из электронной библиотеки / 621675075497478.pdf

81

Развитие моды в XIX в. происходит очень интенсивно и затрагивает в основном женскую одежду, в то время как формы мужского костюма все более стабилизируются. На первое место выдвигаются его практичность, целесообразность, строгий внешний вид. Это объясняется прежде всего изменившимся образом жизни, новыми эстетическими идеалами XIX в. и определенным положением женщины в буржуазном обществе.

Первенство в области женской моды по-прежнему остается за Францией, мужской — за Англией. Наряду с усложнением социальных функций моды значительно расширяется сфера ее влияния в обществе.

Восемнадцатый век прославлял женщину как источник наслаждения и красоты. Галантным дамам приходилось прибегать ко многим макияжным хитростям, чтобы соответствовать нравственным представлениям эпохи. Рассказывает уникальный специалист, чье имя известно во многих странах мира, доктор искусствоведения, москвичка Раиса Мардуховна Кирсанова.

- Европа долгие годы страстно мечтала о создании своего собственного фарфора - необыкновенного материала, который завораживал своей дивной и загадочной природой: вечной красотой при удивительной внешней изящности и хрупкости.

Многие десятилетия европейские мастера пытались изобрести свой фарфор, ориентируясь на известные китайские образцы. Долгожданное открытие, которое сразу же окрестили чудом, свершившееся в начале восемнадцатого века, подарило галантной эпохе второе название - фарфоровый век.

Женские и мужские одежды, прически и макияж, пластические манеры: походка, жесты, умение садиться и вставать, гордо "нести" голову, - вся стилистика жизни была продиктована изяществом фарфоровых произведений. А для того, чтобы больше походить на рафинированных маркизов, все европейцы, и русские в том числе, стали использовать сильный грим. Достигнуть белоснежности кожного покрова помогала пудра. Причем интенсивно запудривались не только лица и шеи, но плечи и даже руки. Эта мода стала не только женской привилегией. Щедро пудрились и мужчины.

Для подчеркивания нежной белизны кожи использовались искусственные родинки из бархата или тафты. Эти декоративные украшения на лице и теле, которые назывались мушками, "оттеняли" белоснежную прозрачность тела.

Мушки были родом из семнадцатого века, но теперь их использование наполнялось иным смыслом. В европейской моде семнадцатого столетия черные точечки маскировали прыщи и нарывы. Известно еще одно название мушки - "венерин цветочек". Так именовали вскочивший на теле прыщик с белой гнойничковой головкой.

В семнадцатом веке прыщи, угри и раздражения на коже воспринимали как следствия болезней, связанных с нарушениями моральных и нравственных жизненных норм. Этим критерием определялся и идеал женской красоты. Образчиком для подражания становилась откровенно

82

декольтированная дама. Подчеркнуто открытая шея и грудь были главными признаками благородства. Логика проста и понятна: если женщина может обнажиться, открыв нежную и чистую кожу, - значит, она верная жена, добродетельная мать или девушка, ведущая праведный образ жизни. Это, конечно, с точки зрения современной медицины, глубокое заблуждение - мыто знаем, что нечистая кожа бывает по многим причинам.

Несчастные дамы, у которых кожа не была столь совершенна, вынуждены были придумать искусственные родинки. Считается, что графиня Ньюкастль, отличавшаяся "нечистой" кожей, первая приклеила себе на лицо искусственную родинку. В те времена мушки получили еще одно название - "пластыри красоты". В восемнадцатом столетии мушки становятся мельче, но их маскировочные функции постепенно отмирают. На забеленной коже заметные темные точки подчеркивают фарфоровую прозрачность кожного покрова. Мушки, вырезанные из темного, чаще всего черного материала, отличались большим разнообразием замысловатых форм. Их приклеивали не только на лицо, но на плечи и грудь, в каждом конкретном случае они привлекают внимание к наиболее "совершенным местам", "милым подробностям" женского тела: чертам лица, тонким линиям длинной шеи, мягкой пышности груди.

И, конечно, каждая мушка имела свое значение. Особенно тщательно продумывались месторасположения мушек, когда дама отправлялась на бал. Мушки были способны вести интимный диалог с собеседниками. Вот что пишет Михаил Пыляев в "Старом житье": "Большая мушка у правого глаза называлась - тиран, крошечная на подбородке - люблю, да не вижу, на щеке - согласие, под носом - разлука". Язык мушек, носивший доверительноинтимный характер, пришел в Россию из Европы. Каждая искусственная родинка имела свое название и особый смысл: около глаза занимала место "влюбленная" мушка, "дерзкая" вскакивала на кончике носа, "шаловливая" украшала область подбородка, родинка-"кокетка" располагалась на губе.

Мушки были спутниками времен пудреных париков и набеленных лиц. С отказом от белой кожи и искусственных волос произошел достаточно резкий отказ от мушек. К слову заметим, что вновь об искусственных родинках вспомнили благодаря художникам творческого объединения "Мир искусства". На рубеже XIX-XX веков возник непродолжительный интерес к галантному веку, воскресивший мушки как в живописных сюжетах и литературных образах, поэтизирующих галантный фарфоровый век, так и в бытовом поведении художников, поэтов, музыкантов. "Новые мушки" уже не всегда наклеивались, а чаще рисовались гримировальным карандашом в виде крошечных сердец, бабочек, полумесяцев, звезд и солнца.

Вернемся в восемнадцатый век, женская мода которого была рассчитана прежде всего на соответствие "среде обитания". Изысканные женские фигурки "оживали" в роскошных бальных залах. Одна из стен бальных дворцовых помещений, как правило, была стеклянной и выходила в роскошный сад. А другая, противоположная, - зеркальной. Таким образом,

83

общество ряженых бледнолицых и седовласых гостей зрительно увеличивалось в несколько раз. Как же собиралась дама на какой-нибудь бал или ассамблею в петровское время или в екатерининскую эпоху? Сначала дамы одевались, а только потом использовали всякие гримировальные приемы. Главной задачей становилась сложная процедура забеливания париков и лиц - облик должен быть максимально уподоблен фарфоровым скульптурам. Показаться посторонним без пудры и румян рассматривалось как неуважение к людям, с которыми встречаешься.

Макияж восемнадцатого века стирал возрастные отличия. Обильный слой пудры давал старушкам возможность притвориться молодыми, а юным превратить себя в солидных дам.

Итак, надето платье, под которым сложные кринолиновые конструкции и корсетные лифы, приподнимающие грудь, «нарисовано» лицо: брови, губы, нанесен перламутрово-розовый румянец, наклеены «говорящие» искусственные родинки и щедро напудрена грудь и шея. «Полуготовая» к балу дама помещалась в специальный невысокий шкаф, который имел дырку в верхней части.

Дама усаживалась на стул, а ее голова торчала снаружи. Платье и грудь закрывались специальной накидкой. В современных салонах такие накидки называются пеньюарами, а тогда они имели иное название - "пудромантели". Длинная пудромантель стягивалась на шнурке вокруг шеи, предохраняя одежду и нанесенный на грудь и шею макияж. Вокруг шкафа с торчащей головкой располагались горничные, парикмахеры и лакеи со специальными пульверизаторами. Они опрыскивали волосы или парики душистой пудрой нежнейших оттенков: серой, голубой, розовой, палевой. А для того, чтобы пудра не испортила грим и мушки на лице, дама держала своеобразную защитную маску со слюдяными окошечками напротив глаз.

Модные дамские прически приподнимали волосы надо лбом, придавая лицу удлиненную яйцеобразную форму. Наиболее по-пулярными были такие прически, как "Мария Манчини" с двумя тугими локонами, спадающими на грудь, и "полонез" - прическа, украшенная драгоценностями и перьями.

Прически того времени отличались впечатляющей высотой. Иногда сооружался специальный каркас из железных или деревянных прутьев, который маскировался своими и фальшивыми локонами, кружевами, чучелами птиц, живыми и фарфоровыми цветами, перьями. В волосы умудрялись вставлять даже макеты парусников, создавая прически "фрегат" или "кораблик".

В России в целом прически были меньшего объема, чем в других европейских странах в те же годы. В качестве каркаса часто служили, особенно в провинции, войлочные головные уборы. В романе Ивана Тургенева "Дворянское гнездо" читаем: "Поставят тебе, рассказывала она в старости, войлочный шлык на голову, волосы все зачешут кверху, салом вымажут, мукой посыплют, железных булавок натыкают - не отмоешься потом; а в гости без пудры нельзя - обидятся".

84

Рисунки причесок рекламировали в журналах мод, появившихся и в России. Но восемнадцатый век рекомендовал рассчитывать не только на грим

имакияж. Пропагандировался здоровый образ жизни. В частности, был такой журнал - "Лекарство от скуки и забот", который выходил в конце восемнадцатого века и был доступен женщинам разных сословий Петербурга

иМосквы. Среди советов были такие рекомендации сохранения природной красоты и молодости: вставать с первыми лучами солнышка, неспешно бродить босиком по траве, умываться холодной росой . А сон до полудня, веселье до рассвета рассматривались как факторы отрицательного влияния на состояние кожи, здоровья и... настроения.

Вторая половина XVIII века — это период классицизма как ведущего стилевого направления в искусстве. Этот стиль выражал идеи единой национальной государственности, патриотизма, общественного долга. Классицизм был стилем не только абсолютистской монархии,— просветители использовали его для утверждения идей буржуазии в период подготовки французской буржуазной революции. Идеалом общественного устройства для просветителей являлся парламентский строй в Англии.

Свои идеалы просветители заимствовали также из античной истории. Относительная демократичность политического устройства древней Греции

иреспубликанского Рима была возведена в XVIII веке в идеал «справедливого строя». Строгость и простота быта древних противопоставлялись распущенности двора. Интерес к Греции и Риму обострил отрицательное отношение к декоративному и манерному стилю рококо.

Особенно усилилось увлечение античностью после удачных раскопок 1748 года, познакомивших Европу с древнеримскими городами Геркуланумом и Помпеей, погребенными под слоем лавы и пепла во время извержения Везувия еще в I веке н. э.

Крупнейшим ученым, воспевавшим античное искусство, характер жизни древних, был историк Винкельман. В этот период вышел в свет ряд его работ, посвященных памятникам античного искусства и связывающих древность с современностью.

Визобразительном искусстве и архитектуре стиль классицизма быстро приобрел ведущую роль. В прикладном же искусстве, в интерьере, мебели классицизм первоначально еще сочетался с элементами стиля рококо, хотя по художественным приемам был ему противоположен. Как декор классицизм использовал античные орнаменты — венки, меандр, пальметы, треножники и т. д. В интерьерах этого стиля преобладали светлые, чистые по тону краски.

Хотя классицизм уже завоевал признание в искусстве, в костюме этого времени господствовали прежние тенденции. Мода пока еще диктовалась и создавалась при дворе и поэтому имена явно выраженный аристократический характер. Тенденция в моде середины XVIII века, продолжающая стиль рококо, получила название «позднего рококо». Одежды шили из светлых и ярких тканей, часто полосатых, — шелка, полушелка, бархата, сукна.

85

В 70-х годах XVIII века очень большое значение приобрели английские моды. Более строгие по форме и цвету, они быстро распространились на континенте, первоначально оказывали свое влияние на мужской костюм.

Мужской костюм

1570-х годах в моду повсеместно входит английский суконный фрак, вытеснивший постепенно французский шелковый кафтан. Английские фраки в отличие от французских кафтанов шили из тканей темных, строгих расцветок. Фрак имел стояче-отложной воротник и отогнутые от талии полы. Во Франции фрак иногда шили из шелка и покрывали вышивками. Такой фрак служил парадной одеждой.

Французский кафтан тоже приобрел в эти годы фрачный покрой. Особенно модной считалась английская верхняя одежда с прямыми полами и шалевым воротником — редингот, первоначально служивший костюмом для верховой езды. Он вошел в моду в 70-х годах и по форме являлся чем-то средним между сюртуком и пальто.

Кюлоты почти не изменили свою форму: были по-прежнему узкими и застегивались под коленом. Рубашки были такими же, как и в прошлый период, только жабо и манжеты стали уже.

Чулки носили белые или полосатые (всегда с вертикальными полосами). Обувью служили башмаки с большой металлической пряжкой. Сапоги-ботфорты надевали лишь для верховой езды и для утренней прогулки.

Прически почти не изменились. Носили и парики, и собственные волосы, уложенные по моде и припудренные. Обычно волосы зачесывали назад, часть волос над висками завивали и 2—3 параллельных валика, а на затылке стягивали в пучок и завязывали черной ленточкой. Так как парики постепенно выходили из моды, то шляпу стали надевать на голову, а не держать в руках, как в былые времена. Кроме треугольных шляп, вошли в употребление «английские» шляпы — конические, с невысокой тульей и узкими полями. К рединготу надевали вошедший в моду цилиндр.

Часто в моду входили различные одежды под влиянием литературных героев. Так, под влиянием «Вертера» Гёте в моду вошел костюм для утренних прогулок и верховой езды. Он состоял из синего суконного кафтана с металлическими пуговицами и желтых кожаных штанов.

Женский костюм

Женский костюм середины XVIII столетия некоторое время еще сохранял характер придворного костюма стиля рококо, но еще более усложненного, утрированного по силуэту и декору.

Характерной особенностью силуэта была огромная, растянутая в боках, но сплюснутая спереди и сзади юбка — панье с локтями, имеющая вид эллипса. Бока юбки были так вытянуты, что кавалер не мог идти с дамой рядом, а шел несколько впереди, ведя ее за руку, Обычно надевали сразу две юбки; нижнюю глухую, с пришитыми по подолу воланами, и верхнюю — распашную, пришитую к лифу. Иногда вместо нижней юбки с каркасом

86

надевали укороченную юбку до колен или просто укрепляли вокруг талии небольшие каркасики — фижмы, вытянутые в боках и сплющенные спереди и сзади.

Лиф платья был очень узким, стянутым в талии, с глубоким вырезом в виде каре, часто обшитым оборками. Рукава остались прежними — полудлинными с пышными кружевными манжетами, состоящими обычно из трех оборок.

Особенной пышностью отличались парадные туалеты. Некоторые дамы того времени по-прежнему носили полонез — верхнее платье, разрезное спереди, с подобранным в виде полукружий подолом. Носили также разновидность контуша — разрезное широкое неприталенное платье левит, завязывающееся под подбородком; это платье являлось придворным туалетом.

Новые платья были настолько неудобны, что их носили лишь как парадную одежду. В обыденной жизни платья были часто на жестких нижних юбках или фижмах. Иногда юбка нижнего платья укорачивалась («до косточки»), а юбка верхнего подбиралась вокруг талии в виде мягких полукружий. Дополнением к такому костюму обычно служила большая косынка, отделанная кружевами или оборками. Ее складывали треугольником и накидывали на спину, скрещивая концы на груди. Платья украшали кружевами, букетами и гирляндами из искусственных и живых цветов, бусами. Головные уборы украшались перьями, страусовыми и павлиньими.

Обувью служили туфли на высоком каблуке, изготовленные из различных материалов, главным образом из парчи, атласа и бархата. Чулки носили светлых тонов.

В70-х годах особенно сложными становятся прически, поднимающиеся над лбом на высоту иногда до 60 см. Такая прическа была, конечно, парадной, но форма ее влияла и на каждодневную прическу. На «изготовление» модной прически — куафюры — уходило по нескольку часов. Вот почему женщины старались сохранить ее в неприкосновенности на несколько дней. Прически эти отличались чрезвычайным разнообразием, которое достигалось за счет различных деталей украшения.

Прически делали следующим образом. Волосы расчесывали, на макушку ставили легкий каркас, на который поднимали и крепили волосы; далее их завивали, пудрили и, наконец, приступали к украшению. Для этого использовали ленты, цветы, кружева. Иногда на голову водружалась целая корзина с плодами или даже корабль со снастями и парусами. Иногда на голове была масса драгоценностей, которые, как говорят, превосходили вес самой головы.

Дополнением к костюму служили перчатки, зонтик, трость и лорнет, который вошел в моду к 80-м годам XVIII столетия.

В80-е годы английские моды начинают влиять и на женский костюм. Английские моды этого времени были связаны с культом чувств, простоты,

87

желанием подчеркнуть близость к природе. Все эти черты нашли свое выражение в сентименталистском направлении в искусстве и литературе. Образы героев романов Стерна, как и раннего творчества Гёте, наложили отпечаток на характер костюмов этих лет.

Сначала английские моды, проникая на континент, нашли сторонников в среде крупной буржуазии и дворянский молодежи. Но скоро они проникли и в высшее общество и оказали заметное влияние на придворный костюм. Для платьев «английского» типа прежде всего характерна мягкость линий. Поэтому жесткие каркасы вышли из употребления. Юбка платья теперь обычно драпировалась сзади, а не на боках, образуя турнюр. Такие одежды можно видеть на портретах работы известных английских художников Рейнольде, Гейнсборо, Ромнея.

Обычно платья шили из легких тканей светлых тонов. Их подпоясывали чуть выше талии широким поясом, что создавало силуэт, слегка напоминающий одежды на античных статуях. Юбка спадала свободными мягкими складками и часто заканчивалась небольшим шлейфом. Мягко драпированный лиф имел округлый вырез, узкие рукава обрисовывали плечо.

Прическа первоначально была высокой, пудреной, но постепенно упростилась, сделалась ниже; волосы перестали пудрить и стали завивать в локоны.

Головными уборами теперь были огромные шляпы из шелка, бархата, а также «английские» широкополые шляпы. Для верховой езды, по-прежнему модной в «высших» слоях общества, надевали специальные костюмы, прототип которых — классическое платье-амазонка. Костюм этот состоял из юбки и жакета, напоминающего мужской фрак с небольшими фалдами.

Таким образом, мы видим, что костюмы кануна Великой французской революции были чрезвычайно разнообразны и имели сословные различия.

В России до XVIII века во всех слоях общества по-прежнему носили традиционный русский костюм, а все иностранные, «немецкие» моды отвергались. Замена русского платья общеевропейским модным костюмом произошла в начале XVIII столетия после ряда специальных указов Петра I.

Эта почти насильственная смена костюма имела определенное политическое значение. Петр, понимая важность торгового и культурного общения с Европой, посылал русских «пенсионеров» за границу, пытался разбить домостроевские обычаи боярства, заставлял боярских сынков учиться и работать. Одним из средств борьбы со старозаветным боярством и местничеством была замена старинного боярского костюма, длиннополого и неудобного для работы, более удобной общеевропейской одеждой.

Смена форм костюма не прошла гладко.

Многие горожане, особенно из купеческого сословия, считали короткополые модные кафтаны верхом неприличия. Сохранились гравюры, изображающие сцены, где солдаты насильно обрезают полы длинных кафтанов у купцов и бояр.

88

Сне меньшим сопротивлением были встречены новая модная прическа

—завитой парик — и бритое лицо. Многие откупались от бритья бороды: за её ношение платили в царскую казну налог. Только новое служилое дворянство и большая часть молодежи сразу приняли нововведения.

Для женщин переход к новому костюму был еще сложнее. Одетые в тяжелые, скрывающие формы тела сарафаны, закрытые рубахи, с плотно покрытой головой, они, согласно новой моде, вдруг должны были надеть декольтированные платья, стянуть талию, завить волосы в локоны.

Но, встреченные сначала враждебно, новые обычаи и костюмы за период царствования Петра I прочно вошли в быт дворянства и большей части городского населения. Прежние русские одежды остались в народе и в быту у части купечества и мещанства, вносившего все же в традиционный русский костюм модные элементы.

Но и дворянство еще не полностью отказалось от привычной старой одежды. Эта привычка к старому проявлялась главным образом в манере носить модный костюм. По старой привычке женщины старались как можно больше прикрыть декольте, натянуть плотнее на волосы кружевной чепчик (фонтанж), носили различные наколки.

Русский костюм петровского времени Отличался от западноевропейского большей простотой тканей и отделки, более демократическим характером. Пример в простоте одежды подавал сам Петр. И только немногие щеголи, как Меньшиков, осмеливались надевать более пышные и дорогие костюмы. Новые формы быта, новые нормы поведения был сформулированы в книге «Юности честное зерцало».

Мужской костюм состоял из рубашки с кружевным жабо, камзола и кафтана, обычно суконного, сшитого узко в талию, с расширенными полами. Поколенные узкие кюлоты, чулки и башмаки с пряжками дополняли туалет. Волосы расчесывали па прямой пробор и спускали на уши. Модники носили парик. Наиболее распространенной формой шляпы была треуголка. Верхней одеждой служил суконный плащ.

Мужские костюмы были очень красочными и богато отделывались вышивкой, галуном и т. д.

После смерти Петра I мужской дворянский костюм продолжает меняться в соответствии с общеевропейскими модами. В русский быт окончательно вошли французский кафтан, камзол, кюлоты и пудреные волосы. Обязательным дополнением к дворянскому костюму стала шпага, которую носили под кафтаном на поясной портупее, пропустив ее слева в один из разрезов на полах кафтана. Дополнением к костюму служили также перчатки, трость, часы, которые носили в кармане камзола на цепочке, и лорнет.

Строгого разграничения одежды по ее назначению в это время еще не существовало. Парадный костюм от повседневного отличался только тканью и отделкой. (Основной отделкой мужского костюма являлось шитье по борту и обшлагам кафтана. Обычно золотое или серебряное шитье не могло быть

89

шире 9 см.) Правда, в моду вошли домашние одежды, надолго сохранившие свою традиционную форму.

Дома носили шлафрок — халат, который, судя по названию, был первоначальной одеждой для сна. Шлафрок в XVIII и XIX веках надевали сверх рубашки и кюлотов. Он как бы заменял выходной кафтан и зачастую был сшит из бархата или шелка. Иногда домашнюю одежду шили из дорогих тканей, а зимой подбивали мехом. На домашние костюмы могли быть нашиты даже орденские звезды.

До конца XVIII века значительных изменений в моде не происходит, и только начиная с 70-х годов, под влиянием нововведений в западных модах, русский дворянский костюм также подвергается сильным изменениям. Моды распространялись не столько при помощи журналов мод, которые издавались нерегулярно, сколько благодаря готовым нарядам, выписываемым из Парижа и Лондона. Среди русского дворянства процветала не только галломания — подражание французским модам и этикету, увлечение французским языком,

— в последней четверти века начинается и англомания.

При Екатерине II, в 70—90-х годах XVIII века, костюм столичного дворянства достиг необычайной пышности. Одного из вельмож; XVIII столетия, князя Куракина (русского посла во Франции), даже называли «бриллиантовым князем» за обилие драгоценностей, украшавших его костюм. Пример расточительства подавали многочисленные фавориты царицы — Потемкин, Орловы и др.

Мелкопоместное дворянство тянулось за столичным, но, конечно, одевалось с некоторым отставанием от моды. В Москве также менее строго, чем в Петербурге, следовали за модой.

Некоторые упрощения силуэта и формы одежд происходят в последние годы XVIII века. Кафтан суживается и приобретает стоячий воротник и скошенные полы, а иногда заменяется фраком. Правда, фраки этого времени шьют не только из сукна, но и из бархата и тяжелого шелка.

В последние годы XVIII столетия, при Павле I, французские моды подверглись преследованиям, как крамольные. В том числе запрещены были длинные панталоны (они в эти годы надевались во время верховой езды), фраки, короткая стрижка и пр. Костюм стал ориентироваться на прусские образцы. Но уже в 1801 году, после смерти Павла I, ведущую роль начинают опять играть французские моды. По журналам мод одевалось не только столичное дворянство, по и часть столичного купечества, особенно купцы, торговавшие с Западной Европой.

Большая часть купечества и городской бедноты носила по-прежнему русский костюм, подвергшийся, однако, влиянию модного направления. Модные элементы были заметны прежде всего в костюмах купеческой молодежи. Такой костюм состоял из доходившего до икр кафтана со сборками по талии, обычно опоясанного, цветной рубахи и заправленных в сапоги штанов. Купцы и мещане стригли волосы «в скобку» и носили бороду.

90

Крестьянская одежда сохранила национальные традиции вплоть до начала XX века.

Вначале XVIII века женщины носили платье, состоявшее из пышной юбки и узкого лифа с глубоким вырезом. Обычно носили одновременно два платья: нижнее, глухое, и верхнее, распашное — гродетур. Одежду часто отделывали мехом. Платья, юбки, лифы шили из тяжелых шелковых тканей

—парчи, атласа, муара, крепа различных цветов, зачастую украшенных растительным орнаментом.

К середине века женский костюм подвергся изменениям, всецело подчиняясь французским модам. Юбки сильно расширились, их носили на панье, а с 60-х годов под них надевали расширяющие линию бедер фижмы, закрепленные вокруг талии. В 70—80-х годах юбки становятся мягче и не расширяются в боках, драпируются сзади в виде турнюра, для чего под юбку, немного ниже талии, прикреплялся ватный валик.

Обыденные платья были с округлым, сравнительно небольшим вырезом, который прикрывался косынкой или шарфом. Бальные платья имели шлейф. Его в те годы надевали отдельно сверх юбки верхнего платья, а во время танцев отстегивали.

Эти платья делались с глубоким вырезом. Необходимой принадлежностью бального платья был веер.

Придворные туалеты отделывались с такой роскошью, что при Екатерине II последовал ряд постановлений, регламентирующих степень роскоши костюмов: «Об уборе дам, имеющих приезд ко двору», «О назначении, в какие праздники какое платье носить особам обоего пола, имеющим приезд ко двору» и др.

Уже в середине XVIII века возник новый тип придворного костюма — платье, несколько напоминающее древний русский сарафан, но сшитый из великолепных тканей и дополненный кокошником. Этот парадный туалет сохранился с некоторыми изменениями при дворе на многие годы.

Вконце XVIII века, в 90-х годах, на русские моды начинает влиять античность. В моду входят легкие платья, подхваченные под грудью поясом. Этому немало способствовала жившая в то время в России французская художница Виже-Лебрен, увлекавшаяся искусством и бытом древних греков и еще в Париже устраивавшая у себя «античные балы».

Один из современников так описывает костюмы этого времени: «...костюмы, коих память одно ваяние сохранило на берегах Эгейского моря и Тибра, возобновлены на Сено и переняты на Неве... и, право, было недурно: на молодых женщинах и девицах все было так чисто, просто, свежо; собранные в виде диадемы волосы так украшали их молодое чело. Не страшась ужасов зимы, они были в полупрозрачных платьях, кои плотно охватывали стан и верно обрисовывали прелестные формы... Но каково же было пожилым и дородным женщинам? Им не так выгодно было выказывать формы; ну что же, и они из русских Матрен перешли в римские матроны».