2.2 Эволюционный подход.

Возникновение концепции глобального эволюционизма во многом связано с расширением границ эволюционного подхода, принятого в биологической и социальных науках. Сам факт исторического появления и эволюции этих систем (или, как их называют некоторые ученые, видов движения) заставляет усомниться в абсолютной статичности и вечности других систем. Загадочность качественных скачков к биологическому и от биологического к социальному миру, наверняка можно постичь только исходя из допущения необходимости подобных переходов между другими системами. То есть, исходя из факта наличия эволюции мира на последних этапах его истории, можно сделать предположение, что он в целом является эволюционной системой, то есть и все другие системы (помимо биологической и социальной) сформировались в результате эволюции. Это высказывание и есть самая общая формулировка парадигмы глобального эволюционизма.

Эволюционный подход к существующим эволюционным системам не подразумевает, что все они находятся в постоянном процессе эволюции, а наоборот констатирует необходимость их последовательного формирования на определенных этапах истории. Вообще эволюция, как процесс, относящийся ко всей Вселенной в каждый момент времени реализуется локально только в одном виде движения. То есть всегда существует только одна локальная система (то есть не тождественная всему миру), которую можно назвать эволюционной, в которой происходит появление принципиально новых, уникальных определений мира [7].

 Чтобы отличить эту систему от других, уже прошедших эволюцию, можно ввести термин “авангард эволюции”. Естественно, что авангардом эволюции всегда является последнее по времени появившееся в мире форма движения (сейчас социальная система). Все предыдущие виды движений, пройдя эволюционный этап и достигнув равновесного состояния (не статичного, а, скорее всего состояния медленного изменения параметров, либо повторяющегося процесса развития отдельных элементов) служат основой для формирования и эволюции нового движения. Возможны появления и новых характеристик у “предыдущих” движений, но они необходимо связаны с эволюцией последнего по времени появления типа движения (системы) – авангарда эволюции [7].

Принцип эволюции получил наиболее полную разработку в рамках биологии и стал ее фундаментальным принципом со времен Ч.Дарвина. Однако вплоть до наших дней он не был доминирующим в естествознании. Во многом это было связано с тем, что длительное время лидирующей научной дисциплиной выступала физика, которая транслировала свои идеалы и нормы в другие отрасли знания.

 Согласно эволюционной теории Дарвина, в мире происходит непрерывное появление все более сложно организованных живых систем, упорядоченных форм и состояний живого.

Иначе говоря, биологическая теория говорит о созидании в процессе эволюции все более сложных и упорядоченных живых систем.

Здесь необходимо выделить важную характеристику направленности самоорганизующихся процессов, которую можно обозначить как принцип экономии энтропии, дающей «преимущество» сложным системам по сравнению с простыми. Этот принцип звучит так: если в данных условиях возможны несколько типов организации материи, не противоречащих законам сохранения и другим принципам, то реализуется и сохранит наибольшие шансы на стабильность и последующее развитие именно тот, который позволяет утилизировать внешнюю энергию в наибольших масштабах, наиболее эффективно.

Формирование самоорганизующихся систем при этом можно рассматривать в качестве особой стадии развивающегося объекта, своего рода «синхронный срез» некоторого этапа его эволюции. Сама же эволюция может быть представлена как переход от одного типа самоорганизующейся системы к другому («диахронный срез»). В результате анализ эволюционных характеристик оказывается неразрывно связанным с системным рассмотрением объектов. Универсальный эволюционизм как раз и представляет собой соединение идеи эволюции с идеями системного подхода[8].

В конце XX столетия возникли принципиально новые тенденции развития научного знания, которые привели к воссозданию общенаучной картины мира как целостной системы научных представлений о природе, человеке и обществе. Эта система представлений, формирующаяся на базе принципов глобального эволюционизма, становится фундаментальной исследовательской программой науки на этапе интенсивного междисциплинарного синтеза знаний. Вбирая в себя совокупность фундаментальных научных результатов и синтезируя их в рамках целостного образа развития Вселенной, живой природы, человека и общества, современная научная картина мира активно взаимодействует с мировоззренческими универсалиями культуры, в контексте которых происходит ее развитие. С одной стороны, она адаптируется к ним, но с другой - она вносит кардинальные изменения в сложившиеся культурные менталитеты.

Как базисные основания современной общенаучной картины мира принципы универсального эволюционизма демонстрируют свою ценность именно сейчас, когда наука перешла к изучению нового типа объектов - саморазвивающихся (в отличие от простых и саморегулирующихся систем, исследуемых на предшествующих этапах функционирования науки). Саморазвивающиеся объекты характеризуются иерархией уровней и появлением по мере развития все новых уровней, которые воздействуют на ранее сложившиеся и видоизменяют их. Включив в орбиту исследования новый тип объектов, наука вынуждена искать и новые основания их анализа. С этих позиций общенаучная картина мира, базирующаяся на принципах универсального эволюционизма, выступает глобальной исследовательской программой, которая определяет стратегию исследования такого рода объектов. Причем эта стратегия исследования реализуется как на дисциплинарном, так и на междисциплинарном уровнях.

27. Новые этические проблемы науки в конце XX – начале XXI века. Научный

этос.

Новые этические проблемы в науке XXI века. Крупнейшие откры­тия в физике прошлого века, приведшие к созданию атомного ору­жия и других средств массового уничтожения, экологический кризис, исследования в области генной инженерии, успехи в клонировании организмов со всей остротой поставили проблемы ответственности ученых перед обществом. В связи с этим существенно изменился сам этос науки, т.е. нравственные убеждения и моральные ограни­чения, связанные с научной деятельностью. Если раньше такие убеждения и ограничения относились к требованиям объективности результатов исследования, критического отношения к своим и чужим результатам и т.п., то теперь речь идет об ответственности ученых за исследования, которые могут нанести непоправимый вред обществу или поставить его перед катастрофой. Но кто и как может опреде­лить негативные последствия будущих исследований? Дискуссии среди ученых и полемика в средствах массовой информации по та­ким проблемам, как возможность скрещивания генов, клонирования человека или даже эвтаназии, свидетельствуют об отсутствии четких критериев о возможности наложении моратория на такие исследова­ния. Тем не менее, сами ученые склоняются к мысли, что когда от­рицательные последствия таких исследований несомненны, то мора­тории являются неизбежными.

Требования нрав­ственности, в отказе от взгляда на природу как объект бездумной эксплуатации ее человеком.

 Экологическая этика и ее роль в обществе. Эта этика представ­ляет собой особую часть общего этического учения, которая иссле­дует моральные нормы и нравственные принципы поведения лю­дей, направленные на сохранение и восстановление окружающей природной среды. Возникновение экологической этики было вызва­но растущими технологическими перегрузками на биосферу, которые с особой силой стали ощущаться в период начавшегося постинду­стриального развития. Если раньше, в доиндустриальном обществе человек, по словам известного философа-гуманиста А. Швейцера, испытывал благоговение перед жизнью, то с появлением индуст­риального общества и дальнейшим техническим прогрессом гар­монические отношения между обществом и природой все больше нарушались и, в конце концов, привели к глубокому экологиче­скому кризису.

По мнению многих экологов, глубокая причина этого кризиса заключается в доминировании прежнего антропоцентристского взгля­да на мир, согласно которому человек объявлялся центром мирозда­ния и властелином природы, который мог ее нещадно эксплуатиро­вать. Поэтому выход из экологического кризиса должен состоять в решительном отказе от такой позиции и установлении гармонических отношений с природой, начиная от производственной деятельности и кончая сознанием.

Новые экологические императивы по отношению к современ­ному обществу ясно выразил один из теоретиков системного подхода Эрвин Ласло, который заявил, что «мы нуждаемся в новой морали, в новой этике, которая основывалась бы не столько на индивиду­альных ценностях, сколько на необходимых требованиях адаптации человечества как глобальной системы к окружающей природе. Та­кая этика может быть создана на основе идеала почтения к естест­венным системам»¹. Как своим происхождением, так и особенно обоснованием, экологическая этика обязана новым философско-мировоззренческим принципам глобального эволюционизма, опи­рающимся на системный подход к изучению мира и парадигму са­моорганизации в процессе его эволюции.

Проблемы экологической этики в современной западной философии.

Западные ученые раньше других обратились к исследованию про­блем экологической этики и высказали ряд интересных идей по конкретным ее вопросам. Во всех их исследованиях подчеркивается необходимость установления гармонических отношений между об­ществом и природой, понимания ее возможностей для удовлетворе­ния потребностей людей.  Однако мировоззренческое обоснование своих позиций одни ученые пытаются найти в объективно-научных методах исследования, опирающихся по существу на стихийно-мате­риалистическую философию, а другие — в выдвижении либо новых религиозных воззрений, либо переинтерпретации старых взглядов.

К сторонникам первой группы ученых можно отнести цитиро­ванного выше Э. Ласло, опирающегося на так называемую систем­ную философию, которую он противопоставляет позитивизму и ре­дукционизму. Экологическая этика, по его мнению, должна опи­раться на новое мировоззрение, которое отказывается от господства человека над природой и призывает его к постоянной адаптации к естественным системам.

Аналогичные взгляды высказывает О. Леопольд, который предла­гает различать, с одной стороны, философскую этику, опирающуюся на анализ общественного и антиобщественного поведения людей, а с другой, — этику экологическую, которую он связывает с ограничени­ем свободы действий людей в борьбе за существование. Таким обра­зом, если для решения экологических проблем Ласло призывает к ограничению некоторых индивидуальных ценностей в пользу обще­ственных, то Леопольд стремится умерить борьбу за индивидуаль­ное существование. Но, в сущности, они оба настаивают на необ­ходимости подчинения индивидуальных интересов общественным для достижения гармонического отношений с природой. По мнению Леопольда, экологическая этика должна способствовать изменению отношения людей ко всему живому сообществу, существующему на Земле: из завоевателя человек должен превратиться в равноправного члена этого сообщества.

Другие авторы, такие, как Р. Аттфильд, Л. Уайт, считают, что экологическая этика должна ориентироваться на воспитание у людей личной ответственности за сохранение природы. А это требует, по их мнению, обращения к идеалам и требованиям религии. На самом деле при этом речь идет о следовании тем нормам поведения, кото­рые сформулированы еще в Новом Завете

28. Сциентизм и антисциентизм.

Культ науки и провозглашение ее как наивысшей ценности разви­тия человеческой цивилизации привел к утверждению в XX в. сциен­тистского мировоззрения. Сциентизм (от лат. scientia— знание, на­ука), представив науку культурно-мировоззренческим образцом, в гла­зах своих сторонников предстал как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, на точное математизиро­ванное естествознание и распространял критерии научности на все виды человеческих взаимоотношений с миром, на все типы знания и чело­веческое общение в том числе. Ему свойственна абсолютизация роли науки.

 Одновременно со сциентизмом возникла его антитеза — антисциентизм, провозглашавший прямо противоположные установки. В рам­ках антисциентизма зрело весьма пессимистическое отношение к воз­можностям науки. Антисциентизм исходил из негативных последствий НТР и требовал ограничения экспансии науки, возврата к традицион­ным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конф­ликтующие ориентации в современном мире. К сторонникам сциен­тизма относятся все те, кто приветствует модернизацию быта и досу­га, достижения НТР, кто верит в безграничные возможности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы чело­веческого существования. Сциентисты с воодушевлением приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия науч­но-технический революции, их пессимистические настроения усили­ваются по мере краха всех возлагаемых на науку надежд в решении экономических и социально-политических проблем. Они подчеркива­ют значение искусства, религии, нравственности в жизни человека. Философский антисциентизм противопоставляет науку й свободу. Ре­лигиозный антисциентизм настаивает на религиозной мотивации всех человеческих проявлений.

Важно подчеркнуть, что ориентации сциентизма и антисциентиз­ма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыден­ного сознания независимо от того, используется ли соответствующая терминология и называют ли подобные умонастроения латинским тер­мином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области права и политики, воспитания и образования. Иногда умонастроения сциентистов и антисциентистов носят откровенный и открытый характер, чаще выражаются скрыто и подспудно. В философий сциентистские тенденции проявляются в иг­норировании ее смысложизненной проблематики и мировоззренчес­кого характера. Определить, кто является сторонником сциентизма, а кто антисциентист, нетрудно.

Аргументы сциентистов и антисциентистов имеют диаметраль­но противоположную направленность. Сциентист приветствует дос­тижения науки. Антисциентист испытывает предубежденность про­тив научных инноваций. Сциентист провозглашает научное знание как наивысшую ценность культуры. Антисциентист не устает подчер­кивать недостаточность науки и критическое к ней отношение.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, опровергая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедли­во подчеркивают, что наука является производительной силой обще­ства и имеет безграничные познавательные возможности.

Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они под­мечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стали сама наука и ее достижения. Следователь­но, наука не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. В отличие от них антисциентисты считают, что понятие «научное зна­ние» не тождественно понятию «истинное знание», для человека не менее важна сфера чувств и переживаний.

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые про­блемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технокра-тизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации си­туации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Опасность получения непригодных в пищу продуктов химическо­го синтеза, острые проблемы в области здравоохранения и экологии заставляют говорить о необходимости социального контроля за при­менением научных достижений. Однако возрастание стандартов жиз­ни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев на­селения добавляет очки в пользу сциентизма.

В истории философской мысли можно встретиться с яростной за­щитой от распространения сциентистского мировоззрения. Так, пред­ставитель экзистенциализма Серен Киеркегор противопоставляет нау­ку, как неподлинную экзистенцию, вере как подлинной экзистенции, и совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными вопросами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг непод­вижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних извес­тий из газет и журналов?

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы че­ловеческой жизни делает жизнь бездуховной, лишенной человеческо­го лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает не­подлинный мир, который сливается со сферой производства и необ­ходимости постоянного удовлетворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Сциентизм, делая из науки капитал, коммерци­ализировал науку, представил ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодование про­тив сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой пока­зал, что подавление природного, а затем и индивидуального в челове­ке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технокра­тическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые вы­падают на долю современного человека, говорят о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии.

Автор концепции личностного знания М. Полани подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это дела­ла церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской слепых и не­лепых, неадекватных терминов».

Представители крайнего антисциентизма высказывают требования ограничить и затормозить развитие науки. Однако эта позиция не­дальновидна, так как в этом случае встает насущная проблема обеспе­чения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что имен­но в научно-теоретической деятельности закладываются «проекты» бу­дущего развития человечества.

Дилемма сциентизм — антисциентизм предстает извечной про­блемой социального и культурного выбора. Она отражает противоре­чивый характер общественного развития, в котором научно-техничес­кий прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и урав­новешиваются высшими достижениями в сфере духовности.

29. Основные теоретические подходы к исследованию науки как социального

института. Социальные характеристики научной профессии.

Швырёв: Наука выступает здесь как система управления деятельностью, она включена в деятельность в качестве ее идеального плана. рамках данных подходов предметами исследования становятся связь научного сообщества с определенными стилями мышления, социальные роли и ценностные ориентации ученых, этос науки, амбива­лентность научных норм. Происхождение науки рассматривается как социально-культурного феномен в рамках социологии знания (М. Шелер, К. Мангейм) и социологии науки (Л. Флек, Ф. Знанецкий, Р. Мертон).

Социологический подход к науке раскрывает зависимость науки от потребностей развития техники, от существующих социально-политических структур, от складывающегося научного сообщества, его ценностей и норм, от религиозных ориентаций ведущих англ. учёных 17 в. Мертон связывает возникновение науки с пуританизмом (что касается только анг. науки), делая осн. акцент на формировании норм науки как социального института. Для структурно-функционального анализа важно понять любой соц. институт с т. зр. функционирования системы ценностей и норм поведения. Мертон формулирует осн. хар-ки этноса науки, или нормативных регулятивов научной деятельности – универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Познавательная деятельность рассматривается как деятельность, соответствующая этим всеобщим нормам, остающимся на протяжении всей истории науки неизменными, устойчивыми и обеспечивающими существование науки как таковой.  Эта едина ценностно-нормативная структура науки, или ей этос, выражается в системе предписаний, запретов, предпочтений, санкций и разрешений. Наука как соц. институт обладает специфической системой распределения вознаграждения за осуществление институционально предписанных ролей (Н: присвоение имени учёного открытию, почетные награды, академические звания и т.д.).  В науке как соц. феномене существует борьба за приоритет соей теории, что привело к появлению в науке понятий плагиат, шельмование противников, отказ от борьбы за признание. Отклоняющееся поведение свидетельствует об проявлении дисфункции ученого, что не способствует выживанию научной системы.. В рамках культурологического подхода к науке все существующие на Земле цивилизации были разделены (Тойнби) на традиционные и технократические. Различия традиционной и техногенной цивилизации носят радикальный характер, который в значительной мере распространяется и на науку. Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс идет очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поколений. Соответственно в культуре этих обществ приоритет отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизированным стилям мышления. Инновационная (научная) деятельность отнюдь не воспринимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограничения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Древняя Индия и Китай, Древний Египет, государства мусульманского Востока эпохи средневековья и т.д. - все это традиционные общества. Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства третьего мира сохраняют черты традиционного общества, хотя их столкновение с современной западной (техногенной) цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным трансформациям традиционной культуры и образа жизни. В техногенных цивилизациях всё не так. Можно сказать так, что экстенсивное развитие истории здесь заменяется интенсивным; пространственное существование - временным. Резервы роста черпаются уже не за счет расширения культурных зон, а за счет перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования принципиально новых возможностей. Самое главное и действительно эпохальное, всемирно-историческое изменение, связанное с переходом от традиционного общества к техногенной цивилизации, состоит в возникновении новой системы ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое. С этим связан особый статус научной рациональности в системе ценностей техногенной цивилизации, особая значимость научно-технического взгляда на мир, ибо познание мира является условием для его преобразования. Оно создает уверенность в том, что человек способен, раскрыв законы природы и социальной жизни, регулировать природные и социальные процессы в соответствии со своими целями. Поэтому в новоевропейской культуре и в последующем развитии техногенных обществ категория научности обретает своеобразный символический смысл. Она воспринимается как необходимое условие процветания и прогресса. Ценность научной рациональности и ее активное влияние на другие сферы культуры становится характерным признаком жизни техногенных обществ. В целом же через призму культуры – наука выступает как способ получения и накопление знаний, средством удовлетворения потребностей человека (гл. образом учённого).

Современный ученый не просто специалист, обладающий знаниями в какой-то узкой области. Сегодня круг задач, являющихся неотъемлемой частью его профессии, весьма широк.

Профессия ученого предполагает знания основ библиографии как особой отрасли знания. Сюда входит умение находить необходимые сведения о публикациях, потреблять библиографическую информацию, грамотно оперировать ею. Существуют общепринятые правила цитирования, библиографических ссылок и описаний.

Важная часть деятельности ученого – текстовая работа, создание собственных научных текстов. Ведь стержень современной науки – публикация. Сегодня прирост и функционирование научного знания держится на публикациях. Публикация является как бы квантом прироста нового знания. Идеи, разработанные ученым, вводятся в оборот научного сообщества только после их публикации, проверки, подтверждения и принятия в циклах других исследований и отражающих их изданий.

Существенное место в научной информации занимает и патентная документация. Это совокупность документов, включающих сведения об изобретениях, открытиях и других видов интеллектуальной собственности. Существует специальная отрасль знания – патентоведение, которая занимается вопросами правового обеспечения интеллектуальной собственности. Профессиональная разработка научно-исследовательской темы сегодня невозможна без предшествующей стадии патентных исследований, включающих поиск, анализ, целенаправленное потребление патентной информации.

Ученый часто выполняет функции организатора научных исследований и их руководителя, что требует от него наличия определенных навыков и знаний из области менеджмента как теории управления. Многие ученые сочетают собственно познавательную деятельность с преподавательской, которая, по сути дела, является самостоятельной профессией. Помимо работы в системе формального образования, ученый обычно имеет возможность влиять на более молодое поколение неформальным способом, к которому лучше всего подходит название «наставничество».

Необходимо также указать на значимость этической компетентности современного ученого, на необходимость принятия этически важных решений, участия в различного рода этических обсуждениях и, может быть, экспертизах по теме его научных интересов. В эпоху демократической государственности ученые становятся социально активными, включаются в обсуждение и решение общественных проблем. Они должны уметь выступать перед широкой публикой, выполнять различные социальные функции, связанные с их знаниями в научных областях.

Современное сообщество ученых – не замкнутая в своем познавательном интересе привилегированная социальная группа, а активно участвующая в публичных обсуждениях, в общественных структурах и мероприятиях профессиональная элита. Благодаря обладанию специальными знаниями и возможностями ученые являются субъектами повышенной ответственности перед обществом.

30. Наука и антинаука: проблема демаркации.

Проблема Демаркации

- проблема нахождения критерия разграничения научного знания и ненаучных (псевдонаучных) построений, а также эмпирической науки от формальных наук (логики и математики) и метафизики. Эта достаточно традиционная, по крайней мере со времен Канта, проблема в XX в. стала одной из центральных в эпистемологии и философии науки. Следует отметить, что критерий Д. не тождественен критерию истинности знания: знание может быть ложным, но принадлежать при этом к области науки. Критерий должен лишь определять, принадлежит или нет определенное знание к сфере эмпирической науки. В неопозитивизме проблема Д. решалась на основе принципа верификации, в соответствии с принятым логическими позитивистами верификационистским критерием значения. Поскольку, с этой точки зрения, понятия и суждения псевдонауки или спекулятивной метафизики не допускают эмпирической верификации, они не являются осмысленными и лишены познавательного значения. В ходе критики логического позитивизма и его внутренней эволюции было признано, что принцип верифицируемости предъявляет слишком жесткие требования к научному знанию. Поппером была предложена существенно иная стратегия решения проблемы Д. на основе принципа фальсифицируемости. Знание, претендующее на статус научного, согласно критерию фальсифицируемости, должно допускать принципиальную возможность опровержения с помощью эмпирических данных. Поппер не считает лишенными значения и бессмысленными суждения метафизики. Вместе с тем теории, устроенные так, что их невозможно опровергнуть (для Поппера таковыми являются, напр., марксизм и психоанализ), должны оцениваться как псевдонаучные. В философии и социологии науки последних десятилетий к этим общим критериям Д. нередко добавляют более конкретные признаки, по которым те или иные концепции и учения квалифицируются как псевдонаучные. К таким признакам относятся: универсальность концепций ("о мире в целом"); отсутствие объяснений через законы и замена их нарратавом или "объяснением через сценарий"; некритическое отношение к фактам, их заимствование из библейских, мифологических и т.п. источников; стремление опровергнуть основные принципы современной картины мира; "девиантное" положение авторов "учений" по отношению к научному сообществу, неприятие ими конструктивной критики, обращение к средствам массовой информации для распространения своих идей и т.п. Т. Ю. Сидорина Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983; Малкей М. Наука и социология знания. М., 1983; Холтон Дж. Что такое "антинаука"? // Вопросы философии. 1992, №2.

ФИЛОСОФИЯ ТЕХНИКА

1. Предмет, основные сферы и главная задача философии техники.

2. Соотношение философии науки и философии техники.

3. Образы техники в культуре: традиционная и проектная культуры.

4. Перспективы и границы современной техногенной цивилизации.

5. Технический оптимизм и технический пессимизм: апология и

культуркритика техники.

http://freepapers.ru/10/tehnicheskij-optimizm-i-pessimizm-apologiya/15116.154226.list1.html

6. Ступени рационального обобщения в технике: частные и общая технологии,

технические науки и системотехника.

7. Особенности методологии технических наук и методологии

проектирования.

8. Роль техники в становлении классического математизированного и

экспериментального естествознания и в современном неклассическом

естествознании.

9. Специфика соотношения теоретического и эмпирического в технических

науках, особенности теоретико-методологического синтеза знаний в

технических науках.

10. Техническая теория: специфика построения, особенности

функционирования и этапы формирования.

11. Дисциплинарная организация технической науки: понятие научно-

технической дисциплины и семейства научно-технических дисциплин.

12. Сущность классических научно-технических дисциплин.

13. Сущность современных (неклассических) научно-технических дисциплин.

14. Особенности теоретических исследований в современных (неклассических)

научно-технических дисциплинах.

15. Развитие системных и кибернетических представлений в технике.

16. Научно-техническая политика и проблема управления научно-техническим

прогрессом общества.

Научный потенциал и его структура. Реальные возможности, которыми обладает общество для осуществления научных исследований и использования их результатов в социальной политике, составляет его научный потенциал. Мировое сообщество периодически пытается определить уровень научного потенциала в мире в целом и в отдельных государствах. Так, например, в 1960-е гг. в документах Организации европейского экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и в материалах ЮНЕСКО с целью учета научных ресурсов стран были предприняты подобные попытки. Была выработана и методика подсчета. В соответствии с ней в научный потенциал включается совокупность ресурсов, которыми суверенно располагает страна для научных открытий, а также для решения национальных и межнациональных проблем, выдвигаемых наукой. Критериями оценки научного потенциала являются количественные и качественные показатели и достижения. Исследование научного потенциала общества с философских позиций – это шаг на пути углубления социально-философской рефлексии науки. Философии это необходимо для более полного познания науки и выработки более совершенных форм управления научно-техническим прогрессом. Наука – один из важных социальных ресурсов общества, научное знание – его информационный ресурс. Но знания имеют тенденцию к старению. Наличие актуального знания (задела) непосредственно влияет на состояние его потенциала, поэтому науке свойственно иметь своего рода «заначки» – тайны (на черный день!). Это преимущественно относится к фундаментальным исследованиям.

Носителями научного потенциала являются люди, научные кадры, вместе с системой их подготовки. Второй составляющей научного потенциала выступают материально-вещественные элементы науки, образующие ее материальный фундамент: здания, оборудование, вспомогательные службы, приборы, компьютерная и вычислительная техника, без которых немыслима современная наука. Третий элемент научного потенциала составляют деньги, т. е. размер финансирования. Четвертым фактором, «работающим» на поддержание потенциала науки, является четкое планирование, определение актуального направления в развитии науки, организационные факторы и т.д. Особую роль в науке играет информационное обеспечение научной деятельности, ее организация и управление.

Значение научного потенциала для развития общества. Иногда в обществе наблюдаются временные трудности, спад производства и т.п. Для преодоления этих негативных явлений в различных странах существую свои эмпирически подтвержденные рецепты. Например, в 1965–1968 гг. в Японии выдвигалась задача воспитания творческих личностей. Правительственные эксперты в те годы утверждали: для того чтобы Япония сохранила высокие темпы роста, должна быть создана система технического образования, предусматривающая воспитание творческих способностей взамен воспитания способностей воспринимать или копировать технические достижения других стран. Считалось, что высшая школа в этом отношении имеет свою специфику, которую нельзя не учитывать в учебно-педагогическом процессе. Значительная часть предмета высшего образования имеет отвлеченное содержание высокого и высочайшего духовно-интеллектуального и культурного уровня. От такого «предмета» трудно (а подчас и невозможно) ожидать немедленного практического эффекта и материальной отдачи. Заменить материальный интерес духовно-эмоциональным можно только в том случае, если студенты помимо достаточно высокого уровня общей и специальной культуры будут иметь и соответствующий уровень уважения к самой культуре человечества. А это, в свою очередь, невозможно без должного освоения («наполнить светильник») и осмысления («зажечь светильник») феномена культуры как суперсложного системного нелинейного явления. Достижению именно этой цели и служит современная философия техники как учебная дисциплина, включающая в себя, помимо прочих, концепцию синергетической культурологи, активно развиваемую в системе вузов западных стран.

Английский экономист Фридрих фон Хайек (1898–1993) писал: «Большинство шагов в эволюции культуры было сделано индивидами, которые порывали с традиционными правилами и вводили в обиход новые формы поведения. Они делали это не потому, что понимали преимущество нового. На самом деле новые формы закреплялись лишь в том случае, если принявшие их группы преуспевали и росли, опережая прочие»^[35] . Хайек считал, что цивилизационный процесс оказывается возможным лишь благодаря подчинению врожденных животных инстинктов нерациональным обычаям, неосознанно, стихийно возникшим мемам, в результате чего складываются упорядоченные человеческие группы все больших размеров.

К перспективным целям государства относятся улучшение качества жизни населения, гарантия прав и свобод личности, социальная справедливость, социально-культурный прогресс в обществе в целом. Заметим, что, решая эти задачи, государство постоянно совершенствует формы государственного управления, имея в виду создание наиболее благоприятных условий для реализации прав человека и гражданина. Эти проблемы решаются путем максимального приближения власти к человеку посредством использования современных средств коммуникации. Оборотной стороной этой социальной политики становится «доступность» человека для власти даже в наиболее территориально отдаленных от властных структур регионах.

Практика управления в системе научно-технического процесса делает актуальной богдановскую концепцию системотехники. Отечественный философ и политический деятель А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928) приобрел известность благодаря той критике, которой его подверг В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (хрестоматийной в годы советской власти). Еще в начале ХХ в. Богданов предсказывал развитие техники в направлении кибернетики и системотехники (по Богданову – «тектологии»), предусматривающей перенесение правил управления техникой на управление обществом. Эта тенденция, как считалось, в конечном счете приведет к упразднению государства и политики, в результате чего победит технократия, без чиновничьего произвола, без бюрократии и авантюризма. Между кибернетикой и технократией существует некоторая разница. Она состоит в том, что при технократии государственное управление приравнивается к управлению машиной с последующим отдалением юридических и нравственных норм. Хотя некоторые элементы технократического управления не противоречат принципу эффективности, недостатком такого типа управления выступает устранение самоуправления, стирание уровней управления, самоуправления, выборности, общественного мнения, которые относятся к институту демократии. Эти проблемы носят общеевропейский, чтобы не сказать общечеловеческий, характер. В равной степени они являются также и проблемами современной России.

17. Проблема комплексной оценки социальных, экономических, экологических

и других последствий техники.

Цели современной инженерной деятельности и ее последствия

Инженер обязан прислушиваться не только к голосу ученых и технических специалистов и голосу собственной совести, но и к общественному мнению, особенно если результаты его работы могут повлиять на здоровье и образ жизни людей, затронуть памятники культуры, нарушить равновесие природной среды и т.д. Когда влияние инженерной деятельности становится глобальным, ее решения перестают быть узко профессиональным делом, становятся предметом всеобщего обсуждения, а иногда и осуждения. И хотя научно-техническая разработка остается делом специалистов, принятие решения по такого рода проектам - прерогатива общества.

Никакие ссылки на экономическую, техническую и даже государственную целесообразность не могут оправдать социального, морального, психологического, экологического ущерба, который может быть следствием реализации некоторых проектов. Их открытое обсуждение, разъяснение достоинств и недостатков, конструктивная и объективная критика в широкой печати, социальная экспертиза, выдвижение альтернативных проектов и планов становятся важнейшим атрибутом современной жизни, неизбежным условием и следствием ее демократизации.

Изначальная цель инженерной деятельности - служить человеку, удовлетворению его потребностей и нужд. Однако современная техника часто употребляется во вред человеку и даже человечеству в целом. Это относится не только к использованию техники для целенаправленного уничтожения людей, но также к повседневной эксплуатации инженерно-технических устройств. Если инженер и проектировщик не предусмотрели того, что, наряду с точными экономическими и четкими техническими требованиями эксплуатации, должны быть соблюдены также и требования безопасного, бесшумного, удобного, экологичного применения инженерных устройств, то из средства служения людям техника может стать враждебной человеку и даже подвергнуть опасности само его существование на Земле. Эта особенность современной ситуации выдвигает на первый план проблему этики и социальной ответственности инженера и проектировщика перед обществом и отдельными людьми.

Проблемы негативных социальных и других последствий техники, проблемы этического самоопределения инженера возникли с самого момента появления инженерной профессии. Леонардо да Винчи, например, был обеспокоен возможным нежелательным характером своего изобретения и не захотел предать гласности идею аппарата подводного плавания. Еще ранее - в XV столетии - люди уже были озабочены тем, какие социальные проблемы принесет с собой новая техника. Например, в акте Кельнского городского совета (1412 г.) было записано следующее: "Предлагали построить колесо для прядения и кручения шелка. Но посоветовавшись и подумавши совет нашел, что многие в нашем городе, которые кормятся этим ремеслом, погибнут тогда. Поэтому было постановлено, что не надо строить и ставить колесо ни теперь, ни когда-либо впоследствии". Конечно, подобные решения тормозили технический и экономический прогресс, приходили в противоречие с требованиями нарождающейся рыночной экономической системы. Однако сегодня человечество находится в принципиально новой ситуации, когда невнимание к проблемам последствий внедрения новой техники и технологии может привести к необратимым негативным результатам для всей цивилизации и земной биосферы. Кроме того, мы находимся на той стадии научно-технического развития, когда такие последствия возможно и необходимо, хотя бы частично, предусмотреть и минимизировать уже на ранних стадиях разработки новой техники. Перед лицом вполне реальной экологической катастрофы, могущей быть результатом технологической деятельности человечества, необходимо переосмысление самого представления о научно-техническом и социально-экономическом прогрессе.

Оценка современного научно-технического прогресса: конструктивные решения

Такие последствия развития атомной энергетики, как последствия чернобыльской катастрофы, не всегда возможно предсказать. Но необходимо, хотя бы пытаться это сделать по отношению к новым проектам, проводить соответствующие исследования, выслушивать мнения оппозиционеров еще до принятия окончательного решения, создать правовые механизмы, регулирующие все эти вопросы. В развитых западных странах это связано с так называемой "оценкой техники".

В настоящее время уже существуют практические изменения в структуре инженерной деятельности, которые, хотя бы частично, позволяют обществу контролировать последствия технических проектов в обозримом будущем.

Так, в 1972г. в США был принят закон об оценке техники. Этот закон предусматривал создание Бюро по оценке технике, задачей которого стало обеспечение сенаторов и конгрессменов объективной информацией в данной области. Бюро по оценке техники подразделяется на три оперативных отдела, каждый из которых курирует выполнение трех центральных программ:

1. отдел энергетики, ресурсов и интернациональной безопасности, включает такие программы, как "энергетика и ресурсы"; "промышленность, технология и занятость"; "международная безопасность и торговля";

2. отдел здравоохранения и наук о жизни, включающий такие программы, как "пищевые продукты и возобновимые ресурсы"; "здравоохранение"; "прикладная биология";

3. отдел естествознания, информации и возобновимых ресурсов, включающий такие программы, как "информационные и коммуникационные технологии"; "океан и окружающая среда"; "естествознание, воспитание и транспорт".

В качестве одной из основных конструктивных задач OTA формулируется задача "раннее предупреждение негативных последствий техники".

Таким образом, оценка техники становится сегодня составной частью инженерной деятельности. Иногда оценку техники называют также социально-гуманитарной (социально-экономической, социально-экологической и т. п.) экспертизой технических проектов. Оценка техники, или оценка последствий техники является междисциплинарной задачей и требует подготовки специалистов широкого профиля, обладающих не только научно-техническими, но и социально-гуманитарными знаниями. Однако это не означает, что ответственность отдельного рядового инженера при этом уменьшается — напротив, коллективная деятельность должна сочетаться с индивидуальной ответственностью.

С одной стороны, развитие техники и технологии позволяет человеку решать широкий круг проблем и задач, обеспечивает благосостояние населения, является основанием, на котором стоит вся наша техногенная цивилизация. С другой — технический прогресс приводит к росту непредвиденных негативных последствий, которые невозможно ни прогнозировать, ни контролировать.

Важным негативным следствием технического развития является трансформация сознания, все больше погружающая современного человека в мир мечты, иллюзий, игры, развлечений. Даже медицина в современной культуре может быть рассмотрена как вид развлечения.

Анализ последствий техники и технологии показывает, что их возникновение и умножение подчиняется определенной логике

1. Экологически значимые последствия техники и технологии возникают по следующей причине. Создание технического изделия предполагает запуск и поддержание определенного природного процесса (например, сгорание в ракете топлива и истекание продуктов горения через сопло с большой скоростью). Но этот природный процесс осуществляется не в вакууме или в космосе далеко от Земли, а как раз на Земле. В результате возникает целая цепь изменений параметров среды.

Можно обратить внимание и еще на одно обстоятельство. Инженер все чаще берется за разработку процессов, не описанных в естественных и технических науках и, следовательно, не подлежащих расчету. Проектный подход в инженерии привел к резкому расширению области процессов и изменений, не подлежащих расчету, не описанных в естественной или технической науке. Но еще более значительное влияние на развитие инженерии, а также расширение области ее потенциальных «ошибок», т.е. отрицательных или неконтролируемых последствий, оказывает технология.

2. Последствия в сфере деятельности человека возникают в силу отмеченного выше сдвига на средства и условия. Так для запуска ракет необходимо было создать специальные пусковые установки, двигатели, конструкции, материалы, топливо. В свою очередь, для их создания нужно было разработать другие конструкции и технические компоненты. Необходимое условие и того и другого — осуществление исследований, инженерных разработок, проведение экспериментов, лабораторных испытаний, строительство различных сооружений, организация служб и т.д. и т.п. В результате создание ракет привело к развертыванию системы деятельностей, а также сложнейшей инфраструктуры (например, были построены ракетодромы, где происходил запуск ракет и действовали различные службы обеспечения).

3. Наконец, изменение параметров природной среды, деятельности и инфраструктурные изменения не могут не сказаться на общих условиях жизни человека, поскольку последний не только создает технику и технологию, но и является элементом экологического планетарного организма, а жизнь человека в значительной степени сводится к осуществлению деятельности.

18. Этика ученого и социальная ответственность проектировщика: виды

ответственности, моральные и юридические аспекты их реализации в

обществе.

19. Критерии и новое понимание научно-технического прогресса в концепции

устойчивого развития.

Человечество отличается от любого другого вида, а возможно, и от всех известных материальных объектов, возрастающим многообразием воздействия на окружающий мир. Люди научились аккумулировать информацию о других объектах, в том числе весьма отдаленных. Рост осведомленности об окружающем мире вряд ли имеет аналоги в природе. Одновременно человечество осваивает все новые способы воздействия на другие объекты. Само по себе увеличение разнообразия способов воздействия одних объектов на другие — фундаментальная особенность человечества — заслуживающая пристального внимания и анализа.

Человеческая популяция включает в сферу своей жизнедеятельности все больше живых и неживых объектов, подчиняя своему циклу воспроизводства и круговорота веществ. Интенсифицируя и структурируя потоки вещества и энергии, человечество изменяет характерный для неживой природы круговорот веществ и энергии, как бы включая в свой "организм" окружающий мир и таким образом "оживляя" его.

Оказывая все возрастающее воздействие на окружающий мир, человечество становится способным управлять потоками энергии, во много раз превышающими его биологические потребности. Мощь человечества выходит за рамки занимаемого им системного уровня организации материи.

Поэтому человечество должно уже сейчас разрабатывать процедуру контроля и торможения дальнейшего роста материальных и энергетических потоков по мере роста численности людей на Земле и научно-технического прогресса.

Концепция устойчивого развития явилась итогом дискуссии о будущей формуле глобальной политики развития с учетом новых принципов и потребностей. Она основана на предположении, что устойчивое развитие как глобальная попытка приемлема и для развивающихся стран, и для индустриальных наций, и что, помимо этого, существует также необходимость учитывать интересы будущих поколений. Основная задача этой концепции состоит в определении условий и выработке стратегии решения глобальных проблем экологической и промышленной политики, которые явились следствием однобокой ориентации на экономический рост.

Базовые положения концепции устойчивого развития (доклад Брундтланд (1987) и Повестка дня на XXI век, одобренная конференцией ЮНСЕД в Рио в 1992 г):

а) Термин “устойчивое развитие” обозначает глобальную концепцию. Эта концепция претендует на роль ведущей точки зрения не только для отдельных государств и регионов планеты, но и для мирового сообщества в целом. Повестка дня на XXI век в своей преамбуле призывает все международные, национальные, региональные и субрегиональные организации и институты участвовать в проведении политики устойчивого развития. Это также означает, что экологический риск и социокультурные проблемы, разрешить которые стремится концепция устойчивого развития, имеют глобальное значение и, по крайней мере, не ограничиваются национальными или региональными рамками. Локальное вмешательство в природную среду оказывает глобальное влияние — в результате всемирный экологический кризис и широко распространенные проблемы бедности проявляются в великом множестве воздействий и побочных эффектов на местном уровне.

b) Концепция устойчивого развития является комплексной концепцией. Она пытается дать ответ на наиболее острые проблемы современности. Особое значение придается комплексному решению экологических, социальных и экономических проблем. Различные глобальные кризисы — экологический, энергетический или кризис развития — рассматриваются комплексно, как проявления одного общего кризиса. В докладе Брундтланд подчеркивается, что загрязнение окружающей среды прямо связано с экономическим развитием. Экологические опасности и риски являются прямым следствием хозяйственной деятельности. Загрязнение окружающей среды может привести к росту социальной напряженности, а социальная несправедливость может в свою очередь породить экологические проблемы и кризисы.

В качестве ответа на общую угрозу кризиса концепция устойчивого развития предлагает интегрированную стратегию решения глобальных экологических, социальных и экономических проблем.

c)Устойчивое развитие — это радикальный подход. Концепцию устойчивого развития отличает далеко идущий критицизм в отношении традиционных путей социального развития и в то же время требование нового мышления и переориентации общества. В основных документах концепции устойчивого развития в качестве грядущей опасности для всего человечества называется кумулятивный рост и концентрация загрязнения окружающей среды, нищеты, голода, социальных бедствий и перенаселенности. Сторонники концепции устойчивого развития согласны в том, что только социальная трансформация способна обеспечить адекватный ответ на острейшие экологические, социальные и экономические проблемы. Однако в отношении сценариев подобных структурных изменений и необходимых для их осуществления средств согласие пока не достигнуто.

d) Устойчивое развитие — это динамическая концепция. Общие цели могут быть соотнесены с постулатом устойчивого развития или с постулатом совместимости с экологией, обществом и экономикой, но конкретный путь развития в соответствии с этими целями пока не может быть определен в деталях. Такая открытость концепции — но отнюдь не неясность — многими приветствуется, но для многих служит также основанием для критики. С одной стороны, это позволяет обеспечивать широкое активное и действенное участие в разработке концепции, с другой стороны, недостаточная точность термина “устойчивое развитие” создает препятствия в его распространении и восприятии. Во всяком случае, сегодня существует множество попыток его определения и концептуализации.

Первая область для дискуссий и конфликтов — поиск общих руководящих принципов для экологического устойчивого развития. В пределах этой области можно выделить как большое количество конкурирующих позиций и точек зрения, так и указать на ничуть не меньшую сферу общих подходов и ориентаций. В качестве общих руководящих принципов для экологического устойчивого развития предлагаются три следующие правила:

1. коэффициент использования возобновимых ресурсов не должен превышать коэффициент их регенерации;

2. невозобновимые ресурсы должны использоваться или планироваться к использованию лишь в объеме, для которого может быть создана физически и функционально эквивалентная замена (например, в форме регенеративных ресурсов или увеличения продуктивности ресурсов);

3. масштаб эмиссии поллютантов не должен превышать емкость окружающей среды, способной их поглощать.

Однако эти правила нуждаются в дополнительном обосновании для дальнейшей их реализации.

Область нового общего видения проблем включает в себя:

то, что существующие модели производства и потребления в индустриальных странах Запада наталкиваются на пределы их экологической емкости или часто преодолевают их, и, следовательно, не могут считаться приемлемыми и соответствующими принципам устойчивого развития;

то, что глобальное, постоянно увеличивающееся неравенство между Севером и Югом является главной причиной разрушения окружающей среды в региональном масштабе из-за бедности и блокировки путей развития дружественного окружающей среде стиля жизни на Юге.

Только интегрированная стратегия, соединяющая экологические потребности с аспектами экономического и социального развития, обеспечит адекватное решение задачи устойчивого развития.

20. Философия инженерной деятельности.

Инженерная деятельность исторически оформилась как управленческоконструктивистская, связанная с необходимостью руководства строительными работами по возведению крупногабаритных объектов культового, оборонительного, транспортного, культурноразвлекательного, транспортного коммуникационного, оросительного, жилищного назначения. На основе определенных знаний инженер формировал образ объекта и в процессе строительных работ давал необходимые консультации исполнителям (техническим работникам), разрешал вопросы конструктивистского характера. Для реализации проекта ему придавались необходимые людские и материальные ресурсы. Непосредственно он нес ответственность перед заказчиком.

В условиях техногенного развития Европы и Америки в ХVІІІ в. возник вопрос об инженерном образовании, поскольку масштабы строительной деятельности значительно выросли, возросло значение военной инженерии, под влиянием промышленной революции началась машинизация производственнотехнологических процессов.

Инженерное образование потребовало научной основы. В результате инженерная деятельность стала определяться как техническая деятельность, основанная на регулярном применении научных знаний. В этой деятельности есть конструктивистскотворческий цикл, связанный с изобретательством, конструированием, проектированием, инженерными исследованиями, внедрением (инновациями). Инновационная деятельность акцентирована на технологии и организации производства необходимого артефакта (изделия). При этом решаются задачи разработки технологии изготовления изделия, включая технизированную составляющую в виде оборудования.

Инженер имеет дело не с техническими системами (устройствами и технологическими процессами), а с их описаниями. Он преобразует эти описания от неясных требований заказчика к четким и однозначным, например, чертежам. При этом он использует наработанные в инженерном деле процедуры инженерной деятельности в соответствии с принятым регламентом.

С точки зрения производства инженер должен уметь:

– эксплуатировать и ремонтировать, проектировать и ликвидировать технологические процессы и устройства;

– ставить, разрабатывать, решать задачи, прогнозировать, изобретать и принимать решения по внедрению техники. Понимать значение своей работы и ее последствия как в полезных функциях созданных им технических систем (ТС), так и в нежелательных эффектах.

Традиционно основным смыслом инженерной деятельности считается проектирование, создание технических систем.

В процессе деятельности инженер:

– взаимодействует с заказчиком как пользователем будущего изделия;

– передает коллегам техдокументацию, необходимую им для разработки частей ТС;

– передает рабочим техдокументацию на изготовление;

– ведет авторский надзор изготовления;

– передает заказчику (а по необходимости и потенциальному потребителю) эксплуатационную документацию;

– на новых этапах активно работает с заказчиком.

Полный цикл инженерной деятельности включает изобретательство, конструирование, проектирование, инженерное исследование, технологию и организацию производства, эксплуатацию и оценку техники, ликвидацию устаревшей или вышедшей из строя техники.

Изобретательство. На основании научных знаний и технических достижений создаются принципы действия, прописываются способы реализации этих принципов в конструкциях инженерных устройств и систем отдельных компонентов.

Конструирование. Результатом конструкторской деятельности является техническое устройство, предназначенное для серийного производства. Конструкция состоит из определенным образом связанных стандартных элементов, выпускаемых промышленностью. Если какихлибо элементов не достает или их параметры не соответствуют требованиям, то они изобретаются и проектируются. Для производства и варьирования технических характеристик проводятся дополнительные инженерные расчеты и учет ряда таких требований, как простота и экономичность изготовления, удобство использования, возможность применения стандартных или уже имеющихся конструктивных элементов.

Технология и организация производства. Исходным материалом этого вида деятельности являются материальные ресурсы, из которых создается изделие, а продуктом – готовое техническое устройство и руководство к его эксплуатации. Функция инженера в данном случае заключается в организации производства конкретного типа изделия и разработка технологии изготовления определенной конструкции этого изделия, а также, если это необходимо, орудий и машин для его изготовления или отдельных его частей.

Эксплуатация, оценка функционирования и ликвидация. Эксплуатация технических систем связана с операторской деятельностью, техническим обслуживанием. В процессе эксплуатации технической системы проводится оценка ее функционирования, что особо важно для модернизации систем.

На стадии разработки новой технической системы должны быть сформулированы требования к материалам и компонентам, входящим в ее состав, с точки зрения возможности их утилизации с минимальным ущербом для окружающей среды и здоровья людей.

Для классической инженерной деятельности характерна ориентация каждого вида инженерной практики на соответствующую базовую техническую науку, а впоследствии даже на целый комплекс научнотехнических дисциплин.

ПРОСТО ДОП. ИНФА ПО ФИЛОСОФИИ ТЕХНИКИ

К. Н. Хабибуллин, В. Б. Коробов, А. А. Луговой, А. В. Тонконогов. Философия науки и техники. Конспект лекций для адъюнктов и аспирантов

Часть I. Философия науки

Тема 1. Предмет и методология философии науки

Проблема соотношения рационального и иррационального в познании. Всякая наука имеет свой объект и предмет исследования. В этих понятиях есть различие: объект может быть общим для ряда наук, предмет – специфичен. Что же является объектом и предметом философии? Как они взаимосвязаны? Какое место занимает философия в системе наук? И сводимо ли философское знание к научному, если философия затрудняется конкретизировать свой предмет и претендует на всеобщность? Все эти вопросы нуждаются в подробном рассмотрении.

Как известно, предметом специальных наук служат отдельные конкретные потребности общества – в технике, экономике, искусстве и др., – и у каждой из них свой предмет бытия. Научное мышление, по мысли Г. В. Ф. Гегеля (1770–1831), погружено в конечный материал и ограничено рассудочным постижением конечного. Философию интересует мир в целом, она устремлена к целостному постижению универсума. Она ищет первоначала и первопричину, в то время как частные науки обращены к явлениям, существующим объективно, вне человека, независимо от него. Они формулируют теории, законы и формулы, вынося за скобки личностное, эмоциональное отношение к изучаемым явлениям и тем социальным последствиям, к которым может привести то или иное открытие.

Человек мыслящий, как писал Иммануил Кант (1724–1804), способен формулировать единство в сфере опыта. Кант выделял два уровня этого мыслительного процесса: рассудок, который создает единство посредством опыта, и разум, создающий единство правил рассудка по принципам. Иначе говоря, разум организует не чувственный материал, не опыт, а сам рассудок. Таким образом, разум стремится свести разнообразие знаний рассудка к наименьшему числу принципов или достичь их высшего единства. Рассудок же способен подвести лишь под единство причины, т.е. природной закономерности. Но высшая задача науки – проникнуть в самую глубину природы, к первопричинам, первоистокам, первоначалам!

Главный принцип единства – единство целей. Философия – это наука, познающая цель, ради которой все развивается и движется, а значит, и благо (нравственные критерии). Таким образом, философия – это прежде всего мировоззрение. Из этого свойства философии проистекает проблема, связанная с соотношением рационального и иррационального в познании, т.е. с соотношением философии и науки.

Наука рациональна, она суть логическое обоснование; теоретически осознанное, универсальное знание предмета в его гносеологическом аспекте. Но наука – это и предмет, явление, действие, в основании существования которых лежит закон: формообразование, правило, порядок, целесообразность. Вместе с тем существует и явление иррационального, т.е. мощный, неведомый порыв; некое желание, не имеющее пока никакой причины; бессознательная сила. Высшая ступень в ряду объективации воли – человек: существо, наделенное разумным познанием. Каждый незнающий индивид сознает себя своей волей к жизни. Все прочие индивиды существуют в его представлении как нечто зависящие от его существования, что служит источником беспредельного эгоизма человека. Социальная организация, будучи лишь системой сбалансированных частичных воль, не уничтожает эгоизма: преодоление эгоистического импульса осуществляется в сфере искусства и морали.

Артур Шопенгауэр (1788–1860) определил иррациональное как волю к жизни. Согласно Шопенгауэру, в основании морали лежит чувство сострадания, нерациональное. Человек может испытывать и страдания, и счастье, коренящиеся в самой воле к жизни.

Иррациональное непознаваемо. Мистика – это попытка проникнуть туда, куда не проникает ни знание, ни созерцание, ни понятие. Но мистик не может сообщить ничего, кроме своих ощущений. Ему надо верить на слово, он никого не может убедить: это знание в принципе не сообщаемо. Философия же обязана исходить из общего для всех объективного знания, из факта самосознания. Она, по Шопенгауэру, находится между рационализмом и иррационализмом и должна быть сообщаемым знанием, т.е. рациональной. Для выражения общего знания философия использует понятия, категории. Ее главная задача – построение единой картины мира, в котором все взаимообусловлено. Однако иррациональное объективно! Слепая вера в культ научно-технического разума (позитивизм), в логико-дедуктивные средства постижения истины в ХIХ – ХХ вв. привели к недооценке иррационального начала. А это сыграло роковую роль в истории человечества: перекос в сторону рационального не дал роду людскому ни счастья, ни покоя.

Принято считать, что проблема соотношения рационального и иррационального родилась в эпоху Нового времени и связана с именем Рене Декарта (1596–1650). Основной тезис Декарта сводится к следующему: «Мыслю, следовательно, существую»^[1] . Отсюда и недооценка роли иррационального, и преувеличение роли разумного. Родился и своего рода стереотип: если иррациональное – значит, негативное. Но все не так просто. Разум зачастую оказывается на границе морали: можно отнять у человека кусок хлеба, чтобы насытиться самому и не умереть с голоду. Поступок разумен, но безнравственен.

В чем же заключена специфика философского познания? В рефлексии! Под рефлексией понимаются мышление и сознание, обращенные на себя, на осознание собственных форм и посылок. Философская рефлексия отличается от рефлексии науки. Последняя замкнута на себя, часто исходит из положения о научности как единственном ориентире человеческого бытия (особенно это было характерно для ХVII – ХVIII вв.).

Австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889–1951) говорил о недостаточности сугубо познавательного освоения мира. Область знания о мире – это факты и их логические преобразования. Но есть такие аспекты мира, которые не поддаются высказыванию познавательного типа. Здесь мир постигается целостно, возникает чувство общей сопричастности миру и жизни, становятся значимыми проблемы Бога, счастья, смысла жизни и т.п. Целью философских занятий Витгенштейн считал достижение ясности, что имело для него значение этического принципа как требование честности и искренности в мыслях и высказываниях, честного осознания своего места и назначения в мире. Согласно Витгенштейну, все знания должны быть сведены к совокупности элементарных предложений, как в математике. На этом принципе построена его доктрина логического атомизма, которая представляет собой проекцию структуры знания, предписываемой логико-структурной моделью, на структуру мира. Таким образом, философская рефлексия предполагает сомнение, творческую мысль.

Проблема методологии философского знания. Метод — это форма практического и теоретического освоения действительности, исходящего из закономерностей движения изучаемого объекта. Методология — учение, или наука, о методе (методах) и принципах познания – состоит из двух частей: а) учения об исходных основах, принципах познания (эта часть непосредственно связана с философией, мировоззрением) и б) учения о приемах и способах исследования (здесь рассматриваются частные методы познания, вырабатывается общая методика исследования). Но существует проблема разрыва философской и научной методологии. Так, например, позитивизм считал, что наука – сама себе философия, и не только в области изучения объективной реальности, но и в сфере самосознания своих условий и предпосылок. Иными словами, классический позитивизм ХIХ века подменял философию конкретно-научным знанием о мире. Логический же позитивизм подменяет философский метод конкретно-научными методами, философскую рефлексию над наукой — конкретно-научной рефлексией. Что же отрицает позитивизм? Во-первых, объективную реальность как предмет философского анализа, а во-вторых, научное знание как предмет философского исследования. Таким образом, речь идет о полной ликвидации предмета философии вообще.

Наука как объект философского исследования изучается многими отраслями знания, но это не отменяет необходимости ее философского рассмотрения. Анализируется же наука философией как бы в двух ракурсах – методологическом и мировоззренческом. Методологический анализ науки затрагивает такие проблемы, как диалектику соотношения объекта и предмета науки; внутреннюю логику, преемственность, закономерности развития науки; соотношение эмпирического и теоретического уровней, категорий и законов, форм и методов познания (частных, общих, всеобщих); научную картину мира, стиль мышления; объективность знания (теории, научной истины). Мировоззренческий анализ науки сосредоточивается на проблемах, связанных с факторами социокультурной детерминации науки, – материальное производство, техника, технология, научно-технический прогресс; экономические отношения; социально-политические, философские, нравственно-эстетические, идеологические факторы.

Несостоятельными являются попытки превратить философию в «особую» науку, «науку наук», возвышающуюся над всеми остальными знаниями. Основанием таких взглядов является стремление человека к целостному знанию. В условиях же отсутствия развитого научного знания эта тенденция удовлетворяется измышлением отсутствующих связей и умозрительно-спекулятивным построением картины мира. Так, еще Г. В. Ф. Гегель писал, что любая наука – лишь прикладная логика. Но воздвигать над положительными науками еще и особую науку о всеобщей связи вещей – бесполезное дело. Это превратило бы ее в гири на ногах науки, помешало бы науке продвигаться вперед.

У философии свой основной вопрос – об отношении сознания к бытию, что определяет ее подход к миру и лежит в основании разрабатываемых ею методов и логики познания. Философия не должна противопоставлять себя научному познанию. Она реализует мировоззренческие установки вместе со всеми остальными науками (естественными и общественными).

Наука как предмет философской рефлексии. Наука – это базовое понятие, не имеющее исчерпывающего формального определения. Так, с одной стороны, под наукой понимается выработка и систематизация объективного знания. С другой стороны, наука – это институционально оформленное (социальный институт) разумное начало (здравый смысл). В то же время наука представляет собой сообщество, внутри которого возможно полное (не имеющее индивидуальных различий) и добровольное, основанное на убеждениях согласие разных людей по некоторому вопросу. Квазинаука– это форма, которую принимает наука в условиях иерархически организованного научного сообщества; некое научная теория, отрицающее аналогичную мировую науку. Такое противоречие – характерный диагностический признак анализа науки. Квазинаука включает в себе как научные теории, так и взаимоотношение между учеными, т.е. она является орудием, позволяющим какой-либо группе ученых удерживать или захватывать власть в научном сообществе. Наконец, существует лженаука – некое учение, находящееся с аналогичной по названию мировой наукой в состоянии взаимного отрицания (например, мичуринская биология, с 1948 по 1964 г. противостоявшая мировой науке). Квазинаука – это явление социальное, коллективное, существующее в научном сообществе. Лженаука – явление индивидуальное, ошибка отдельного индивида, вызванная низким уровнем его образования, интеллекта, психической болезнью. С исторической точки зрения понятие «наука» имеет два смысла: во-первых, это то, что понимается под наукой в современной методологии науки; а во-вторых, это то, что называлось наукой в разные периоды истории человечества.

Представления о науке менялись с течением времени. Первоначально это слово означало знания вообще или просто знания о чем-либо. Долгое время понятие «наука» применялось к способу знаний, характеризуемых дискурсивным мышлением (рассудочным, понятийным, логическим в отличие от чувственного, созерцательного). Но астрология, алхимия также характеризуются дискурсивным мышлением, и поэтому долгие столетия считались науками. В Средние века теология была «царицей» наук, а в эпоху Декарта и Лейбница «фундаментом» науки и первой из наук считалась метафизика.

Как исследовать науку? Если за науку принимать то, что за нее выдавали ученые разных эпох, то мы теряем предмет истории науки. Так, Пьер Рамус в ХVI в. определил предмет физики как изучение в первую очередь неба, затем метеоритов, минералов, растений, животных и человека. И даже в ХVIII в. физика оставалась еще единой наукой, в которой отсутствовало четкое разделение неорганической и органической областей. Какой же критерий разграничения эпох можно выделить в истории науки? Таким критерием может служить тип рациональности. Мы можем рассматривать тип рациональности, описывая различные рефлексии Аристотеля, Платона, Бэкона, Декарта и т.д. Но большая часть этих рефлексий – идеологемы (т.е. ложные представления о реальной науке). Значит, если мы пойдем по этому пути, то наша работа сведется к описанию подобного рода идеологем. Лучше сосредоточиться на следующем аспекте: как те или иные особенности науки, научная деятельность и ее результаты (истины) находили рациональное отражение в рамках философско-метафизических концепций. Тогда тип рациональности будет означать определенную форму и степень соответствия философско-эпистемологической идеологемы реальной исторической ситуации в науке. Например, можно сравнить идеал построения геометрии, который имели в виду Платон и Аристотель, с реализовавшейся практикой геометров – «Началами» Евклида. Мы можем критически анализировать те рациональные аспекты, которые заложены в концепциях прошлого, причем эти концепции можно соотносить не только с наукой, но и с культурой в целом, с проблемами начала (генезиса) той или иной науки, предпосылками ее становления (миф, религия, магия, философия т.д.). Так, если исследовать генезис арифметики или геометрии, то здесь не обойтись без изучения дорациональных форм этих наук – практики измерения земельных участков, счета на пальцах и т.п. Проблема же заключается в том, чтобы осмыслить исторические типы рациональности в науке, а это часто выражается в понятиях научной или интеллектуальной революции. В данном случае речь идет о смене глобальных предположений и парадигм (Т. Кун), «реформе интеллекта» (А. Койре), полной смене «интеллектуального гардероба» (С. Тулмин). В чем же проявляют себя эти процессы? Как правило, во внезапной победе одной из конкурирующих теорий, быстром и неожиданном ее принятии научным сообществом и общественным мнением.

Как нерациональное знание становится рациональным? На это счет существует несколько точек зрения, или подходов. Представители первого (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Тейлор, Дж. Томпсон и др.) считали, что философия и наука возникли из мифа. Согласно второму подходу (его придерживался, в частности, А. Ф. Лосев) уже на первой ступени развития наука не имела ничего общего с мифологией^[2] . Возможен и третий вариант: миф послужил точкой бифуркации двух исторически первых типов рациональности – формальной логики элеатов^[3] и диалектической логики Гераклита.

Итак, в центре нашего внимания находится проблема рациональности. Чем же вызван к ней такой интерес? Дело в том, что вопрос о рациональности – не только теоретический, но и жизненно-практический. Индустриальная цивилизация – это цивилизация рациональная, ключевую роль в ней играет наука, стимулирующая развитие новых технологий. Актуальность проблемы рациональности вызвана возрастающим беспокойством о судьбе современной цивилизации в целом, не говоря уже о дальнейших перспективах развития науки и техники. Таким образом, основой интереса к проблеме рациональности являются кризисы, порождаемые технотронной цивилизацией.

Философия исследует исторические формы научного знания, констатируя при этом их разорванность, тогда как человеческое знание нуждается в единстве. Но на какой основе оно возможно? Считается, что путь мышления для Европы – это герменевтика. Именно она должна выступать в качестве «всеобщей науки» (scientia universalis) и занять то место, которое когда-то принадлежало метафизике. Герменевтика (от греч. hermeneuo – толковать, истолковать, интерпретировать) — это искусство и теория истолкования. Она имеет целью выявить смысл текста, исходя из его объективных (значения слов) и субъективных (намерения авторов) оснований. Интерес к герменевтическому возникает там, где есть недоразумение, несогласие, недопонимание. В эпоху эллинизма герменевтами называли толкователей сообщений, смысл которых был закрыт для непосвященных, будь то поэмы Гомера или изречения оракулов. В Средневековье герменевтика была реанимирована в связи с необходимостью толкования смысла слова Божьего. Истоки возникновения ее в качестве особой дисциплины – учения о методах интерпретации – можно проследить с середины XVII в., когда появляется «профанная» герменевтика, которая исследует тексты разного рода. Заслуга обоснования герменевтики как науки принадлежит Фридриху Шлейермахеру (1768–1834), который определял ее как учение «о взаимосвязи правил понимания», и неважно, о каком тексте идет речь – «сакральном», «классическом» или просто «авторитетном». Шлеермахер предлагал вчувствование в предмет познания, учитывая текст и психологию автора. По его мнению, это позволяет лучше понять автора, сознательную и бессознательную сторону его творчества. Таким образом, понимание текста ставится в зависимость от знания автора, т.е. философ, по существу, сводит философию науки к грамматологии и психологии, выхолащивая собственно философию. Родившийся за год до смерти Шлейермахера Вильгельм Дильтей (1833–1911) продолжил исследования в этой области. Его кредо: природу мы объясняем, а духовную жизнь понимаем. Жизнь Дильтей понимал как взаимодействие личностей: полнота жизни проявляется в переживаниях и сопереживаниях личностей, данных им изначально.

Ровесник века Ханс Георг Гадамер (1900–2002) в своей книге «Истина и метод» (М. : Прогресс, 1988) развил концепцию герменевтики не только как метода гуманитарных наук, но и как своеобразной антологии, собрав «под крышу» герменевтики все значимые ориентиры: практику, жизнь, искусство, слово, диалог, объявив герменевтический опыт первоосновой всей философии. Искусство, по мнению философа, – это органон: отказавшись от него, философия платит своим внутренним опустошением. Сущность герменевтики раскрывается в изучении науки в системе культуры, хотя вывести ее напрямую из культуры проблематично.

Философия и наука соотносятся как научный и диалектический типы рациональности. Если диалектика – искусство аргументирования – используется как метод концептуализации принципов развития, то научный тип рациональности базируется на признании: а) закона сохранения; б) принципа соответствия, утверждающего преемственность в знании; в) принципа цикличности, ритмичности процессов развития; г) принципа относительности и симметрии, тождества и т.д. Как тип рациональности диалектика не сводится к научному типу рациональности, не подменяется им. Диалектика как наука о законах развития имеет эвристические ресурсы, позволяющие ей сформулировать идею об источниках и механизмах развития, моделировать принципы движения действительности на основе собственных законов и категорий. Конечно, законы диалектики могут обнаружить свою недостаточную содержательность в физике, как это заметил создатель классической электродинамики и теории электромагнитного поля Джеймс Максвелл (1831–1879). Но эвристические ресурсы диалектики несоизмеримо выше физики! Являясь наукой о законах развития, диалектика ставит целью создать такие эвристические ресурсы, которые позволяют на теоретическом уровне выработать идею, источник и механизм развития, моделировать принципы движения «текущей», «становящейся» действительности с ее многоликостью и неформализуемостью. Этому подчинены все законы и категории диалектики.

Частные науки обращены к явлениям, существующим объективно, т.е. вне человека, независимо ни от человека, ни от человечества. Наука формирует теории и формулы, вынося за скобки личностное, эмоциональное отношение ученого к изучаемым явлениям и тем социальным последствиям, к которым может привести то или иное открытие. Фигура ученого, строй его мыслей и темперамент, характер исповеданий и жизненных предпочтений в контексте научного исследования особого значения не имеют. Закон тяготения, квадратные уравнения, система Менделеева, законы термодинамики объективны. Их действие реально, оно не зависит от желаний, настроений и личности ученого. Мир представлений философа – не просто статичный пласт реальности, а живое динамичное целое, многообразие взаимодействий, в котором переплетены цикличность и спонтанность, упорядоченность и деструкция, силы добра и зла, гармонии и хаоса. Философствующий разум должен определить свое отношение к миру. Потому основной вопрос философии и формулируется как вопрос об отношении мышления к бытию, человека – к миру. Таким образом, диалектика – это своего рода эвристика, способ достижения новых результатов.

Отрасли науки исходят из определенных представлений, которые принимаются как нечто данное, не требующее обоснования. Ни один из узких специалистов в процессе непосредственной научно-исследовательской деятельности не задается вопросом о том, как возникла его дисциплина, в чем ее специфика и отличие от прочих дисциплин. Если эти проблемы затрагиваются, естествоиспытатель вступает в сферу истории и философии науки.

Особенности философского познания. Философия основывается на теоретико-рефлексивном и духовно-практическом отношении субъекта к объекту. Она оказывает активное воздействие на социальное бытие посредством новых идеалов, норм и культурных ценностей. Ее основными, исторически сложившимися разделами являются антология, гносеология, логика, этика, эстетика, антропология, социальная философия, история философии, философия религии, методология, философия науки и пр. Главные тенденции развития философии связаны с осмыслением таких проблем, как мир и место в нем человека, судьбы современной цивилизации, единство и многообразие культур, природа человеческого познания, бытие и язык.

Специфика понятийного аппарата в философии науки состоит в том, что философия стремится найти предельные основания и регулятивы всякого сознательного отношения к действительности. Поэтому философское знание принимает вид не рассудочно упорядоченной схемы, а развернутого обсуждения, детального формулирования всех трудностей анализа, критического сопоставления и оценки возможных путей решения поставленной проблемы. Отсюда известная сентенция: философии важен не только достигнутый результат, но и путь, ведущий к этому результату.

«Физика, бойся метафизики!» – данное высказывание приписывается Исааку Ньютону. Это его своеобразный протест против многозначности определения понятий в философии. Наука реализует достаточно строгую форму организованности высказывания. Но философия каждый раз сталкивается с выстраиванием множества вариантов обоснований и опровержений, руководствуясь изречением: «Подвергай все сомнению».

Для науки традиционно кумулятивное движение вперед, т.е. движение на основе накопления уже полученных результатов (не будет же ученый заново открывать таблицу умножения или законы классической механики!). Ее можно сравнить с копилкой, в которой, словно монетки, скапливаются крупицы истинных знаний. Философия же не может довольствоваться заимствованием уже полученных результатов. Нельзя, например, удовлетворяться ответом на вопрос о смысле жизни, предложенным средневековым мыслителем: каждая эпоха решает этот вопрос по-своему.

Специфика философии проявляется в том, что она применяет свой особый метод рефлексии: метод оборачивания на себя, челночное движение, предполагающее возвращение к исходным предпосылкам и обогащение новым содержанием. Для философии характерно переосмысление основных проблем на протяжении всей истории человечества, а это и является свидетельством ее рефлексивности. Философия как бы дистанцируется от повседневности, переходя в мир интеллектуальных, мыслимых сущностей. Как писал Бертран Рассел (1872–1970), философия является чем-то промежуточным между теологией и наукой; это «ничейная земля» между наукой и теологией, но открытая для критики с обеих сторон. Неразрешимые вопросы с точки зрения теологии и науки оказываются предметом философии. Язык философии – нечто среднее между языком обыденности, снабженной категориями, и языком поэзии.

Философия – это не наука! Однако она претендует на присутствие в каждой науке – со своими понятиями, объективностью, идеей причинности, законами о развитии, набором понятий о закономерностях и пр. Ее научность отодвинута на второй план. Не в этом ее суть! Она определяет ценностные значения, социальные последствия причинно-следственных связей, определяет место человека в мире.

Философия – род интеллектуальной деятельности, который требует постоянного общения с великими умами прошлого и современности, обладает национальной определенностью, обогащается за счет мирового философского опыта, и потому, как и любая наука, она интернациональна, имеет общечеловеческое всеединство.