Монастыри россии

В поисках уединённого места, где можно было бы в тишине и безмолвии вести богоугодную жизнь, путники из далёкой Москвы долго странствовали по лесному краю на пограничье московских и новгородских земель. Один из них, монах Ферапонт, уже бывал на Севере, куда ездил по делам в отдалённую вотчину, принадлежавшую его монастырю. Другой, Кирилл, бывший архи­мандрит (настоятель) московского Симонова мо­настыря, пришёл сюда впервые, чтобы найти явленное ему в чудесном видении место, где он сможет обрести спасение души.

Однажды, удалившись от реки Шексны, они поднялись на гору и, увидев прекрасные дали, окружённые водами, «аки стенами», решили остаться здесь. На небольшом пригорке недалеко от Белоозера они поставили крест и выкопали в земле небольшую келью. Вскоре Ферапонт покинул своего духовного брата, чтобы не мешать ему в молитвенном уединении, и в пятнадцати верстах от этого места основал собственный монастырь.

С течением времени вокруг Кирилла стала собираться монашеская братия. По его горячей молитве в этом глухом краю вдруг появились искусные мастера, «никем не званные», чтобы поставить первую церковь. А через два-три года на берегу вырос монастырь в честь Успения Богоро­дицы, более известный как Кирилло-Белозерский — по имени своего основателя.

Князья и монахи

Монахи и монастыри появляются в христи­анском мире с IV в. Традиционно монастырь счи­тался местом уединения, куда человек уходил, чтобы посвятить свою жизнь служению Богу. (Са­мо слово «монастырь» в переводе с греческого означало «уединённое место».) Монастырь насе­ляла община монахов, жившая в соответствии с уставом — особым сводом правил монастырской жизни.

Кто же такие монахи? Их часто называют иноками, т. к. в отличие от мирян они избрали «иную» жизнь, «иной» путь. Монах — тот, кто покинул бренный греховный мир, отказался от «радостей земной жизни», чтобы с помощью каждодневного аскетического подвига (молитва, пост, милостыня и др.), совершаемого ради Христа, достичь духовной чистоты. Конечная цель инока — личное спасение для вечной жизни. Но, уподобляясь Христу, принявшему на себя грехи всего человечества, монах молится за весь мир, за каждого человека. Пример такой совершенной жизни дали первые христианские святые, отцы-пустынники, ставшие образцом монашеского по­движничества.

В Древней Руси монастыри появились одно­временно с принятием христианства. Русью были восприняты византийские образцы монашеского бытия, и поэтому в отличие от Западной Европы здесь никогда не было воинских монашеских организаций (рыцарских орденов) и нищенствую­щих монахов.

Первоначально монастыри появились в Киеве и Новгороде. Они основывались представителями княжеской династии или же частными лицами (последние назывались ктиторскими монасты­рями) и обычно обустраивались на окраинах городов, на земле, принадлежавшей знатным людям. В XII в. в Киеве насчитывалось около двадцати монастырей, почти столько же — в Новгороде; немало их было и в других городах. Наиболее известный из них — Киевский Печер-

Монах.

586

ский монастырь, основанный близ города, в пещерах на берегу Днепра. Суровый, аскетический образ жизни монахов и высокая книжная культура этой монашеской обители долгое время служили образцом для других русских монастырей.

Примерно с середины XIV в. русские земли стали постепенно возрождаться после опусто­шительного монголо-татарского нашествия, и в течение последующих двух столетий появляется иной тип монастырей. Их хозяйство, образ жизни монахов, книжное дело, строительство и архитек­тура на века заложили основы многих культурных традиций России.

Новые монастыри нередко создавались не на окраинах городов, а в глухих, малонаселённых местах, иногда действительно пустынных. Здесь не было ни ктиторов, ни богатых жертвователей из князей, знати и горожан. Чтобы прокормить себя, монахи были вынуждены заниматься земледе­лием, организовывать собственное хозяйство. Именно так появилось большинство известных впоследствии монастырей: Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский, Иосифо-Волоцкий, Макарьев Калязинский и др.

Жития русских святых и чудотворцев подробно повествуют о том, как основатели наиболее значительных монастырей стремились уединить­ся, уйти от мира, чтобы «безмолвствовать» (в монашеской практике «безмолвие» означает пол­ный отказ от разговоров с другими людьми и погружение в сосредоточенную молитву). Но, если взглянуть на карту, где отмечено расположение русских средневековых монастырей, нетрудно заметить, что эти обители нередко стояли на пересечении торговых путей, что способствовало их обогащению и росту. Так, река Шексна, протекавшая близ Кирилло-Белозерского монас­тыря, издавна была одной из важнейших торговых артерий Севера. Волок Ламский (ныне Волоко­ламск), где появился Иосифо-Волоцкий монас­тырь, находился на древнем пути «из варяг в греки». Многочисленные монастыри создавались в уединённых уголках вдоль берегов Оки и Волги; после завоевания Казани и Астрахани это сделало их местами отдыха и торговли для путешествовав­ших по рекам купцов.

Монашеские обители часто занимали ключевые позиции на путях, ведущих к крупным городам. Ещё в XI—XII вв. на подступах к Новгороду возникли Юрьев, Антониев, Зверин и другие монастыри. Та же картина наблюдалась близ Владимира, Ростова. Постепенно обители кольцом окружили Москву. Эти настоящие (хотя и неболь­шие) крепости надёжно охраняли русские города. Твердыней Русского Севера стал Соловецкий монастырь.

Малоосвоенные земли, окружавшие новые мо­настыри, само расположение обителей на пограничье разных княжеств (примеры тому — Иосифо-Волоцкий, Пафнутьев Боровский, Кирилло-Белозерский монастыри) — всё это делало их при­тягательными для крестьян, стремившихся покинуть прежних владельцев и найти покровительство у церкви. Основан­ные, как правило, на малонаселённых поначалу землях, монастыри быстро обрастали сельскими поселениями.

Правители княжеств, на чьих землях или границах находились крупные монастыри, стре­мились заручиться их поддержкой, особенно в территориальных спорах и различных конфликтах с соседями. Кроме того, окружённые ореолом благочестия, основатели наиболее влиятельных монастырей были моральной опорой князей в моменты выбора ими новых направлений поли­тики. Яркий пример тому — обращение князя Дмитрия Донского к Сергию Радонежскому с просьбой благословить его на битву с ордынцами.

История сохранила немало свидетельств учас­тия монахов в политических делах, где подчас им удавалось играть важную роль. Кирилл Белозер­ский неоднократно писал сыновьям великого князя Дмитрия Донского — Василию, Юрию и Андрею: то уговаривал Василия помириться с братьями, то объяснял удельному князю Андрею Можайскому, в чём состоит назначение княжеской власти. Особенно настаивал игумен на необхо­димости вершить праведный суд и уничтожать