Привалов Н.Г.
МЕНТАЛИТЕТ КАК ФАКТОР ЭКСПЛУАТАЦИИ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ В РОССИИ
СПбГГУ, кафедра Организации и управления
Стремительно меняющийся в начале XX1 века мир с его нарастающими экономическим, экологическим, энергетическим, духовным и иными видами кризисов1 заставляет нас искать новые совершенно неординарные выходы из разрушающегося небоскреба мировой рыночной системы. С разных сторон предлагаются варианты – различные теории:
– господствующая (либеральная), принятая на вооружение руководством подавляющего большинства стран мира. Пример – «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года». По большому счету для России – это соблазн стать «новой Америкой», затея нереалистичная2 и опасная своими иллюзиями. Есть многочисленные заявления, вызванные мировым кризисом, о необходимости изменения (корректировки) данной политики, оставаясь, однако, в русле рыночной модели. Например, заявляется «новая архитектура мировой финансовой системы». Но реального результата пока нет;
– левые (коммунисты, антиглобалисты и др.). Они в основном поддерживают уже известные теории, связанные с коллективными началами. Разброс здесь тоже большой – от различных самоуправленческих проектов до империи, основанной на диктатуре левого толка;
– консервативные. Наиболее известна из успешно реализующихся на практике в ограниченных масштабах модель мусульманской экономики, отрицающей со ссылкой на Коран банковский процент. Наиболее разрекламированная теория – теория евразийства или «Евразийской империи» философа А. Дугина, ссылающаяся на менталитет русского и других народов Евразии, однако в настоящих условиях опасная для России, поскольку своей целью имеет создание в масштабах Евразии федерации во главе с Россией, в которой мы объективно откроем границу для китайцев.
На этом фоне более выигрышно выглядят концепции и отдельные высказывания, характеризующие особую «срединную», «осевую» роль России в Европе и Азии. Термин «осевая империя» отражает суть геополитической модели России, поддерживающей равновесие евразийского континента на протяжении последнего тысячелетия. Русь, Российская империя, СССР, а теперь Российская Федерация объективно выступали буфером, который защищал Восток от Запада, а Запад от Востока в военном, политическом, культурном и иных смыслах. Отсюда логически вытекает возможная формулировка миссии России («национальная идея»): «Россия – совесть глобализации»3.
Выполнение Миссии требует материального и духовного обеспечения, важнейшими элементами которого выступают факторы институциональной природы. Институт – это правило, норма, закон, традиция, привычки, это создаваемые людьми рамки, которые структурируют политические, экономические и социальные взаимодействия. Институты прямо через законодательство или косвенно через менталитет влияют на содержание и формы экономических процессов. Об этом свидетельствует существование относительно специфичных моделей рынка – в Западной Европе, США, в Японии, мусульманских странах и в дореволюционной России.
Попытки механического переноса зарубежного опыта без учете национальных традиций приносят горькие плоды, пример которых мы наблюдаем сегодня в России – прежде православной империи, которую 70 лет приучали к атеизму, а с началом рыночных реформ – к экономической модели, взращенной на западных, в основном протестантских корнях.
Интересно сопоставить экономическое развитие стран с различными морально-религиозными укладами. Так, в 1890–1913 гг. темпы роста ВВП на душу населения в России составляли 2,1 % в год. На той же стадии экономического развития, в 1820–1850 гг., ВВП на душу населения в протестантской Германии рос всего на 1 % в год4.
В 1894–1913 фонд накопления составлял в России не менее 14 % используемого народного дохода (чистого национального продукта), в том числе 11 % используемого народного дохода составляли частные накопления и около 3 % государственные инвестиции. Источником накопления служила прибыль частных предприятий и государства, а также иностранные инвестиции. Однако в рассматриваемый период только в 1909 г. наблюдался приток накопления из-за границы, в другие же годы происходил отток накопления за границу, составивший за 1894–1913 гг. 3,8 млрд руб. Темп роста накопления основных капиталов в фабрично-заводской промышленности России за 1885–1913 составлял 7,4 % в год, что позволило увеличить общий уровень промышленных капиталов в семь раз5.
Во времена первоначального накопления и позже, во времена промышленной революции, во главе российских купцов и промышленников стояли старообрядцы. Парадокс экономического успеха старообрядческих общин состоит в отличие от западного протестантизма в отсутствии в их учении стремления к деловому успеху и материальному благополучию. В центре их внимания находятся духовные и моральные ценности. Опыт русского старообрядчества опровергает мнение о том, что первоначальное накопление может иметь только криминальный характер.
У русских купцов в целом наблюдались схожие этические принципы. Они «на свою деятельность смотрели не только и не столько, как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета...». Отношение к партнеру по бизнесу строилось на моральных принципах, в основе которых лежат религиозные законы. Именно эти законы, как у протестантов, так и у православных, позволили изменить отношение к деловому партнеру, которого раньше могли рассматривать как врага. Доверять стало выгоднее, чем обманывать.
Американская пословица гласит: «Тому, кто точно платит, открыт кошелек других». Термин «техасское рукопожатие» означает примерно то же, что «купеческое слово» в России. Если бизнесмена ловили на обмане, то путь в большой бизнес был для него закрыт. Он мог промышлять только мелкими сделками, да и то до поры до времени.
Мошенники и жулики не могли добиться значительного успеха в развитии производительных сил и всего народного хозяйства в России и в Америке к концу XIX века. А случаи злоупотребления доверием были скорее исключением. Эти случаи имели место на заре дикого капитализма, и они не могли носить долговременный характер. Хаос в этике деловых отношений в начале перестройки в России только подтверждает эту мысль. «Даже в купеческих группировках и на бирже богатство не играло решающей роли... Да кроме того, всегда интересовались происхождением богатства»6. Не стоит забывать также, что именно в купеческой среде была развита благотворительность.
Различные трудности и неудачи в построении в России «развитого капитализма» в 90-е годы можно во многом объяснить противоречием между различными институциональными факторами. Законодательство РФ стало ориентироваться на западные, «общечеловеческие» ценности – права человека, свободы и т.п. А глубинные привычки и менталитет русского и других народов России во многом остаются под влиянием православных традиций. Поэтому дальнейшее игнорирование духовных реалий россиян может привести лишь к углублению процессов разрушения России как «осевой империи», что грозит мировым рукотворным Апокалипсисом.
Поэтому можно предложить некоторые общие принципы нравственной экономики применительно к эксплуатации природных ресурсов.
Не сотвори себе кумира.
В России сложилось иное, чем на Западе, отношение к деньгам и богатству. Для западного человека свобода олицетворяется в деньгах, для русского свобода — это независимость от денег. Западный мир чаще всего сводит понятие свободы к степени возможности покупать, стяжать все новые и новые товары и услуги, русский видит в этой «свободе» форму кабалы, опутывающей его душу и обедняющей жизнь.
«Беда деньгу родит», — настойчиво повторяет трудовой русский человек. «Деньги что каменья — тяжело на душу ложатся», «Деньги прах», «Деньгами души не выкупишь». Отсюда понятно, что дало право Ф. М. Достоевскому писать, что русский народ оказался, может быть, единственным великим европейским народом, который устоял перед натиском золотого тельца, властью денежного мешка. Деньги для трудового человека не являются фетишем. «Лучше дать, нежели взять»7. Жадность, алчное материальное стяжание, страстное и ненасытное желание присваивать все себе одному, увлекаться корыстью - это качество, строго порицаемое на Руси.
Поэтому получение прибыли не может быть главной целью нравственной экономики. Соответственно основным показателем общественного прогресса не является количественный рост экономики и техническое развитие. В идеологии, образовании и воспитании должна быть исключена ориентация общества и личности на достижение материального успеха любой ценой. Богатство отдельным людям дано Богом и должно служить всему обществу. Труд должен быть исполнением заповеди добывать хлеб «в поте лица своего».
Не убивай.
Экономическое соревнование должно быть честным, не допускающим насилие в любой форме, запрещенной законом. Конкуренция не должна приводить к росту монополизации одних и безвозвратному разорению других. Необходимы более жесткие законодательные меры в отношении монополий вплоть до юридического расформирования и национализации. Необходимы механизмы защиты жизнеспособных, но разоряющихся по независящим от них причинам, производителей. Обеспечить надежную защиту прав потребителей от недобросовестных производителей и продавцов. Необходимо пресечение мошенничества во всех формах.
Наемные работники должны работать в человеческих условиях труда, с соблюдением всех мер безопасности.
Не укради.
Необходимо провести проверку законности приватизации собственность и вернуть государству либо трудовым коллективам незаконно приобретенное имущество. Сотрудничать с интерполом по возвращению незаконно вывезенных капиталов из России. Активизировать работу по возвращению российскому государству находящейся за границей собственности императорской семьи, земель и другой недвижимости, принадлежавшей ранее России, ее подданным и российским организациям (РПЦ и др.).
Необходимо ужесточить наказания за воровство в крупных размерах, особенно связанное со служебным положением, использованием сложных технических устройств.
Во внутрифирменной политике использовать опыт коллективной собственности (например, по программам ESOP в США и Западной Европе) и иной опыт развитых стран по участию трудового коллектива в управлении и прибылях для снижения отчуждения между наемными работниками и собственниками предприятия. В то же время любая собственность, признанная законом, должна считаться неприкосновенной. Это должно снизить мотивацию к кражам на предприятиях.