, арбитры которого традиционно в максимальной степени реализуют свои дискреционные полномочия.

--------------------------------

<1> Grigera Naon H.A. Op. cit. P. 271.

<2> См., в частности: Grigera Naon H.A. Op. cit. P. 216 - 224, 254 - 255, 271 - 273.

Так, в деле N 11061, рассмотренном Арбитражем МТП в Сингапуре (решение 2001 г.) <1>, спор возник между китайским истцом и немецким ответчиком. Ответчик настаивал на том, что истек срок исковой давности, предусмотренный законодательством Германии. Контракт не содержал оговорки о применимом праве. Арбитраж отверг предложение сторон о том, что применимое право должно быть определено исходя из принципа тесной связи, поскольку по этому вопросу имелись расхождения в позициях сторон: по мнению истца, принцип тесной связи должен был привести к применению китайского права, а по мнению ответчика - немецкого. Арбитраж при определении применимого права (в том числе к сроку исковой давности) учитывал два обстоятельства. Во-первых, немецкий 6-месячный срок исковой давности - один из самых коротких сроков среди всех правовых систем мира - является исключением из общего правила, и вряд ли его применение к международной сделке было бы справедливым. Так, Конвенция ООН о сроках исковой давности в договорах международной купли-продажи товаров 1974 г. <2> устанавливает четырехлетний срок исковой давности. Хотя Конвенция не ратифицирована ни Германией, ни Китаем, именно она отражает общее отношение значительного числа стран, представляющих различные правовые системы из различных регионов мира, в том, что касается приемлемого срока исковой давности в договорах международной купли-продажи. Во-вторых, при определении применимого права арбитраж отказался применять коллизионные нормы Германии и Китая, поскольку стороны спора представляют две различные правовые и культурные системы и ничто не указывает на то, что применение одной из этих систем (Германии или Китая) будет устраивать другую сторону: по мнению арбитража, "выбор коллизионных норм права одной из сторон контракта был бы очевидно несправедливым для другой стороны".

--------------------------------

<1> Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naon H.A. Op. cit. P. 266 - 268. <2> Вестник ВАС РФ. 1993. N 9. В 1974 г. Россия подписала Конвенцию, но не

ратифицировала ее.

Наконец, арбитраж пришел к выводу, что должны применяться коллизионные нормы Сингапура по следующим трем причинам: 1) Сингапур был избран сторонами в качестве места рассмотрения спора, следовательно, такое место не является для сторон случайным; 2) Сингапур - нейтральная по отношению к сторонам спора страна; 3) Сингапур - страна, играющая важную роль в мировой торговле. В соответствии с коллизионными нормами Сингапура (фактически в соответствии с английскими коллизионными нормами, поскольку они являются частью права Сингапура) арбитраж пришел к выводу, что к существу спора подлежит применению право Сингапура. В соответствии с правом Сингапура срок исковой давности к требованиям истца не истек. Таким образом, в данном решении арбитраж исходил не только из традиционной методики выбора применимого права на основе коллизионных норм, но он также проанализировал и возможный результат применения того или иного права к международным сделкам (result-oriented approach) исходя из законодательства государств, к которым принадлежат стороны.

В заключение необходимо отметить, что использование того или иного метода во всяком случае зависит от норм государства места проведения арбитража.

Так, в Нидерландах нормы, касающиеся выбора права арбитражем, заседающим в Нидерландах, носят императивный характер (ст. 1054 Закона об Арбитраже). В других странах (например, Франция, Англия) такие нормы не носят императивного характера и могут быть исключены сторонами. В России в соответствии с Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже", а также в других странах, которые построили свое арбитражное законодательство на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ 1985 г., коллизионные нормы места проведения арбитража не носят для арбитража императивного характера и могут быть заменены иностранными или международными коллизионными нормами.

Глава III. МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СДЕЛОК

121

<1> См.: пункт 3 ст. 31 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации". Как отмечает С.Ю. Марочкин, суды не всегда отмечают факт вступления в силу и действия договора, "в лучшем случае они просто упоминают сам договор, подлежащий применению". См.: Марочкин С.Ю. Юридические условия действия норм международного права в правовой системе Российской Федерации // МЖМП. 1998. N 2. С. 57.

<2> Вступившие в Российской Федерации в силу договоры (кроме договоров межведомственного характера) подлежат опубликованию в Собрании законодательства РФ, Бюллетене международных договоров, "Российской газете", газете "Российские вести". Международные договоры РФ, заключенные министерствами и ведомствами, публикуются в официальных изданиях этих органов. См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 г. N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 8.

<3> БМД. 2003. N 9.

<4> Аналогичная ситуация складывалась с Римской конвенцией об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г., которая вступила в силу для России в мае 2003 г., а официально была опубликована лишь в 2005 г. См.:

БМД. 2005. N 7.

В ст. 3 ГК РФ не упоминаются международные договоры РФ. Они принадлежат к другой правовой системе, содержат нормы международного, но не гражданского права, которые обладают способностью регулировать гражданские отношения в Российской Федерации, не переходя в нормы гражданского права страны. Принципиально неверной является оценка О.Н. Садиковым международных договоров РФ как "составной части гражданского законодательства РФ" <1>.

--------------------------------

<1> Комментарий к ГК РФ, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С.

13.

Поскольку понятие "гражданское законодательство и иные акты, содержащие нормы гражданского права РФ" (ст. 3 ГК РФ) не охватывает международные договоры РФ, целесообразно наряду с ним употреблять термин "международные договоры РФ" всякий раз, когда необходимо указать наиболее полную сферу правового регулирования гражданских отношений. Так, нет оснований ограничиваться при толковании термина "правовой акт" лишь нормативными актами РФ.

Например, О.Н. Садиков, комментируя ст. 168 ГК РФ ("сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения"), полагает, что "использованный в статье термин "закон или иные правовые акты" должен толковаться расширительно и охватывать все надлежаще установленные нормы гражданского законодательства РФ, в том числе нормы международного права, которые являются частью правовой системы РФ..." <1>. Расширительное толкование в данном случае вполне логично, учитывая, что вопросы недействительности договоров затрагиваются в некоторых транспортных конвенциях и сводятся главным образом к тому, что всякое положение договора перевозки, отступающее от требований соответствующей Конвенции, признается недействительным. Например, согласно ст. 41 ЦМР 1956 г. признается не имеющим силы всякое условие, которым прямо или косвенно допускается отступление от положений Конвенции.

--------------------------------

<1> Там же. С. 359.

В то же время такое расширительное толкование не приводит к тому, чтобы относить нормы международного права к "надлежаще установленным нормам гражданского законодательства". Они были и остаются в составе международного права, не переходят в законодательство РФ, но применяются как правовые регуляторы соответствующих гражданских отношений наряду с нормами гражданского законодательства РФ.

Согласно ст. 8 ГК РФ, перечисляющей основные юридические факты, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами. Понятие "закон и иные правовые акты" необходимо понимать расширительно - как нормативные акты вообще, в том числе международные договоры РФ. Соответственно, расширительно должны толковаться отдельные основания возникновения гражданских прав и обязанностей, вследствие чего ст. 8 ГК РФ должна выглядеть следующим образом.

Гражданские права и обязанности возникают:

123

из договоров и иных сделок, предусмотренных законом и международными договорами (например, из сделки международной купли-продажи товаров, предусмотренной Венской конвенцией 1980 г.);

из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом и международным договором в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей (например, предоставление международной организации согласно заключенному с ней международному соглашению права на строительство объекта);

в результате приобретения имущества по основаниям, предусмотренным законом или международным договором (например, на основании межправительственных соглашений о строительстве и эксплуатации какого-либо объекта);

вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт, международный договор связывает наступление гражданских прав и обязанностей (например, деликтная ответственность за ущерб от загрязнения или причинения вреда третьим лицам в соответствии с международными соглашениями).

Аналогичным образом нормы международных договоров могут служить основанием прекращения гражданских прав и обязанностей <1>.

--------------------------------

<1> Так, например, согласно Положению о порядке открытия и деятельности в СССР

представительств иностранных фирм, банков и организаций, утв. Постановлением Совета Министров СССР 30 ноября 1989 г., деятельность представительства прекращается в том числе с прекращением действия соответствующего межправительственного соглашения, на основании которого было открыто представительство (пп. "в" п. 14). Положение продолжает действовать вплоть до принятия соответствующего российского акта.

Регламентация гражданских (гражданско-правовых) отношений в Российской Федерации - сфера гражданского права РФ. Однако в целом ряде ситуаций Российскому государству необходимо (должно) и желательно прибегать к заключению международных договоров, нормы которых регламентируют отношения, входящие в предмет гражданско-правового регулирования. Отношения, регулируемые гражданским законодательством (гражданские или гражданскоправовые отношения), являются наиболее распространенным видом внутригосударственных отношений. Природа этих отношений тесным образом связана с удовлетворением различных потребностей и интересов людей и организаций, в силу того что они основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников (п. 1 ст. 2 ГК РФ), "т.е. возникают между юридически равными и независимыми друг от друга субъектами, имеющими собственное имущество" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 25.

Статья 2 ГК РФ ("Отношения, регулируемые гражданским законодательством") говорит о разновидностях таких отношений:

1)имущественные отношения, т.е. те, которые возникают по поводу разного рода материальных благ (вещей, работ, услуг и иного имущества);

2)личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, т.е. отношения по созданию и использованию произведений науки, литературы, изобретений, а также средств индивидуализации товаров и их производителей (товарных знаков, фирменных наименований и т.п.);

3)личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, т.е. отношения, которые возникают по поводу разного рода нематериальных благ (жизнь, достоинство, деловая репутация).

В литературе также выделяют другие (дополнительно к указанным) виды отношений, например корпоративные <1>, организационные <2>. Также отмечается, что "круг общественных отношений, регулируемых гражданским правом, настолько обширен и разнообразен, что в принципе невозможно дать их исчерпывающий перечень" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 103.

<2> См.: Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. Часть первая. М., 1998. С. 42.

<3> См.: Гражданское право: Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Часть I. М., 1996. С. 4.

Круг указанных отношений, определяющих предмет гражданско-правового регулирования, определяет круг соответствующих международных договоров России, которые применяются к указанным отношениям. Данный вывод вытекает из положения п. 2 ст. 7 ГК РФ, согласно которому

124

"международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, указанным в пунктах 1 и 2 статьи 2... Кодекса".

Виды международных договоров в контексте ст. 7 Гражданского кодекса РФ

По своему содержанию, как и многие законы, международные договоры РФ содержат различные нормы. Подобно внутреннему законодателю, государства при разработке международного договора не задумываются над тем, к какой отрасли внутреннего права могут быть отнесены по своему характеру нормы договора, поскольку их интересует лишь содержательная сторона отношений. Поэтому одни международные договоры РФ специально направлены на регулирование гражданских отношений (чаще принято говорить об отношениях гражданско-правового характера или коммерческих отношениях), в то время как другие имеют комплексный характер, в том смысле, что часть норм договора можно определенно отнести к нормам, направленным на регулирование гражданских отношений (или иначе способных их регулировать), а часть норм - на регулирование иных отношений. Очевидно, что ст. 7 ГК РФ имеет

ввиду и те и другие.

Кдоговорам, которые преимущественно направлены на регулирование гражданских отношений (в том числе и главным образом на регулирование внешнеэкономических сделок), относятся прежде всего те, которые регулируют отношения, осложненные иностранным элементом. Данные отношения являются предметом международного частного права. В литературе указывается на возрастающее значение международного договора как источника международного частного права <1>. По мнению М.М. Богуславского, "нормы, сформулированные первоначально в международном договоре, применяются в этих отношениях чаще, чем нормы внутреннего законодательства" <2>. Прежде всего речь идет о международных договорах, содержащих единообразные материально-правовые нормы. К таковым, например, относятся Венская конвенция 1980 г., Варшавская конвенция 1929 г., другие транспортные договоры и конвенции, соглашения и договоры в области охраны интеллектуальной собственности и др. Во всех указанных случаях государства "создают нормы, призванные регулировать отношения между субъектами права этих государств" <3>, что "позволяет в большей степени, чем при использовании коллизионного метода, избегать односторонности при создании правового регулирования" <4>.

--------------------------------

<1> См.: Минаков А.И. Международный договор как источник международного частного права (вопросы теории) // СЕМП. 1986. С. 229; МЧП. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. М., 1994. С. 212 (автор главы - М.М. Богуславский).

<2> Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. С. 48.

<3> Там же. С. 81; Лунц Л.А. Курс международного частного права. Общая часть. С. 81. <4> Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. С. 81.

Наличие международных конвенций, как правило, исключает необходимость применения национального законодательства, снимает с повестки дня коллизионный вопрос. Поэтому другую группу международных договоров составляют те, которые содержат комплекс единообразных коллизионных норм, указывающих на право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям, например Минская конвенция 1993 г. или Конвенция, направленная на разрешение коллизий законов о переводных и простых векселях, 1930 г. <1>, которая унифицировала коллизионные нормы государств-участников в отношении векселей.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 1995. N 1.

Многие конвенции, однако, содержат как материально-правовые, так и коллизионные нормы. Так, Общие условия поставок СЭВ 1968/1988 г. содержат комплекс материально-правовых норм, а также унифицированную коллизионную норму о применении к отношениям сторон материального права продавца по тем вопросам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы контрактом поставки или Общими условиями (§ 122).

Важное значение для применения международных договоров РФ имеет вопрос об их юридической силе в сравнении с нормативными актами РФ. Поводом для таких суждений являются положения законодательства РФ, которые позволяют вести речь о таком соотношении в зависимости от вида договора (межгосударственный, межправительственный, межведомственный), а также от способа выражения согласия со стороны Российской Федерации на обязательность для нее международного договора.

Так, использование систематического способа толкования формулировок ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и пп. "а" п. 1 ст. 15 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации"

125

позволяет прийти к выводу, что правило о приоритете норм международных договоров над нормами законов РФ имеет в виду только ратифицированные и официально опубликованные международные договоры РФ.

Иной, как нам представляется, вполне разумной позиции придерживается Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" <1>: "суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, РЕШЕНИЕ О СОГЛАСИИ НА ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ КОТОРОГО ДЛЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ВЫРАЖЕНО В ФОРМЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА (выделено мной. - В.К.), установлены иные правила, чем предусмотрены законом. В этих случаях применяются правила международного договора Российской Федерации" (п. 5). В дальнейшем в Постановлении от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" <2> Пленум Верховного Суда РФ установил (п. 8): "Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации. Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (часть 4 статьи 15, статьи 90, 113 Конституции Российской Федерации)".

--------------------------------

<1> Бюллетень ВС РФ. 1996. N 1.

<2> Бюллетень ВС РФ. 2003. N 12.

Таким образом, нет оснований не распространять правило о приоритетном применении норм международных договоров РФ к гражданским и иным внутригосударственным отношениям лишь на том основании, что согласие выражено в иной, чем ратификация, форме.

Ключевое значение имеет то, что это согласие дано именно в форме федерального закона: в соответствии с пп. "а" п. 1 ст. 20, пп. "а" п. 1 ст. 21 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" согласие на обязательность для Российской Федерации международных договоров, подлежащих в соответствии с п. 1 ст. 15 Закона ратификации, может производиться и в форме федерального закона об утверждении, принятии или присоединении.

Правило о приоритетном применении норм международных договоров РФ закреплено также в абз. 2 п. 2 ст. 7 ГК РФ, согласно которому, "если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора". При этом, как отмечает О.Н. Садиков, термин "гражданское законодательство" необходимо понимать расширительно: не только ГК РФ и иные федеральные законы (п. 2 ст. 3 ГК РФ), но и все другие правовые акты, содержащие нормы гражданского права (п. п. 3 - 7 ст. 3 ГК РФ) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к части первой ГК РФ / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 24.

Более сложным является вопрос о соотношении юридической силы международных договоров РФ, не обладающих приоритетом над федеральным законом (т.е. согласие на обязательность которых со стороны России принято не в форме федерального закона), и "иных правовых актов" (указов Президента РФ, постановлений Правительства РФ), а также актов федеральных органов исполнительной власти (п. п. 3 - 7 ст. 3 ГК РФ). Воспользовавшись некоторыми выводами С.Ю. Марочкина <1>, можно обозначить следующую картину соотношения юридической силы вышеуказанных актов:

--------------------------------

<1> См.: Марочкин С.Ю. Соотношение юридической силы норм международного и внутригосударственного права в правовой системе Российской Федерации // Российский юридический журнал. 1997. N 4. С. 51 - 52.

международные договоры РФ, решение о согласии на обязательность которых выражено Правительством РФ (пп. "б", "в" п. 1 ст. 20, пп. "б", "в" п. 1 ст. 21 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации") обладают преимуществом перед иными правовыми актами, а также актами федеральных органов исполнительной власти (п. п. 3 - 7 ст. 3 ГК РФ). Соответственно, такие договоры могут применяться к регулируемым гражданским законодательством отношениям в той части, в которой они не противоречат федеральному закону;

межведомственные международные договоры РФ, регламентирующие гражданские отношения, обладают приоритетом лишь в отношении актов соответствующего ведомства <1>.

126

Практика зачастую свидетельствует об обратном. Так, И.И. Лукашук приводит пример, когда постановление Правительства РФ имело приоритет над соглашением межведомственного характера <2>. Межведомственные соглашения распространены в транспортном праве, в области интеллектуальной собственности, стандартизации продукции и услуг. Как отмечается в литературе, "любой международный договор, независимо от того, каким органом государства он подписан, обязывает государство в целом, а не его отдельный орган" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Федеральному закону "О международных договорах Российской Федерации". М., 1996. С. 18 (автор комментария - И.И. Лукашук).

<2> Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997. С. 45. <3> Шатров В.П. Международное экономическое право: Учеб. пособие. М., 1990. С. 38.

Определяющим моментом для квалификации межведомственных соглашений в качестве международных договоров является официальный статус соответствующих ведомств как органов управления государства. Такие соглашения необходимо отличать от тех, которые заключаются между организациями, не обладающими статусом ведомственных, т.е. не наделенных определенными ведомственными (властными) полномочиями и не выступающих как органы государственного управления.

И.И. Лукашук отмечает, что многие "вопросы международного значения регулируются соглашениями с участием неправительственных организаций, и иногда такие соглашения по своей роли и характеру стоят весьма близко к международным договорам". По мнению автора, такие "полуофициальные межгосударственные соглашения", если они утверждены Правительством, фактически и юридически носят характер международного соглашения <1>.

--------------------------------

<1> Лукашук И.И. Международное экономическое право договорам // Сов. гос. и право. 1960. N 12. С. 91 - 92.

О.Н. Садиков, присоединяясь к указанной точке зрения И.И. Лукашука, утверждает, что "в качестве своеобразных международных соглашений должны... рассматриваться и некоторые соглашения авиакомпаний". В качестве обоснования автор приводит пример подписанного авиакомпаниями Монреальского протокола 1966 г. <1>, повышающего установленные Варшавской конвенцией 1929 г. пределы ответственности перевозчика. Данный Протокол был выработан в рамках ИКАО - международной организации гражданской авиации и получил санкцию со стороны компетентных государственных органов <2>.

--------------------------------

<1> См.: Agreement Relating to Liability Limitations of the Warsaw Convention and the Hague Protocol, CAB Order No. 18900 of 13 May 1966 (Montreal Agreement 1966) // http://www.aviation.go.th/airtrans/airlaw/LiabilityLimitation.html.

<2> См.: Садиков О.Н. Правовое регулирование международных перевозок. С. 42.

Однако, несмотря на то, что "Монреальское соглашение получило признание" <1> и широко применяется отечественными воздушными перевозчиками, формально оно не является международным договором, так как участниками протокола являются авиакомпании, которые субъектами международного договора быть не могут. Данный протокол следует рассматривать как соглашение, носящее частноправовой характер (внешнеэкономический контракт), содержанием которого является обязанность соответствующей авиакомпании внести в свои правила перевозки определенные положения (в частности, увеличить предельный размер ответственности перевозчика до 75 тыс. долл.).

--------------------------------

<1> Там же. С. 180.

В оценке соглашений межведомственного характера встречается также более радикальный подход. Так, по мнению И.И. Лукашука, "соглашения межведомственного характера вообще не подпадают под действие ст. 15 Конституции РФ и ст. 5 Закона "О международных договорах РФ". Они пользуются приоритетом лишь в отношении актов соответствующего ведомства". Автор особо подчеркивает "издавна признанное в международном праве правило, согласно которому, будучи международным договором, соглашение между ведомствами разных государств не может непосредственно создавать прав и обязательств для частных лиц". Это правило, по мнению автора, было подтверждено Постоянной палатой международного правосудия еще в 1928 г. <1>.

--------------------------------

<1> Консультативное заключение о юрисдикции судов г. Данцига // Permanent Court of International Justice. Ser. B. T. 15 (1928). P. 3 (см. прим. в: Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. С. 45).

127

<1> См.: Постановление ФАС ПО от 27 сентября 1999 г. по делу N А12-3779/99-с19. Схожие аргументы содержатся в Постановлении ФАС ЦО от 9 февраля 2001 г. по делу N А14-7013- 99/244/18.

Не вмешиваясь в содержательную часть дискуссии о правовой природе Тарифного соглашения и тарифной политики СНГ, следует согласиться с выводом Т.Б. Голубевой о том, что неприменение данных актов в приоритетном порядке является заблуждением российских судов <1>. Однако с учетом имеющихся в настоящее время расхождений в оценке судами межведомственных соглашений есть настоятельная необходимость в разъяснении высшими судебными инстанциями вопроса о квалификации наиболее часто применяемых межведомственных соглашений, их соотношении как с актами внутреннего российского законодательства, так и с положениями других международных договоров. Такое разъяснение может быть дано либо в форме постановления Пленума ВАС РФ, либо в виде информационного письма ВАС РФ.

--------------------------------

<1> См.: Голубева Т.Б. Указ. соч. В своей статье автор приводит убедительную аргументацию своей позиции.

В заключение следует отметить, что правила о соотношении международных договоров и российских нормативных актов не всегда выдерживаются на практике. Например, присоединение России к Бернской, Всемирной и Римской конвенциям, регулирующим отношения интеллектуальной собственности, было оформлено постановлениями Правительства <1>, однако не возникает сомнений, что указанные конвенции обладают приоритетом не только над актами Правительства и нижестоящих органов, но также над федеральными законами.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Правительства РФ от 3 ноября 1994 г. N 1224 "О присоединении Российской Федерации к Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений в редакции 1971 года, Всемирной конвенции об авторском праве в редакции 1971 года и дополнительным Протоколам 1 и 2, Конвенции 1971 года об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм" // СЗ РФ. 1994. N 29. Ст. 3046; Постановление Правительства РФ от 20 декабря 2002 г. N 908 "О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций" // СЗ РФ. 2002. N 52 (ч. 2). Ст. 5217.

Похожая ситуация существует в отношении СМГС - соглашения, заключенного государствами на уровне транспортных ведомств и, следовательно, не имеющего приоритета над российскими законами. Вместе с тем практика признает за СМГС приоритетный характер, в том числе перед положениями ГК РФ и УЖТ РФ. В данном случае следует учитывать то обстоятельство, что СМГС заключено в 1950 г., т.е. задолго до принятия новейшего российского законодательства, определившего место международных договоров в правовой системе страны. В противном случае логически и юридически не удается найти основания для их приоритетного применения, а попытки российских судов в этом направлении выглядят неубедительными.

Так, в одном из дел <1> государственный арбитражный суд РФ рассматривал спор по иску российского ООО к российской железной дороге о взыскании стоимости утраченного при перевозке груза. Решением суда первой инстанции в иске истцу было отказано в связи с пропуском истцом 9-месячного срока исковой давности, установленного ст. 31 СМГС. В кассационной жалобе истец просил решение отменить, поскольку, по мнению заявителя, суд неправомерно применил СМГС к спорным правоотношениям. При рассмотрении иска подлежали применению нормы национального права, в соответствии с которыми исковые требования заявлены в пределах срока исковой давности и подлежали рассмотрению по существу. Ответчик просил оставить решение суда без изменения, ссылаясь на то, что перевозка осуществлялась в международном грузовом сообщении из Молдавии в Россию на условиях СМГС, о чем свидетельствуют накладные международного образца.

--------------------------------

<1> См.: Постановление ФАС СКО от 16 мая 2005 г. по делу N Ф08-1529/2005.

Кассационная инстанция подтвердила решение суда первой инстанции, признав вывод нижестоящего суда о пропуске истцом срока исковой давности обоснованным. При этом в постановлении содержались следующие аргументы. В соответствии с п. 2 ст. 3 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" СМГС является международным договором межведомственного характера, поскольку заключено между министерствами стран, указанных в СМГС. В соответствии с п. 2 ст. 7 ГК РФ и п. 2 ст. 5 указанного Закона, если международным договором установлены правила, отличающиеся от установленных норм национального

129

законодательства, то применяются правила международного договора. СМГС устанавливается прямое международное железнодорожное сообщение для перевозок грузов между железными дорогами, перечисленными в ст. 1 Соглашения. Данный нормативный акт применяется ко всем перевозкам грузов в прямом международном железнодорожном сообщении между станциями, которые открыты для грузовых операций во внутренних сообщениях стран - участниц СМГС, по накладным СМГС и только по сети железных дорог - участниц Соглашения. Названный документ имеет обязательную силу для железных дорог, отправителей и получателей грузов. Согласно § 1 ст. 31 СМГС претензии и иски отправителя или получателя к железным дорогам по договору перевозки, а также требования и иски железных дорог к отправителям или получателям об уплате провозных платежей, штрафов и о возмещении ущерба могут быть заявлены в течение 9 месяцев. Поскольку истцом пропущен 9-месячный срок исковой давности, установленный ст. 31 СМГС, суд первой инстанции обоснованно отказал в иске.

В изложенном решении суд не учел то обстоятельство, что согласно российскому законодательству приоритет в отношении законов России имеют лишь правила тех международных договоров РФ, согласие на обязательность которых было принято в форме федерального закона. Согласие же на обязательность СМГС было дано на уровне министерства.

Международные соглашения субъектов РФ ("соглашения об осуществлении международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ") в соответствии со ст. 7 ФЗ от 4 января 1999 г. N 4- ФЗ "О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации" <1> не являются международными договорами. Позиция законодателя непоследовательна: не признавая соглашения субъектов Федерации международными договорами, он не определяет их правовую природу.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1999. N 2. Ст. 231.

Как отмечает В.Я. Суворова, "категоричность отказа признать соглашения субъектов РФ об осуществлении международных и внешнеэкономических связей международными договорами вызывает сомнения. Если связи международные, то почему нельзя относить к таковым соглашения (т.е. договоры) об их осуществлении?" <1>. С точки зрения автора, в соглашениях субъектов РФ с иностранными партнерами "иностранный (международный) элемент... не "просматривается". "Международные договоры субъектов РФ, как правило, представляют собой международные договоры публичного характера" <2>.

--------------------------------

<1> Суворова В.Я. Федеральный закон о координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации // Российский юридический журнал. 1999. N 3.

<2> Там же. С. 36.

Имеется также иная точка зрения. Так, по мнению Х.Р. Шамсиева, "субъекты федерации... не могут идентифицироваться как суверены, и поэтому их соглашения нельзя считать априори международными договорами", из чего следует, что "их соглашения могут быть рассмотрены как внешнеэкономические сделки, стороны которых могут выбрать применимое к этим сделкам право" <1>. Такого же мнения, очевидно, придерживается И.О. Хлестова, которая прямо называет такие договоры "внешнеэкономическими договорами" <2>.

--------------------------------

<1> Шамсиев Х.Р. Вопросы международного частного права в практике урегулирования внешнего государственного долга в отношениях между странами СНГ // МЧП: современная практика: Сборник статей / Под ред. М.М. Богуславского и А.Г. Светланова. М., 2000. С. 127.

<2> См.: Хлестова И.О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства: тенденции развития // Журнал российского права. 2004. N 7.

Все вышеперечисленные международные договоры (соглашения) и акты гражданского законодательства "не выстраиваются в один иерархический ряд соподчинения внутригосударственных нормативных актов, вопрос соотношения их юридической силы регулируется... не правилами коллизии для норм и актов одного уровня и одной правовой системы, а принципом соотношения международного и российского права" <1>.

--------------------------------

<1> Марочкин С.Ю. Соотношение юридической силы норм международного и внутригосударственного права. С. 50; Он же. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. Тюмень, 1998. С. 46, 67.

Следует оговориться, что построение схем соотношения юридической силы международных договоров РФ и внутренних нормативных актов, основанное на законодательстве РФ, не должно

130