assiriologiya_amp_amp_egiptologiiya-SPBU

Тема I. Рождение египетской литературы.

Древний Египет является родиной художественной прозы в мировой цивилизации. Причём речь идёт о высокохудожественной прозе в жанрах повести, эссе и поучения. Здесь впервые был создан особый литературный язык и осознано богатство его эстетических и художественных возможностей. Здесь же начало формирование само явление авторства, необходимо включающее особый авторский язык и художественные выразительные средства эстетической реальности. Египетский автор в творческом поиске средств отражения мира индивидуальных переживаний остановился на грани создания художественной картины пейзажа. Важно подчеркнуть, что все выше сказанное относится хронологически к самому нач. II тыс. до н.э., а то и к рубежу предшествующего тысячелетия.

Второй удивительной особенностью этой литературы было то, чтородившисьсразу,онапросуществовалакакживоеразвивающееся явление едва ли столетие и, став в самой древности Египта классикой, законсервировалась, более уже не возрождаясь творчески.

Однаизраспространённыхсхемпоступательногоразвитиялитературы выводит сложные позднейшие её формы из предшествующих простых. Нивелируя многие индивидуальные особенности, можно было бы предложить общую схему, в которой к истокам мы отнесём песенное творчество, не имеющее ещё строгого жанрового разграничения и, тем более, авторской оформленности. На смену песне приходит храмовая оратория, песенное сопровождение сакральной драмы. Параллельно — формирование эпических текстов в устном сказительстве. Следом возникает художественная драма, лексически представленная в греческом θεώρημα “зрелище, представление”. Появлению художественной прозы в этой схеме отводится высшая ступень, которая предоставляется также высокой авторской поэзии.

Пути формирования египетской художественной литературы нельзя представить ни как поступательное развитие, ни как некую систему вообще. У истоков литературы здесь лежит прозаический текст сложной ритмической структуры и глубокой психологической направленности, который создан языком, вполне отражающим эстетику индивидуалистического, личностного мировосприятия. Хронологически вслед за этим этапом приходит время художественной притчи и сказки, уровень которых, разумеется, много проигрывает. При этом следует учитывать, что жанр басни, например, (а Египет

300

являлся одной из возможных родин этого жанра) был представлен не текстом, а, если угодно, «лубком», графикой остраконов. Египетский же эпос родился позднее всего, уже в эпоху эллинизма, едва ли не как подражание прославленным греческим образцам. Песенный жанр в Египте за пределами откровенного примитива и храмовых гимнов и царских энкомиев никоим образом не зафиксирован.

При такой мозаичной, нелинейной, может быть, даже сумбурной картине бытования египетской литературы время от времени среди, так сказать, «падения стиля и кризиса жанра» появлялись весьма неожиданно достойнейшие произведения. Здесь стоит вспомнить «Злоключения Унуамона», повесть, созданную ок. XII в. до н.э. и не имеющую, казалось бы, сколько-нибудь достойного литературного окружения в самом Египте. К VII-VI вв. до н.э., когда и в «новом мире» (Эллада, Иудея, Индия и Китай) начнёт появляться подлинно художественная литература, Египет, хотя и не утратит вовсе вкуса к словесности, всё же будет выглядеть куда как скромно, чтобы не сказать более.

Условия рождения художественной литературы Египта. Что,

собственно, здесь понимается под «художественной литературой»? Вопрос для египтолога болезненно-острый. В кругах специалистов термин «литература» иногда принято толковать, пожалуй, уж слишком широко. Многим, возможно, надо поступиться, чтобы за рамки собственно литературы вынести знаменитые своей древностью и пространностьюсодержания«Текстыпирамид»ипоройоченьяркие, не без вкуса составленные так называемые «биографии» египетских вельможСтарого(Древнего)царства.Нотутужделопринципа:культовые тексты, как бы искусно они ни были составлены, в Египте не могли быть литературой авторской, литературой, творящей особый мир эстетики переживаний личности.

Следуя этой мысли, нам надлежит рассмотреть прежде других вопрос об условиях, в которых в Египте возникла ценность особого рода — ценность индивидуального мироописания, понимаемая как одно из тех благ жизни, к которому надо стремится. Ведь это факт: рукописистекстамисреднеегипетскойпрозыдосталисьнамнеизбиблиотек,неизмираживых,аизгробниц,будучинекогдаунесёнными с собой в мыслимое Инобытие, в бессмертие. Так что сверхценность египетского мироописания — культовое бессмертие — и эстетическаяценностьхудожественногословабылипоставленысамимиегиптянами в один контекст!

301

Сами египетские авторы ощущали себя людьми нового мира, своего рода «эпохи Возрождения», которая пришла на смену «времени болезни». В реальных исторических условиях это соответствовало эпохе установления XII дин., непосредственный предшественник которой, Аменемхет I принял в качестве одного из царских имён эпитет Луны — «Повторяющий рождения». В политическом плане это была эпоха внутренней социальной нестабильности, что нашло отражение в эсхатологических ощущениях, навязчивых ксенофобии

имизантропии у современников. В кругу высокой образованности, по-видимому, среди писцов царской резиденции находились люди, которые впервые оценили действительность как несоответствующую ожиданиям. Подобно тому, как они создавали фантастический мир сакральных описаний Инобытия, некоторые из них решились создать мир, в котором всё происходит согласно их оценкам, их воле, но так чтобы это была картина мира земной жизни. От этих произведений веет жутким холодом одиночества и отчаянной надежды. Это эстетика переживаний, в которых мир открывается как неизбывное зло и только надежда — как благо. Ощущение искусственности создаваемой в тексте картины привело авторов к созданию особого, литературного языка. Порой, но ещё не часто, создавалась особая лексика, «авторское слово», иные даже сознательно стремились к тому, чтобы избегать следовать традиции и даже какого-либо подражания. Выразить мысль простым описанием казалось банальным, каждая из них должна была быть заключена в особую форму, соединяющую две, три, а порой даже пять синтагм воедино. На фоне недалёкой веры в магическое слово появляется слово почти бездонной эмоциональной нагруженности, воплощённое на письме. Любопытно, что египетский художественный текст как будто не составлял книги как таковой

иникогда не иллюстрировался, в отличие от текста сакрального. Но пользовался, должно быть, не менее высоким отношением к себе.

АНАЛИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

Тема II. «Сказка о потерпевшем кораблекрушение».

Время создания: рубеж XI/XII дин. (С.С.Игнатов) или позднее Среднее царство. Почерк рукописи всё же достаточно архаичный. В оценках египтологов произведение прошло путь от волшебной сказки до текста скрытого исторического содержания и философской притчи.

302

Сюжет произведения. Некий «муж первый положением» возвращается из экспедиции на юг далеко за пределы первых нильских порогов. Идёт беседа между ним и его спутником-слугой, который, желая подготовить господина к царской аудиенции, рассказывает, как однажды он с большой удачей выбрался из трудного положения, представив в своей речи происшествие в самом выгодном для себя свете. А вышло с ним так, что корабль, на котором он отправился на Синай, был захвачен бурей и пошёл ко дну. Сам же рассказчик, причём отнюдь не мореход, один из всей команды спасся на незнакомом острове, который при первом знакомстве предстал как рай земной. Но оказалось, что это место уже за пределами мира и обитает на этом острове страж в виде гигантского Змея. Властелин острова поведал о том, что некогда здесь жили семьдесят пять его детей и братьев, но на небе появилась звезда, и вспыхнул на острове огонь. Все погибли, кроме него. Змей предсказывает человеку счастливое возвращение и наделяет дарами Земли Бога. По счастливом возвращении рассказчик был пожалован царём так, как никогда не бывало прежде. Но эта притча не радует достойного мужа и он отвечает в горькой и даже несколько презрительной насмешке, которой текст и завершается.

Дискуссия по поводу структуры текста и его композиции. Модель сказочного повествования. Литературная модель «беседы слуги

игосподина». Ближневосточная традиция «литературных загадок». Концепция «семантических кругов». «Поэма о скрытом смысле»?

Исторические реалии в тексте. География и топонимика. Титулы героев. Обстоятельства награждения спутника-рассказчика. Корабль

икоманда. Аналогии с надписью Хатшепсут об экспедиции в Пунт.

Сопоставление с текстами сакрального характера. «Тексты саркофагов» и «Книга Мёртвых».

Содержательная сторона притч. Притча о корабле и его гибели. Притча о семидесяти пяти змеях и их гибели. Притча о «женщине малой» и о том, как Змей обменял её на мудрость. Единственное желание Змея.

Афористичность текста и его метрическое построение.

Тема III. Произведения «пророческой литературы» (на примере «Пророчества Неферти»).

Время создания: по-видимому, в эпоху правления Сенусерта I или вскоре после него. Почерк рукописи Эрмитажа относится к позднейXVIIIдин.СогласноЖоржуПознеру,типичныйпример«царской

303

пропаганды»правленияАменемхетаIкак«золотоговека».Текстоказал влияние на формирование научных взглядов относительно 1-го переходного периода, который представал как «эпоха смуты».

Сюжет произведения. Утренний приём во дворце. Собрание всей земли пред царём-праведником Снофру. Призывают мудреца «Востока» Неферти. Снофру желает узнать будущее, так как настоящее мимолётно. Неферти вступает в «беседу с сердцем», внутренний медитативный диалог. Картина будущего ужасна. Полная природная катастрофа. Пересыхает поток Египта, в небе пропадает живительный северный ветер, солнце появляется на небе только на час, пустыня подступает к жилищу человека. Следует катастрофа социальная: с востока вторгнутся в Египет варвары и извратят сердца тех, кто пашет землю, люди снимутся с насиженных мест и переберутся в болота, брат пойдёт на брата, сын на отца, перестанут служить усопшим предкам, люди будут бояться смерти, человек замкнётся в себе, и по всей стране будет слышно: «Пощади меня!». Однако по прошествии времени с юга придёт человек и сын человека, который воспримет божественное имя и силу, станет царём и соберёт землю разрозненную в кулак. Отразит варваров и настанет процветание и радость.

Структура текста и его композиция. Внешняя структура: приём (элемент так наз. «царской новеллы») и наставления мудреца (свидетельство Диодора о распорядке дня у царя). Внутренняя структура: природный катаклизм — гибель мира — эсхатология сакральных текстов; социальный катаклизм — тема заброшенности человека в мир, недостижимость блага, в целом мире один сотоварищ — сердце (раскрывается на примере текстов «Беседа разочарованного» и «Беседа Анху»).

Исторические реалии в тексте. Исторический царь Снофру и его эпоха. Снофру в литературе Египта. «Собрание всей земли» и место собраний (QNB.T) в административной системе. Историчность «пророчествующих» и декрет Хоремхеба. Тезис о «царской пропаганде». Реалии «эпохи смут» (по работам А.Е.Демидчика). Царь Амени и исторический Аменемхет I.

Авторство и авторская позиция в тексте. Сопоставление авторского языка и литературных клише. Человек, а не бог в центре литературной картины мира. Специфическая лексика и художественные приёмы.

Метрическое построение текста. Сравнительный анализ, для построения парадигмы используется «Беседа Анху со своим сердцем».

304

Тема IV. Повести (на примере «Злоключения Синухета» и «Путешествия Унамона в Библ»).

Время создания первого из двух текстов — приблизительно то же, что и у «Пророчества Неферти», время второго — ок. XI в. до н.э. Таким образом, между текстами лежит около тысячи лет! Написаны, соответственно, на средне- и новоегипетском языках. Сохранность первого полная, второе дошло без окончания, размеры которого трудно оценить.

Сюжет произведений. «Синухет». Одноимённый герой произведения, услышав о заговоре против царя в столице, бежит из военного лагеря царя Сенусерта I к пустыне восточных рубежей Египта. Попадает в руки кочующих среди песков и проводит на чужбине годы. За это время добивается высокого положения в одном из племён и даже побеждает в одном из поединков, повергая тамошнего силача. Заводит семью, вырастают дети. Но вот приходит письмо от царя Египта спризывомвозвращаться.Синухетбросаетвсёидобираетсядородины, где его ждут почести, достойные царевича. Он принят при дворе и со временем погребён в царском некрополе.

«Унамон». Герой, жреческий старейшина из Фив, отправляется с важным поручением, в экспедицию за строительным лесом, в далёкий Библ. Время крайне неспокойное. Власти царя Египта брошен вызов пророком Амона Херихором, на севере страны крепнет могущество будущего владыки страны Смендеса. Влияние Египта в Финикии не слишком велико. На пути к Библу Унамон ограблен, похищена вся экспедиционная казна. Приходится идти на преступление самому. Его преследуют, да и от властей Библа нет особой помощи. Хитростью добыв желаемое, Унамон отплывает на родину, проведя на чужбине около двух лет. Но буря не позволяет ему вернуться прямым путём. Он попадает на Кипр, где вручает себя покровительству тамошней царицы. Повесть обрывается.

Структура текстов и их композиция. Оба произведения на первый взгляд предстают как приключенческие повести, хотя их оценка впрошломнесколькоотличалась.ЕщёБ.А.Тураевписалочрезвычайном текстуальном сходстве «Повести Синухета» и культовых «биографий» Древнего и Среднего царств. Оба произведения выстроены так, что события разворачиваются поступательно, в их прямой последовательности. Никаких событийных инверсий, их умышленного опускания или сложного укладывания нескольких сюжетов в один здесь нет. Произведения разворачиваются пред нами в словах самого героя и какие-либо авторские интрузии отсутствуют. Однако в ткань

305

текста вставлены диалоги, содержание переписки и даже хвалебный гимн царю («Синухет»). Рукопись «Синухета» содержит одну маргинальную пометку, отмечающую, по-видимому, переломный момент всего повествования. Зачин каждого из двух произведений стилизован, в «Синухете» — под обязательное перечисление должностей и титулов в культовой биографии, в «Унамоне» — под формальное начало отчёта об экспедиции.

Исторические и этнографические реалии в текстах. Здесь вниманиеуделяетсятакимдеталямтекстов,какупоминаниестран,народови их городов, картины быта, обычаи и нравы. Например, из текста «Унамона» мы получаем одно из древнейших свидетельств о «пророческом экстазе», так почитаемом на Востоке, но оказавшемся фальшивым. В этом же тексте встречаем упоминание сикулов, давших имя Сицилии (по другой версии, упомянуты тевкры, известные из Илиады).

Особенностиязыкаитропикитекстов.Повествованиев«Синухете» ведётся на сравнительно простом, не отягощённом сложным синтаксисом языке; в большинстве своём лексика не выходит за пределы обычного для среднеегипетской литературы словаря. Однако пассажи,несущиебольшуюэмоциональнуюнагрузку,например,описание поединка, царский энкомий, песнь богу сложны не только синтаксически, но и содержат уникальную лексику (hapax legomenon). Порой выразительность требует от автора афористичности речи или, напротив, перехода к тону формальных документов. Любопытно, что автор «Синухета» ещё ни разу не предпринял попытки использовать такое выразительное средство для обрисовки эмоционального настроя, как пейзаж, хотя современная ему литература уже знала подходы к этому тропу (описание заката у Анху). В куда более позднем тексте «Унамона» мы уже встречаем пейзажную зарисовку в сцене приёма героя произведения во дворце правителя Закер-Ваала, однако случай этот едва ли не уникален. Собственно текст «Унамона» изобилует усложненным синтаксисом, заимствованной западносемитской лексикой и приводит литературные клише. Следует отметить, однако, что именно выразительность авторского языка делает этот текст жемчужиной поздней египетской литературы.

Тема V. Дидактическая литература (на примере «Поучения Птаххотепа»).

Текст приписывается одному из визирей конца Древнего царства, однако составлен приблизительно полтысячелетия спустя,

306

по-видимому, на рубеже XI-XII дин. К этому же времени можно отнести и почерк рукописи pPrisse из собрания Лувра, единственной полной копии текста. Произведение относится к распространенному жанру SBAJ.T «поучение, наставление, доктрина».

Структура текста. В оценке текста укрепился стереотип рассматривать его структуру как собрание отдельных максим, афоризмов, кратких сентенций, чему виной блестящее для своего времени издание профессора Карлова Университета Збинека Жабы «Максимы Птаххотепа» (Прага, 1956). В последние годы появились веские основания полагать, что структура текста более сложна и вполне удовлетворительно описывается метрической теорией, восходящей к работам Герхарда Фехта. Имея в виду краткость изложения анализа структуры, следует отметить, что сентенции или синтагмы собраны автором в особые метрические периоды, которые в совокупности с одной стороны, подчиняются общему ритму всего произведения, с другой, — представляют развёрнутое таксономическое описание того, что есть «муж собрания».

Редакторская традиция текста. Мы располагаем несколькими копиями произведения от различных эпох, что позволяет проследить историю изменений, вносимых в его текст, и отношение переписчиков к самой позиции авторства. В числе изменений следует рассмотреть преобразование синтаксической структуры сентенций, подмену лексики, глоссацию, изменение метрики в периоде, общее изменение содержания.

Литература

Источники

«Сказка о потерпевшем кораблекрушение»: pHermitage, 1115 «Злоключения Синухета»: pBerlin 3022

«Беседа Анху со своим сердцем»: BM 5645

«Поучение Птаххотепа»: pPrisse (la Bibliothéque Nationale № 183 à 194)

«Путешествие Унамона в Библ»: папирус ГМИИ I.a.120

Исследования Берлев О.Д. Древнеегипетская лирика // Лирическая поэзия Древнего

Востока. М., 1984.

Коростовцев М.А. Писцы древнего Египта. М., 1976.

307

Коростовцев М.А. Путешествие Ун-Амуна в Библ. М., 1960. Лившиц И.Г. Сказки и повести древнего Египта. Л., 1979. Тураев Б.А. Египетская литература. М., 1920. Т. I.

ТураевБ.А.РассказегиптянинаСинухетаиобразцыегипетскихдокументальных автобиографий. М., 1915.

Brunner H. Grundzüge einer Geschichte der altägyptischen Literatur. Darmstadt, 1976.

Brunner-Traut E. Altägyptische Märchen. Düsseldorf-Köln, 1979. Caminos R.A. Late-Egyptian Miscellanies. London, 1954. Erman A. Die Märchen der papyrus Westcar. Berlin, 1890. Erman A. Die Literatur der Ägypter. Lpz., 1923.

HagenF.AnAncientEgyptianLiteraryTextinContext.TheInstructionof Ptahhotep. Leuven, 2012.

Lefebvre G. Romans et contes égyptiens de l’époque pharaonique. Paris, 1949.

Lichtheim M. Ancient Egyptian Literature. Vol. I-III. Berkeley-London, 1973-80.

LoprienoA.(ed.).AncientEgyptianLiterature.HistoryandForms.Leiden, 1996.

Maspero G. Les contes populaires de l’Égypte ancienne. Paris, 1882. Parkinson R.B. The Tale of Sinuhe and Other Ancient Egyptian Poems,

1940-1640 BC. Oxford Univ. Press, 1998.

Roeder G. Altägyptische Erzählungen und Märchen. Jena, 1927. Simpson W.K. The Literature of Ancient Egypt: An Anthology of Stories,

Instructions and Poetry. New Haven & London, 1973. Wiedemann A. Altägyptische Sagen und Märchen. Lpz., 1906.

308

ИДЕОЛОГИЯ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА (А.О.БОЛЬШАКОВ)

Тема I. Значение идеологии для понимания истории древнего Египта.

Без понимания идеологии невозможно понять историю создавшего ее общества. Этот тезис справедлив для истории любой цивилизации, но в особенности для всецело идеологизированных древних цивилизаций, и, возможно, прежде всего египетской, с ее мощной государственностью, опирающейся на столь же мощную идеологию. Идеологизированы были все области жизни, поэтому ни один источник не может быть понят вне соответствующего идеологического фона. Соответственно, всякий источник может и должен использоваться для изучения идеологии. Как важнейшую часть идеологии следует понимать египетскую религию, породившую монументальнейшие памятники, которыми славен Египет, однако она в равной степени пронизывает социальную практику и, соответственно, повседневную жизнь страны.

ТемаII.Принципыиосновныесоставляющиедревнеегипетской идеологии.

1.Религия. Египетская религия, известная нам по письменным источникам с сер. III тыс. до н.э., а по памятникам с более раннего времени, сохранила ряд чрезвычайно архаичных элементов, среди которых основными являются политеизм (множественность богов), полиморфизм (множественность проявлений богов) и синкретизм (возможностьобъединениячертнесколькихбожествводномобразе).

2.Царская идеология. Очень раннее объединение страны при-

вело к тому, что архаические, догосударственные представления о священном правителе были уже в рамках государственной идеологии развиты и формализованы в рамках концепции божественности царя, сохранявшейся и развивавшейся на протяжении трех тысячелетий.

3. Представления о природе человека, не находящие близких аналогий в других культурах, также чрезвычайно архаичны в своей основе. Эти представления лучше всего отражены в памятниках, связанных с обеспечением вечной жизни, что делает их нашим основным источником, но, будучи универсальными, они менее явно отражаются и в источниках, отражающих повседневную жизнь.

309