10820

ГЛАВА 6 КУЛЬТУРА АРХИТЕКТОНИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА

В ретроспективе и перспективе необходим обзор существующих теорети- ческих точек зрения на различные виды предметно-пространственных образо- ваний, морфологических целостностей (синархий). Синархический подход поз- волит в общих чертах представить их как неординарные уникально- тиражируемые архитектонические явления и феномены. В эстетике, теории культуры, технической эстетике, теории архитектуры и градостроительства на сегодня существует противоречивое отношение к природе и сущности пред- метно-пространственных комплексов вещного мира, архитектурно- художественных и технико-эстетических систем. Работа по их типологизации

181

может стать существенным подспорьем в иерархизации жизнеспособности са- мих видов деятельностей. Эту перспективную тенденцию можно видеть в ас- пектах системных исследований коллективов и индивидуальностей с позиций высшего системного качества человека как творческого субъекта [222].

Наряду с архитектурой, дизайном, декоративно-прикладным искусством, огромный пласт еще не исследованных проблем связан с наличием значитель- ного класса аналогичных многомерных функциональных (бифункциональных, три-, квадро-, и пентафункциональных) утилитарно-художественных явлений. В полной мере такой многофункциональный анализ еще не осуществлен в ли- тературе. Это справедливо по отношению к популярной, производственной и узкоспециальной музыке, аэробике, гимнастике, искусству одежды, красоте по- ведения, пластической хирургии и т.д. В свою очередь, обнаружение новых культурно-экономических и художественных пластов научных интересов за- ставляет, с одной стороны, противопоставлять их произведениям искусства и утилитарным явлениям, а с другой стороны - объединять общими видовыми и родовыми понятиями.

Следует отметить, что при функциональной типологизации и системати- зации композиционных доминант архитектонических явлений целесообразно рассматривать их морфологию в соотношении с артефактами, архетипами и ар- хитипами художественной и эстетической культуры в целом. Анализ основных признаков архитектонического взаимодействия в связи с полифункциональны- ми, художественными и эстетическими константами и культурологическими аспектами монопозиций приводит в результате к обоснованию новых техноло- гий. Обогащаются представления об архитектоническом искусстве как органи- зуемом человеком единстве всего многообразия архитектонических форм гума- низированного хронотопов предметного мира. В частности, это особо касается рассматриваемых далее предметно-пространственных ансамблей, представля- ющих собой своеобразную вершину в иерархии произведений архитектониче- ских искусств при переходе к информационно-индустриальному, постинду- стриальному обществу.

Особенностью хронотопов в ансамблестроении является образованное ими органическое единство и синтез произведений, объединенных обслужива- нием какой-либо деятельности. В произведениях такого рода целостная искус- ственная среда человеческой деятельности в первую очередь характеризуется функциональным единством вещественных и ноосферных, пространственных и предметных, средовых и полевых, информационных и энергетических состав- ляющих. В визуальном плане функциональное начало предстает в органиче- ском единстве образной и модельной информационно-коммуникационной за- программированности архитектонических систем. Ноосферизм в современном

182

быстроменяющемся мире выступает как идеология, а архитектоника развора- чивает инструментарий творчества.

6.1. Архитектоника научно-философского творчества

Иерархические уровни организации философских знаний для практики многоплановы в их бытийности знаковых и модельных отражений. Они про- стираются от простейших комбинаций понятий и категорий для конкретных людей, их отдельных теорий и концепций, до общей архисложной глобальной структуры самой философии фундаментального и прикладного научного и ху- дожественно-творческого знания. Последнее можно проследить на разных цик- лах исторических «срезов» истмата и диамата по грандиозным этапам развер- тывания и ускоренного свертывания советской власти, остаточного действия в поисках новых путей становления России быстротечной сменой нормативов для поколений людей и машин [11].

Представляет особый интерес общий статус архитектоничности философ- ской науки и ее роль в становлении архитектоники науки о гуманном предмет- но-пространственном мире. В аспектах разных контентов монографий и учеб- ников могут быть выстроены серии приращения архитектонической структуры знания как разумно-организуемого проекта некоего умозримого сооружения. С точки зрения проектной и рабочей документации в неклассическом подходе предстоит «упакованное» выявление фасадов, планов, разрезов, аксонометрий, перспектив и панорам. Смыслообразования всеобщих категорий. Понадобятся переводчики знаний в «здания» наук и искусств в абсолютах воображаемого ансамбля экономики культуры.

Главными ориентирами на путях освоения философских знаний в их функциональной приложимости к решению поставленных научно-проектных проблем являются: 1) педагогический процесс, основанный на зримой логике, наглядности и большой доступности научного изложения материала; 2) критическая управленческая функция философии науки, представленная в первую очередь конструктивной логикой и доказательной взаимосвязью уровней и структур научных положений; 3) миросозидательное проектное начало в науке, главным принципом которого является соотнесение координа- ции и субординации систем в соответствии с «арх» (началом), «архи» (верши- ной) и «тектоникой» (гармонией или оптимизацией между минимумом и мак- симумом) философем, культурем ит.д.

Следуя логике образа, по которому обобщенная модель науки символизи- рует ансамбль того или иного дворца. По отношению к «постройкам», отводя- щимся под «хозяйственные нужды», которым, например, уподоблен «марк-

183

сизм-ленинизм-сталинизм», можно задаться вопросом, в какой мере реконстру- ировать первый этаж («диамат») и надо ли вскрывать «крышу» второго этажа (исторического материализма). Целесообразно ли продолжать строить третий этаж или мансарду («бизнес-планирование» долгосрочных программ), как это предполагает обновляемая коммунистическая партия РФ?

С точки зрения сохранения, выбранного для значимого примера, истори- ческого знания как «памятника архитектуры» делать это нельзя, т.к. он мог бы быть музеефицирован. С точки зрения обновления философии науки как рекон- струируемого осмысленного пространства с «розой ветров» «флигелем» это де- лать необходимо, но очень деликатно. Роль хранителя ценностей мудрости здесь выполняет история философии как науки и наука в ее философской це- лостности. Понимание разрывов осмысленных пространств - это дело общее для отчественной культурфилософской метаморфологии с путеводителем по достопримечательным местам со строгими соционормированными парадигма- ми.

Универсальная модель каркаса философской науки оказывает влияние на структуру всей науки. По большому счету она может пока существовать в большей мере в схематической абстракции. Она также временно имеет право на жизнь лишь как обобщение опыта фрагментов истории философии. В этом от- ношении логика построения и развертывания единой модели философской ис- тории науки и «зеркальной» мегафилософии науки имеет зазеркально- вертикальную историческую обусловленность. Именно исторические детерми- нанты в развитии природы и общества, в конечном счете, определяли логику формирования теорий, смену взглядов и переоценку ценностей. Точно подме- ченная Г.В.Ф. Гегелем закономерность исторического формирования категорий в их логической взаимозависимости определяет и общие требования к обобща- ющим моделям, интегрирующим в себе все позитивное, достоверное, повторя- емое, проверяемое, истинное.

Данное положение общей логики и методологии проверяемого знания подтверждает мысль Ф. Энгельса о том, что необходимы изменения в филосо- фии, соответствующие новым открытиям в естествознании. Однако вряд ли следует абсолютизировать данную логику и искать тождество законов филосо- фии и открываемых естественнонаучных законов взаимодействия человека с подвижным пространством-временем. «Монополизм» структур в философии, в науке и в действительности не абсолютен. Он подвижно фрактален, конгруэн- тен и асимптотичен. Между философией, наукой и жизнью всегда есть расхож- дение, но в конкретике реальных проектов они снимаются.

Ближе к истине скорее полиморфизм структур смежных потоков инте- грального знания. Действительность технико-технологических потоков комму-

184

никативных взаимодействий является источником тектонических колебаний всех информационных структур знания. Аналогом философской картины гума- низации пространств предметного мира для авторов является архитектоника философского знания, подобно соотносящаяся с научной картиной мира и с миром творческой действительности. Здесь полезно не забывать достижения советских философов, ученых по теории отражения.

Качество организованной среды в целом не присуще каждому ее отдельному предмету, но богатство среды как целостного образования «зазеркально» раскрывается через архитектонику предметного мира в отдельных ее пространственно-локализованных частях. Если человеческая деятельность окультуривает естественную и порождает искусственную среды, то, учитывая наличие двух архитектонических уровней предметного мира (гомогенного и гетерогенного), следует говорить о существовании двух иерархически соподчиненных типов пространственной среды. В предельно упрощенной схеме логического квадрата архитектоническая среда визуально предстает в единстве естественной и искусственной, гомогенной и гетерогенной сред.

В этом плане принципиально важно отметить два момента. Во-первых, архитектоническая среда как предметно-пространственное рукотворное образование существует на субстрате искусственных и экологических систем, а также на субстрате самого человека (его социально-биологических качеств). Социально-гуманистическое начало архитектонического может быть рассмотрено в аспекте особых визуальных моделей: «человек (персона, индивид, личность) – социальная общность (группа, страта, класс) – человечество (этносы, суперэтносы, общество)». Во-вторых, архитектоническое в предметно-вещном плане существует как в форме единого штучного образования гомогенного ряда (дом, машина, вещь), так и в форме системы, ансамбля, комплекса гетерогенных архитектонических образований (интерьер, улица, город и т.д.). Важным моментом является то положение, что все человеческие деятельности, раскрывающиеся в представленности своих носителей, фактически включаются как элементы, компоненты, субстраты существования самой среды.

Среда – субстанция и одновременно носитель материальной культуры. Вместе с тем она является феноменом архитектоники пространства, так как, во- первых, среда проявляется наиболее полно в предметности, во всем богатстве структурных модификаций вещества, энергии, информации. Деятельностный человек раскрывается в предметах в отраженном виде как в созидательном, так и в разрушительном планах, влияя на среду. Во-вторых, без деятельности человека нет пространственно полноценного предметного мира, и среда

185

является универсальным источником и стимулятором его творческого начала. В-третьих, среда, обладая собственной архитектоникой построения и развития, определяет архитектонику элементов, входящих в ее состав полей, сфер, областей, территорий.

Типология вещей, изделий, произведений, образующих пространственную архитектонику предметного мира, может быть построена как целостность по законам более общей типологии, в частности, типологии предметно-пространственной среды. Проблематика последней непосредственным образом связана с типологией произведений человеческих рук, машинном производством. Последняя является наиболее полной и объективной основой современного моделирования процессов типологизации и организации проектно-смысловых задач.

Возможна и рабочая модель типологии среды на базе культурно- эстетических ценностей, и более частные типологии как ее производные. Организационно-конструктивный анализ может быть рассмотрен на примере моделирования отдельных аспектов пространственной системы средовой деятельности человека. В упрощенном варианте это: точка – линия – плоскость

– объем – пространство. Далее предлагается построение модели среды, обеспечивающей его деятельность в более полном систематизированном виде, пригодном для тотального проектирования.

С достаточной степенью условности прообразом геометрической модели, ориентированной на решение подобной проблемы, можно считать тор, а в упрощенной версии цилиндр. Нижний континуум пространства такой модели содержательно отражает изменяющуюся среду, а верхний – мир. Вместе с полем и сферами вокруг и внутри цилиндра средовой мир рассматривается как континуальный «универсум». Знаковосмысловое наполнение внутреннего пространства цилиндрической модели определяется факторами его основания, которым идеально соответствует структура понятий верхних слоев цилиндра. В основание этой модели предлагается вписать систему координат с началом отсчета в центре круга. Соответственно по квадратам можно расположить: «экос», «технос», «генос» и «социум». Поверхности цилиндра может быть условно придано содержание элементов в системе человеческой деятельности.

Полярное противопоставление оснований цилиндра и обозначение ими знаковых функций «среды» и «мира», «сферы» и «тела», «поля» и «области» формально отражает диалектику отношений исторически-временного и идеально-духовного, пространственно-предметного и материально- вещественного, динамически-энергетического и коммуникативно- информативного. В процессе познания вырабатываются определенные логические построения (теории, концепции, взгляды), которые «ложатся» в

186

виде «отражающих зеркал» различных графов, таблиц, матриц в верхних слоях цилиндра. Система понятий соотносительно целям формирования частных моделейв конкрентых проектах трансформируется в просчитываемые вариации организации смысловых структур.

Истинность и ложность этих построений может изменяться по высоте цилиндра от обыденных и даже ложных представлений, располагаясь по оси отрицательных значений, до достоверных научных данных. Образ (знак со значением) значительно лучше срабатывает, когда он зрим, однако в данном случае предлагаемый подход вполне может быть абстрагирован от визуально наблюдаемой предметности конкретных форм. В этой дополнительной умозрительности его одностороннее преимущество, т.к. при решении конкретных задач у него больше шансов графической вариативности морфологических построений любых типов информационно-воспринимаемого человеком выражения смысла. Выбор цилиндрической формы аналоговых построений относителен, и для удобства проведения трансформаций частных логических преобразований поскольку может быть дополнен сферической, кубической, конической или заменен другой геометрической формой, например, сфэллтором (сферически-эллипсотическим тором).

В зависимости от процесса потребления можно констатировать «жизнь» произведения, его включенность в гуманизированный или дегуманизированный предметный мир. Когда же произведение не включено в систему потребления, разумно использование других понятий: изделие, вещь, техническая система, сооружение, архитектурная форма и т.д. Таким образом, деятельность человека в контексте единства «пространства-времени» делает произведение «живым», действительно функционирующим явлением. В этом функционировании про- изведение предстает как атрибут или модус, цель или средство, среда или объ- ект. Когда проектировщики при создании новых вещей заходят в тупик, им приходится вновь возвращаться и подниматься к вершинам истолкования хро- нотопов в единстве времени и бытия [259].

Если архитектоническое произведение как воплощенный проект является произведением по отношению к производству, т.е. продуктом ретроспекции, то этот продукт производства реально существует как эстетическое и экономиче- ское образование только тогда, когда он становится предметом потребления. Отдельные авторы пишут не только о художественном творчестве, но и о ху- дожественном восприятии, не только о музыкальном творчестве, но и о музы- кальном восприятии, не только о литературном творчестве, но и литературном восприятии. В сфере же художественно-утилитарной деятельности эта идея ло- гически и терминологически еще слабо утвердилась. Хотя в профессиональном

187

проектном процессе это присутствует как некая востребуемая параллельная ре- альность.

Внаучных исследованиях есть архитектурное творчество, но почти от- сутствует «архитектурное восприятие», или «архитектурное потребление», также как и дизайнерское творчество неуверенно продолжается в логическом «дизайнерском восприятии» («дизайнерском потреблении»). Отсюда и пробле- ма восприятия архитектуры и дизайна города не менее важна, чем проблема производства, создания эстетически организованной и экономически эффек- тивной материальной среды. Хотя восприятие и производство снимаются в психологически-интеллектуальной целостности архитектонической деятельно- сти, данный подход не противоречит тому, что в диалектике производства и по- требления доминантой созидательной активности остается производство.

Весь этап реальной жизни архитектонического произведения не охваты- вается понятием «восприятие», т.е. чувственным познанием, актом общения, или коммуникации. Потребитель, во-первых, не только познает, но и оценивает, т.е. отражает архитектоническое произведение как объект и как ценность, во- вторых, не только познает и отражает, но функционально и деятельно исполь- зует. В целом можно констатировать единство духовного и материального, тео- ретического и практического, эстетического и экономического аспектов по- требления архитектонических произведений людьми. Отсюда логически раз- вертывается и обосновывается архитектоническое потребление в богатстве его атрибутов и модусов.

Архитектоническое потребление, безусловно, носит творческий характер.

Впроцессе потребления субъект активен и является невольным соавтором ху- дожника-прикладника, архитектора или дизайнера. Действуют общие законы сотворчества, сопереживания потребителя и творца. Созидательно-творческий момент как бы пронизывает всю систему архитектонической деятельности. Он органически присущ созиданию. Так, естественной для искусства является со- циально-коммуникативная функция, а для осмысленной деятельности человека

– общение (см. Буева Л. П., Ведин И. Ф., Еремеев А. Ф.).

Вшироком значении архитектоническое произведение – это реально функционирующий (становящийся и затухающий) предмет архитектонического производства и потребления. Реально функционирующий (создаваемый и по- требляемый) объект рождается и угасает в системе архитектонического произ- водства и потребления в результате архитектонической деятельности как обоб- щающего начала. Следовательно, архитектоническое произведение – это не только продуктивное, но и процессуально создаваемое и разрушаемое образо- вание архитектонической деятельности. Функционально-атрибутивный анализ при деятельностном подходе позволяет увязать воедино процессуально-

188

компонентные элементы человеческой деятельности со структурированными элементами предметно-субстратного анализа, разворачиваемого в средовом контексте «пульсации» познания и понимания пространства. Взаимообуслов- ленность среды и деятельности закономерно проявляется в логических разгра- ничениях элементов, которые в жизни не обязательно существуют раздельно по месту нахождения человека и пространства.

Так, например, если существуют сотни специальностей и тысячи профес- сий, то это не значит, что произведения, порождаемые конкретными деятельно- стями, должны быть строго закреплены за носителями этих деятельностей. Тут действует момент отчуждения, и иногда сапожник может оказаться без сапог, а архитектор без дома и мастерской. И тем не менее, результаты деятельности характеризуют как саму деятельность, так и определяют статус данной профес- сии в обществе. В идеале пространственного укрупненная системная типология деятельности должна отражать тождественность типологии порождаемых ими результатов-произведений.

Архитектоническая деятельность вместе с тем проявляется в гранях куль- турной и экономической деятельностей. Соответственно как момент всякого созидания, ее нельзя рассматривать вне философского анализа культуры (см. Ильенков Э. В., Маркарян Э. С.). При этом необходимо учитывать поступа- тельное удержание необходимых составляющих для каждого циклического этапа архитектонической деятельности. Исследование снимается в проектиро- вании, проектирование – в производстве, производство – в потреблении, по- требление в утилизации или возвратном цикле. В итоге, в развернутом виде ар- хитектонические деяния содержат в себе все наглядно представленные резуль- таты (продукты и отходы) архитектонической деятельности.

Если в гомогенной архитектонической деятельности композиционная за- дача связана с локальным предметом, который может существовать относи- тельно самостоятельно и должен обладать эстетическим и утилитарным значе- нием, то в гетерогенной архитектонической деятельности композиционная за- дача выходит за границы локального предмета и направлена на организацию целостных ансамблей архитектонических произведений как социально- соподчиненных предметно-пространственных систем. Гомогенность как «муж- ской» подход к делу характеризуется эклектикой и многостильем. Гетерогенно- сти с женской доминантой более свойственен функциональный стиль и брен- динг.

В гомогенной деятельности произведение возникает как единичный пред- ставитель общего, в гетерогенной деятельности – как целое, состоящее из ком- позиционно организованных частей. Важно отметить и зависимость гетероген- ной деятельности от гомогенной, поскольку именно первый тип архитектони-

189