conflictsxxi-2015

Есть несколько причин роста влияния ваххабизма в Йемене, начиная с последней трети XX в. Одна из них кроется в религиоз- но-политической сфере и связана с гражданской войной в ЙАР (1962–1970 гг.). Несмотря на акт примирения роялистов с республиканцами, которым и досталась власть, зейдитские племена, сражавшиеся на стороне свергнутого имама, остались под подозрением нового режима. Большинство из них концентрировалось в провинции Саада, вотчине йеменского зейдизма. Источником гипотетических угроз служила политическая доктрина ортодоксального зейдизма (именуемого хадавизмом, в честь первого зейдитского имама Йемена Яхьи Хусейна аль-Расси, правившего с 897 по 911 г. под именем имама Хади иля аль-Хакк – «Пастыря, ведущего к истине»1). Согласно этому учению, имам (религиозный и политический лидер общины) должен был принадлежать к страте хашимитов (сада) и соответствовать определенному набору критериев. Полагалось подбирать подходящую кандидатуру всякий раз заново с участием исламских элит и племен. При этом в обязанность племен входило с оружием в руках по призыву своего кандидата в имамы (да`и) восставать против неправедного правителяузурпатора (такое восстание именовалось хурудж). В XVIII в. при касимидских имамах, периодически расширявших территорию своего правления на суннитские районы, появился запрос на дальнейшее сближение зейдизма с суннизмом шафиитской школы, требовавшим гораздо большей покорности верующих к правителям. Одна из целей касимидов состояла в легитимации династической передачи власти имама и осуждении хуруджа2.

Этот опыт оказался востребован президентом ЙАР, кади Абдурахманом аль-Ирьяни (1968–1974 гг.), выведшим страну из гражданской войны за счет компромисса с мощным исламистскоплеменным блоком шейха Абадаллаха аль-Ахмара. В его основе

1Salmoni B. A. Regime and periphery in Northern Yemen: the Huthi phenomenon.

P. 65. URL: http://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/monographs/2010/RAND_MG962.pdf.

2Bernard H. Rebellion, migration or consultative democracy? The Zaydis and their detractors in Yemen // Leveau R., Mermier F. et Steinbach U., eds. Le Yémen contempo-

rain. Paris: 1999. P. 194.

291

лежало проведение религиозной реформы, направленной на «суннизацию» зейдитов. Фундамент негласной реформы должно было составить учение йеменского улема рубежа XVIII–XIX вв. Мухаммада аль-Шаукани, верховного судьи при нескольких последовательно сменявших друг друга имамах касимидской династии. Американский востоковед Б. Хайкель, посвятивший этому ученому целую книгу, считает его представителем салафитской школы1. Задача должна была решаться осторожно, путем создания сети салафитских колледжей (маахид ыльмийя) при финансовой и методической поддержке КСА. Куратором начинания стал лично шейх Абдаллах аль-Ахмар, получивший также почетный титул вождя всех племен Йемена. На практике реформа вылилась в насаждение прозелитского учения, близкого ваххабизму, отличавшегося от учения аль-Шаукани радикализмом и крайней нетерпимостью ко всем прочим признанным школам ислама (особенно – шиитским)2. Отсюда брала начало политика маргинализации зейдитских племен ЙАР, сопровождавшаяся экономической и культурной дискриминацией районов их проживания (в провинциях Саада, Хаджа и Джоуф). С точки зрения ваххабитских проповедников, зейдизм является еретическим учением, основанным на использовании порицаемых истинным исламом новшеств (бида)3.

Назревавший межобщинный салафито-зейдитский конфликт вышел наружу спустя несколько лет после создания в 1979 г. в сердце йеменского зейдизма (в окрестностях города Саада, центра одноименной провинции) крупного международного салафитского учебного центра «Дар аль-Хадис». Автор фундаментального труда по этнографии племен Разиха (области в провинции Саада) Шелла Вейр отмечала: «Все началось в середине 1980-х годов, когда племена Разиха оказались охваченными сектантским конфликтом по мере того, как активные и множившиеся численно адепты вахха-

1Haykel B. Revival and reform in Islam: The legacy of of Muhammad al-Shawkani.

Cambridge University Press, 2003. 978-0-521-52890-0.

2Haykel B. Rebellion, Migration. P. 196.

3Bruck vom G. Being a Zaydi in the absence of an Imam; Doctrinal revisions, religious instruction, and the reInvention of ritual // Leveau R., Mermier F. et Steinbach U., eds. Le Yémen contemporain. P. 178.

292

бизма начали атаки на зейдитское большинcтво»1. Первыми на угрозу полного стирания зейдитского культурного наследия отреагировали улемы старой школы – сейид Маджуддин аль-Муаййиди (считавшийся высшим духовным авторитетом – марджаа, среди зейдитских улемов) и его ученик – сейид Бадруддин аль-Хауси. В 1990 г. ими была учреждена партия «аль-Хакк» для защиты и реформирования зейдитского вероучения.

Лидеры партии занимались исключительно проблемой максимальной адаптации зейдитской доктрины к реалиям республиканского строя, чтобы преодолеть недоверие властей, а также редактированием тех положений доктрины, которые плохо укладывались в тренды. Речь шла, например, об отказе от постулата об обязательной хашимитской принадлежности имама. Разочаровавшись затем в партии «аль-Хакк», не добившейся от властей смены курса, сейид Бадруддин аль-Хауси вместе со своим старшим сыном Хусейном занялся культурно-просветительской работой среди молодежи, почти утратившей к тому времени связь с зейдитской культурной традицией. В 1995 г. сейид Хусейн возглавил молодежное движение «Шабаб аль-Мумин» (ШМ – «Верующая молодежь»), будучи уже членом парламента. В 1997 г. президент Салех, вступивший в полосу трений с лидерами «Ислаха», выделил ему значительную финансовую помощь. ШМ привлекало молодежь в свои ряды совмещением современных форм летнего отдыха в лагерях с занятиями религиозными дисциплинами и изучением родной истории. Многие методы работы движение заимствовало у салафитских организаций.

Автор фундаментального исследования по истории феномена хаусизма Барак Салмони отмечает, что деятельность ШМ способствовала социальной интеграции общины, расширяла кругозор участников, укрепила контакты с их сверстниками в других провинциях страны, прививала интерес молодежи к истории и культуре Йемена2. Выступая за единство и братство всех мусульман, учителя ШМ реагировали на обвинения ваххабитов ответными напад-

1Weir Sh. A clash of Fundamentalisms (Wahhabism in Yemen). URL: http://www.merip.org/mer/mer204/clash-fundamentalisms.

2Ibid. P. 99.

293

ками, называя их «подлинными террористами, пришедшими из конкретных мечетей, школ и институтов для того, чтобы сеять вражду и ненависть и навязывать свои взгляды молодым мусульманам…»1.

Сильное эмоциональное воздействие на лидера ШМ оказала политика США после терактов 11 сентября. В лекциях и проповедях (хутбах) сейида Хусейна зазвучал мотив осуждения тех арабских и исламских правителей, которые поспешили встать под знамена США в их глобальной антитеррористической кампании, сняв с себя ответственность за устранение терроризма собственными силами в своих странах. Он считал борьбу с терроризмом первейшей обязанностью властей мусульманских стран. Антиамериканская и антиизраильская риторика Хусейна резко усилилась после оккупации Ирака в 2003 г. силами военного альянса во главе с США. Его подозрения в антиисламской и антиарабской подоплеке американской глобальной стратегии переросли в убежденность в необходимости формирования идеологического противодействия ей в сознании верующих. Импровизированная фраза, произнесенная им при ответе на один из вопросов слушателя в ходе его лекции в декабре 2002 г., уже к 2004 г. превратилась в лозунг ШМ и впоследствии – в боевой клич хуситов (сарха): «Смерть США! Смерть Израилю! Позор евреям! Победа Исламу!» Хусейн пояснял, что звучащая в нем угроза не должна восприниматься как проявление ненависти или как призыв к насилию в отношении этих народов. Он предназначал ее политическим лидерам этих стран как предупреждение о готовности мусульман встать на защиту своих ценностей, а также своим последователям – как указание, что враждебная исламу политика США и Израиля стоит у истоков экстремизма в исламском мире2.

В 2003 г. президент Салех посетил Сааду и был свидетелем исполнения упомянутого выше клича последователями сейида Хусейна в соборной мечети города, не сделав при этом никаких замечаний. Поэтому объявление войны лидеру ШМ летом 2004 г. было встречено населением провинции Саада с большим недоумением и

1Weir Sh. Op.cit. P. 119.

2Ibid. P. 120.

294

неодобрением, как вызов принятой в стране практике решения спорных проблем за столом переговоров с участием авторитетных третейских судей. Основными версиями причин этой внезапной военной акции считали стремление Салеха заручиться дополнительной поддержкой США, представив ШМ новым очагом радикального исламизма в Йемене, созвучным «Аль-Каиде», а также продемонстрировать КСА свою способность усмирить неугодную ей оппозицию силовыми методами. Объявление войны движению ШМ, насчитывавшему в тот момент около тысячи активных последователей, сопровождалось усилением контактов Салеха с посольством США в Йемене и получением им от США специального военного снаряжения для операций в горах. Главным адвокатом этой войны выступал генерал Али Мохсин, не скрывавший своих симпатий к «Ислаху» и особых связей с принцами КСА, курировавшими силовиков. Он же был назначен командующим северным флангом операций на весь период войны, длившейся с 2004 по 2010 г.

Необычность войны против невооруженных и не проводивших до ее начала насильственных действий зейдитских диссидентов состояла в немедленном подключении к силовикам вооруженных племенных ополчений хашед, лояльных лидеру «Ислаха» – шейху Абдаллаху аль-Ахмару. Этот фактор, скорее всего, стал катализатором военной мобилизации конкурирующих племенных группировок, населявших округ Маарана и соседние районы в Сааде, населенные конкурирующими с хашед племенами хаулян и бакиль. Ход столкновений показал наличие множества расколов внутри племенных конфедераций, в каждой из которых имелись племена, воевавшие на стороне режима и на стороне сейида аль-Хауси. В рядах защитников сейида Хусейна аль-Хауси оказались не только племена, традиционно связанные с этим уважаемым сейидским кланом, но и попутчики, не имевшие прямого отношения ни к нему, ни к его движению, но имевшие счеты с племенами, поддержавшими режим и группировки «Ислаха».

По историческому опыту, все разновидности племенных войн начинались легко, но отличались колоссальной инерционностью в силу обычая кровной мести. Подключение проислахских племен к этой карательной по своей сути операции правительства до сих пор вызывает недоумение. Следствием этого шага стало придание ан-

295

тихуситской кампании налета религиозной неприязни, мишенью которой был сделан широко известный зейдитский лидер, что оказывало заметное влияние на негативное восприятие действий Салеха в Сааде далеко за пределами зоны конфликта.

Вскоре после ликвидации сейида Хусейна в сентябре 2004 г. война предсказуемо возобновилась, и не в последнюю очередь благодаря отказу влиятельной «партии войны» во главе с просаудовским генералом Али Мохсином и лидерами клана шейха альАхмара, входивших в племенное крыло «Ислаха», вступить в переговоры с сейидом Бадруддином аль-Хауси об урегулировании конфликта. Пропаганда рисовала сейида Хусейна врагом республиканского режима, нацеленным на возрождение зейдитского имамата (и одновременно – отступником от зейдизма), а также агентом влияния Ирана. В прессу, однако, просочилось открытое письмо Хусейна президенту Салеху, написанное им синхронно с объявлением ему войны (возможно, до того, как он узнал об этом), в котором сейид утверждал, что не только не считает себя врагом «йеменского правителя», но и испытывает гордость за его многотрудную миссию. Он считал свою критику лишь выражением законного права гражданина и патриота вносить лепту в укрепление республиканского строя и улучшение положения дел в государстве1.

Война шла с короткими паузами каждый год, и ее шестой акт, начавшийся в августе 2009 г. под кодовым названием «выжженная земля», привлек беспрецедентное участие племенных ополчений, лояльных шейху Садыку аль-Ахмару, и саудовских военных. Ваххабитские духовные лидеры призвали своих сторонников к джихаду против хуситов2, в котором приняли участие более 5 тыс. салафитских наемников, боевики «Аль-Каиды», а также «студенты» Дар аль Хадиса – учебного центра в Даммадже. Но в конце декабря 2009 г. хуситам удалось окружить, обезоружить и взять в плен группу саудовских военнослужащих как раз в момент, когда первые полосы мировых СМИ заняла информация о попытке теракта в

1Sallam bin M. 200 Killed or wounded: Al-Houthy appeals // Yemen Times, June 30, 2004.

2Zafir al-Sha‘lan. Mufti al-Su‘udiya: al-Mutasallilun Da‘at Fasad wa Dalal ... wa Afrad al-Jaysh ‘Mujahidun’ // Elaf, November 11, 2009.

296

аэропорту Детройта с участием нигерийского студента1, имевшего контакт с йеменской «Аль-Каидой Аравийского полуострова» (АКАП).

Этот поворот помог заключению очередного перемирия с хуситами, на которое они сразу согласились, освободив пленных саудовцев. Международная лондонская конференция на правительственном уровне, созванная британским премьером в январе 2010 г. для обсуждения кризисных явлений в Йемене, перенесла акцент на юг Йемена, где располагались базы АКАП. 11 февраля 2010 г. правительство Йемена заявило о достижении договоренностей с хуситами и прекращении боевых действий.

Лидером сопротивления, начиная с третьей фазы войны, стал младший брат сейида Хусейна – сейид Абдельмалик аль-Хауси, нынешний лидер «Ансаруллах». Он последовательно рисовал позицию своего движения как сугубо оборонительную, подчеркивал свою приверженность республиканскому строю и выступал против всех форм сепаратизма, ратуя за укрепление йеменского единства. Своими приоритетными задачами он называл борьбу за «свободу мысли, слова и отправления религиозных обрядов»2.

Итогом шести войн с хуситами стала разрушенная экономика и инфраструктура провинции Саада, отдельных областей провинций Хаджа, Джоуф и Амран, на территориях которых велись боевые действия. Вооруженный конфликт оставил после себя 200–300 тыс. вынужденных переселенцев и беженцев, более 7 тыс. погибших, тысячи калек и получивших ранение и десятки тысяч вдов и сирот3. Было разрушено около 10 тыс. домов и хозяйственных построек мирных граждан. Вооруженные отряды сейида аль-Хауси, находившиеся под командованием полуавтономных полевых командиров, получили практику взаимодействия с племенными шейхами, привлекая их на свою сторону или нейтрализуя их враждебность методами убеждения. В распоряжении хуситской милиции оказал-

1O’Connor A. and Schmitt E. Terror attempt seen as man tries to ignite device on jet.

URL: http://www.nytimes.com/2009/12/26/us/26plane.html?_r=0.

2Интервью сейида Абдельмалика аль-Хауси (Abd al-Malik al-Huthi min Ma‘qilihi fi Matra li ‘al-Ahali’: Lan Nakun Hizban Siyasiyan, wa Walayat al Batanin ‘ala Hukam alYawm. al-Ahale).

3Кадыйят сада – аль-муаляджат ва дыманат. С. 1.

297

ся мощный арсенал штатного армейского вооружения всех видов, включая танки и артиллерию. Вокруг сейида Абдельмалика сплотился круг политиков, проповедников и пропагандистов, наладивших эффективную работу с общественностью через СМИ и интернет. Один из братьев лидера движения – бывший член йеменского парламента от ВНК сейид Яхья аль-Хауси, вел большую пропагандистскую работу на Западе, переехав на время войны в Германию. Написанный особым образом боевой клич хуситов (Смерть США! Смерть Израилю!) превратился в символ движения. Его расклеивали на зданиях, прикрепляли к рукавам одежды и к стрелковому оружию, помечали подконтрольную территорию. В практику ДХ вошла героизация шахидов (мучеников), павших в этой войне, а память основателя движения сейида Хусейна Бадруддина альХауси в 2013 г. (когда состоялись его официальные похороны после выдачи останков родственникам) была увековечена в форме мавзолея (куббы), которыми обычно отмечали места захоронения почитаемых религиозных учителей и предводителей.

Радикальный исламизм и трибализм как инструменты политики ассимиляции Юга

Перерастание политического соперничества между властными элитами двух суверенных йеменских государств, слившихся в унитарное государство в мае 1990 г., в политический конфликт и гражданскую войну заняло совсем короткое время. Демократические парламентские выборы в апреле 1993 г., исход которых был предопределен демографическими пропорциями Севера (3/4 всего населения) и Юга, не просто отодвинули южнойеменскую партию ЙСП на третье место в списке победителей, а сделали весь Юг политическим аутсайдером. ЙСП уступила второе место своему главному идейно-политическому противнику – исламскому объединению «Ислах», открыто требовавшему отмены всех принципиальных положений, введенных в тексты соглашений о слиянии двух государств по инициативе ЙСП. «Ислах» потребовал признания шариата единственным источником права и сделал этот пункт отправной точкой для атаки на бывшее руководство НДРЙ. Дух модернизации

298

(при опоре на светское государство), дававший шанс ЙСП устоять

увласти, из текста соглашений полностью исчез.

Вапреле 1994 г. началась война, которая хотя и вошла в историю как «гражданская», представляла собой скорее конфликт политических элит Севера и Юга, стоявших во главе оставшихся разделенными структур в армии и силах безопасности. На стороне северян воевали также исламистские вооруженные формирования «Ислаха», входившие в структуры «Братьев-мусульман», и исламистские элементы юга, впоследствии блокировавшиеся с «АльКаидой». Война завершилась поражением армии Юга 7 июля 1994 г. и эмиграцией всех бывших руководителей НДРЙ, входивших в руководство объединенного Йемена.

Следующая фаза развития конфликта на Юге началась с массовых увольнений государственных служащих, имевших южное происхождение, с занимаемых ими должностей в военных и гражданских учреждениях. Южане превратились в дискриминируемое по религиозно-политическому признаку меньшинство внутри своей страны. Использование исламского фактора в политике ассимиляции юга нашло выражение в двух комплементарных стратегиях. Первая состояла в разобщении южного общества путем обвинения всех сторонников прежнего режима в ереси (такфир) и атеизме (ильхад). Эту миссию выполняло радикальное крыло «Ислаха» во

главе с шейхом Абдельмаджидом аль-Зиндани, публиковавшее фетвы джихадистского содержания против населения юга1. Вторая состояла в использовании экстремистских группировок, связанных с «Аль-Каидой», одна из которых была создана шейхом Тариком аль-Фадли. Перенос опоры на свергнутые революцией 1967 г. и давно утратившие корни в южном социуме племенные элиты, питавшие ненависть к функционерам ЙСП, заранее обрекал юг на подчиненное положение в салехо-ахмаровской модели властной иерархии. Избранная правящими элитами Йемена стратегия опоры

1 В 1994 г. шейх аль-Зиндани и шейх аль-Дайлами из партии «Ислах» опубликовали две фетвы: в одной ЙСП была признана нечестивой, а в другой содержалось благословление на убийство гражданского населения, которое окажется «щитом для нечестивых», см.: URL: http://armiesofliberation.com/archives/2005/06/13/zindani-and-the-fatwa-on-the- socialists.

299

на ретроградные силы, уже утратившие влияние в южнойеменском социуме за годы правления ЙСП, придала ей черты колонизаторской политики, вызвав отторжение со стороны южан.

В 2007 г. из множества правозащитных организаций во всех провинциях юга с участием отставных военных сформировалось объединенное движение – «Мирное Движение Юга» (МДЮ – Хирак джанубий сильмий) во главе с бывшим деятелем ЙСП Хасаном Баумом. В 2009 г. оно признало своим высшим лидером бывшего генсека ЙСП аль-Бида. Одновременно «Хирак» начал проведение акций протеста во всех крупных городах юга под государственным флагом НДРЙ и лозунгом признания права народа юга на самоопределение и восстановление «стаус-кво» (факк аль-иртибат). Манифестации проходили с использованием обоих культурных символов движения: государственного флага НДРЙ (символа гордости за собственное историческое прошлое) и зеленого стяга ислама (символа приверженности исламской культурной традиции). Сам аль-Бид заявил о разрыве с идеологией ЙСП – научным коммунизмом.

Политическая система севера, являвшая собой симбиоз современных институтов республиканского строя с элементами габвали (племенного уклада) и характерная для салехо-ахмаровской модели, предоставляла южному социуму лишь перспективу ретроградной эволюции в собственное прошлое, от которого население Юга с большим облегчением избавилось благодаря радикальным реформам, проведенным режимом НДРЙ в 1970-е годы. Политика Саны по ретрибализации Юга представляла серьезную угрозу большинству населения этой части страны, никогда не ассоциировавшему себя ни с габвалей, ни с навязываемыми ему формами управления.

Межклановый раскол во властных элитах

Одним из главных триггеров нарастания оппозиционности президенту Салеху со стороны клана шейхов аль-Ахмар и исламского объединения «Ислах» в целом, задолго до кризиса 2011 г. было намерение президента Салеха проложить дорогу к власти своему сы-

300