Штубб, Петер

 

Суд над Ш. или Штумпом (Штумпфом или Штубе) в 1589г. около Кельна, по обвинению в ликантропии, вызвал большой интерес по всей Европе — дель Рио, Ро-ленд и Ферфакс — все комментировали его.

целом он следовал традиционным представлениям о волкодлаках, но два аспекта достойны внимания: непринужденность, с которой здравомыслящие (в других случаях) люди объясняли невозможное и превращали опровергающие показания в подтверждающие доказательства, во-вторых, множество предсмертных истязаний, выпавших на долю Ш. Приводимые ниже английские отчеты «дословно переведены с верхнеголландского» — волкодлаки редко встречались на английских судах над ведьмами.

Ш. признался, что он изменял свой облик с помощью волшебного пояса, который превращал его в «алчного кровожадного волка, сильного и могучего, с огромными глазами, сверкавшими как факелы в ночи, с большой и широкой пастью, полной ужасных острых зубов, могучим телом и мощными лапами». Будучи волком он совершил множество убийств. Снятие пояса возвращало ему «человеческий облик».

На суде Ш. сказал, что он оставил свой пояс в некой долине. Магистраты обыскали указанное место и ничего не нашли.

Однако в истинности истории Ш. не сомневались, «поскольку можно было предположить, что [пояс] отправился к дьяволу, от которого он был получен, поэтому он и не мог быть найден».

28 октября 1589г. был вынесен приговор и 31 октября приведен в исполнение в Бедбурге «в присутствии многих дворян и князей Германии». Приговор является, возможно, самым суровым из известных. Ш. приговорили:

«сначала положить на колесо и шестью раскаленными докрасна щипцами вырвать его плоть в десяти различных местах до костей; после этого его ноги и руки раздробить деревянной колотушкой. Затем отсечь голову от тела, а его труп сжечь дотла».

 

Шулер, Иоганн

 

Генри Ли, большой знаток колдовства, считал бланкенштайнскую трагедию олицетворением «слепой и глупой жестокости этого суеверия». Однако суд, состоявшийся в 1676г. в Наумбурге, был культурен и мягок по сравнению с делом Иоганна Шулера и его жены, развернувшимся в 1663-1664 гг. в Линдхейме, имперском городе округа Веттерау в протестантском Гессен-Дармштадте, находившемся под Herrenschaft (управлением) Германа фон Ойнхаузена, главного пристава Брунцвик-Люнебурга, и Гартмана фон Розенбаха, настоятеля Вюрцбургского собора, и нескольких других дворян. Дело  возможно, является самым жестоким в этой «Энциклопедии».

Уклонявшиеся от своих обязанностей князья передали управление Линдхеймом главному магистрату Гейссу, вульгарному и жадному ветерану Тридцатилетней войны. В 1661г. Гейсс убедил барона Ойнхаузена, что Линдхейм кишит ведьмами. «Большинство горожан очень подавлено и предлагают, если Его светлость только выразит желание, сжечь их, охотно обеспечив дровами и платой за все расходы». В этой запланированной охоте на ведьм Гейсс видел большую выгоду: «Посредством этого Его светлость может также приобрести много денег, так что и мост, и церковь можно хорошо отремонтировать. Кроме того, Его светлость может получить такое состояние, что в будущем можно будет намного больше платить своим чиновникам».

Получив подобную подсказку, барон Ойнхаузен и другие Herrenschaft согласились возобновить суды над ведьмами (временно приостановленные на восемь лет), и в июле 1661г. Гейсс назначил помощниками судей четверых самых низких и порочных мерзавцев города [их прозвали Blutschoffen — присяжные кровопийцы]. Эти судьи арестовывали всех, кого могли: состоятельных мужчин и женщин, даже детей в возрасте от 8 до 12 лет. Была арестована одна робкая женщина, всегда убегавшая при виде этих новых судей, подвергнута пытке до потери чувствительности и сожжена в течение нескольких недель. Обычно жертв привязывали короткими цепями к стене примерно в 15 футах от земли, чтобы они медленно обугливались на огне. По любопытному стечению обстоятельств местом этих зверств, Ведьминской башней, позже владел писатель Захер-Мазох.

Неприятности Ш. начались в 1663г. Гейсс захотел получить собственность этого богатого и уважаемого мельника, чья жена в предыдущем году родила мертвого ребенка. Гейсс получил признание повивальной бабки, что ребенок был убит с помощью колдовства, при содействии еще шестерых людей. Все они были арестованы и под пыткой поклялись, что извлекли труп младенца, разрубили его и куски топили в горшках для изготовления ведьминской мази. Шулеры настаивали, что в смерти их ребенка никто не виноват, и требовали, чтобы для доказательства вскрыли его могилу. В присутствии отца судьи обнаружили неповрежденный труп. Угрозами жестоких пыток Гейсс принудил мельника хранить молчание и затем, поскольку признание, сделанное под пыткой, должно быть истинным, сжег повивальную бабку и шестерых, кого она вовлекла.

В конце года Гейсс арестовал старую женщину, известную как Бекер-Маргарет. Один из его подручных пообещал, что добровольное признание освободит ее от пытки и позволит, чтобы после казни ее тело было погребено на кладбище при церкви. Несчастная женщина знала, что она пропала, и подчинилась своей судьбе, обвинив еще 14 человек, включая жену Ш., в соучастии в смерти ребенка, в отчаянии сказав: «Пусть и они узнают, как пахнет горящее тело. Тотчас фрау Шулер была заключена в тюрьму по подозрению в колдовстве, и старый шрам от падения, который лечил хирург-цирюльник из Ханау, был определен как клеймо дьявола.

Однако Ш. удалось выбраться из города и быстро направиться в Вюрцбург, чтобы убедить настоятеля собора, соправителя города, освободить его возлюбленную жену. Но в его отсутствие Гейсс подверг ее пытке, вынудил признаться в соучастии в убийстве и обвинить своего мужа в колдовстве. Гейсс, очевидно, ожидал Ш. и сразу по возвращении бросил его в промерзавшую Башню ведьм, без соломы, одеяла или носок. Через 5 дней Ш. был подвергнут пытке со специально разработанной для него жестокостью, и признал свою вину. Как только пытка прекратилась, он тотчас отрекся, вследствие чего подвергся пытке во второй раз. III. снова отрекся от своего признания, но как раз в то время, когда Гейсс был готов растянуть его в третий раз, разгневанные жители города начали мятеж. Ночью, во время продолжавшегося беспорядка, Ш. удалось бежать и, вместе с несколькими другими, освобожденными их друзьями, 18 февраля 1644г. пробиться к Шпейеру, заседавшему в имперском Верховном суде [Reichskammergericnt]. Вид спасшихся женщин, подвергшихся пытке, вызвал общественное негодование, и известный адвокат подал в суд петицию в их защиту. В это время ввиду растущей враждебности в Лин-дхейме Гейсс продолжал свирепствовать и 23 февраля 1664г. заживо сжег фрау Шулер, когда ее муж все еще находился у Шпейера. В начале марта общественный подъем вынудил Гейсса и его людей бежать. Настоятель Вюрцбурга посоветовал Ойнхаузену утихомирить Гейсса. Однако, видя ненависть против своего избранника и склоняясь к решению Верховного суда о прекращении в Линдхейме охоты на ведьм, Ойнхаузен больше не смог защищать своего судью и уволил его. Но Гейсс не был наказан, хотя и казнил 30 невиновных человек.

В документах из Линдхейма обнаруживается, что Гейсс получил наличными сумму в 188 талеров и 18 альбов от тех, кого он сжег. Он даже не считал скота, который" достался ему. То, что он делал, прикрываясь своим служебным положением, не входит ни в какие рамки; так за посещение (для поиска ведьм) деревни, находившейся на расстоянии в два часа пути, он потребовал 5 талеров. Гейсс также заботился о своих охранниках: «За гостиницу в Хайнхене [в получасе езды от Линдхейма], за то, что стражники сидели рядом с пьяной королевой ведьм [Hexenkonigin] — два талера и семь альбов. 29 июля. Келарю в связи с охотой на ведьм [Hexenverfolgung] в присутствии распорядителя — 12 талеров, 15 альбов».

В свою защиту Гейсс привел оправдание, типичное для правителя области. Он получал только свою постоянную плату (обычно третью часть конфискованного)! Он не был растратчиком, он посылал надлежащую долю (примерно две трети) всего, что конфисковывал, Herrenchaft. Неважно, насколько Гейсс обманывал своих соруководителей, но что-то они получали. Данный факт, может быть, объяснит, почему и барон Ойнхаузен, и настоятель Вюрцбургского собора медлили с прекращением его охоты на ведьм.