2. Византийская культура классического Средневековья и ее влияние на Западную Европу

В Византии XI–XII вв. ознаменовались расцветом светского образования, центром которого являлся Константинополь. Здесь функционирует высшая школа, по существу университет, причем за счет государства. В византийской культуре отчетливо просматривается развитие рационалистических тенденций, которые проявились прежде всего в стремлении сочетать веру с разумом. На смену слепой вере, основанной на авторитетах, приходит уважение к разуму, поиск причинности в природе и человеческом обществе. Ярким примером в данном плане явилось творчество Михаила Пселла (1018–1096) – крупного политического деятеля, философа, историка, писателя. Произведения Пселла, прежде всего трактаты по философии, богословию, демонологии, медицине, военному делу, грамматике, мифологии, физике, во многом автобиографическая «Хронография», многочисленные речи были распространены и читаемы на Западе. Взятые вместе эти сочинения представляют собой настоящую энциклопедию византийской учености. Сочинения Пселла тем более важны и интересны, что автор, живший в переходную эпоху в Византии и будучи приближенным ко двору целого ряда императоров (начиная с Василия II Болгаробойцы и кончая Алексеем I Комниным), был хорошо осведомлен о современных событиях, разбирался во всех тонкостях и нюансах современной ему действительности. Эти события нашли свое широкое и достаточно глубокое освещение прежде всего в «Хронографии». Пселл – писатель, философ средневекового типа по характеру своего научного метода. Он свято убежден в примате теоретического книжного знания над опытом и ответ на любой вопрос ищет и находит в рукописях древних мудрецов и отцов церкви. Пселл неоднократно заверяет всех в приверженности к христианской науке, но на деле обращается к языческой античной образованности гораздо чаще, чем к богословию, создавая своеобразный синтез того и другого. Интересны взгляды Пселла на движение истории. Здесь внешне автор вполне солидарен с господствующей теорией божественного провидения, утверждая: «События развиваются не по нашей воле, но выше нас существует некое могущественное начало, которое направляет нашу жизнь, куда захочет…». Вместе с тем в «Хронографии» обнаруживается и иной причинно-следственный ряд, к которому божественное провидение не имеет отношения. Так, автор пишет: «У меня есть обыкновение всякое дело... не только рассматривать само по себе, но исследовать его причины и возможные результаты». Поиск причинно-следственных связей в любом явлении или событии – важнейшая черта исследовательского метода Михаила Пселла, отличающая его от других писателей того времени. Другая важная черта его метода – утверждение о подвижности, изменчивости и противоречивости человеческого характера. Именно учет этого обстоятельства позволил автору «Хронографии» представить вполне динамичную картину истории современной ему Византии, нарисовать достаточно четкие и объективные портреты представителей политической элиты страны.

Анализируя, в частности, политическую ситуацию в современной ему империи, Пселл приходит к выводу о глубоком упадке и «болезни» государства. (Употребляемая Пселлом метафора – сравнение государства с человеческим телом, известная еще с античных времен, получит в дальнейшем распространение и в Западной Европе). В государстве, как и в человеческом теле, по Пселлу, все члены должны занимать отведенное им место и выполнять положенные функции. Любопытно, что образцом такого идеального государственного устройства для Пселла являлась афинская демократия. В контексте данных рассуждений Пселла большое место в «Хронографии» занимает оценка автором личности и характера правления отдельных императоров. Здесь он называет попечение о благоденствии государства и благополучии граждан важнейшей заботой государя, а самым большим и распространенным пороком византийских императоров – «нежелание слушаться благомысленных советников и стремление решать все самим». В самих императорах, естественно, кроме тех, в царствование которых писалась «Хронография», Пселл усматривает больше недостатков, нежели достоинств. Но и здесь, оставаясь в рамках традиционных византийских политических представлений, автор утверждает, что «никакой бунт, даже против самого дурного самодержца, не имеет оправданий…».

Среди современников Михаила Пселла выделяется Иоанн Итал (род. 1025) – знаток античной культуры, образованнейший человек своего времени. Он великолепно знал Платона и Аристотеля, владел диалектикой. Находясь под влиянием Платона, Итал признавал извечность материи, отрицал бессмертие души и чудеса, но верил в воскресение людей в иной ипостаси, пытался примирить науку с теологией, за что был осужден и предан анафеме. Ученики Иоанна Итала (прежде всего Евстатий Никейский) развили дальше его учение, доказывая примат логики над богословием, отрицая божественную природу Христа. Сочинения Итала были широко известны и использовались западноевропейскими философами, в частности Фомой Аквинским.

В XI–XII вв., по мере укрепления феодализма в Византии и посредством крестовых походов, устанавливаются ее более тесные связи со странами Западной Европы. В Византийской литературе усиливается светское начало. Это проявляется в воспевании радостей земной жизни, в критике церкви, монашества, идеи аскетизма. Развивается жанр светской повести, мемуары, исторические произведения. В качестве примеров можно привести «Советы и рассказы» Кекавмена – византийского полководца, представителя провинциальной знати. Это, по сути, нравоучительное произведение в форме наставлений сыну, где умудренный опытом отец дает советы молодому человеку, опираясь на примеры, взятые из жизни. «Алексиада» Анны Комнин – дочери византийского императора Алексея Комнина и «История ромеев» Никиты Хониата повествуют о современных событиях, в частности, о первом и четвертом крестовых походах. Это уже серьезные исторические произведения. К тому же жанру относится «Хронография» Михаила Пселла, о которой шла речь выше.

В этот период времени в Византии возникает жанр военной повести, героический эпос, любовный роман. Здесь представлены уже новые герои: смелые воины, совершающие подвиги во имя императора и дамы сердца. Ярким примером героического эпоса может служить поэма о Дигенисе Акрите (на Руси была известна как «Девгениево деяние») – X–XI вв. Герой поэмы представлял собой идеал воина, рыцаря без страха и упрека, защищающего Византию от арабов. В романе Федора Продрома «Роданфа и Досикл» рассказывается о любви и приключениях двух молодых людей, идеалом автора является счастливый брак. В развивающемся критическом жанре выделяются «Катамиомахия» («Война кошек и мышей» Федора Продрома и «Взятие Фессалоники» архиепископа Солунского Ефстафия. В этих произведениях авторы стремятся показать упадок нравственности в современной им Византии, критикуют чиновничество и монахов.

Заметные перемены в этот период происходят в византийском искусстве. X–XI столетия – время преобладания в изобразительном искусстве пышной декоративности, торжественного монументализма, усложненной символики. В это время в Византии складывается неизменный в течение столетий иконографический канон – строгие правила изображения всех сцен религиозного содержания и образов святых, а также устойчивый канон в изображении человека вообще. В отличие от мусульманского Востока, где примат духовного начала над плотским (спиритуализм) привел к господству в изобразительном искусстве геометризма и орнаментальных форм, вытеснивших изображения человека, в искусстве Византии человек остался в центре художественного творчества. В то же время, если античный языческий мир воспевал в человеке телесную красоту, византийское искусство прославляло его духовное величие и аскетическую чистоту. Это проявлялось в любом жанре (в стенной росписи, мозаике, иконографии, книжной миниатюре), в том, что в центре внимания находилась голова человека, тело всегда скрывается под складками одежды. Непреложными были также каноны в изображении лица: огромные, выразительные глаза, высокий лоб, задумчивость. В Византии этого времени почти совсем исчезает скульптура, остается лишь рельеф. Напротив, высокого развития достигают книжная миниатюра и прикладное искусство: ювелирное дело, резьба по кости и камню, изделия из стекла и керамики, художественные ткани. Все это занимало важное место в торговле с Западной Европой.

Культура поздней Византии (XIII – середина XV вв.) характеризуется зарождением и влиянием на все ее стороны гуманистического мировоззрения.

В это время появляется новая плеяда византийских ученых – гуманистов и эрудитов, виднейшими из которых были: Федор Метохит, Никифор Григора, Димитрий Кидонис, Георгий Плифон, Виссарион Никейский и др. Многие бывали в Западной Европе, в Италии, были знакомы с итальянскими гуманистами. Возрождается интерес к античной литературе, появляются трактаты, посвященные Птолемею, Гипарху, Аристотелю, Платону и другим ученым. Растет интерес к просвещению и научной деятельности. Федор Метохит в своей книге «Этикос» («О воспитании») прославляет занятие наукой, а умственный труд называет «великим наслаждением» В «Ромейской истории» Никифора Григоры, освещающей политическую жизнь Византии первой половины XIV в., проводится мысль о праве человека на свободу, о важности творческого начала в человеке. Димитрий Кидонис известен своей борьбой за объединение церквей, он является автором перевода многих работ Фомы Аквинского на греческий язык. Крупнейшим эрудитом и философом своего времени был Георгий Плифон (1360–1453). Он хорошо знал не только латинских авторов, но и арабских, в частности Аверроэса. Плифон бывал в Италии, оказал большое влияние на правителя Флоренции Козимо Медичи. При его участии во Флоренции была открыта Платоновская академия. Философские идеи Плифона содержатся в его главном труде «Законы». Здесь, в духе неоплатонизма, автор развивает тезисы о вечности бытия Бога, о его непостижимости. Вместе с тем, следуя гуманистическим идеалам, он признавал свободу воли человека, рисовал идеальное государство как результат творчества человека. Ученик Плифона Виссарион Никейский (1403–1472) половину жизни прожил в Италии, где, приняв католичество, становится кардиналом и влиятельным лицом в папской курии. Виссарион Никейский дружит со многими известными итальянскими гуманистами, вокруг него складывается ученый кружок «Академия Виссариона», заслугой которого был сбор и изучение древних манускриптов. В философии Виссарион Никейский пытался примирить Платона и Аристотеля.

Последние столетия существования Византийской империи и ее гибель под ударами турок нашли свое отражение в трудах четырех наиболее известных историков: Георгия Сфрандзи, Михаила Дуки, Лаоника Халкокондила и Михаила Гермодора Критовула. Георгий Сфрандзи (1401–1478) – приближенный дома Палеологов, личный друг последнего императора Константина XI, был свидетелем штурма Константинополя в 1453 г. и гибели императора. Михаил Дука (1400–1462) написал свою книгу «Плачь о гибели Нового Рима» со слов очевидцев. Сочинение Дуки отличается не только интересными подробностями истории поздней Византии, но и попыткой определить причины ее гибели, среди которых: «воля судьбы», а также военная слабость, раздоры между латинянами и церковные разногласия между Константинополем и Римом. Афинянин Лаоник Халкокондил (1423–1500) в освещении византийской истории обращает большое внимание на соседние народы, в частности на османов. Хотя автор «Истории» и остается приверженцем фаталистической теории последовательной и неизбежной смены мировых держав – ассирийской, мидийской, персидской, эллинской, римской и, наконец, оттоманской – здесь явно просматриваются черты нового, гуманистического мировоззрения. Автор, в частности, верит в возрождение и объединение эллинов. В «Истории» Халкокондила мы находим целый ряд ярких портретов его современников. Михаил Критовул с его «Историей Мехмеда II» стоит как бы особняком от названных историков. Критовул – ренегат, перешедший на сторону турок, ставший позднее наместником острова Имброс. С верноподданнических позиций описывает турецкий двор, воспевает подвиги Мехмеда II.

В XIII–XV вв. на фоне развития гуманизма наблюдается сближение Византии с Западной Европой. Усиливается взаимовлияние их культур и прежде всего литератур. Одним из результатов этого стало появление греческих рыцарских романов. Наиболее читаемые из них стихотворные романы: «Каллимах и Хрисорроя», «Вельфандр и Хрисаица», «Левистр и Родамна» насыщены любовными приключениями, высокими человеческими чувствами, воспеванием истинной любви к женщине. В романах поднимается проблема судьбы, жизни и смерти, роли и места человека в мире. В рамках развивающегося народного творчества были широко представлены новеллы на сказочные и бытовые темы, басни, эпиграммы, пародии (как пример – «Повесть о четвероногих»–- сатира на современное византийское общество). Наряду с гуманистическим движением в Византии этого времени наблюдается оживление мистицизма. Представители спиритуализма, мистики, аскетизма объединяются в так называемое исихастское движение. В его основе лежало стремление найти спасение в трудные времена в мире пассивной созерцательности, полного успокоения – исихии, в экстазе самоуглубления (учение Григория Паламы). Учение исихастов наиболее популярно было в народе т. к. давало некоторое утешение, вселяло надежду. В дальнейшем оно проникает в Западную Европу, став питательной средой для многочисленных еретических движений.

Заканчивая разговор о византийской средневековой культуре, следует еще раз подчеркнуть ее основные особенности:

– в ней всегда было сильно светское начало;

– она представляет собой ярко выраженный синтез многих народов, населявших империю;

– особо сильным в византийской культуре было влияние культуры античной;

– и, наконец, византийская культура на всех этапах своего развития оказывала сильное влияние на страны Западной и Восточной Европы.