assiriologiya_amp_amp_egiptologiiya-SPBU

А потому, ставя себе задачу зафиксировать своё распознавание знаков письма, египтологи прибегают к условным значкам-рисункам, относящимся, строго говоря, не к «священному письму» и не к эпистолографике, а к отработанным индивидуальной памятью образам-матрицам, через которые и происходит процесс распознавания. Чем лучше у вас египтологический почерк, тем более развита визуальная сфера памяти и выше способность к распознаванию, чувству знака.

Итак, при транскрипции мы передаём не сам знак оригинала, а наше восприятие этого знака, но:

•\ Если знак имеет необычную форму написания, то в строке транскрипции вы приводите его усреднённую форму, а в комментарий помещаете прорисовку знака-оригинала с сохранением ориентации в тексте, указанием на разрушения (если таковые есть). Если возникают сомнения в прочтении, то форма транскрипции должна быть помечена значком «?»

•\ Значки транскрипции повторяют направление оригинала, но если в оригинале — колонки, то знаки всё равно следует перенести в строку той же ориентации (право–лево), обязательносохраняякомпоновкузнаковпогруппамилигатурам.

•\ Если знак развёрнут в другую сторону, то в строке транскрипции всё равно он фиксируется в обычном для данной ориентации направлении, а особенности ориентации отмечаются в комментарии*.

•\ Поскольку практически во все эпохи бытования «священного письма» шёл процесс произвольного выражения идеи через образ (помимо устойчивого каталога знаков), это приводило к тому, что эпизодически писцы создавали новые идеограммы, которые в силу своей уникальности не могут быть переведены в условные знаки транскрипции, набор которых конечен и не подвержен инновациям.

Такой signum unicum должен быть воспроизведён в транскрипции в виде графической копии.

•\ Разрушенные места передаются штриховкой, размер которой соответствует утраченному.

•\ Восстановления текста передаются в квадратных скобках [ ] в случае большого объёма и внутри штриховки, если требуется показать не более пяти знаков.

•\ Оставляются пометки к транскрипции — особая маркировка латинскими буквами над значками с последующей расшиф-

320

ровкой пометок; например: «знак полностью разрушен», «знак не распознаётся — транскрипция по аналогии с написанием в стк. ...», «ошибочная форма», «сохранилось место для 2–3 знаков».

•\ Следует избегать устаревших ошибочных форм транскрипции:

•\ В оригинале могут встречаться приписки сверху и снизу строки, исправления, уничтожения написанного, проглядывание знаков предыдущих записей. Все такого рода наблюдения помещаются не в основной блок транскрипции, а в комментарий.

•\ Употребление особых значков: значок употребляется тогда, когда в оригинале короткий штрих не распознаётся

как ,

* При этом надо отметить, что знак в «священном письме» на камне (и т.п.) «нормально» развёрнут «ручкой» назад по направлению письма, а в эпистолографике наоборот — «ручкой» вперёд. Особую проблему составляют редкие случаи эпистолографики с левой ориентацией знаков. См.: М.Vallogia. Balat I: Le mastaba de Medounefer. FIFAO31, 1986. Fig. 10. P. 77.

•\ значок используется при транскрипции преимущественно новоегипетского текста, где передаёт соответствующую скорописную аббревиатуру.

•\ значокотмечает вероятное прочтение знака.

•\ Если знаки вообще нанесены писцом в состоянии изменённого сознания, то лучше к уравновешенной транскрипции приложить художественно исполненную, но научно точную прорисовку текста от руки.

Особую проблему транскрипции составляет передача аббревиатур и коррумпированных форм. Здесь нет вполне определённых принципов, но есть некоторое количество освящённых традицией неудачных­ подходов, которым приходится следовать.

Aббревиатура (в данном случае) — это знак эпистолографики, начертательная форма которого уже не связана с образом знака «свя-

321

щенного письма». Это компактный росчерк, представляющий собой набор черт полной формы знака. Например:

позволяет в научной транскрипции различать полную форму знака эпистолографики и аббревиатуру.

Отсутствие единообразия в принципах научной транскрипции обусловлено тем историческим фактом, что полной адекватности двух родов письма друг другу не ощущалось уже в эпоху раннего Среднего царства. Аббревиатуры переносились в тексты, выполненные в целом по нормам «священного письма», как, например, ро-

счерк (М.I.4: 49В) вошёл в состав иероглифики в форме , причём этой последней принято следовать в научной транскрипции, что является очевидной ошибкой. Трудно разрешимой является про-

блема транскрипции знака , который может быть полной формой для(М.I.9: 99) и аббревиатурой для,

одновременно. Египетские писцы при переходе от одного рода письма к другому исходили, по-видимому, из того

положения, что знак является родовым для остальных перечисленных, которые можно рассматривать как его видовые формы.

Поэтому вероятно, что рассматривали не как аббревиатуру, а как «архетип» всех частных форм, связанных с рукой. Однако и в таком подходе у египтян не было особой последовательности, поэтому

со строго научной точки зрения форму в тех случаях, когда она представляет собой аббревиатуру, следует транскрибировать полной

формой знака, т. е. и т. д.

322

Практически весь круг проблем научной транскрипции связан с её принципиальной абстрагированностью от египетского письма как такового. В транскрипции отражается современное последовательное восприятие знака эпистолографики, а не следование исторически обусловленному восприятию египетских писцов.

Такая принципиально выверенная позиция важна при распознавании особого рода «собирательных» аббревиатур, которые появилисьввидутого,чтотехническиеусловияскорописивеликсведению изначально различных форм к единой сокращённой системе черт.

Так (G.6b:D2o); (M.I.46:491);(М.I.41: 437)

были сведены к.

Формы для знаков (М.I.21: 218), ( М.I.21: 221), (

М.I.21: 222) и (М.II.24: 2 60) были в разные эпохи, но в основ-

ном уже к Среднему царству сведены к Это обстоятельство часто приводит к путанице в научной транс-

крипции, которая отражает путаницу в иероглифических текстах позднего времени. Между тем, аббревиатура должна быть отражена в транскрипции знаком, передающим именно ту исторически исходную идеограмму, которая заключала семантику записанного слова.

Вариант вместо допускался в поздней иероглифике, но бессмыслен в научной транскрипции эпистолографики. Значительно проще обстоит дело с коррумпированными («испорченными») формами. Это такие формы эпистолографики, росчерк которых представляет собой отклонение от общей нормы. Как правило, это особенности индивидуальных почерков (например,

приводится опять-таки по исторически исходной форме знака с соответствующим комментарием.

Транслитерация («латиница»). Этот этап работы может потребовать свои подстрочные примечания. Например, знак (M.L.III. 640,

323

S 409) может быть прочтён как IFDW, J, CW, C, CWR, CNB, DAJW. Разумеется, все прочтения, кроме тривиальных C, CW, CNB должны быть особо отмечены и обоснованы.

Примечания к «латинице» охватывают исключительно особенности прочтения знаков оригинала. Грамматический комментарий занимает особое место после перевода. Завершается работа над текстом глоссарием и палеографическим описанием.

Тема IV. Палеографическое описание текста памятника.

Палеография — это описание исторического процесса развития письма, прежде всего форм его знаков.

Знание палеографических особенностей письма разных эпох — обязательное условие самостоятельного исследовательского подхода к тексту, в ходе которого могут быть внесены коррективы в варианты предыдущих прочтений.

Именно поэтому первичная публикация текста помимо прочего должна содержать палеографическую таблицу. Она отражает не только прочтение знаков автором публикации, но и предоставляет возможность для сравнительного палеографического анализа.

С технической точки зрения, наличие таких таблиц по отдельным текстам позволяет создать фонд палеографического описания, более расширенный по сравнению со справочными изданиями Гёдике и Мёллера.

Отражая изменчивость форм знаков письма, палеографическое описание позволяет датировать время перенесения текста на папирус или остракон.

Сравнительное палеографическое описание, учитывая изменчивость форм знаков в индивидуальных почерках, позволяет группировать рукописи по условным «библиотекам», а иногда и обнаруживает ряд любопытных фактов политической истории.

При палеографическом описании текста (особенно для Нового царства) необходимо различать три вида эпистолографики: книжное, официальное (уставное) и деловое письмо.

Палеографическое описание имеет свою терминологию: аббревиатура, дукт (последовательность и направление черт, составляющих знак письма), коррумпированная форма (от лат. littera corrupta), курсив, лигатура, палимпсест, сигл (специальный знак, обозначающий сокращённо числительные, единицы меры, веса, дни месяца и т. п.), унциал и некоторые другие (Фихман 1987, гл. 4, § 1, с. 89 след.).

324

Литература

Фихман И.Ф. Введение в документальную папирологию. М., 1987.

Černy J. Paper and Books inAncient Egypt. London, 1952.

Fischer H.G. Ancient Egyptian Calligraphy. A Beginner’s Guide to Writing Hieroglyphs. 3rd ed. N.Y., 1988.

Goedicke H. Old Hieratic Paleography. Baltimore, 1988. Möller G. Hieratische Paläographie. Bd. I-IV. Leipzig, 1909ff.

Posener-Krieger P. «Les papyrus de l’Ancien Empire»,Textes et langages de l’Égypte pharaonique II // Bibliothèque d’Étude 64/2. Le Caire, 1972. P.25-35.

Schlott A. Schrift und Schreiber imAlten Ägypten. München, 1982. Zauzich K.-Th. Hieroglyphen ohne Geheimnis. Mainz, 2012.

325

РОЖДЕНИЕАВТОРСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТАВ ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ И ФОРМИРОВАНИЕ УНИВЕРСАЛЬНОГОТЕКСТАЛИТЕРАТУРЫ ДРЕВНЕГО ВОСТОЧНОГО СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ (А.Г.СУЩЕВСКИЙ)

Текст является тем важнейшим коммуникативным ресурсом цивилизации,которыйотражаетиорганизуетеёструктуры.Пифагорейское «всё есть число» вполне справедливо было бы обратить в тезис «всё есть текст». Именно поэтому дефиниция того, что есть текст, едва ли может иметь разрешимые пределы. Ввиду этого оставим в стороне текст как термин и обратимся к проблеме дескрипции текста.

Описывать текст через различные модели его визуально-графи- ческих5, мимико-динамических6, музыкальных и морфо-фонологиче- ских7 презентаций было бы излишне избыточно и при этом непринципиально. Многообразие частных дескрипций вызывает проблему усложнённой классификации и практически закрывает возможности анализа формирования самого явления.

Остановимся на описании текста как коммуникативной среды, своего рода интерфейса между «автором» и «читателем»8. Такое положение тоже не является диахронически точным, поскольку любой предварительныйобзордревневосточнойлитературыпоказывает,чтохронологически наиболее ранние тексты не могут быть описаны как «авторские». Появлениетекстастарше«автора»и«авторства»и,следовательно,наше описание исключает эту терминологию до её уточнения.

Опишем текст как интерактивную среду, которая складывается из актов коммуникации. Это позволяет нам развести в стороны, калибровать дескрипции текста и сообщения. Даже минимальное, сообщение должно обладать бинарной структурой: собственно представляемая информация и указание на её интерпретацию. Таким образом, всякое сообщение описывается наличием своего инициатора, который управляет восприятием интерпретатора. Если этого последнего не нашлось, сообщение не состоялось. И это положение весьма

5\ Например, формы так называемой пиктографии или «визуального текста».

6\ Текст, представленный пантомимой или танцем.

7\ В данном случае, различные модели письменной фиксации текста. 8\ Оба этих термина будут пересмотрены в дальнейшем, по ходу из-

ложения.

326

важно, поскольку оно предполагает, что далеко не всякий текст формируется как сообщение9.

Может сложиться впечатление, что выведенный здесь «инициатор текста» есть необходимое условие появления текста как такового. Однако и это положение неточно, поскольку ведёт к тупиковому тезису «кто же был первым создателем»? Здесь мы бы имели дело с частой телеологической ошибкой анализа и чтобы избежать её, откажемся от представления о «самом первом акте коммуникации». Текст есть эффект среды общения, которая складывается из совокупности коммуникативных актов, а не является событием субъективной природы10. В таком случае, «инициатор» и «интерпретатор текста» — это роли, а поскольку текст есть событие социальной культуры, то роли социальные.

И наконец, текст и его репрезентация суть вещи различной природы. Например, рукописи могут делать всё, что угодно, в том числе, и «не гореть», а вот текст мы можем описать существующим только в акте интерпретации. Итак, наш анализ привёл нас к давно установленному положению постмодернистской текстологии, которое можно было бы привести в несколько вольной форме: «у текста всегда минимум два автора, тот, кто его формирует, и тот, кто его интерпретирует». Другими словами, так называемый «читатель» всегда «автор», а текст существует только при том условии, что есть среда, в которой его могут «создавать» при акте интерпретации.

Следовательно, анализ проблемы формирования авторского художественного текста в древнеегипетском обществе мы начинаем с описания коммуникативной среды, которая была условием его формирования.

В нашем случае большую, пожалуй, даже решающую роль будет играть форма репрезентации текста в Древнем Египте. Специфика описания проблемы состоит в том, что ни одна из современных культур Европы не имеет традиции прямой включённости в текстовую культуру Древнего Египта11. Следствием этого была знаменитая про-

9\ На Древнем Востоке известны тексты, которые не предполагали интерпретатора и функционировали, так сказать, «абстрактно», будучи скрыты от всех.

10\ Телеология крайне неудобная модель, поскольку необходимо ведёт к созданию предельного описания, где логический анализ уже невозможен.

11\ Те исключения, которые дают нам образцы древнегреческой и древнееврейской литературы, мы рассмотрим ниже.

327

блема дешифровки египетских надписей, точнее говоря, интерпретация этих последних через системы древнееврейского, греческого или латинского письма.

Отдельную проблему составляет глубокая лингвистическая обособленность языка древних египтян даже в афразийской макросемье, не говоря уже о дистанции по отношению к индоевропейским языкам. Другими словами, мы не располагаем надёжной аналитической позицией для того, чтобы проводить описание проблемы формирования текста в Древнем Египте в рамках устной коммуникации.

Таким образом, сфера нашего описания проблемы — письмен- но-графическая презентация текста. И, к счастью, это не предоставляет никаких неудобств для анализа, поскольку, как станет очевидно в дальнейшем, египетский литературный текст формировался исключительно в среде графической фиксации и читательского отражения, припринципиальномотсутствииэтапабытованиянауровневернакулярном12, в «устной передаче».

Тексты, достаточно содержательные для анализа, обнаруживают себя на памятниках конца IV тыс. до н.э. и относятся к эпохе правления так называемой «нулевой» династии13. Эти тексты представляют намдвекоммуникативныесреды:сакральногослужения,иначе,куль- товую,ихозяйственно-учётную,которуювсё-такинельзяописатькак «профаническую», поскольку всякое служение в египетском социуме было в конечном счёте обращено к сфере Инобытия.

12\ В дальнейшем обратите внимание на анализ Текстов пирамид.

13\ «Нулевой» в том смысле, что правления этих владык предшествуют первому царскому правлению в Египте, описанному Манефоном.

328

Обапредставленныхздесьпамятниканесуттексты,составленные относительно одного и того же события, победоносного похода царя Нар-Мера в Низовье, область Нижнего Египта. Тексты синхронны, но принципиальноразличныпоформепрезентации.Текстсправаорганизован художественными средствами, однако это такое моделирование отражаемой картины события, которое предполагает не эмоциональное переживание опыта о действительности, не эстетику отражения, а когнитивный акт, относящийся к рациональным структурам опыта. Другимисловами,этонеединоекомпозиционноеполе,анесколькохудожественныхобъектов,объединённыхвполнерассудочнымисвязями. Формируемаятакимисвязямикоммуникативнаясреда(илисистемасообщений) обнаруживает себя в своеобразных тропах, представленных древнейшей формой идеографии. Каждая крупная фигура композиции сопровождена несколькими гораздо более мелкими изображениями, которые излишни с точки зрения визуального моделирования отражаемого события, а предназначены для управления интерпретацией рационально-аналитической, когнитивной. Эти знаки — древнейшие идеограммы, подлежащие не эмоционально-эстетической, а лексической интерпретации. Это древнейшие идеограммы, которые впервые появляются в текстах, организация которых ещё принципиально далека от языковых структур. Такие тексты иногда называют «визуальными» или, совсем неудачно, «пиктографическими»14.

Осталось уточнить, что текст представлен на так называемой «палетке», памятнике царского культового служения, предназначенного для обеспечения бессмертия. По всей видимости, памятник был изначально помещён в храм верхнеегипетского города Иераконполь и представлял победоносный поход царя как сакральное деяние по отражению Хаоса и установлению благочестивого миропорядка.

Текст на другом приведённом здесь памятнике, слева, также разделён на горизонтальные регистры, но совершенно очевидно, что ху- дожественно-эстетическая форма при организации этого текста роли не играла. Изображения или, говоря формально, графические объекты, здесь все без исключения представлены как идеограммы, однако их последовательность в верхних двух регистрах принципиально отлична от таковой в нижнем регистре, а так же, по-видимому, у знаков, помещённых слева сверху вниз. Верхние два регистра представляют

14\ Я стараюсь по возможности избегать термина «пиктография», т.к. наряду с чисто лексической контаминацией она не обладает аналитическим потенциалом.

329