Фарукшин М.Х. - Этнополитология

Как свидетельствует опыт Бельгии, биполярный федерализм имеет свои достижения и недостатки. Переход от унитарного государства к федеративному и связанный с этим процесс деволюции помогли сдержать острую напряженность между двумя этнолингвистическими группами и обеспечить относительную стабильность государства. Несмотря на передачу больших полномочий регионам и коммунам, население Бельгии в основном готово идентифицировать себя с Бельгией как общенациональным государством.

Однако эти достижения не отменяют слабости бельгийского федерализма. Одна из них заключается в том, что, несмотря на действующие институты федерализма, отношения двух частей страны остаются конфликтогенными и являются потенциально благоприятной почвой для усиления напряженности в их взаимоотношениях

исоздания опасности разрушения всего федеративного здания. Федерализм, естественно, предполагает передачу решения части вопросов

исоответствующих полномочий субъектам федерации. Однако процесс деволюции приобретает в Бельгии довольно интенсивный характер, что ставит под угрозу само существование федерального центра со своими предметами ведения и полномочиями203.

Кроме федеративных государств в моно- и биэтничных обществах федерации существуют и в полиэтнических обществах, в которых имеются несколько этнических групп и которые, естественно, различаются характером межэтнических отношений. К таким федерациям относятся Швейцария и Российская Федерация. Так, этнолингвистическим многообразием отличается Швейцарская федерация. Здесь четыре признанных языка – немецкий, французский, итальянский

иретороманский. Официальными языками являются три первых языка. Швейцарцы, говорящие на немецком языке составляют 75 % населения страны, на французском – 20 %, итальянском – 4 % и на ретороманском – 1 %.204

Как показывает исторический опыт, Швейцарская федерация обладает большой устойчивостью. По мнению некоторых авторов, по-

203Подробнее о достижениях и слабостях бельгийского федерализма см.: Swenden W. Belgian Federalism. Basic Institutional Features and Potential as a Model for the European Union. L.: Royal Institute of InternationalAffairs, 2003. Р. 13–17.

204Erk J. Swiss Federalism and Congruence // Nationalism and Ethnic Politics. 2003. Vol. 8. No. 2. P. 56.

151

литическая стабильность и легитимность Швейцарской федерации коренится в различии и разнообразии, то есть в тех самых характеристиках, которые являются источником стрессов и напряжений в Бельгии, Канаде, Индии и Малайзии. «Ясно, – пишет М. Бургесс, – что ее (Швейцарской федерации – М. Ф.) особую форму федеративного единства можно приписать сочетанию федеративной политической системы и стремящейся к консенсусу политической культуры, которая исторически коренится в пропорциональности, плюрализме, широко простирающихся консультациях, примирении и переговорах, представительстве меньшинств, во всем, что соответственно заключено в «политике компромисса»205.

Швейцарии в силу ее исторических традиций и политической культуры удается уже в течение длительного времени сохранять равновесие и баланс интересов всех этнолингвистических групп. И не вызывает возражений утверждение, что «до сегодняшнего дня Швейцария, возможно, была самой успешной страной в примирении лингвистических и культурных различий в пределах одной и той же федерации»206.

Другая разновидность многонациональной федерации – это федерация, где численно преобладает одна этническая группа, а другие группы реализуют право создать свою относительно автономную государственность в рамках федеративного государства. В данном случае стабильность и целостность федеративного государства зависит в первую очередь от культуры и соответственно поведения численно доминирующей этнической группы. Ответственность за это несут, прежде всего, ее интеллектуальные и политические лидеры. Однако нельзя снимать ответственность и с этнических меньшинств и их региональных элит. При этом важно отметить, что в федерациях с численным большинством одной этнической группы политические институты должны иметь не мажоритарный характер, а быть нацеленными на достижение компромисса и согласия.

205Burgess M. Comparative Federalism: Theory and Practice. N. Y.: Routledge, 2006.

P. 120.

206Resnick Ph. What Theorist of nationalism have to Learn from Multinational and Multilingual States // Paper presented at 20th World Congress of the International Political ScienceAssociation,Fukuoka, Japan, 2006. P. 6.

152

При явном и огромном численном преобладании этническая группазначительнолегчеидетинауступкинациональнымменьшинствам, посколькуприэтомонауверена,чтоничтонеугрожаетцелостностии безопасности государства. «Федерация с доминирующей этнической общностью имеет некоторые преимущества: такое большинство обладает силой, чтобы оказать сопротивление сепаратизму. Однако оно может также почувствовать себя достаточно в безопасности, чтобы сделать уступки другим группам»207.

В любом случае недопустима дискриминация этническим большинством этнического меньшинства (меньшинств), как недопустима и дискриминация представителей этнического большинства в этнорегионах, в которых этнические группы, составляя национальные меньшинства в стране в целом, являются большинством в местах своего компактного проживания и занимают доминирующее положение, особенно если имеют при этом политическую автономию.

Таким образом, само стремление так или иначе типологизировать этнофедерации свидетельствуют об их разнообразии и необходимости их дифференциации, не уподобляясь тем, кто без всякого разбора обозначает этничность как разрушительный фактор федерации.

Этнофедерации не являются результатом свободного, т. е. не обусловленного никакими обстоятельствами, выбора. Этнофедерализм оправдантамипостольку,гдеипосколькувостребованобъективными условиями и среди них в первую очередь полиэтническим характером общества, правом каждой этнической группы на самоопределение вплоть до создания своей национальной государственности, необходимостью защиты и реализации интересов и прав этнических меньшинств с одновременным укреплением целостности федеративного государства, обеспечением свободного развития всех его граждан независимо от их этнической принадлежности. Следовательно, этнофедерализм не является какой-то аномалией, а представляет собой один из апробированных в мире способов устройства государства в многонациональном обществе со своими достоинствами и недостатками.

Исторически сложившаяся организация Российской Федерации на основе двух принципов – территориального и этнотерриториаль-

207 McGarry J. Can federalism help to manage ethnic and national diversity? // Federations. Vol. 5. No.A-1/2005. P. 16.

153

ного – испытана временем и нет никакого резона отказываться от любого из этих принципов. Как и безрассудно отказываться от федерализма вообще, который является судьбой России. Призывы отказаться от него равносильны разрушению российского государства Но, как с полным основанием пишет Э. Паин, «к величайшему сожалению, никто не пытался объяснить народу, что в исторически сложившейся этнополитической ситуации в России именно федеративное устройство является оптимальной формой учета баланса интересов этнических сообществ, когда меньшинства получают автономию, абольшинствоудовлетворяет,такимобразом,свойглавныйинтерес в сохранении целостности страны и единого контролируемого ареала своего расселения»208.

Вопросы для самоконтроля

1.Почему этнофедерации и этнофедерализм стали предметом интенсивного отечественного и международного дискурса?

2.Являются ли этнофедерации аномалией или нормальным явлением?

3.В чем позитивный смысл этнофедераций?

4.Каковы риски, связанные с этнофедерациями?

5.Назовите типы этнофедераций и раскройте их особенности.

Что еще почитать?

1.Ачкасов В. А. Конфликтный потенциал этнофедерализма // Политэкс. 2008. № 2.

2.Лебедева Э. Национальный вопрос и федерализм // Мировая экономика и международные отношения. 1998. №№ 7, 9.

3.Современный федерализм: российские проблемы в сравнительной перспективе. Труды Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. С-Пб.: Изд-во С-Петербургского университета, 2008 (Раздел III. Этнополитические, межконфессиональные отношения и проблемы российского федерализма. С. 150–194).

4.Филиппов В. Р. Критика этнического федерализма. М., 2003.

208 Паин Э. Новые административные реформы и их влияние на этнополитические процессы в России // Федерализм: российское и международные измерения. Ка-

зань, 2004. С. 664.

154

Г л а в а 5

ЭТНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

К числу важнейших проблем современной этнополитологии относится исследование влияния этнического фактора на организацию политической жизни общества, включая, естественно, организацию государственной власти на демократических началах. Концепт демократии имеет вполне определенное содержание. При этом признаки

иинституты демократии имеют универсальный характер, хотя их конкретные проявления в условиях разных стран могут иметь определенные особенности.

Однако в литературе получили распространение так называемые «демократии с прилагательными» – «авторитарная демократия», «неопатримониальная демократия», «протодемократия», «демократия при доминировании военных». В этом же ряду можно было бы назвать «суверенную демократию», «управляемую демократию» и т. п. Преимущество понятий «демократии» с прилагательными, ограничивающими ее содержание, усматривается в том, что они позволяют избегать «упрощенной дихотомии «демократия – не демократия»

ипризнать смешанную и гибридную природу многих новых и обновленных режимов»209.

Вдействительности же концепт «демократии с прилагательным» обозначает более низкий уровень качества демократии. «Демократии с прилагательными» – это либо термины, не имеющие соответствий в реальной действительности («суверенная демократия»), либо понятия, которые обозначают более низкий уровень качества демократии

ииспользуются для обозначения неполной, ограниченной, фрагментарной, отклоняющейся от нормы демократии, иногда сохраняя лишь

209 Smooha S. Model of Ethnic Democracy. European Centre for Minority Issues, Working Paper # 13, October 2001. Р. 10.

155

видимость демократии Словом, это не демократия в полном смысле данного слова.

В рамках этнополитологии представляет определенный интерес роль этнического фактора в организации политической жизни общества на основе концепции так называемой «этнической демократии». То, что утверждает эта концепция, лишено многих признаков действительной демократии и, напротив, характеризуется рядом авторитарных, дискриминационных признаков, унижающих человеческое достоинство части населения. Используемый в концепции термин «демократия» не должен вводить в заблуждение. «Этническая демократия» – это апология господства доминантной этнической группы.

5.1.Демократия против концепции

ипрактики «этнической демократии»

Концепция и практика «этнической демократии» получили распространение в некоторых странах, таких, например, как Израиль, Эстония. К понятию «этническая демократия» близко примыкает понятие «этнократия». Хотя нередко в литературе оба понятия рассматриваются как идентичные, на самом деле между ними имеются существенные различия.

Этнократия означает политический режим, при котором господствующее положение в государстве или регионе занимает этнополитическая элита (этнократы). Эта прослойка осуществляет власть над всем населением, включая и представителей титульной нации, при этом титульное этническое большинство юридически настолько же бесправно перед лицом этнократов, как и все население в целом. Титульная нация официально не выделяется по своему правовому статусу от остальных, не титульных, этнических групп. Однако неформально, т. е. фактически представители титульной нации имеют некоторое преимущество при занятии должностей в аппарате управления, пользуются покровительством власти в экономической и культурной сферах жизни общества. Представители других, не титульных, этнических групп фактически испытывают дискриминацию и борются против нее. В силу этого этнократия определяется

156

как «нестабильный режим с противоположными силами экспансионизма и сопротивления, находящимися в состоянии постоянного конфликта»210.

В целом этнократия характеризуется как недемократический режим, который стремится расширить и сохранить непропорциональныйэтническийконтрольнадоспариваемойтерриторией.Этнократия развивается главным образом тогда, когда бросается вызов контролю над территорией и когда господствующая группа является достаточно мощной, чтобы в одностороннем порядке определить природу государства.

Конечно, этническая демократия несколько отличается от этнократии. Ведь последняя означает господство политической элиты из числа титульной нации, полное отрицание демократии или под ее флагом утверждение авторитарного режима и по существу бесправное положение как самой титульной нации, так и других этнических групп. В отличие от этого при «этнической демократии» действуют некоторые свойственные демократии институты, но только в основном для господствующей нации и при одновременном униженном, открыто дискриминируемом и бесправном положении всех других этнических групп и в первую очередь нации, которую господствующий этнос считает своим главным внутренним противником.

Со своей стороны этническая демократия характеризуется следующими отличительными признаками: (1) только одна этнонация имеет право на страну. Только она имеет неотчуждаемое право на отдельное политическое целое, и только она имеет исключительное право на родину. Вследствие этого этнический национализм делает легитимным неравенство статусов коренной этнонации и не коренных групп;

(2) государство отделяет членство в единой коренной этнонации от гражданства; (3) государством владеет и управляет коренная этнонация; (4) государство мобилизует коренную этнонацию; (5) государство предоставляет некоренным группам неполные индивидуальные и коллективные права; (6) государство разрешает некоренным группам вести парламентскую и внепарламентскую борьбу за изменения;

210 Yiftachel O. «Ethnocracy»: Politics of Judaizing Israel/Palestine // Constellations, 1999. Vol. 6. No. 3. P. 367–368.

157

(7) государство воспринимает некоренные группы как угрозу; (8) государство навязывает контроль над некоренными группами211.

В определении этнического конституционного строя наиболее важным является то, что он «ставит в привилегированное положение как вопрос принципа одну этническую группу – коренную нацию – над всеми другими группами в пределах границ государства. Это этническое господство могло бы быть установлено законом, хотя чаще оно осуществляется более агрессивно посредством государственной политики или социальной практики, которые являются полузаконными или вне законными»212.

Наиболее типичными примерами стран с режимом этнической демократии называются Израиль и Эстония, хотя к числу таких государств в литературе относят также Латвию, Грузию, Сербию, Македонию, Шри Ланка и некоторые другие страны. Во всех них признаки, свойственные этнической демократии, присутствуют

вкаждом конкретном случае в большей или меньшей мере. Но они характеризуют суть установленных в этих государствах политических режимов.

Население в этих странах делится, как правило, на три различные группы: первую из них составляет титульная нация, все представители которой проживающие на территории данного государства, являются его гражданами; ко второй группе относятся граждане, принадлежащие к не титульной национальности, которым запрещен доступ

вгосподствующую в государстве нацию, и, наконец, особо выделяются неграждане, принадлежащие к не титульным этническим группам. Отдельную группу составляют диаспоры, состоящие из проживающих за границей представителей титульной нации, которым открыт доступ к гражданству. Привилегированный и открыто узаконенный правовой статус имеет только и исключительно титульная нация, например, в Израиле – это евреи, в Эстонии – эстонцы. Представители всех остальных этнических групп в законодательном порядке жестко ограничены в правах и подвергаются дискриминации.

211См.: Smooha S. Model of Ethnic Democracy. Рр. 29–34.

212Peleg I. Transforming Ethnic Orders to Pluralist Regimes: Theoretical, Comparative and HistoricalAnalysis // Democracy and Ethnic Conflict:Advancing Peace in Deeply Divided Societies. Ed. ByA. Guelke. N. Y.: PALGRAVE, 2004. P. 9.

158

Следовательно, при режиме этнической демократии права людей определяются их этническим происхождением, а не универсальным гражданством.Источникомлегитимностирежимаявляетсянеграждане («демос»), а господствующая этническая группа (нация). «Учреждающая (founding) этническая группа присваивает государственный аппарат и осуществляет дискриминационную политику в отношении других групп». «Сегрегация проникает во все сферы жизни, включая экономику, местожительство, политику и социальные классы»213.

С точки зрения разработчика концепции «этнической демократии» израильского ученого С. Смухи одна из ее разновидностей основывается на принципе: «одна этническая группа захватывает государство, навязывает свою культуру обществу, распределяет в свою пользу львиную долю ресурсов и предпринимает меры для того, чтобы предотвратить политическую организацию не господствующей группы и угрозу разрушения статус кво»214.

Вусловиях «этнической демократии», как утверждается, государство принадлежит этническому большинству, а не всем гражданам, тем более негражданам, и большинство использует государство в качестве средства продвижения своих национальных интересов и целей. Государство превращается в инструмент инcтитуционализации господства и привилегий одной, как правило, самой многочисленной

встране этнической группы и юридического ограничения прав других этнических групп. Это одно из ключевых положений концепции «этнической демократии». Фундаментальным недостатком «этнической демократии» признается отсутствие гражданского и политического равенства, потому что права меньшинства подчинены правам титульного этнического большинства215.

ВИзраиле, по признанию упоминавшегося С. Смухи, дискриминация арабов государством и еврейской общественностью широко распространена при финансировании услуг, предоставлении прав, найме на работу. Израиль отрицает культурную автономию арабов. Он проводит политику разделения арабов и евреев посредством зако-

213Smooha S. Model of Ethnic Democracy. European Centre for Minority Issues, Working Paper. No. 13, October 2001. Р. 22.

214Smooha S. Model of Ethnic Democracy. P. 19.

215Ibid. P. 25.

159

на, религиозных браков, делая межэтнические браки редкими и нелегитимными. Арабское меньшинство не рассматривается как равный партнер в обществе и государстве. Его подозревают в нелояльности и ставят под контроль216.

Бесспорно, наиболее бесправной частью населения при режиме этнической демократии являются неграждане. Но и граждане, принадлежащие к не титульным этническим группам, ограничиваются вправах,чтоочевиднонапримереЭстонии.«…Дажееслине-эстонцы присоединяются к «гражданской нации» и изучают эстонский язык, что они, как ожидается, должны делать при политике национальной интеграции, они не обязательно будут признаны в качестве членов коренной этнической нации. Вместо этого они могли бы рассматриваться как нечто полностью враждебное эстонскому обществу»217.

В отличие от режима «этнической демократии» в действительно демократическом обществе государство не отождествляет себя ни с одной, отдельно взятой этнической группой, а если идентифицирует, то с двумя или более группами без какой-либо дискриминации. В межэтнических отношениях государство стремится к достижению компромисса и сотрудничества и меньше всего рассчитывает на применение принуждения. Кроме того, при демократическом режиме гражданство имеет несомненный приоритет перед этнической принадлежностью, поскольку оно предполагает равенство прав и обязанностей граждан независимо от их этнической принадлежности.

Более того, существуют права человека, которые принадлежат людям независимо не только от этнической принадлежности, но

игражданства. В то же время наличие единого гражданства отнюдь не препятствует этнической идентичности, когда человек ощущает

исчитает себя представителем определенной этнической общности. Территория, на исключительную собственность которой претендует господствующая нация при так называемой «этнической демократии», в условиях действительной демократии является территорией, общей для всех проживающих на ней народов.

216Ibid. P. 53, 54, 55, 56.

217Järve Р. Ethnic democracy and estonia: application of smooha’s model // European Centre for Minority Issues (ECMI). Working Paper, 2000. No. 7. Р. 10.

160