Экономика Прибалтики в сравнении с восточными окраинами империи; Национальная политика России в Прибалтике.
Н
http://ru.wikipedia.org/wiki/Прибалтика
ачиная с XVIII века бывшие провинции-инфлянты Прибалтики получили, благодаря вхождению в состав России, исключительно благоприятные предпосылки развития местной экономики. Имея худшие, чем в соседних Польше и Пруссии, предпосылки плодородия и урожайности, регион получил прямой, не обременённый таможенными барьерами доступ на крупнейший европейский рынок сбыта — русский. Из транспортных посредников на пути связей России с Европой губернии Прибалтики постепенно стали полноправными участниками воспроизводственных процессов в экономике России. В Прибалтике начали складываться единые экономико-географические комплексы, в которых по мере развития капитализма постепенно росла доля промышленного производства.В 1818 году при экономико-хозяйственном районировании России К. И. Арсеньев в составе её экономических районов выделил два относящихся к Прибалтике «пространства»: «Балтийское» (остзейские губернии) и «Низменное» (в том числе Литва). В 1871 году П. П. Семёнов-Тян-Шанский при выполнении аналогичной задачи разделил Прибалтику между «Прибалтийской областью» (три остзейские губернии) и «Литовской областью» (губернии Ковенская, Виленская и Гродненская). Позже Д. И. Менделеев в числе 14 экономических краёв России выделил «Балтийский край» (три прибалтийские губернии, а также Псковская, Новгородская и Петербургская) и «Северо-Западный край» (Белоруссия и Литва).
Таким образом, на протяжении XIX века экономгеографы России проводили устойчивое различие между «остзейским» и «литовско-белорусским» регионами Прибалтики. Лежащие в основе этого различия экономических стереотипов сложились исторически; Менделеев указывает на общность исторического прошлого Виленской, Витебской, Гродненской, Ковенской, Минской и Могилёвской губерний — их принадлежность древнему Литовскому княжеству, к которому добавляется то, что в комплексе польско-литовского государства окраинные для него земли, населённые литовцами, не обзавелись портами на Балтийском море, сравнимыми по обороту с Ригой в Курляндии и Ревелем в Эстляндии. Выход Виленской губернии к Балтийскому морю был чисто символичен. Тяготение виленских земель к белорусским отразилось и в факте создания в 1919 году государства под названием Литовско-Белорусская ССР.
http://latlat.sitecity.ru/ltext_0910113122.phtml?p_ident=ltext_0910113122.p_0910182716
К концу XIX века в промышленности Латвии высокого уровня достигло капиталистическое производство. Для российской экономики резко возросла роль латвийских портов. Значительное развитие получили машиностроение, обработка металлов, химическая и текстильная промышленность. В конце столетия на заводах Риги работало около 43 тысяч рабочих. В Латвии формировался промышленный пролетариат. В промышленности преобладали крупные предприятия, на каждом из которых было занято более 500 рабочих.
К
С.А. ЕСИКОВ, А.А. СЛЕЗИН, И.В. ДВУХЖИЛОВА ИСТОРИЯ РОССИИ:ВЕК XIX. Тема 5, Экономической развитие Росии в 19 веке
http://protown.ru/information/hide/6571.html
1861 г. рыночно-крепостное хозяйство не находилось в состоянии кризиса, а уровень жизни крепостных крестьян России был не ниже, чем крестьян в Европе. Историческая исчерпанность рыночно-крепостного хозяйства при сохранявшемся у него внутреннем экономическом потенциале развития объяснялось двумя причинами: социальными противоречиями и сдерживанием промышленного прогресса.
Развитие экономики в Сибири:
В первой половине XIX в. значительно усилилось имущественное расслоение среди оленеводов. У ненцев и нижнеобских хантов практиковалась не только отдача оленей на выпас беднякам, но и прямое использование бедноты в качестве рабочей силы в зажиточных хозяйствах. У кетов также более отчетливой была имущественная дифференциация среди оленеводов.
Несмотря на все более значительную роль товарно-денежных отношений, чему способствовала организация крупных ярмарок специально для торговли с коренным населением (Обдорск, Сургут, Туруханск и др.), сохранялся и прямой товарообмен. В степных районах у южных алтайцев и части хакасов преобладало скотоводство. Обширные пастбища, находившиеся в общем владении по царскому законодательству, т. е. формально, фактически были в полном распоряжении отдельных богачей. Охотились на своих территориях коллективно, небольшими группами, обычно состоявшими из родственников, а добычу делили уравнительно. Так же поступали и охотники сельских общин, где охотничьи артели на время промысла комплектовались по соседскому, а не родственному принципу. Коллективный труд на промысле, коллективная собственность на добычу и коллективное ее распределение являлись характерными для этих групп населения.Однако и здесь в рассматриваемое время возникали новые общественные отношения. Полученная при разделе пушнина составляла личную собственность. Спрос на пушнину был очень велик, и вся она представляла собой товарную продукцию, реализуемую (за исключением отданной в ясак) на рынке, обычно через скупщика. Посредством реализации полученной в долю пушнины охотники были втянуты в товарные отношения. В этих условиях возросла роль скупщика как из среды русского, так и аборигенного населения.Формы пользования земельными угодьями не регламентировались царским правительством. Они могли определяться местными обычаями, сложившимися в процессе исторического развития. Объявление верховным собственником земли Русского государства означало, что коренные народы должны были платить верховному собственнику земельную ренту, которая в этих условиях совпадала с налогом (ясак был натуральной формой налога). В остальном же провозглашение Русского государства собственником земель фактически не внесло существенных изменений в сложившиеся исторически формы земельных отношений.
Своеобразие земельной собственности у скотоводческих народов, достигших феодальной ступени развития, заключалось в том, что пастбища и другие земельные угодья не отчуждались путем купли и продажи. Земельная собственность проявлялась в полном распоряжении местной знати кочевьями. Своеобразной формой феодальной эксплуатации у этой группы народов являлась отдача скота на выпас бедноте. Зажиточные скотоводы были не в состоянии своими силами обеспечить выпас больших стад, а чисто наемный труд распространялся еще очень слабо.
Хотя в хозяйстве ряда народов Сибири в первой половине XIX в. и началось применение наемного труда, а также повсеместно возникала торгово-ростовщическая верхушка, элементы нарождающихся капиталистических отношений, как и пережитки первобытнообщинных отношений, не были главным фактором, определяющим социальные отношения.
Для многих народов Сибири в первой половине XIX в. было характерно становление феодальных отношений. Даже у тех народов, которые в большей мере сохранили черты традиционной первобытнообщинной организации, формировалась зажиточная верхушка, вступавшая в тесный контакт с русской администрацией и знатью. Укрепление господства местной феодальной знати соответствовало политике царизма по отношению к народам Сибири. Общность интересов местной феодальной знати и царизма в борьбе с трудящимися массами и наличие сложившегося политического союза между ними особенно ярко выявляли крупные социальные движения начала XIX в., в которых видное место заняли и народы Сибири.
Ситуацию в России, сложившуюся в середине 90-х гг. ХIХ в., можно оценить как взаимопереплетение трех сложных и обострившихся проблем трансформации хозяйства: незавершенность разрешения аграрного вопроса с потенциально опасными политическими последствиями; отставание в индустриализации страны, которое серьезно ухудшало конкурентные позиции России; нарушение денежного об-
ращения, которое усугубляло экономические и социальные проблемы. Ситуацию в России, сложившуюся в середине 90-х гг. ХIХ в., можно оценить как взаимопереплете-
ние трех сложных и обострившихся проблем трансформации хозяйства: незавершенность разрешения аграрного вопроса с потенциально опасными политическими последствиями; отставание в индустриализации страны, которое серьезно ухудшало конкурентные позиции России; нарушение денежного об-
р ащения, которое усугубляло экономические и социальные проблемы.
http://frg.ulver.com/26.html
Национальная политика в отношении Прибалтики носила двойственный характер:
поощрение высших образованных классов за приверженность твердой и законной власти (открытие дворянских немецких гимназий в Риге, других частных учебных заведений с немецким языком)
восстановление преподавания на латышском и эстонском языках в начальных школах, чтобы не допустить влияния немецкого языка и культуры
П.Ф. Рагимова
Национальная политика Российского правительства в конце XIX - начале XX века
стр 96, Прибалтика