Причины цикличности
Трудно в экономической науке найти проблему, при объяснении которой так часто ломались бы копья, так яростно соперничали бы различные школы и направления.
Традиционными можно признать следующие направления в исследовании циклов и кризисов.
Во-первых, объяснение кризисов недопотреблением населения (ограниченностью платежеспособного спроса), вызывающим перепроизводство. Эту позицию разделяли утописты, к ней примыкали марксисты, отголоски этой концепции можно обнаружить и у Кейнса. Последовательной представительницей теории недопотребления была Джоан Робинсон (1903–1983), лидер левых кейнсианцев*. Лекарством от кризисов они считали стимулирование потребления. Практика между тем убеждает нас в том, что возникающий недостаток потребления (платежеспособности) является скорее следствием, чем причиной кризисов.
* В учебнике С. Фишера, Р. Дорнбуша и Р. Шмалензи «Экономика» сделана попытка соединить позиции кейнсианцев и сторонников теории предложения: «Новая экономическая история иллюстрирует применимость аппарата совокупного спроса и предложения в качестве инструментария для анализа поведения экономики в целом». (Пер. с англ. М., 1993. С.582).
Во-вторых, группа теорий, объединяемых понятием «диспропорциональность», или «неравновесие». Согласно им, кризисы обусловлены отсутствием правильных пропорций между отраслями, стихийными действиями предпринимателей. От этого тезиса дороги ведут как в сторону усиления государственного регулирования, так и – если предположить, что механизм рынка способен к «самолечению», – к ослаблению государственного вмешательства, признаваемого малоэффективным. Составной частью этой весьма многоликой группы можно считать концепцию, объясняющую кризисы ошибками в государственной фискальной политике, сбоями в денежном хозяйстве или банковской сфере.
Эти нарушения равновесия, вызванные внерыночными факторами, следует лечить косвенными методами, полагаясь прежде всего на внутренний ресурс рыночной экономики.
Теория неравновесия сочетается с другим распространенным взглядом на кризисы как на порождение внешних условий – политических, демографических, природных.
Фридрих Хайек – певец рыночной свободы и яростный противник государственного вмешательства – считает, что кризисы перепроизводства возникают из-за избыточного финансирования со стороны государства (дешевых кредитов, накачивания спроса)*.
* Фридрих фон Хайек (1899–1992), австриец по рождению, англичанин по гражданству, жил долгое время в США, но последние 13 лет – в основном в Германии. В советских учебниках он значился как «заклятый враг социализма», что соответствовало действительности. Хайек не видел различия между советским социализмом и национал-социализмом. В последние годы на русском языке вышел ряд его работ, в том числе «Дорога к рабству» и «Пагубная самонадеянность». Хайек – противник государственного вмешательства в экономику, поскольку оно подавляет свободу во всех ее проявлениях, интеллект, развитие культуры. Но звание лауреата Нобелевской премии (1974) он получил не за антисоциалистические идеи, а за «вклад в общую теорию капитала, инвестиций и денег». Был теоретическим оппонентом Дж. Кейнса.
В числе внешних обстоятельств, вызывающих спады и подъемы, находится экзотичная теория У.С. Джевонса (1835–1882), занимавшегося в юности метеорологией, о связи деловых циклов с изменениями в конфигурации солнечных пятен, происходящими каждые 10 лет. Джевонс пытался использовать эти наблюдения и для объяснения смены урожайных и неурожайных лет, и для переходов общества от состояния депрессии к деловой активности, оптимизму*.
* Уильям С. Джевонс – английский экономист, пионер маржинализма, который не был понят своими современниками. Джевонс происходил из бедной семьи, хотя за вклад в разработку экономической политики был принят в члены Королевского общества (второй экономист после В. Петти, удостоившийся этого почетного титула). Но это не уменьшило дистанцию между ним и кембриджской научной элитой. Утонул в Темзе в возрасте 47 лет.
В том же направлении работала и мысль А.Л. Чижевского (1897–1964). Он выступил с идеей солнечно-земных и космо-земных связей, доказывал, что ход человеческой истории подчиняется изменениям солнечной активности. На таблицах Чижевский демонстрировал синхронность и периодичность взлетов и падений этих процессов. Посредствующим звеном выступают перемены в содержании электронных частиц в воздухе, воздействующих на физическое состояние людей и вызывающих те или иные социально-экономические реакции*.
* Жизнь Чижевского полна контрастов между успехами и поражениями. Суждения о его учении до сих пор противоположны.
Следует остановиться на психологической теории кризисов. Здесь пальма первенства принадлежит, естественно, австрийской школе. Подобные взгляды не были чужды и австроамериканцу И. Шумпетеру. Эта теория считает, что каждой фазе свойственна своя психологическая картина, формирующая отношение к инвестициям. Паника и разброд кризисного состояния ведут к застою капиталовложений, повышенное настроение в условиях подъема стимулирует грюндерскую горячку. «Меняющиеся ситуации» формируют неравномерность инвестиционного цикла.
Институты, наблюдающие за хозяйственной динамикой России, обращают внимание на психологический фон протекающих процессов. Разработан индекс предпринимательской уверенности (ИПУ), рассчитываемый на основе опросов и анализа текущих показателей. На рис. 22 представлен ИПУ для базовых отраслей промышленности в 1996 г.*
* Финансовые известия. 1997. № 32.
Кризисы характерны для рыночной экономики с тесной взаимозависимостью отраслей, сфер хозяйства, регионов. Следует, по-видимому, различать непосредственные поводы и причины кризисов (циклов). Первыми могут действительно служить самые различные обстоятельства (политические события, слишком крутые меры банков, международная нестабильность и пр.). Возникновение кризиса без побудительного влияния случайных, внешних сил вряд ли возможно. Но механизм цикла скрыт внутри самой системы, и в этом смысле последний неизбежен: за высоким гребнем подъема следует провал.
Рис. 22
Вернемся к показателю ВНП, состоящему из предметов потребления, инвестиционных товаров и государственных закупок (С + I + G)*.
* Уже неоднократно упоминавшийся нами Й. Щумпетер называет заимствованный многими экономистами метод использования упрощенных моделей «грехом рикардианства».
Теперь попытаемся еще раз вглядеться в фазы цикла и найти ту путеводную нить, которая их объединяет.
Некоторые авторы, может быть, несколько упрощая процесс, пишут о том, что единственной причиной спада является «подъем»*. Кризису предшествует мощный прибой, и спад – это реакция хозяйства на подъем, преодоление трудностей, инспирированных подъемом.
* Эта мысль, принадлежащая Шумпетеру, развита в учебнике: Makkenzie R., Tullock G. Modern Political Economy. Tokyo, 1978. P.5.
Двигателем, передающим импульсы во многие взаимосвязанные отрасли, выступает производство капитальных благ. Оно же представляет собой наиболее очевидный параметр цикличности. Стоимостным выражением состояния этой сферы являются уровень и приросты инвестиций (I) в отраслях, изготовляющих товары длительного, а не кратковременного пользования. Потребление и производство автомашин, холодильников или стиральных машин в условиях кризиса резко падают, между тем как табачная промышленность может не испытывать перебоев. Сфера потребления (С) выступает здесь не только в качестве пассивного резервуара. Потребительский спрос на товары длительного пользования может играть провоцирующую роль в общей динамике, выступать индикатором ускорения вверх или вниз. Об этом свидетельствует введенный Кейнсом мультипликатор национального дохода. Если предположить, что из каждого дополнительного доллара (Y) в потребление (С) направляется 0,6 и на S + G используется 0,4, то m = = 2,5. При возрастаетнии платежеспособного спроса до 0,7 m будет равняться 3,3, при уменьшении до 0,5 – опустится до 2.
Задумаемся теперь над совпадением в прежние времена средней продолжительности жизни оборудования (8–10 лет) и известной уже нам длины цикла, когда начинается замена изношенного или почти изношенного оборудования.
При переходе к оживлению выдержавшие испытание предприниматели идут на новые инвестиции, перерастающие затем в бум капиталовложений. Процесс этот всегда был наполнен случайностями, отклонениями.
Важными факторами, стимулирующими кумулятивный эффект капиталовложений, являются состояние научно-технического потенциала, инновационная готовность производства, возможности скопировать нововведения, появившиеся в одних отраслях, другими.
Росту инвестиций сопутствует рост доходов, потребления. Иначе капиталовложения теряют ресурсную базу, да и смысл.
Ускорение в производстве продолжается. Инвестиционный бум выходит из берегов, накапливается скрытое перенасыщение рынка инвестиционными товарами. К тому же в потребительской сфере при достаточно высоком уровне потребления обнаруживается тенденция к его стабилизации. В этих условиях текущая прибыль начинает падать. Банки, как правило, лучше осведомленные о конъюнктуре, пытаются ограничить выдачу кредитов. Сигналы, идущие из затронутых трудностями отраслей, не всегда слышны. Волны торможения охватывают систему в целом. Им сопутствует паника, обостряющая трудности.
Заслуживают внимания соображения о предпринимательских ошибках. Дело в том, что в условиях процветания число индивидов, пускающихся в предпринимательство, поднимается до максимума. Но склонность к бизнесу отнюдь не гарантирует наличия профессиональных качеств и талантов. В условиях спада выявляется множество «попутчиков», привлеченных ростом цен и сосредоточившихся на посредничестве и спекуляции. Все это так, но надо видеть и другое. Новые предприятия обычно менее защищены от кризисных бурь. У старых, заслуженных фирм есть амортизаторы в виде накопленных резервов, традиционных связей с банками или государственными учреждениями, т.е. поддержка и защита со стороны последних. Банкротства новых предприятий наблюдаются в условиях кризиса и депрессии чаще, что, естественно, не исключает и возможного исчезновения и более старых, – идет своего рода «естественный отбор» в среде предпринимательства.
Присмотримся теперь к третьей составляющей формулы ВНП – государственным закупкам. Используя бюджетные средства, государство может поддерживать экономический рост, продлевать фазы оживления и подъема.
Существуют и иные формы государственного регулирования текущих инвестиций. В их числе – дифференцированные обложения налогами разных отраслей и сфер экономики, манипулирование субсидиями и процентными ставками. Довольно успешной можно считать практику повышения ставок процента по кредитам во время бума, с тем чтобы избежать «перегрева» конъюнктуры. Но у этой практики имеются и некоторые негативные последствия: высокая норма процента тормозит инвестиции в социальную сферу, угнетает «склонность к потреблению». Кейнс призывал использовать это лекарство с осторожностью, чтобы не навредить еще больше. Но вместе с тем он считал крайне опасным оставлять инвестиционное регулирование в частных руках.
Возражая Кейнсу, Шумпетер полагал задачей первостепенной важности сохранение свободы частного предпринимательства и конкуренции, от которых нельзя избавиться, не парализовав сам механизм развития.
Подводя итог разнообразию мнений и рецептов, предложенных экономистами, следует еще раз подчеркнуть те особенности, которые в XX в. характеризуют основные тенденции классического делового цикла. В их числе:
• государственное регулирование экономики;
• превращение инфляции и безработицы в явления хронические;
• принципиальные изменения в ходе научно-технического прогресса.
Девяностые годы явились временем нараставшего подъема не только в США.
Таблица 8