Kramer_S_-_Shumery_Pervaya_tsivilizatsia_na_Zemle

НАСЛЕДИЕ ШУМЕРА

жение «царь Дильмуна и Мелуххи», в какой-то мере напоминающее слова из Библии «из Индии в Эфиопию», сказанные царем Агасфером в Книге Эсфири. Есть там и царь Дильмуна по имени Упери, который платил дань Саргону II Ассирийскому. Есть и еще один царь, Хундару, во время царствования которого дань Дильмуна состояла из бронзы, изделий из бронзы и меди, палочек из ценных пород древесины, большого количества угля в качестве краски для глаз. В дни Синнаххериба команда солдат была на- правлена из Дильмуна в Вавилон, чтобы помочь разрушить город, и с собой солдаты берут бронзовые лопаты и пики, названные традиционными предметами Дильмуна. Как увязать шумерские литературные свидетельства о Дильмуне как о шумерских Елисейских Полях и хозяйственные и исторические документы, говорящие о «приземленном Дильмуне», останется загадкой до тех пор, пока не будут найдены письменные свидетельства самого Дильмуна, будь то остров Бахрейн или район Южного Ирана и долина Инда.

Как явствует из того, что было сказано об Аратте, Магане, Мелуххе и Дильмуне, шумерское влияние, особенно в религиозной и духовной сфере, распространилось на тысячи миль во всех направлениях. Также очевидно, что на протяжении веков шумеры накопили немало информации об иностранных землях и соседних народах. Шумерские купцы, путешествуя по разным странам и морям, возвращались с рассказами о чужих землях, где им довелось побывать, и о населяющих их народах. Так же, несомненно, и воины возвращались из военных походов. В пределах самих шумерских городов было немало иностранцев: пленные воины, взятые в качестве рабов, а также свободные люди, поселившиеся в городе по той или иной причине. Поэтому в целом шумерские придворные, администраторы, жрецы и учителя достаточно много знали о других землях: их географическом положении, физических особенностях, экономических ресурсах, политическом строе, их религиозных верованиях и культах, социальных устоях и моральных ценностях. На самом деле шумеры не только много знали о сопре-

315

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

дельных странах и народах, но и судили о них, т. е. оценивали их поведение и характер, их образ жизни по своим собственным меркам и стандартам.

Судя по имеющимся свидетельствам, и археологическим и литературным, известный шумерам мир простирался до Индии на Востоке; к северу — до Анатолии, Кавказского региона и более западных территорий Центральной Азии; до Средиземного моря на западе, сюда же можно, видимо, причислить Кипр и даже Крит; и до Египта и Эфиопии на юге. Сегодня нет доказательств того, что шумеры имели какие-либо контакты или сведения о народах, населявших Северную Азию, Китай или Европейский континент. Сами шумеры делили мир на четыре убдау т. е. четыре района или области, которые приблизительно соотносились с четырьмя точками компаса. Самая древняя из известных группировок подобного типа содержится во фрагменте поэмы золотого века «Энмеркар и владыка Аратты», соответствующее место в котором звучит так:

Когда-то страны Шубур и Хамази.

Миого(?)язычный Шумер, великая страна божественных законов царствия,

Ури, страна, где есть все, что нужно. Страна Марту, покоящаяся в безопасности, Вся вселенная, народы в согласии, Возносили хвалу Энлилю на одном языке.

Если этот отрывок переведен верно, он, похоже, указывает на то, что шумеры полагали, что их собственная страна. Шумер, образовывала южную границу земли; что район Ури, обычно отождествляемый с Аккадом, хотя, он, возможно, мыслился гораздо большей территорией, был северной границей земли; что восточный район включал Шубур и Хамази и что западный район обозначен именем Марту, словом, буквально означавшим «запад» в шумерском языке. В аккадской литературе пророчеств более позднего периода, которая вполне может восходить к своему более раннему шумерскому двойнику, четыре района — это, как правило, Аккад (вместо Шумера) на юге, Элам и Кутии (Гутии) на востоке, Шу-

316

НАСЛЕДИЕ ШУМЕРА

бур на севере (вместо востока, как в поэме золотого века), и Марту снова на запале. К сожалению, ни шумерские, ни аккадские писатели не вдаются в подробности. Они нигде не указывают, какова, по их мнению, была протяженность этих четырех регионов, так как за пределами внимания оставались, например, Индия, Египет и Эфиопия, страны, которые были, безусловно, известны и шумерам и аккадцам. В любом случае, согласно шумерским мудрецам, границы этих районов и стран, входящих в них, были отмечены богами во времена творения вселенной; примерно к 2400 г. до н. э. в Шумере неколебимо верили в то, что бог воздуха Энлиль был царем всей обитаемой суши, «царем всех земель», не одного только Шумера.

В четырех углах земли помещалисьнам-лулу\ это сложное шумерское слово, состоящее из удвоенного лу, «человек», и частицы нам, употребляемой для образования абстрактных существительных; таким образом, оно по способу образования соответствует слову «человечество». Шумеры — «черноголовые», как они сами себя называли начиная по меньшей мере с 2400 г. до н. э., — составляли только часть этого человечества, но, несомненно, очень важную часть. Столь важную, что хотя бы однажды с «черноголовыми» отождествлено, похоже, человечество в целом. Так, существует фрагмент из первой части древнейшего мифа о потопе, в котором сказано:

После того как Ал, Энки и Нинхурсаг Создали черноголовых людей, Растительность пышно расцвела на земле,

Животным, четвероногим (сушествам) равнин было искусно дано существование.

Здесь «черноголовые» как бы противопоставлены растениям и животным, как если бы слово относилось к человечеству в целом. И снова, согласно мифу о потопе, когда боги решили послать на землю «царствие», они основали первыми все пять царских городов в Шумере. А когда потоп пришел «разрушить семя человечества», именно шумерский царь Зиусудра из Шуруппака был

317

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

спасен богами как «хранитель имен растении и семени

человечества».

Несомненно, шумеры считали себя чем-то вроде «избранного народа», «соли земли». В мифе «Энки и мировой порядок», повествующем о том, как бог Энки создавал и организовывал природные и культурные объекты и установления, существенные для цивилизации, Энки благословляет Шумер крылатыми словами, из которых следует, что шумеры мыслили себя совершенно особым, священным сообществам, состоящим в гораздо более близких отношениях с богами, нежели человечество в целом; сообществом, заслуживающим не только материальных благ и богатства, не только могучих правителей, но и достойных духовных лидеров, энов; сообщество, которое все судьбоносные небесные боги, анунаки, избрали своей обителью.

Вполне естественно, что из всех стран и народов никто не пользовался столь благосклонным отношением шумеров, как Мелухха, Дильмун и Аратта. Вместе с тем боль, презрение и ненависть изливались в первую очередь на врагов, доставлявших страдания. Так, кутии, принесшие смерть и разрушения Шумеру и его народу

вдни династии Аккада, с горечью описаны как «неуемный народ», «жалящая гадюка гор», «враг богов». Эламиты и шубарии в шумерских ламентациях именуются «мужи разрушения». Более того, в случае эламитов мы сталкиваемся с попыткой кратко характеризовать их личность в двух поговорках (из собрания шумерских пословиц), подготовленных к публикации Эдмундом Гордоном. Первая буквально звучит так: «Эламит — жить

водном доме для него плохо», т. е., вероятно, эламиту мало одного дома. Если это толкование верно, то становится понятно, почему шумеры воспринимали эламитов как чрезвычайно алчных и честолюбивых. Вторая поговорка дословно звучит так: «Эламит слаб: у него стучат зубы». Если ее понимать так, что эламит не может сдержать дрожи от боли, становится ясно и то, что шумеры считали эламитов «нюнями» и лишенными мужества.

318

НАСЛЕДИЕ ШУМЕРА

В отношении двух других народов, урартов и марту, не исключено, что мы имеем презрительную краткую характеристику, заключенную в одном слове. Урарты, как хорошо известно, жили изначально на горе (холме) Хурум в районе близ озера Ван. Слово хурум в шумерской литературе имеет значение «хам», «дурак». В эссе об эдуббе «Спор Энкиманси и Гирнисхага» слово хурум употребляется вместе со словом галам, «умный», чтобы описать одного из студентов как «умного дурака», или софомора. Если слово хурум, «дурак», идентично слову хурум в выражении кур-хурум, «страна Хурум», то это одно-единственное слово вполне скажет все, что шумеры думали об урартах.

Сходным образом в случае народа марту именно этимология шумерского слова арад, «раб», может стать подсказкой, так как было доказано, и, по-моему, не без оснований, что слово арад происходит от (м)арт(у). А если так, оно указывает на то, что, по мнению шумеров, марту были раболепным, угодливым племенем.

О марту также существует шумерская пословица, имеющая культурную ценность, дословно звучит она так: «Пшеницу готовят с добавлением зерна гу-нунуз\ марту едят ее, но не знают, что она содержит». Эта поговорка хорошо согласуется с эпитетом марту, известным по литературным документам, где сказано: «Марту, что не ведают зерна».

Марту, как известно, были семитами. Но если шумеры критически высказывались о них, то это относилось только к их культуре, а не к этнической принадлежности. Это подводит нас к вопросу о взаимоотношениях между семитами, особенно семитами-аккадиами, и шумерами. До недавнего времени история ранней Месопотамии рассматривалась как жестокая, непримиримая борьба между двумя расовыми группами. Но несколько лет назад Торкилд Якобсен собрал несколько довольно убедительных свидетельств, натолкнувших его на мысль о том, что семиты и шумеры жили «мирно бок о бок в Месопотамии». Это, однако, верно только отчасти. Ибо когда, к примеру, семитский Саргон Великий устанавливал свои статуи и сте-

319

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

лы в самом «шумерском» из шумерских храмов — Экуре в Ниппуре, он (а затем и его наследники Римуш и Маништушу) сделал на них надписи на шумерском и аккадском языках, и в первую очередь на аккадском, что конечно же указывает на осведомленность Саргона и его последователей в вопросе их семитского происхождения и основ. Также, чтобы удерживать под контролем покоренные шумерские города, Саргон и его последователи назначали своих аккадских родственников на высокие административные посты и оставляли полностью аккадский гарнизон; это доходило до того, что экономические документы на аккадском языке заполонили весь Шумер, что вряд ли могло понравиться шумерам. Таким образом, вполне вероятно, что были серьезные трения и глубокое неприятие между шумерами и семитоязычными аккадцами, осознающими себя единым кланом, которые в период саргонской династии боролись за звание царей и хозяев шумеров. Это была ситуация нетерпимости, отчасти объясняющая осквернение и разрушение Экура в Ниппуре Нарамсином, с такой горечью и скорбью описанные автором «Проклятия Агаде».

Как бы то ни было, именно семитское племя — амореев (аморитов) — положило конец политической, этнической и языковой целостности шумеров. Иначе говоря, покорители покорили покорителей, и амориты, общеизвестные как вавилоняне, по названию их столицы, города Вавилон, всецело одолели шумерскую культуру и цивилизацию. За исключением языка, вавилонская система образования, религия, мифология и литература были практически идентичны шумерским, кроме, конечно, ожидаемых изменений и различий, произошедших в политическом развитии и с течением времени. А поскольку эти вавилоняне, в свою очередь, испытали немалое влияние их менее культурных соседей, особенно ассирийцев, хеттов, урартов и ханааней, они, как и сами шумеры, помогали насаждать семена шумерской культуры повсюду на Древнем Ближнем Востоке. Это приводит нас к вопросу о наследии шумеров на протяжении столетия, включая и наше, хотя в наш век это наследие уже не является активным и творческим источником куль-

320

НАСЛЕДИЕ ШУМЕРА

турного роста, оно всего лишь сюжет древней истории, причем довольно печальный, если не вовсе удручающий.

Разговор о шумерском наследии вполне можно начать с социополитического образования* известного как городгосударство, который в Шумере развился из деревни и небольшого поселения второй половины 4-го тысячелетия до н. э. и процветал в течение всего 3-го тысячелетия. Городе его свободными гражданами и общим собранием, его аристократией и жречеством, клиентами и рабами, его бо- гом-покровителем и его наместником и представителем на земле, царем, земледельцами, ремесленниками и торговцами, его храмами, стенами и воротами существовал в Древнем мире повсюду, он Инда до Западного Средиземноморья. Некоторые из его специфических черт могли варьироваться от места к месту, но в целом он имеет очень большое сходство со своим ранним шумерским прототипом, и есть основания сделать вывод, что очень многие его элементы и аналоги коренятся в Шумере. Конечно, вполне вероятно, что город обрел бы свое бытие независимо от существования Шумера. Но твердой уверенности в этом нет. Например, в Египте городов-государств не было никогда, то же самое могло произойти и в других областях Древнего мира.

Одной из наиболее характерных особенностей шумерского города-государства на большем отрезке 3-го тысячелетия до н. э. был письменное право, начиная с записи правовых документов о продаже и сделках и кончая обнародованием специально составленных сводов законов. Письменные правовые документы и своды обнаружены в более поздние периоды на территории всего Ближнего Востока, и нет сомнений в том, что, несмотря на отличие в деталях, все они восходят к шумерским прототипам. Даже Греция и Рим, возможно, никогда не обрели бы письменного законодательства, если бы не шумерская склонность хранить записи их правовых операций.

В области научных достижений основной вклад для будущих поколений был сделан шумерами, пожалуй, в математике; ими была разработана шестеричная система нотации, ставшая предтечей индо-арабской десяте-

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

ричной системы, которой мы пользуемся сеголня. Следы шумерской шестеричной системы сегодня сохранились в градусной системе измерения круга и углов, а также в некоторых мерах, бывших в ходу до недавнего времени.

Что касается технологий, то гончарный круг, колесный транспорт и парусный корабль — все это шумерские изобретения. И хотя металлургия имеет не шумерское происхождение, изделия шумерских мастеров по металлу были распространены на всем Древнем Ближнем Востоке, а некоторые из них попали даже в Венгрию и Западную Европу.

Основным искусством Шумера с древнейших времен была архитектура, особенно строительство храмов с их каменными основаниями и платформами, подвалами с нишами, расписными стенами и алтарями, покрытыми мозаикой колоннами и внушительными фасадами, и вполне резонно предположить, что, по крайней мере, некоторые из этих техник распространились в Древнем мире. Шумерские архитекторы также использовали купол, свод и арку, и весьма вероятно, что арка попала в Грецию и Рим в ходе контактов с Вавилонией, наследовавшей ее от Шумера. Скульптура Ближнего Востока, особенно способ ваяния статуй богов и людей, возможно, тоже родилась в Шумере, т. к. именно шумерские теологи первыми выдвинули идею о том, что статуя представляла правителя, или даже более высокий чин, предстоящий пред богом в постоянной молитве о жизни. Шумерская цилиндрическая печать «прокатилась» по Древнему миру от Индии до Кипра и Крита, и сейчас в Европе много церквей, чьи капители украшены стилизованными мотивами, восходящими к сценам, впервые появившимся на гравировках шумерских художников и мастеров.

Достижения шумеров в областях религии, образования и литературы оказали глубокое влияние не только на соседние современные им культуры, но и на культуру современного человека, особенно, пусть и опосредованное, через древних евреев и Библию. Величина

322

НЛСЛЕАИР ШУМЕРА

еврейского долга шумерам становилась очевиднее день ото дня в результате постепенного, кропотливого проникновения, параллельно с переводами, в шумерскую литературу, ибо, как теперь очевидно, в ней очень много черт, сходных с книгами Библии. Поэтому данную главу мы завершим обзором библейских параллелей, обнаруженных в шумерской литературе, вычленяя и анализируя различные верования, мотивы, сюжеты и ценности, бытовавшие у древних евреев и тем более у древних шумеров.

Форма и содержание шумерских литературных трудов подробно обсуждались и анализировались в соответствующей главе этой книги, и этого вполне достаточно. Само собой разумеется, что письменная литература, столь разнообразная, доступная и испытанная временем, как шумерская, оставила неизгладимый след в литературе всего Ближнего Востока. В особенности, когда практически все народы Западной Азии — аккадцы, ассирийцы, вавилоняне, хетты, урарты, ханаанеи и эламиты (перечисляя только тех, о ком сегодня имеется положительное и прямое свидетельство) — сочли в своих интересах заимствовать клинопись, чтобы вести собственные записи и документы. Усвоение и адаптация этой силлабической и логографической системы письма, разработанной шумерами для записи своего агглютинативного и в целом моносиллабического языка, требовали пристального изучения шумерского языка и литературы. С этой целью опытные учителя и писари были привезены из Шумера в школы соседних стран, тогда как свои писари отправлялись в Шумер за специальными наставлениями в наиболее известных академиях. Результатом стало широкое распространение шумерской культуры и литературы. Идеи и идеалы шумеров — их космология, теология, этика, система образования — были усвоены в большей или меньшей степени всеми народами Древнего Ближнего Востока. Это относится и к шумерским литературным формам и темам — сюжетам, мотивам, стилистическим приемам и эстетическим методам. И евреи Палестины, страны, где создавались.

323

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

редактировались и формировались книги Библии, не были исключением.

Конечно, даже самые ранние части Библии, как принято считать, в том виде, в каком мы их знаем, не древнее 1000 г. до н. э., тогда как большая часть шумерских литературных произведений была написана около 2000 г. до н. э. или немного позже. Поэтому нет речи о какихлибо современных заимствованиях из шумерских литературных источников. Шумерское влияние вторглось в Библию через ханаанскую, хуриттскую, хеттскую и аккадскую литературы, особенно последнюю, поскольку, как известно, во 2-м тысячелетии до н. э. аккадский язык повсеместно бытовал в Палестине и ее окрестностях в качестве языка практически всех образованных людей. Поэтому произведения аккадской литературы должны были хорошо знать литераторы Палестины, в том числе евреи, а многие из этих произведений имеют свой шумерский прототип, видоизмененный и трансформированный с течением времени.

Однако возможен еше один источник шумерского влияния на Библию, гораздо более прямой и непосредственный, нежели тот, о котором только что шла речь. Он, пожалуй, восходит к самому Аврааму. Большинство ученых сходятся во мнении, что, несмотря на то что в библейском сказании об Аврааме много вымысла и чудес, в нем есть все же зерно истины. Авраам действительно родился в халдейском Уре, вероятно, около 1700 г. до н. э. и провел там начало жизни вместе со своей семьей. Тогда Ур был одним из основных городов древнего Шумера; он становился столицей Шумера трижды в разные периоды его истории. Там была солидная эдубба\ и в совместных британско-амери- канских раскопках, проводившихся там между 1922-м и 1924 гг., было найдено немало шумерских литературных документов. Авраам и его предки вполне могли быть знакомы с шумерским литературным достоянием, которое копировалось и создавалось в академии родного города. И практически неизбежно, что Авраам и члены его семьи принесли что-то из шумерских знаний в Палестину, где они постепенно стали частью традиции и источником, ко-

324