Честность

Многие люди следуют норме честности — никогда не лгать, даже если это приносит выгоду. Почему возникает норма, которая периоди-

³ Идею о том, что эмоции компенсируют недостаточность интеллекта, высказывали раз­личные исследователи (например, см.: Damasio A.R. Descartes' Error. N.Y.: Putnam, 1994; De Sousa R. The Rationality of Emotion. Cambridge, MA: MIT Press, 1987; Elster J. Emotions and Economic Theory // Journal of Economic Literature. 1998. Vol. 36, No 1. P. 47—74).

⁴ В общем виде эта идея встречается у Т. Веблена, который считал, что инстинкты и куль­тура определяют поведение человека, причем культура модифицирует инстинкты, подстраивая их под нормы цивилизации (подробнее см.: Wolozin H. Thorstein Veblen and Human Emotions: An Unfulfilled Prescience // Journal of Economic Issues. 2005. Vol. 39, No 3. P. 727-740).

81

чески мешает максимизации? Существуют два объяснения, почему эта норма все-таки может быть рациональной. Во-первых, человеку вы­годно утверждать правило честности, если он хочет, чтобы в будущем к нему относились честно. Во-вторых, человеку важно демонстрировать честность своим партнерам, чтобы уменьшить в их глазах угрозу оп­портунистического поведения с его стороны. Снижение этой угрозы снижает затраты на контроль, увеличивает вознаграждение и пр. Даже если появляется возможность скрытого обмана, но существует вероятность выявления обмана и безвозвратной потери репутации, оптимальным будет отказ от обмана.

Осталось ответить на вопрос: зачем нужно программировать эту норму, если ее выгоды понятны? Такая потребность есть только в одном случае — если разум человека ограничен и он либо совсем не способен увидеть рациональных выгод честности, либо эгоистический инстинкт получения краткосрочной выгоды перевешивает и вытесня­ет любые мысли о потенциальных выигрышах и потерях в будущем. «Программа» честности блокирует подобное стремление к обману и защищает человека от ошибок.

Наличие этой нормы демонстрируют эксперименты, которые обнаруживают абсолютно бескорыстное предпочтение людьми чест­ности в ситуациях, когда никакой награды за честность не следует ни в коротком, ни в длительном периоде. Например, эксперименты, в ко­торых «случайно» в людных местах оставляют кошельки с деньгами и адресом хозяина, показывают, что примерно половину кошельков возвращают по указанному адресу те, кто их нашел, хотя рациональ­ным максимизирующим действием в данном случае будет присвоение кошелька (один из последних экспериментов провел британский пси­холог Р. Вайзмен в 2009 г.).

Является ли программа честности генетической или культурной? Существует масса доказательств того, что программирование честности в значительной степени происходит на уровне культуры. Например, изу­чая списывание на экзаменах, исследователи и в 1960-е годы⁵, и совсем недавно⁶ пришли к выводу, что студенты бизнес-школ списывают заметно чаще, чем студенты технических или гуманитарных специальностей. Одно из очевидных объяснений: изучение бизнеса приводит к деграда­ции честности⁷. Но есть и другая версия: на этапе поступления в вузы происходит самоотбор более эгоистичных и менее честных студентов. Заметим, что обе тенденции могут иметь место, но похоже, что исследо­вания подтверждают главным образом первую версию. Например, сту­денты, которые прослушали вводный курс по экономике, демонстрируют

⁵Bowers W.J. Student Dishonesty and Its Control in College. N.Y.: Bureau of Applied Social Research, Columbia University, 1964.

⁶McCabe D.L., Butterfield K., Trevin L.K. Academic Dishonesty in Graduate Business Programs: Prevalence, Causes, and Proposed Action // Academy of Management Learning & Education. 2006. Vol. 5, No 3. P. 294-305.

⁷ Некоторые авторы утверждают, что пропаганда идеологии максимизации прибыли при­тупляет у студентов чувство моральной ответственности (Ghoshal S. Bad Management Theories are Destroying Good Management Practice // Academy of Management Learning & Education. 2005. Vol. 4, No 1. P. 75-91). См. также: Where Will They Lead: MBA Student Attitudes about Business and Society / Aspen Institute. 2003. www.aspeninstitute.org.

82

в конце курса снижение честности и повышение эгоизма по сравнению со студентами, которые прослушали вводный курс по астрономии⁸.

С точки зрения происхождения нормы честности полезно иссле­довать различную склонность к честности в разных странах и куль­турах. Чем вызвана эта разница — только культурой или существуют генетические различия? Данный вопрос остается открытым.

Страх

Множество различных действий могут нанести ущерб благососто­янию человека, например физическая или психологическая травма, потеря финансового благополучия и т. п. Последствия большинства этих действий человек понимает и способен воздержаться от их осуществления путем осознанного решения. Но при этом человеку свойственно чувство страха, которое вызывает у него мысленная или реальная близость к осуществлению этих действий. Для чего нужна эта программа, если человек понимает отрицательные последствия опасных действий?

Объяснение таково: интеллект не является идеальным механиз­мом предотвращения опасных событий, поэтому аналогично другим случаям «интеллектуальной недостаточности» его нужно «поддержать» инстинктом. Чувство страха — это генетическая программа, которая помогает интеллекту блокировать опасные действия.

Но возникает вопрос: если это биологическое чувство страха чело­век унаследовал от животных, то насколько эта «древняя» программа эффективна в современной экономике и не мешает ли она принимать рациональные решения, действительно максимизирующие выигрыш?

Хороший материал для размышления на эту тему дает эмпири­ческое исследование, проведенное в 2005 г. коллективом психологов и экономистов из трех американских университетов⁹. Отобрали группу из 15 человек, у которых был поврежден участок мозга, отвечающий за страх, но при этом их рациональные способности и уровень /О остались на нормальном уровне. Для сравнения с ними была сфор­мирована группа обычных людей без каких-либо отклонений. Эти группы участвовали в следующей игре: каждый получил 20 долл. и возможность делать ставки по 1 долл. в 20 раундах. Раунд состоял в подбрасывании монеты: если выпадала одна сторона, игрок получал назад 2,5 долл., если другая — игрок терял свой доллар. При этом игрок мог воздержаться от участия в любом раунде, сохраняя у себя доллар. С точки зрения теории вероятности максимизирующим вы­игрыш решением было участие во всех раундах, потому что матема­тическое ожидание выигрыша в любом отдельном раунде превышает один доллар. Но что удивительно: участники нормальной группы в среднем получали более низкий результат, чем участники с пора­женными участками мозга, отвечающими за страх (около 25 долл. по

⁸ Frank R.H., Gilovich Т., Regan D. Does Studying Economics Inhibit Cooperation? // Journal of Economic Perspectives. 1993. Vol. 7, No 2. P. 159 — 171.

⁹Shiv В., Loewenstein G., Bechara A., Damasio H., Damasio A.R. Investment Behavior and the Negative Side of Emotion // Psychological Science. 2005. Vol. 16, No 6. P. 435 — 439.

83

сравнению с 23). Участники из нормальной группы расстраивались, когда несколько раз подряд теряли доллар, и после этого несколько раундов были готовы воздержаться от игры.

Как видно из эксперимента, в инвестиционной деятельности «бесстрашные» люди достигают более высоких результатов, чем «нор­мальные». Отсюда можно было бы сделать вывод, что страх является в значительной степени «устаревшей» программой, которая мешает современному инвестору. Действительно, успешные игроки фондового или валютного рынка цостепенно учатся контролировать свои эмоции и абстрагироваться от них, приближаясь тем самым к «ненормальным» участникам данного эксперимента¹⁰.

Однако такой эксперимент отражает довольно специфическую ситуацию. Можно ли распространить его результаты на реальную жизнь? Как оказалось, вряд ли. При анализе биографий людей из «ненормальной группы» выяснилось, что три четверти участников этой группы пережили личное банкротство. Это значит, что отсутствие страха в настоящей экономике на самом деле приводило их к пора­жению, а не выигрышу. В реальной жизни страх все-таки оказывает положительное влияние, побуждая людей избегать зон опасности.

Попытка детального исследование данного чувства предпринята в книге «Страх в работе менеджеров»¹¹. Там проводится мысль, что влияние страха на деятельность современных менеджеров в большей степени негативное (печальная статистика по случаям «выгорания» на работе, блокирование инноваций и т.д.), поэтому умение контро­лировать эту эмоцию должно быть полезным.

Жадность

Многие люди демонстрируют страсть присвоения и накопления гораздо большего количества благ, чем им необходимо для удовлетворе­ния своих жизненных потребностей. Зачем тратить силы на присвоение того, что не сможешь потребить? У этой программы есть только одно логичное объяснение: генетическая программа заставляет «неразум­ный интеллект» в благоприятной ситуации запасаться на будущее. Непредвиденное бедствие может лишить человека средств к существо­ванию, следовательно, чем больше он создаст запасов в благоприятное время, тем меньше вероятность пострадать от непредвиденного голода.

Заметим, что этот древний инстинкт «наедания» запасов оказал­ся весьма актуальным в рыночной экономике, где задача менеджера фирмы состоит в максимизации прибыли (то есть неограниченная «жадность»). Как иначе могли бы развиваться крупные компании, если бы их владельцы были довольны небольшой прибылью и совер­шенно не желали ничего максимизировать сверх этого? Любая фирма, чья прибыль превышает размер естественных потребностей человека,

¹⁰ Описание другого аналогичного эксперимента см. в: Camille N. et al. The Involvement of the Orbitofrontal Cortex in the Experience of Regret // Science. 2004. Vol. 304, No 5674. P. 1167-1170.

¹¹ Фраймут И. Страх в работе менеджеров. Харьков: Гуманитарный центр, 2005.

останавливала бы свой рост, потому что ее владелец чувствовал бы себя полностью удовлетворенным. Как писал Т. Веблен, инстинкт хищничества — один из основных инстинктов человека и играет ог­ромную роль в капиталистической экономике¹².

Но здесь возникает другой вопрос: почему в культуре многих стран существует порицание жадности и накопительства? По логике новой модели человека, культурная норма может блокировать генети­ческую программу, которая в каких-то условиях оказывается неэф­фективной. Может быть, жадность неэффективна после некоторого предела? Или данная kyльтypнaя норма сама по себе является оши­бочной программой? Этот вопрос требует дополнительного изучения.

Любовь

Несмотря на ярко выраженную эгоистическую природу человека, ему свойственно испытывать положительные эмоции по отношению к другим людям. Подобные типы поведения — любовь, дружба, аль­труизм — долгое время рассматривались экономистами как некоторое исключение из общего правила, поскольку в них очевидным образом нарушался фундаментальный принцип эгоизма.

Наиболее сильная из этих программ — любовь ~ подразумевает наличие двух чувств: сексуального влечения, которое возникает и про­ходит очень быстро, и чувства глубокой психологической близости, которое формируется с годами и, собственно, называется любовью. Причину существования первого легко объяснить с биологической точки зрения. Подобно голоду или жажде, оно толкает животное к выполнению важной задачи, необходимой для выживания генов. Возможно, эта программа бесполезна для современного человека, который способен принимать решения о рождении детей сознательно?

С одной стороны, данная программа рациональна, так как эволю-ционно эффективная особь должна израсходовать все свои ресурсы на максимизацию потомства. При этом интеллект эгоистичного человека может решить минимизировать число детей, поскольку это уменьшает уровень потребления самого человека (вспомним модели Г. Беккера). Кроме того, интеллект может недооценивать вероятность каких-либо неблагоприятных событий (катастрофа, эпидемия, война, несчастный случай), которые могут неожиданно сократить численность потомства. Таким образом, сильное половое влечение блокирует эгоистичный ра­зум и заставляет человека более эффективно выполнять его реальную задачу — обеспечить выживание потомства. Но, с другой стороны, для эффективной конкуренции в современном обществе в детей необходи­мо вкладывать много ресурсов, и увеличение числа детей приводит к ослаблению конкурентных возможностей каждого из них. Поэтому

¹² Заметим, что в некоторых сферах экономики, например на финансовых рынках, программа жадности входит в жесткий конфликт с программой страха. Поведению человека в таких условиях посвящена область исследований, которая называется поведенческими фи­нансами (см., например: Cohen D. Fear, Greed and Panic: the Psychology of the Stock Market. N.Y.: Wiley, 2001; Shefrin H. Beyond Greed and Fear: Understanding Behavioral Finance and the Psychology of Investing. N.Y.: Oxford University Press, 2002).

рациональные решения, отключающие генетическую программу, могут приводить к более успешной выживаемости в длительном периоде¹³.

Долгосрочное чувство глубокой психологической близости выполняет другую функцию — поддерживает функционирование семьи как стратегического альянса двух людей, которые будут самым эффективным образом заботиться о воспитании потомства. Разумно предположить, что лучшим партнером, помогающим од­ному из родителей вырастить ребенка, будет человек, максимально заинтересованный в трм же самом, то есть его второй родитель. Но подобный стратегический альянс порождает много возможностей для постконтрактного оппортунистического поведения (отлынивание, шантаж). Подобное эгоистичное поведение может быть блокировано специальной программой «любовь», которая повышает эффектив­ность стратегического альянса и позволяет оставить более много­численное и успешное потомство.

Дружба

Если любовь можно объяснить заботой о потомстве, то для чего нужна дружба, которая не связана с продолжением рода? Зачем чело­веку испытывать положительные чувства к людям, которые не будут родителями его потомков или не будут заботиться о его детях? Логично предположить, что существуют ситуации, в которых социальный об­мен между людьми будет неэффективным, если эти люди не связаны между собой какими-либо особыми отношениями симпатии и доверия. Например, в ситуации неожиданных материальных лишений друзья окажутся наиболее выгодным (если не единственно возможным) фи­нансовым кредитным учреждением, которое не будет интересоваться обеспечением кредита и предоставит наиболее низкую (как правило, нулевую) ставку процента. При организации совместного предприятия друзья часто оказываются наиболее надежными партнерами, которых не нужно проверять на честность и с которыми легче обменяться ка­кими-либо обязательствами.

Таким образом, способность получать удовольствие от дружбы относится к генетической программе, которая заставляет «неразум­ного» человека дружить с другими людьми, чтобы в нужный момент воспользоваться их ресурсами. Разум может не понимать этих отда­ленных и неопределенных выгод дружбы или не сумеет заставить человека поддерживать длительные дружеские отношения, чтобы в момент X воспользоваться необходимым лимитом доверия.

¹³ Последние данные о рождаемости в развитых странах показывают, что интеллект все-таки взял верх над генетической программой. Начиная с 1970-х годов во многих развитых странах общий уровень рождаемости (total fertility rate, TFR) стал опускаться ниже уровня воспроизводства, который равен 2,1 ребенка на одну семейную пару. Так, в 1990-х годах TFR составил 1,36 в Австрии, 1,79 во Франции, 1,34 в Германии, 1,48 в Швейцарии, 1,60 в Нидер­ландах, 1,7 в Великобритании и 1,57 в Швеции (Sobotka T. Is Lowest-low Fertility in Europe Explained by the Postponement of Childbearing? // Population and Development Review. 2004. Vol. 30, No 2. P. 195—220). Что означают эти цифры? Европейцы приняли осознанное реше­ние вымереть? Какие долгосрочные последствия это может иметь на фоне быстро растущего населения Ближнего Востока и Азии? Или это еще один пример ограниченности интеллекта?

86

Новая модель человека для экономической науки

Интересно, что способность заводить друзей зафиксирована и у приматов. Например, самки бабуинов, которые демонстрируют наи­большую социальную вовлеченность в группе, имеют наиболее жизне­способное потомство по сравнению с теми, кто ведет более асоциальный образ жизни¹⁴. Данный факт подтверждает наличие генетической со­ставляющей у данной программы, хотя культурное программирование дружбы играет существенную роль.

Можно заметить, что в современном государстве, где хорошо нала­жена служба социальной помощи, а основные риски потерять источники средств к существованию застрахованы в страховых компаниях, необ­ходимость искать поддержки у друзей отпадает. Следовательно, в та­ком обществе можно ожидать размывания культурных норм, поддер­живающих дружбу между людьми. Происходит ли это в реальности?

Как в случае с другими программами, программа дружбы может давать сбой и в определенных ситуациях снижать эффективность эко­номического обмена. Дружба может полностью заблокировать такие необходимые в работе менеджеров действия, как контроль и наказание, а также сделать невозможным увольнение или разрыв соглашения в случае экономической неэффективности. Для преодоления этих проблем в культуре рыночной экономики формируются определенные принципы, например запрет родственникам работать в непосредствен­ном подчинении друг у друга и т. п.

Альтруизм по отношению к чужим людям

Если любовь и дружба — это два хорошо замаскированных эгоистических рациональных действия типа «ты мне — я тебе», то как быть с чистым альтруизмом? Что побуждает человека помогать совершенно незнакомым ему людям, которых он впоследствии может никогда не встретить?

В «большом» обществе вероятность повторной встречи с чужим че­ловеком незначительна, что подрывает действие механизма взаимности (или, как еще говорят, реципрокности). Следовательно, с увеличением размеров общества можно наблюдать снижение готовности помогать чужим людям. В 1971 г. эволюционный биолог Р. Триверс предложил теорию взаимного альтруизма (reciprocity altruism), которая объясняла склонность помогать неродственникам: эта норма эволюционировала только в том случае, если помогающие друг другу особи существовали в непосредственной близости и была высока вероятность получить встречную помощь в будущем¹⁵. По мнению Триверса, в ранних обще­ствах людей шла речь именно о такой помощи, поскольку люди жили в небольших общинах.

А как быть с формами самопожертвования, которые связаны с потерей здоровья или смертью? В реальности такое поведение имеет место, но не противоречит ли оно эволюционной картине мира? Одним

¹⁴ Silk J.B., Alberts S. С., Altmann J. Social Bonds of Female Baboons Enhance Infant Survival // Science. 2003. Vol. 302, No 5648. P. 1231-1234.

¹⁵ Trivers R. L. The Evolution of Reciprocal Altruism // Quarterly Review of Biology. 1971. Vol. 46, No 1. P. 35-57.

87

из ответов на этот вопрос стала теория родственного отбора (kin selection), которую сформулировал в 1960-х годах эволюционный биолог У. Гамильтон. Для любого человека помощь родственникам увеличивает шансы выживания его генов, но только в том случае, если количество этих родственников и степень их родства дают в итоге увеличение количества «его» выживших генов¹⁶. Эта модель объясняла альтруизм по отношению к отдельным членам группы (кровным родственникам).

Осталось объяснить самопожертвование в большом обществе, также наблюдаемое в реальности. Может быть, здесь устанавливается моральная норма, которая в дальнейшем позволит тому, кто жертву­ет своими интересами, получить помощь от незнакомого человека? Данная стратегия разумна, но ее эффективность снижается в обществе, где действий только одного индивида может быть недостаточно для создания новой нормы.

Объяснить самопожертвование в большом обществе может теория группового отбора (group selection): сообщество, члены которого го­товы умереть за спасение друг друга, более эффективно в конкурент­ной борьбе за ресурсы с другими сообществами¹⁷. В 1998 г. Э. Собер и Д. Уилсон собрали воедино все математические, эмпирические и фи­лософские аргументы в обоснование этой теории, предложив считать родственный отбор и взаимный альтруизм частными случаями общей модели¹⁸. Но более традиционно настроенные биологи встретили эти объяснения довольно скептически, указав на серьезную ограниченность эмпирических подтверждений¹⁹.

Относится альтруизм к чужим людям в большей степени к ге­нетической программе или культурной? Некоторый свет на данную проблему проливает сравнение поведения детей человека и приматов. Как обнаружили биологи, альтруизм среди приматов проявляется только к родственникам и никогда к незнакомцам. Эксперименты с шимпанзе показали, что эти обезьяны практически не реагируют на тот факт, что какое-либо их действие увеличивает благосостояние еще какой-то обезъяны, которая не связана с ними никакими общими генами²⁰. Сравнение поведения шимпанзе и детей человека, которые

¹⁶ У. Гамильтон сформулировал неравенство, определяющее выгодность альтруистичес­кой жертвы: гВ > С, где г — степень родства жертвы и спасаемых ею особей (например, для братьев это '/₂, так как братья имеют 50% одинаковых генов, дядя и племянник — V₄, двою­родные братья — V₈ и т. д.), В — количество спасаемых особей, С — потеря продуктивности для жертвы. В 1930-х годах биолог Дж, Халден выразил это так: «Я отдам свою жизнь за двух братьев или восьмерых двоюродных братьев».

¹⁷ Идея группового отбора хорошо иллюстрируется историей с двумя вспышками чумы в Римской империи в 165 — 180 и 250—271 гг. н. э. Как известно, в христианских поселениях люди заходили в дома больных и заботились о них, а в языческих панически боялись этого и стремились уехать в другое место. По свидетельству современных эпидемиологов, простая помощь — чистая вода и тепло — уменьшают смертность от чумы на 30% и больше. Неудиви­тельно, что выживаемость в христианских поселениях была существенно выше, чем в язычес­ких, что само по себе способствовало росту числа христиан, а также принятию христианства большим количеством язычников, впечатленных чудесным спасением людей.

¹⁸ Sober E., Wilson D. S. Unto Others: The Evolution and Psychology of Unselfish Behavior. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998.

¹⁹ Trivers R. As They Would Do to You // Skeptic. 1998. Vol. 6, No 4. P. 81-83,

²⁰ Silk J, B. et al. Chimpanzees are Indifferent to the Welfare of Unrelated Group Members // Nature. 2005. Vol. 437, No 7063. P. 1357-1359.

еще не успели пройти социализацию (трехлетние дети, которые только начинают говорить), показывает, что дети человека демонстрируют несколько большее желание помогать незнакомцам, чем шимпанзе²¹. Это означает, что генетическая эволюция человека в сторону большей помощи обществу в целом, а не только ближним родственникам, могла быть одним из ключевых факторов в победе человеческого сообщества над другими конкурирующими сообществами в первобытном мире.

В дальнейшем ряд ученых высказались в пользу группового отбо­ра. Один из наиболее активных авторов, С. Боулз, предложил несколь­ко математических моделей, доказывающих возможность группового отбора в обществах охотников и собирателей в эпоху плейстоцена (1,8 млн — 10 тыс. лет до н. э.), когда, по его мнению, происходило основное генетическое формирование человека²².

Еще одно объяснение альтруизма по отношению к чужим людям заключается в том, что, помогая нуждающимся, человек демонстрирует свое превосходство, свой более высокий статус. В литературе подобное поведение называется репутационным альтруизмом (reputation-based altruisra). Одну из таких моделей предложили М. Новак и К. Зигмунд, назвав подобное поведение косвенной взаимностью (indirect reciprocity)²³. В данной модели альтруист демонстрирует всему сообществу свое благо­родное поведение, завоевывает всеобщее доверие и затем получает воз­награждение в виде дополнительных контрактов со стороны общества.