1.2. Эмоции как объект исследования в лингвистике

Впервые на пленарном заседании IV Международного конгресса лингвистов в 1987 г. в Берлине прозвучал доклад Ф. Данеша по эмоциональному аспекту языка, в котором убедительно говорилось о тесной взаимосвязи когниции и эмоции, была показана огромная лингвистическая значимость изучения этой стороны языка. Решением конференции проблема «Язык и эмоции» была названа в числе пяти наиболее приоритетных современных лингвистических исследований. Этот факт побудил многих лингвистов сконцентрироваться на изучении языкового выражения и коммуникации эмоций. Защищаются сотни диссертаций на материале различных языков, появляются статьи и монографии, которые позволяют говорить о зарождении и становлении отечественной лингвистики эмоций (эмотиологии).

С начала 80-х гг. в зарубежной лингвистике большое внимание эмоциональному аспекту языка уделяют А. Вежбицкая, В. Волек, Дж. Эйтчисон и др. В результате все возрастающего интереса ученых различных областей науки, в том числе и языкознания, к эмоциям при Гарвардском университете в 1985 г. был создан Международный центр по исследованиям эмоций. Выпущено большое количество специализированных словарей эмоциональной, в том числе и нецензурной лексики; общие толковые словари свободно включают в себя инвективы, в том числе и предельно нестандартные.

Говоря об этических нормах выражения эмоций в различных языковых культурах, В. Эдмонсон справедливо замечает, что они касаются не столько того, как их выражать, сколько того, в каких условиях это средство разрешено [20, с. 32]. Таким образом, впервые поднимается проблема дискурсивности эмоций.

Ученые начинают осознавать, что имеются как минимум две семиотические системы эмоций - Body Language и Verbal Language, находящиеся в неустойчивом соотношении. В общих чертах уже установлено, что первичная семиотическая система превосходит вторичную (вербальную) по надежности, скорости, прямоте, степени искренности и качества выражения эмоций в коммуникации, а также по адекватности их декодирования получателем.

Многие аспекты человеческой жизнедеятельности просто не передаются словами: язык беднее действительности. Каждый из людей не раз испытывал «муки слова» при выражении и коммуникации своих эмоций: степень аппроксимации языка и сиюминутно переживаемых эмоций далека от желаемого постоянно. Эмоции никогда не проявляются в отдифференцированном чистом виде, и потому их вербальная идентификация всегда субъективна. Тем более, что одна и та же эмоция выражается разными языковыми личностями по-разному в зависимости от множества факторов, в том числе и неязыковых, например, от фона общения. По меткому замечанию А. Хеллера, эмоции всегда когнитивны и ситуативны, а, следовательно, и выбор языковых средств их выражения тоже ситуативен (т.е. дискурсивен) [21, с. 147].

Всеми лингвистами отмечается такая семантическая универсалия - в лексиконе эмоций всех языков наблюдается дихотомия по типу оценочного знака. Если же сравнить эмотивную лексику, взяв за критерий тип оценочного знака, то во всех языках четко вырисовывается такая картина: эмотивов с отрицательной оценочной семантикой в словарях разных языков больше, чем с положительной, но употребляются они значительно реже, чем последние. Это позволяет сделать вывод о том, что эмоциональные системы разных народов и культур похожи, т.к. негативность, превалируя в их лексиконе, уступает позитивности в употреблении и синтагматическом комбинировании, что объясняется психологическим стремлением человечества к позитивности. Другим схожим моментом для различных языковых культур является то, что положительные эмоции выражаются всеми народами более однообразно и диффузно, чем отрицательные, которые всегда конкретны, отчётливы и многообразны.

Когнитология как наука о структуре знаний, их формировании, материализации и трансляции тесно связана с эмотиологией - наукой о вербализации, выражении и коммуникации эмоций. Это объясняется тем, что все когнитивные (мыслительные) процессы сопряжены с эмоциями: когниция вызывает эмоции, так как она эмоциогенна, а эмоции влияют на когницию, так как они вмешиваются во все уровни когнитивных процессов. Эмотиология (лингвистика эмоций) использует данные когнитологии об эмоциях и пытается разработать свою лингвистическую концепцию эмоций.

Можно сформировать следующий перечень основных проблем, которые находятся в центре современной исследовательской тематики эмоциологов и эмотиологов:

- типология эмотивных знаков;

- влияние эмоционального типа mind style на формирование языковой картины мира (ЯКМ), понятие эмоциональной ЯКМ;

- коммуникация эмоций;

-корреляция лексиконов эмоций в различных языках мира;

- национально-культурная специфика выражения эмоций;

- критерии эмотивности языка и его знаков;

- соотношение лингвистики и паралингвистики эмоций как двух семиотических систем;

- влияние эмансипации эмоций на языковые процессы;

- эмоциональная окраска / тональность / модальность текста;

- эмотивное – семантическое пространство языка;

- эмотивное смысловое пространство языковой личности;

- лексикография эмотивности;

- прагматика описания и выражения своих и чужих сиюминутных и прошлых/будущих эмоций;

- сокрытие, имитация, симуляция эмоций в их вербальной, авербальной форме. [10, с. 134]

Одной из важных сфер приложения данных, добытых эмотиологией, стала также лингвокультурология, в которой используются положения об универсальности эмоций, их интегральном характере и национально-культурной специфике выражения субъективной сферы средствами разных языков.

Естественно, что этот перечень основных направлений и их проблематики далеко не полон: это то, что давно «лежит на поверхности» эмотиологии и когнитологии.

Исследование эмотивных компонентов единиц языка началось с изучения эмотивной семантики слова. Это связано с тем, что слово - основная и в то же время наиболее семантически подвижная единица, которая в обыденном сознании представляет все поле языка. Основной тезис, имевший место в лингвистике 70-80х гг., о том, что имена эмоций не относятся к эмотивным средствам, так как у языка, якобы, нет вторичной знаковой системы, которая бы раскрывала его смыслы, позже рассматривается с иных позиций. Имена эмоций, наряду с лексикой, описывающей и выражающей эмоциональные состояния, составляют систему лексических эмотивных средств, поэтому в понятие эмотивности включается как эмотивная лексика, так и лексика эмоций.

Кроме этого признается и существование коннотации как вторичной семиотической системы языка. В связи с этим некоторыми лингвистами термины эмоций определяются как коннотативно – ассоциативно - эмотивные [3, с. 170].

В трактовке понятия эмотивности нет единства. Если большинство зарубежных лингвистов, анализируя репрезентацию эмоций в языке, преимущественное внимание уделяют изучению классов слов или отдельных лексем, называющих эмоции (в нашей терминологии), то отечественные исследователи предпочитают связывать понятие эмотивности с оценочностью и часто ограничивают эмотивную лексику словами, выражающими и описывающими эмоции.

Эмоциональное состояние и эмоциональное отношение могут быть репрезентированы в языке различными средствами, как прямой номинацией (fear, love, anger), так и непосредственным выражением (междометиями, инвективной лексикой и др.) и описанием (позы, особенности речи и голоса, взгляда, движение и т.п.). Если исходить при определении эмотивности из понятия ситуации, представляющей эмоциональное состояние субъекта, то придется признать, что существуют разнообразные средства репрезентации эмоционального состояния и отношения в различных условиях общения и в зависимости от намерений говорящего. Тем не менее, опора на понятие ситуации позволяет рассматривать в одном ряду такие высказывания, как He was afraid of the dog / When he saw the dog, he ran away и т.п. [12, с. 39]

Таким образом, лексика, обозначающая эмоции, занимает промежуточное положение между собственно эмотивной лексикой и неэмотивной, поскольку она - потенциально - скорее эмотивна, чем совершенно нейтральна.

Проблемы динамики языкового кода, развития и реализации его скрытых возможностей, вопросы эмоциональной специфики речи в разных условиях общения, механизмов распознавания чужих эмоций и управления собственными эмоциями в процессе коммуникации, согласования эмоций разного качества, стимуляции положительных и нейтрализации отрицательных эмоций в актах межличностного, институционального и межкультурного общения стимулировали обращение к проблеме эмоциональной языковой коммуникативной личности и ее параметров.

Критерием эмотивной компетенции языковой личности является ее умение порождать (в практике обучающей и естественной коммуникации) эмотивно корректные тексты; критерием ее эмоциональной и гражданской зрелости, очевидно, может служить способность адекватно воспринимать личностные, эмоциональные доминанты чужих текстов как отражение иных концептосфер и других культур.

Итогом работы по выявлению личностных смыслов различных культурных и эмоциональных концептов является обоснование и использование понятия эмоционального дейксиса в качестве объяснительного принципа особенностей вербального поведения коммуникантов. [11, с. 47]

Таким образом, знания, полученные о языке эмоций (эмоциональном языке) является значительным фундаментом для разработки собственно лингвистической теории эмоций.