Н. В. Сафонова*

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

NARRATIVES OF THE SO-CALLED “NOTEBOOK” OF PATRIARCH MACARIUS IBN AZ-ZA’IM IN CONTEMPORARY DISCOURSE Natalia V. Safonova

Macarius Ibn al-Za’im, primate of the Orthodox Church of Antioch, is interesting to Russian researchers first of all because of his travels to the Russian lands, which were later described by his son, and became an important source on the church history and culture of Eastern Europe. But the legacy of Macarius

— his translations of Greek theological literature, made for the Arabic-speaking Antiochian flock, is an equally important source since it allows a better understanding of the Orthodox world of Syria of 17th century. The article examines several narratives from the so-called Notebook of the Patriarch, in which he included excerpts from Physiologus, that was very popular across the Christian world (a collection of allegorical stories, where descriptions of plants, minerals and animal habits, as well as mythical characters are compared with narratives from the Holy Scriptures). By this time, the Physiologus was known to the Western and Eastern Christian worlds, mainly as part of the bestiary tradition. Its entertaining stories were very often included in sermons as examples of struggle between virtues and vices and served as a source for the pictorial narrative in the temples. In some Latin and national bestiaries as well as in encyclopedias (for example, in books about Nature), allegory could be omitted, and then these stories acquired a “pseudo-zoological” character. Excerpts from Notebook of the Patriarch were first published by Nicholai I. Serikov and translated into English. We are interested here in the substantive differences of above narratives from the original Physiologus and possible borrowings from other sources.

Keywords: Christian East, Patriarchate of Antioch, Macarius Ibn al-Za’im, Physiologus, bestiaries.

For citation: Safonova N. V. Narratives of the So-Called “Notebook” of Patriarch Macarius Ibn azZa’im in Contemporary Discourse. Vestnik Instituta vostokovedenija RAN. 2021. 4. Pp. 232–238. DOI: 10.31696/2618-7302-2021-4-232-238

Макарий III ибн аз-За’йм1, известный также как патриарх Антиохийский, жил во второй половине XVII в. в Сирии (ок. 1600–1672). Макарий был удивительной личностью: родившийся в относительно бедной арабской

семье, не имевший возможности получить университетское образование и не знавший других языков, кроме родного арабского, достигнув сорокалетия, он выучил греческий язык и стал заниматься переводами греческих богословских трактатов.

В это время антиохийская церковь продолжала следовать канонам богослужения Греческой Православной церкви, но греческий язык литургии уже сменился арабским. Смена языка неизбежно повлекла за собой отрыв арабской церкви от грекоговорящего православного мира [Serikoff, 1999–2000, p. 523]. Многие годы патриарх Макарий переводил интересовавшие его греческие тексты или заказывал их переводы, чтобы просвещать свою паству. Сделанные им записи и компиляции из различных трудов позволяют понять уровень

1 Макарий был патриархом Антиохийской церкви в 1647–1672 гг. Он считается зачинателем диалога с российской православной церквью, а также фигурой, оказавшей влияние на проведение церковной реформы патриархом Никоном. Документы, связанные с приездом патриарха в Россию, хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) и в Отделе рукописей Государственного исторического музея. Материалы, касающиеся его первого путешествия, были изданы в 1906 г.: Макарий патриарх Антиохийский в России в 1654—1656 гг. Документы Посольского приказа (К 250-летию записок о России Павла Алеппскаго) /

Предисл., примеч.: Н. В. Рождественский. Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских. М., 1906. Кн. 4 (219). С. I–VI, 1–120. См.: [Ченцова, 2013, с. 117]. Подробнее о биографии и путешествиях патриарха см.: Макарий III. Православная энциклопедия. 03.12.2020. URL: https://www.pravenc.ru/text/2561412.html (дата обращения 21.11.2021).

233

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

знаний и интересов, как самого патриарха, так и его прихожан, а также представить приблизительный состав литературы, недоступной арабоязычной православной среде того времени.

Несколько заметок из так называемой «Записной книжки» Макария ибн аз-За’йма были опубликованы на английском языке российским исследователем и сотрудником Института востоковедения РАН Николаем Игоревичем Сериковым. Заметки представляют собой три сюжета из «Физиолога», скорее всего, служившие материалом для проповедей Макария2.

«Физиолог»3 — это христианский литературный памятник, написанный в III веке, в египетской Александрии. Он вырос из греко-римской традиции литературы о животных и впитал в себя принципы экзегетического толкования, бывшие на вооружении у ранних апологетов. Повадки реально существующих животных сравнивались в «Физиологе» с событиями и персонажами Священного Писания или с христианскими пороками и добродетелями. В отличие от персонажей басен или звериного эпоса, представленные животные не обладали антропоморфными характерами, но не были схожи и с реальными существами. Форма произведения, подражающая древнегреческим книгам о животных, и частично заимствованные из них сведения, придавали «Физиологу» (а позже бестиарию) псевдонаучный вид. Так, вымышленные черты животных, хотя и представленные как настоящие, были приспособлены для иллюстрации потусторонней духовной реальности, и, таким образом, перешли в разряд своеобразных символов духовных нравоучений.

«Физиолог» пользовался большой популярностью в христианской среде и был переведен на многие языки, включая арабский. При распространении этого памятника возникли различные его версии, незначительно отличающиеся друг от друга. Из латинского перевода александрийской (самой древней) версии «Физиолога» произошел другой популярный в средневековье жанр — Бестиарий. Истории из бестиариев и «Физиолога»4 часто использовались в проповедях, были легко узнаваемы мирянами, и поэтому быстро распространились по всей христианской ойкумене.

Арабы познакомились с греческой литературной традицией о животных в IX веке в связи с переводами Аристотеля. В X веке появилась первая арабская «Книга о животных» (Китаб-аль-Хайяван), с добавленными к тексту Аристотеля комментариями автора и новыми сведениями, почерпнутыми из устного опыта бедуинов. Эта книга положила начало новому жанру в арабо-персидской литературе, а множество сюжетов перешли из нее в энциклопедии,

2Так называя «Записная книжка» патриарха хранится в Санкт-Петербургском университете Востоковедения и представляет собой рукописный сборник из двух томов, включающих в себя 54 текста, преимущественно, содержащих отрывки и переводы из богослужебной литературы, а также несколько сочинений самого Макария. Большинство сюжетов было записано во время пребывания патриарха в Грузии (1664–1665 гг.). [Serikoff, 1999– 2000, p. 525].

3Физиолог сложился на основе античных сюжетов о животных, к каждому из которых была добавлена христианская аллегория. Глава имела четкую структуру: она открывалась цитатой из Священного Писания, затем шло описание животного, за ним следовала аллегорическая часть, толкующая его повадки в христианском ключе, и в заключение фраза: «хорошо говорит Физиолог о…». Аллегорическому толкованию подлежали не только пороки, добродетели, но и персонажи и события Священной истории. Так, животные сравнивались с Христом, Девой Марией, дьяволом и Святым духом. Описание звериных повадок могло сопоставляться с темами Воскрешения, невинного Зачатия, Искупления и т. д. [Сафонова, 2019, с. 207].

4Описания животных без аллегорической части частично или полностью вошли в позднесредневековые книги о Природе, энциклопедии, а также повлияли на мирабилии (литература о «чудесах»), космографии и другие жанры.

234

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

космографии и в литературу о диковинках. Эти жанры, окончательно сложившись к XV веку, в застывшей форме просуществовали до Нового времени.

Какой версией «Физиолога», бестиария или трудами Отцов Церкви (которые часто цитировали «Физиолог») пользовался Макарий ибн аз-За’йм, сказать трудно. Три, заинтересовавшие его и выписанные им сюжета (о вороне, сирене и пеликане), служили наглядными примерами пороков и добродетелей. Интересно, на что указывает и Н. И. Сериков, что, хотя слова «сирена» и «пеликан» были на слуху у прихожан Макария, значения их они не понимали. Об этом свидетельствуют пояснения, сделанные патриархом к греческим названиям, что говорит о том, что паства Макария была также незнакома с наследием Гомера, несмотря на то что его часто цитировали Отцы Церкви [Serikoff, 1999– 2000, p. 526].

Прежде чем перейти к разбору сюжетов, необходимо отметить, что нам известны два перевода «Физиолога» на арабский язык: в одном манускрипте (парижском) сохранилось 11 глав, в другом — 37 (первоначально его ошибочно атрибуировали Григорию Богослову). Порядок и содержание глав в арабской версии позволяет предположить, что она была переведена с эфиопского «Физиолога», близкого к оригинальному греческому тексту, но содержала вольные интерпретации, как в части описания животных, так и в приводимой аллегории [Vermeille, 2006, p. 26].

В записках Макария, как отмечалось выше, выписаны сюжеты о сирене, пеликане и вороне. В двух дошедших до нас арабских манускриптах «Физиолога» глав о сирене и вороне нет, что позволяет предположить, что Макарий, либо не использовал арабский «Физиолог», либо хотел добавить те сюжеты, которые были ему неизвестны по арабской версии.

ОПРИРОДЕ СИРЕН5

«Знайте же, что «сирини» (sῑrῑnῑ6) — это русалка, которая живет в море, называемом «океанус» (Awkiyānūs). Она так же прекрасна, как на изображениях, которые можно найти во многих местах. Ее чудесные волосы спускаются до самого хвоста. Ее лицо сияет, как солнце, и при своем появлении она выглядит, как обычная женщина, но от пупка и ниже у нее хвост, как у очень большой рыбы. Голос же ее исключительно сладок, но, когда рыбаки слышат его, то испытывают сладостную истому и такое удовольствие, что прыгают в воду, и там Сирена поглощает их. Сирены любят человеческую плоть и запах. Поэтому, когда они видят корабль, идущий по морю, начинают сладко петь, чтобы моряки нырнули к ним в воду, и они смогли их съесть. Об этом факте свидетельствуют многие историки и ученые мужи. В наши дни, когда моряки проплывают мимо мест, где живут сирены, они привязывают себя веревками к мачте корабля так, что, если услышат голоса Сирен, то не смогут броситься в море, поддавшись чарам их красивого голоса. Так, моряки слушают их голоса и наслаждаются ими, будучи привязанными. Такова природа Сирен, которая была упомянута пророком Исайей и описана во многих других книгах».

Главное отличие сюжета от оригинального «Физиолога» состояло в отсутствии аллегорической части. Скорее всего, Макарий опирался на более позднюю традицию бестиариев, в некоторых из которых также опускались аллегории. Другое важное отличие

5Для удобства читателей перевод текста глав приведен в сокращенной и относительно свободной форме.

6Использована транслитерация Н. И. Серикова.

235

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

заключалось в том, что глава «Физиолога» посвящена не только сиренам, но и онокентаврам7, очевидно, объединяемым в один сюжет по принципу: полузвери – полулюди. Кроме того, в греческом «Физиологе» сирены описывались как существа, верхняя часть которых человеческая, а нижняя гусиная. К тому же их пагубное воздействие на моряков заключалось во введении последних в смертельный сон посредством своего «услаждающего» голоса.

Патриарх Макарий описывал сирен красочно, используя эпитеты, что также не свойственно скупому стилю «Физиолога». Использование им слова «русалка» и аппеляция к изображениям существ на картине, скорее всего, свидетельствовало о том, что Сирены «Физиолога» были незнакомы Макарию и его пастве, но известны канонические изображения русалок, поэтому сирены закономерно наделяются рыбьими хвостами. Вероятно, и в арабском «Физиологе» этих существ не было, из-за чего они не обладали устойчивым символическом значением, и аллегорическая часть сюжета стала излишней. Такой нарратив мог использоваться патриархом в проповеди или беседе скорее в виде занимательного рассказа.

ОПРИРОДЕ ПЕЛИКАНА

«Пророк Давид говорил в своих Псалмах: “И уподобился я пеликану пустыни”8.

Эта птица зовется по-гречески «балаканус» (balākānūs). Историки и ученые мужи пишут, что он обитает в пустыне. Когда самка пеликана беременеет и приходит время рожать, самец несет ее на очень высокое место, где она откладывает яйцо и остается с ним. Между этой птицей и змеей жестокая вражда: змея чует запах самки с большого расстояния, и как только яйца проклевываются и начинают появляться птенцы, змея приползает и впрыскивает в них яд. Они погибают в то же мгновение и остаются мертвыми три дня. Отец оплакивает их и расправляет над ними свои крылья, плачет и льет слезы. После этого, на третий день после их смерти, он протыкает свой правый бок клювом и изливает на детей текущую оттуда кровь. В то же самое мгновение они оживают. Так, из поколения в поколение пеликан оживляет детей своих.

Эта птица сходна с Господом нашим, с Христом. Птенцы, как Адам и Ева, которых Господь наш поселил в лучшем месте — в Раю. А змея — это дьявол, который... влил яд в Адама и Еву и на время убил их. Но после того, как Господь наш Христос был распят и три часа оставался на кресте Голгофы, бок его проткнули копьем, кровь полилась по кресту на череп Адама и оживила его так, что он смог восскреснуть на третий день. Вот почему многие художники рисуют эту птицу на иконе распятия Иисуса Христа. И кровь вытекает из Его правого бока».

В этой главе перемешались мотивы из различных глав оригинального «Физиолога»9: так, вражда между змеей и другим зверем, в первую очередь, присутствовала в главах об Олене и Слоне. Олень убивал змей и поедал их, а чтобы избавиться от яда, он должен был выпить воды, иначе мог умереть. Тогда как слон охранял самку во время родов именно от змеи, из-за «вражды между этими животными».

С другой стороны, сюжет о змее, убивающей птенцов пеликана, встречался в некоторых поздних латинских бестиариях. Учитывая тот факт, что Макарий вновь

7Онокентавры — существа, у которых верхняя часть туловища человеческая, а нижняя ослиная.

8Псалом 101:7.

9В греческом «Физиологе» пеликаны убивают своих детей, а потом три дня оплакивают их, после чего самка пронзает свой бок и изливает свою кровь на птенцов, тем самым воскрешая их. См.: [Ванеева, 1996, с. 127].

236

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

апеллирует к живописному изображению птицы, возможно, он был знаком также с иллюстрациями в средневековых рукописях или с храмовыми фресками. В пользу этого говорит также мотив «распрямления крыльев» над мертвыми птенцами перед их воскрешением. Как правило, поздние изображения этого сюжета включали в себя пеликана, простирающего крылья над гнездом с птенцами, видимо, в жесте защиты и заботы, тогда как текстах упоминания об этом не было.

При этом аллегорическая часть истории в отличие от «зоологической» во многом следует за арабским «Физиологом»10. В греческом оригинале аллегория сопоставляет пеликана

сХристом, кратко поясняя, что Ему пронзили бок на кресте, чтобы Он источил кровь свою для спасения людей и вечной жизни. Тогда как в арабской версии птенцы также сравнивались

сАдамом и его сыновьями, пережившими воскресение после смерти: кровь из тела Господня попала в рот Адама, чье тело было зарыто под Голгофой, и оживила его [Troupeau, 1975, p. 243].

Таким образом, патриарх Макарий мог быть знаком с несколькими источниками сюжета о пеликане, но выбрал и скомпоновал те, которые были ему наиболее интересны.

ОПРИРОДЕ ВОРОНА

«Знайте же, что Давид Пророк сказал о всемилостивом Боге, что Он “дает пищу птенцам ворон”11. Когда птенцы рождаются, родители видят, что перья их белого цвета и, возненавидев воронят, покидают гнездо. Птенцы же, не имея никого, кто бы их кормил, начинают плакать и кричать. Они открывают рты, и оттуда исходит зловоние — такова их природа. Но Бог, который не пренебрегает никем, даже самыми ничтожными существами, посылает им маленьких мух. Так птенцы кормятся в течение 40 дней. После чего их родители возвращаются и видят, что воронята стали черного цвета. И радуются вместе с ними и заботятся о них, потому что теперь убедились, что это их дети, и кормят сами птенцов своих».

Данный сюжет не был снабжен аллегорией и, более того, его «зоологическая» часть не совпадает с сюжетом из греческого «Физиолога», в котором, так же, как и в первых бестиариях, повадки ворона описаны крайне скупо, а аллегорическая часть обширна. Ворон, любящий ночь, больше, чем день, сравнивался с Христом, который возлюбил всех людей, в том числе, «во тьме и тени смерти сидящих». В арабской версии «Физиолога» вообще отсутствовала глава о вороне. В поздних бестиариях появился сюжет о вороне в контексте любви детей и родителей, а также тема верности ворона супруге (если его пара умирает, ворон больше не спаривается с другими птицами).

Любопытно, что патриарх Макарий добавил к мотиву из бестиариев занимательную и, скорее всего, известную его пастве историю — поверье о том, что перья ворона сначала были белыми и, таким образом, сделал сюжет более интересным для прихожан12. Апелляция к сюжету о белых воронах, возможно, была важна еще и потому, что черный ворон имел устойчиво негативную коннотацию. Из-за этого уже автор греческого «Физиолога», отвечая на вопрос воображаемого читателя о том, как же «нечистого по закону» ворона можно

10В арабском «Физиологе» описание повадок пеликана практически дословно повторяет греческую версию.

11Имеется в виду Псалом 146:9: «дает пищу скоту его и птенцам ворона, взывающим к Нему».

12Истоки этого сюжета лежат в греческом мифе, в котором Аполлон наказал изначально белых ворон тем, что сделал их перья черными.

237

Сафонова Н. В. Образы из «записной книжки» Патриарха Макария ибн аз-За’йма в контексте...

сравнивать со Спасителем, пояснил цитатой Апостола: «“Не знавшего греха за нас грехом сделал” и “смирил себя, чтобы всех спасти, и чтобы мы возвысились”»13.

Итак, мы рассмотрели три сюжета из «Записной книжки» Макария ибн аз-За’йма. Те факты, что две из записанных им историй («О Вороне» и «О Сирене») отсутствовали в арабском «Физиологе», а значения слов «Сирена» и «Пеликан» патриарх был вынужден объяснять своей пастве (хотя эти сюжеты почти всегда были частью физиологической и бестиарной традиций), позволяют прийти к выводу о том, что греческий «Физиолог» не пользовался популярностью у арабоязычных христиан или был уже забыт при жизни Макария, а копий его арабской версии осталось крайне мало, и они, в основном, не были доступны пастве14. Следование традиционной структуре и манере изложения глав Физиолога, включая использование цитат из Священного Писания, указывает на то, что Макарию был знаком этот трактат, в том числе, его арабская версия, поскольку он заимствовал оттуда аллегорию в сюжете о Пеликане, а также записал отсутствовавшие в этой версии главы. Презентация сюжетов сопровождалась опорой на изобразительные источники, использованием эпитетов и отсылкой к авторитетам ученых мужей и историков. Это, а также компилирование интересных деталей из различных бестиариев и отсутствие аллегорических частей в двух главах, свидетельствует о том, что, скорее всего, данные сюжеты привлекли Макария ибн аз-За’йма своей занимательностью и служили для того, чтобы заинтересовать и немного развлечь его прихожан образностью поучительных историй.

Литература / References

Ванеева Е. И. Физиолог. СПб., 1996 [Vaneeva E. I. Physiologus. Saint Petersburg, 1996 (in Russian)].

Сафонова Н. В. Жанр бестиария между Западом и Востоком. Востоковедение: история и методология. 2019.

№ 2. С. 205–223 [Safonova N. V. Bestiaries between East and West. Oriental Studies: History and Methodology. 2019. 2. Pp. 125–135 (in Russian)].

Ченцова В. Г. Первое путешествие Антиохийского патриарха Макария III ибн аз-За‘има в Москву

(1652–1659): контакты и конфликты. Вестник ПСТГУ. 2013. № 5 (35). С. 116–130 [Chentsova V. G. The Аirst Еrip of the Antiochian Зatriarch Macarius III ibn az-Zaim to Moscow (1652–1659): Сontacts and Сonflicts. Vestnik PSTGU. 2013. 5 (35). Pp. 116–130 (in Russian)].

Troupeau G. Une version arabe du Physiologus. Parole de l’Orient. 1975. 6–7. Pp. 237–250.

Serikoff N. Understanding of the Scriptures. Patriarch Mākāriyūs b. az-Za‘īm and his Arabic Speaking Flock: From the Patriarch Mākāriyūs’ Note-book’. Aram. 1999–2000. 11–12. Pp. 523–531.

Vermeille A. Physiologus De l’Orient à l’Occident: Un patchwork multiculturel au service de l’Écriture. Neuchâtel, 2006.

Электронные ресурсы / Electronic sources

13Отсылка к 2 посланию ап. Павла к Коринфянам (5:21-21).

14Это соответствует и количеству дошедших до нас копий «Физиолога»: если число греческого, латинского и славянского перевода превышает сотню, то арабского насчитываются единицы.

238