Молитва

Я, матерь Божия, ныне с молитвою

Пред твоим образом, ярким сиянием,

Не о спасении, не перед битвою,

Не с благодарностью иль покаянием,

Не за свою молю душу пустынную,

За душу странника в свете безродного;

Но я вручить хочу деву невинную

Теплой заступнице мира холодного.

Окружи счастием душу достойную;

Дай ей сопутников, полных внимания,

Молодость светлую, старость покойную,

Сердцу незлобному мир упования.

Срок ли приблизится к часу прощальному

В утро ли шумное, в ночь ли безгласную —

Ты восприять пошли к ложу печальному

Лучшего ангела душу прекрасную.

5. Ученик может определить, к какому виду лирики, в зависимости от основного содержания стихотворения, относится произведение: к политической, гражданской, философской, любовной, пейзажной, иронической. Необходимо помнить, что такое деление весьма условно, поскольку лирическое произведение может быть многотемно. В одном стихотворении могут быть отражены различные мотивы: любовь, дружба, гражданские чувства.

Поэтому нельзя дать однозначное определение стихотворению С. Есенина «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» Здесь неразделимо сплавлены любовь поэта к родине и к женщине:

Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся.

Дорогая, шути, улыбайся,

Не буди только память во мне

Про волнистую рожь при луне…

6. Далее можно определить тему стихотворения.

В переводе с греческого слово тема означает: то, что положено в основу. «Круг событий или событие, образующее жизненную основу произведения и одновременно служащее для постановки философских, социальных, этических и других идеологических проблем» (Литературный энциклопедический словарь. Далее — ЛЭС).

В. И. Даль определил тему как «положенье, задачу, о коей рассуждается или которую разъясняют».

Однако понятное на первый взгляд определение чрезвычайно запутанно. «Словарь литературоведческих терминов» вопреки процитированному тексту утверждает, что «тема — главная мысль литературного произведения, основная проблема, поставленная писателем».

Так что же такое тема? Это проблема, или главная мысль произведения, или круг событий, положенных в основу произведения? СЛТ предупреждает, что понятие темы нельзя смешивать с понятием предмета изображения или воспроизводимого жизненного материала, что чаще всего и делается на уроках литературы. Авторы «Словаря» Тимофеев и Тураев утверждают, что «подобная подмена одного понятия другим ведет к терминологической путанице».

Что же делать учителю, как объяснить ученику этот термин, если в его определении путаются даже «ученые дяди»? Кстати, вузовский учебник Тимофеева «Основы теории литературы» ни слова не говорит о таком понятии как тема, хотя само это слово вынесено в заголовок одного из параграфов.

Г. Н. Поспелов, автор еще одного учебника для высших учебных заведений, трактует тему как предмет познания. Тема, утверждает литературовед, не то, что изображается, а то, что познается. Следовательно, с помощью темы познаются общие, существенные особенности жизни. Вот это определение, как нам кажется, необходимо взять за основу для анализа текста как наиболее точное. Говоря о теме произведения, необходимо указать на ее значительность и актуальность.

Так, темой лермонтовского «Мцыри» не будет, если следовать указанию СЛТ, жизнеописание послушника монастыря (это всего лишь то, что изображается). Тема поэмы — жизнь в неволе, судьба пленника вообще, а не судьба Мцыри (это познается, исследуется М. Лермонтовым).

Таким образом, темой познания в поэме «Горе от ума», если следовать вышеприведенному определению, будет жизнь высших кругов московского дворянства и появление в этих кругах новых людей, связанных с декабризмом.

Тему «Реквиема» А. Ахматовой можно определить как влияние сталинского террора на жизнь страны и каждого гражданина, в частности, на судьбу поэтессы.

Попытаемся назвать тему стихотворения М. Цветаевой «Кто создан из камня…». Стихотворение реализует смысл имени поэтессы. Свой характер (и женский, и поэтический) Цветаева объясняет своим именем, но не просто его звучанием, а этимологией имени, кстати, вполне реальной: «Марина» значит «морская».

Кто создан из камня, кто создан из глины,

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело — измена, мне имя — Марина,

Я — бренная пена морская…

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной воскресаю!

Да здравствует пена — веселая пена —

Высокая пена морская!

Тема Марины, тема понимания своей неповторимости, уникальности, особенности звучит не только в этом стихотворении Цветаевой. Вся ее поэзия — это поэзия вызова, это противопоставление собственного «Я» пошлому миру.

В лирической поэзии тему стихотворения определить подчас очень трудно, иногда — невозможно. Это особенно касается модернистской лирики. Темой стихотворений поэтов-модернистов становится не то, что познается, а то, что ощущается поэтом. Темой многих стихотворений становится само переживание автора, его восприятие мира. Такие стихи чаще всего бессюжетны, в них нет другого предмета познания, кроме чувства.

Очень важным в этом свете видится высказывание В. Г. Белинского о том, что лирическая поэзия употребляет образы и картины «для выражения бесформенного и безОбразного чувства, составляющего внутреннюю сущность человеческой природы». В лирическом произведении факт или событие почти ничего не значат — важна мысль, выражаемая ими. Отговорившая роща («Отговорила роща золотая…» С. Есенина), анчар или парус из одноименных стихотворений сами по себе не могли стать темой познания для поэтов. Все прекрасно осведомлены о том, что осенью листья опадают, что парус живет только при наличии ветра, что анчар в ХIХ веке считался ядовитым деревом. Следовательно, поэтическое открытие не в этом: поэты ничего нового не сказали. Ценность этих великолепных стихов, ставших хрестоматийными, — в другом.

В. Маяковский утверждал, что в поэзии нет самостоятельного места описанию. Новым в упомянутых выше стихотворениях является способ передачи авторами собственных переживаний, глубина, новизна и оригинальность осмысления жизненных явлений, новаторство в употреблении языковых художественных средств.

Продолжая разговор о теме поэтических произведений, приведем примеры, которые помогли бы ученикам осознать, что часто в стихотворении важно не то, что описано («тема» в школьном понимании), а то чувство, которое рождает то или иное описание. К примеру, и С. Есенин, и А. Фет, и другие опоэтизировали в своих стихах белую березу. Но неужели тем самым они закрыли эту «тему» и больше никто никогда не коснется ее, не будет очарован красотой березы и не захочет свое чувство выразить в стихах?

Я. Смеляков проникновенно и ярко говорит о березе, он обращается с благодарностью к тому человеку, кто первый увидел и открыл нам красоту жизни:

…Кто первый услыхал

Капель апреля, визг мороза

И это дерево назвал

Так упоительно — березой.

Потом уже, уже потом

Сюда пришел Сергей Есенин

Отогревать разбитым ртом

Ее озябшие колени.

Учащиеся должны понять, что не описание — суть лирики, а чувство, которым наполнено изображенное, свежесть поэтических средств и новый взгляд художника на обычные явления.

Стихотворений о любви создано бесчисленное количество. Но неужели стихи о любви уже не актуальны и каждое новое поколение поэтов не будет писать на эту тему с душевным трепетом, так, как будто бы никто до них не пытался дать ответ на вопрос: что есть любовь? Значит, в поэзии важно не что описано, а как и кем!

В результате постоянной работы над стихотворными текстами учащихся необходимо убедить в том, что помимо аналитического прочтения есть еще и эстетическое восприятие. И именно это восприятие приближает учеников к высокой поэзии.

А. М. Лисовский в книге «Изучение лирики в школе» дает пример аналитического, рационального восприятия стихов школьниками, предупреждая, что к такому восприятию их часто подталкивают вопросы учителя:

«Особенно гасит весь восторг восприятия лирического произведения бесконечная череда малых логических ступенек, с помощью которых, по мнению учителя, он углубляет понимание произведения. На деле же происходит обратное: равнодушная констатация фактов. Классическим примером подобных заданий может быть следующий. Изучается стихотворение А. Пушкина «Зимний вечер».

— Как воет буря? — спрашивает учительница.

— Как зверь, — отвечает ученик.

— Какая была лачужка?

— Ветхая.

— Кто приумолк у окна?

— Старушка няня...

и т. д.

В восприятии лирики наблюдается уровень аналитический: ученик, например, говорит о красоте и яркости изображения русской зимы в стихотворении А. Пушкина «Зимнее утро», но представляет произведение как простое описание увиденного… При этом из поля зрения уходит выраженное в стихотворении чувство любви поэта к родной природе, жизнерадостность и оптимизм его мировосприятия».

В связи со сказанным выше нам кажется целесообразным, анализируя поэзию с учащимися на уроках, чаще говорить об образном строе стихов, избегать сухого констатирования темы конкретного лирического произведения.

7. Образный строй произведения.

В образном строе поэтического произведения изучаются образы, которыми оно населено. Понятие образ для учащихся сложно, потому что, как замечает вполне справедливо СЛТ, «образ — понятие многогранное и многомерное, связанное с представлениями об отношении искусства к действительности, о роли художника, о внутренних законах искусства, с проблемой художественного восприятия». Как же объяснить детям это понятие так, чтобы оно стало доступным для них?

В. Г. Белинский писал: «Философ мыслит умозаключениями, поэт — образами и картинами… Один доказывает, другой показывает, и оба убеждают, только один логическими доводами, другой — картинами».

Тимофеев дает следующее определения понятия образа: «Образ — это конкретная и в то же время обобщенная картина человеческой жизни, созданная при помощи вымысла и имеющая эстетическое значение».

Поэт наблюдает жизнь и обобщает увиденное и прочувствованное в индивидуальных картинах и характерах. Может быть, ученикам поможет такая формулировка понятия образа: «Общее — в конкретном»?

Но надо учитывать отличие лирики от других видов литературы. Учащимся следует знать, что в лирике автор не изображает законченные характеры, то есть не создает образы-персонажи. Основу лирического произведения составляет картина человеческих раздумий, чувств и переживаний. «В настоящее время для обозначения этой картины употребляют термин «образ-переживание», который отражает человечески значимые, глубокие чувства и переживания, отдельные мгновения жизни человеческой души», — разъясняет А. М. Лисовский, автор методического пособия «Изучение лирики в школе».

Образ-переживание утверждает жизненные идеалы автора, воссоздает его отношение к явлениям действительности, запечатленным в поэтическом произведении. Белинский подчеркивал, что факт или событие в поэзии ничего не значат — важна идея, выражаемая ими.

Лисовский для иллюстрации своей мысли анализирует стихотворение А. Пушкина «Цветок».

«Казалось бы, перед нами ничего не значащее впечатление: засохший, лишенный запаха («безуханный») цветок, который поэт увидел между страницами книги. Но в его воображении возникают глубокие раздумья о людях, которые оставили этот цветок, об их жизни и чувствах:

Где цвел? когда? какой весною?

И долго ль цвел? и сорван кем,

Чужой, знакомой ли рукою?

И положён сюда зачем?..

Сквозь образ увядшего цветка поэт стремится постичь тайну человеческих взаимоотношений:

И жив ли тот, и та жива ли?

И нынче где их уголок?

Или уже они увяли,

Как сей неведомый цветок?

От увядшего цветка к увядшей человеческой жизни — таков путь лирических раздумий великого поэта. Это стихотворение не о цветке, а о краткости и хрупкости человеческой жизни».

Такова обобщающая сила образа-переживания.

Читая стихотворение Леси Украинки «Досвітні вогні», мы не можем ограничиться только восприятием буквального смысла образа предрассветных огней. Это и первые огни народных восстаний, и заря нового дня, и расцветающая надежда. «Предрассветные огни», «заря», «темная ночь» несут в себе такое обобщение, которое невозможно подменить обобщением логическим, потому что потеряется выраженное в образе эмоциональное состояние, а вместе с тем исчезнет и поэзия.

В поэтических образах автор выражает определенную точку зрения на жизнь. Но это в самих явлениях жизни не содержится, это дается сверх изображаемого. Возникает второй план слова, язык слов превращается в язык образов.

Перед учителем и учениками стоит сложнейшая задача: постичь то, чего нет в конкретных словах. Здесь не удовлетворишься логикой, рациональными размышлениями, разумом. Хочется еще раз повторить цитату В. Г. Белинского, которая была дана в предисловии: «Надо сперва перечувствовать, чтобы потом понять мыслью». Другими словами, задача учителя как раз и состоит в том, чтобы научить чувствовать ученика. Скажем прямо, задача не из легких. Но решаема ли она? Да, если учитель делает это целенаправленно и постоянно, помогая на первых порах, а затем пуская учеников в самостоятельное плавание, снабдив их «лоциями и картами», то есть дав им определенный опыт анализа стихов.

8. Идея произведения (греч. idea — первообраз) — обобщающая эмоциональная, образная мысль, лежащая в основе стихотворения (ЛЭС). Основная мысль стихотворения, высший смысл, в котором автор убеждает читателя. Идея определяется особенностями мировоззрения художника. Идея — это своеобразный ответ писателя на основные вопросы, проблемы произведения. Говоря другими словами, идея — эта мысль, ради которой рука поэта «тянется к перу, перо — к бумаге», это оценка автором изображенных явлений.

А если это так, то мы вправе подсказать нашим ученикам, что помочь сформулировать идею может чаще всего (не всегда и не обязательно) отглагольное существительное. Если автор критикует явления жизни, то идея определяется как критика названных жизненных явлений, если протестует — протест, утверждает — утверждение, отрицает — отрицание и т. д. Нам представляется, что на школьном уровне анализа поэтических произведений такое, возможно, упрощенное понимание идеи скорее поможет учащемуся определить оценку автора, действенность его мысли.

Стихотворение А. Блока «Земное сердце стынет вновь…» позволяет определить идею автора как призыв поэта быть с народом «в годину горя»:

Пускай зовут: Забудь, поэт!

Вернись в красивые уюты!

Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой.

Уюта — нет. Покоя — нет.

Стихотворение В. Маяковского «Прозаседавшиеся» дает возможность понять идею стихотворения как протест против бюрократизма.

Однако не всегда идея формулируется легко. Это только в баснях главная мысль автора выражается непосредственно в морали. Если бы в художественных произведениях, а тем более в поэтических текстах, идея формулировалась прямо, то произведения превратились бы в поучительные проповеди. Если тема — это то, что лежит перед нами, то идею нужно извлечь из содержания.

Кстати, ученикам необходимо объяснить, что идеей можно назвать то, что хотел сказать автор, и то, что сказалось им в произведении, то есть в произведении могут сосуществовать две идеи: авторская идея и объективная идея произведения. И как тут не привести в пример прозаическое, но весьма показательное в этом отношении произведение О. Уайльда «Портрет Дориана Грея». Свою главную мысль Уайльд видит в утверждении гедонизма, философии наслаждения. Но, отрицая моральность искусства, Уайльд, возможно, сам того не желая, выносит приговор своему аморальному герою, посвятившему жизнь погоне за наслаждениями.

9. Пафос стихотворения — эмоциональное одушевление, страсть, которая пронизывает стихотворение, сообщает ему единое дыхание; то, что можно назвать душой произведения. Важное условие воздействия на читателя (СЛТ). Содержание пафоса зависит от миропонимания художника и объективных свойств тех явлений жизни, тех характеров и обстоятельств, которые поэт познает, оценивает и воспроизводит. В произведении может быть героический, трагический, драматический, сентиментальный, романтический, а также юмористический, сатирический и другие виды пафоса. В художественном произведении в зависимости от его проблематики иногда доминирует один вид пафоса, а часто обнаруживается сочетание разных его видов.

Так, к примеру, в стихотворении А. Блока «Грешить бесстыдно, непробудно…», которое критик Ю. Никольский назвал «самым великим стихотворением Блока», замечаем сочетание нескольких видов пафоса.

Первая часть стихотворения проникнута сарказмом, издевкой, сатирическим пафосом. Поэт рисует уничтожающую картину русской действительности. Его перо мощно в своей беспощадности.

Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу,

Семь — осенить себя крестом,

Тайком к заплеванному полу

Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,

Три, да еще семь раз подряд

Поцеловать столетний, бедный

И зацелованный оклад.

А воротясь домой, обмерить

На тот же грош кого-нибудь,

И пса голодного от двери,

Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконы

Пить чай, отщелкивая счет,

Потом переслюнить купоны,

Пузатый отворив комод.

И на перины пуховые

В тяжелом завалиться сне…

Блок действительно Россию «жалеть не умеет», он рисует ее без прикрас: безбожную, лживую, бесчувственную, низкую, хмельную. «Ему нужно было любить ее именно нищую, униженную, дикую, хаотичную, несчастную, гибельную, потому что таким он ощущал и себя, потому что всегда любил отчаянно, — сквозь ненависть, самопрезрение и боль. В сущности, Блок славил Россию за то, за что другие проклинали бы ее. Такова была его любовь, претворяющая множество нет в одно да. Даже в такой России он чувствует благодать и прощает ей перины и купоны».

Но тем неожиданнее и величественнее звучат финальные строки стихотворения:

Да, и такой, моя Россия,

Ты всех краев дороже мне.

Драматизм мужественного блоковского заявления становится идейно утверждающим пафосом стихотворения. Сатирическое звучание сменяется патриотическим утверждением.

10. Композиция стихотворения — построение, архитектура произведения. Как указывает Дорофеева в «Глоссарии по зарубежной литературе»(в дальнейшем — ГЗЛ), «це доцільне поєднання всіх складових частин твору у художньо-естетичну цілісність, зумовлену логікою зображеного, задумом письменника, нормами обраного жанру. Композиція виражає взаємини, взаємозв’язок, взаємодію персонажів, сцен, епізодів, розділів твору».

Как сказано в одной из литературоведческих работ, «композиция — это дисциплинирующая сила и организатор произведения. Ей поручено следить за тем, чтобы ничего не вырывалось в сторону, а сопрягалось в целое… Ее цель — расположить куски так, чтобы они замыкались в полное выражение идеи» («Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении»).

Анализируя стихотворение, необходимо помнить, что композиция

«работает» на идею. Обычно в композиции произведения выделяют основные ее компоненты: экспозицию, завязку, развитие действия, кульминацию, развязку. Однако в поэтическом тексте эти составные композиции могут быть выделены нечетко или не выделены вовсе. Практикуемое иногда составление плана стихотворения, логическое деление его на части далеко не всегда целесообразно. «Каждое произведение должно быть прочитано и разобрано соответственно его природе, — писала М. А. Рыбникова, знаменитый ученый-методист. — Вряд ли следует планировать лирическое стихотворение». Сцепление образов поэтического текста подчинено не логическим закономерностям, а построено по принципу ассоциативных связей.

Рассмотрим композицию пушкинского стихотворения «Пророк» и соотнесенность ее с идеей стихотворения.

Сама же идея сформулирована лаконично и точно А. Пушкиным: «Глаголом жги сердца людей!», поэт призывает словом служить народу. Способствует ли композиция развитию идеи?

В начале стихотворения мы видим лирического героя, томимого «духовной жаждой», человека, который оказался в угрюмом и безрадостном одиночестве. Сам Пушкин оказался после южной ссылки и гибели друзей в «пустыне мрачной». Что в жизни может утолить «духовную жажду» поэта, оказавшегося на «перепутье», то есть перед нравственным выбором?

Появление шестикрылого серафима преображает лирического героя. Серафим по-древнееврейски — огненный ангел, посланник небес, то есть высшая истина. И эта истина обжигает. Постичь ее — сложнейшая задача. Этот ангел не несет успокоения, умиротворения уставшему путнику. Напротив, он лепит из него новое существо, и превращение это болезненно: «моих зениц коснулся он», «моих ушей коснулся он», «вырвал грешный мой язык», «жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой», «он мне грудь рассек мечом и сердце трепетное вынул… Как труп в пустыне я лежал…».

Какие же метаморфозы происходят с лирическим героем, постигшим истину? Что отличает его от прежнего? Какая разница между поэтом и остальными людьми?

Поэт видит пророческим взором, его зеницы отверзлись.

Он внемлет тому, что недоступно обычным человеческим чувствам: «и внял я неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье». Серафим дает поэту «жало мудрыя змеи», ибо пророк должен быть правдив и мудр. «И угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул». Образ горящего угля в груди несет доминанту и поэтического горения, и глубокого накала чувств, и вечного беспокойства.

Произошло не изменение зрения и слуха, а прозрение человека, ставшего способным утолить в поэтическом творчестве духовную жажду служения людям.

Поэт слышит «Бога глас», он исполняется волею Божьей, то есть выполняет свое предназначение на земле. И если раньше поэт влачился в пустыне мрачной, одинокий и обессиленный, то теперь бог повелевает ему обходить моря и земли и «глаголом жечь сердца людей».

Таким образом, круг композиционный замкнулся. Мы вернулись к образу, которым начинается стихотворение, поняли, как развивается авторская мысль, уловили подчиненность композиции основной идее произведения.

Но как, например, определить композицию «Осенней песни» П. Верлена?

Долгие песни

Скрипки осенней

Зов неотвязный

Сердце мне ранят,

Думы туманят

Однообразно.

Сплю, холодею,

Вздрогну, бледнею

С боем полночи.

Вспомнится что-то.

Все без отчета

Выплачут очи.

Выйду я в поле.

Ветер на воле

Мечется, смелый.

Схватит он, бросит,

Словно уносит

Лист пожелтелый.

Конечно, внутренняя логика в стихотворении есть, иначе стихи распались бы на ничем не связанные строчки. Все стихотворение — нагнетание «осеннего» чувства одинокого человека с раненым сердцем, оторванного от родного дерева, как «лист пожелтелый». Символистская лирика Верлена требует, чтобы ее касались сердцем, а не холодным рассудком. Недаром в стихотворении много недосказанного, «брезжущего», туманного, как осенний день: «вспомнится что-то», «зов неотвязный», «все без отчета».

К таким стихам, подобным верленовским, жесткий «аршин» схемы анализа неприменим. Здесь учитель с помощью художественных деталей стихотворения должен разбудить интуицию учеников, затронуть область подсознательного.

11. Лирический герой. Лирический герой — условное литературоведческое понятие; один из способов раскрытия авторского сознания; художественный «двойник» поэта; образ, который возникает в сознании читателя на основе восприятия выраженных чувств, переживаний, размышлений. Интересно, что это понятие впервые было употреблено ученым, писателем Ю. Тыняновым по отношению к лирике А. Блока. Образ лирического героя часто бывает автобиографичным, но его нельзя отождествлять с автором поэтического произведения, даже если в нем поэт выступает в роли повествователя (излагает свои мысли от первого лица) (ГЗЛ).

Понятие «лирический герой» было введено в литературу, чтобы не смешивать возникающий в лирике художественный образ поэта с автором как частным человеком.

Попробуем на примере цветаевского стихотворения «О путях твоих пытать не буду…» рассмотреть понятие «лирический герой» и сопоставить его с собственным «Я» поэтессы.

О путях твоих пытать не буду.

Милая! — ведь все сбылось.

Я был бос, а ты меня обула

Ливнями волос —

И — слез.

Не спрошу тебя, какой ценою

Эти куплены масла.

Я был наг, а ты меня волною

Тела — как стеною

Обнесла.

Наготу твою перстами трону

Тише вод и ниже трав…

Я был прям, а ты меня наклону

Нежности наставила, припав.

В волосах своих мне яму вырой,

Спеленай меня без льна.

— Мироносица! К чему мне миро?

Ты меня омыла

Как волна.

Это стихотворение из триптиха «Магдалина» наглядно демонстрирует читателю отличие лирического героя от автора.

Начнем с того, что это последнее стихотворение цикла написано от имени Христа. М. Цветаева говорит от имени мужчины. Христос обращается к Марии Магдалине. Однако это стихотворение, замечает И. Бродский, «более любовная лирика, нежели трактовка евангельского сюжета». Читая стихотворение, постигаешь, что М. Цветаева проецирует образ Христа на себя, она отрешается от образа страдающей женщины, т. е. от самой себя.

Между автором, М. Цветаевой, и лирическим героем стихотворения в образе Христа, на первый взгляд, нет связи. Но это на первый взгляд.

Иисус говорит как бы после казни, после того, что свершилось («Ведь все сбылось»). Он благодарит Магдалину за преданность, за любовь и сострадание. Для него человеческое в этот момент больше Божественного. Это стихотворение звучит как последние слова, сказанные Христом в этом мире любящей его женщине. Таким образом, возникает образ Иисуса Христа, главного героя стихотворения.

Есть у стихотворения то, что читается между строк. Это благодарность лирического героя той, которая любила его наперекор всему, забыв о себе, отдав себя любимому, защитив его от враждебного мира, научив его «науке нежности».

Но в стихотворении, как и в любом произведении лирическом, возникает образ автора. Еще Г. Флобер утверждал, что «автор должен незримо присутствовать в своем произведении всюду, как Бог во Вселенной». Рассмотрим образ автора, то есть самой Марины. Что мы можем сказать о сочинителе этих «ошеломляющих, завораживающих» (Бродский) строк? Это М. Цветаева говорит о своем понимании любви. В этом стихотворении раскрыта в полной мере ее сущность: жить, даря себя другим. Если человек бос — обуть его, наг — одеть. Если у тебя нет ничего, чтобы отдать, дари свое тепло: «ты меня волною тела — как стеною обнесла».

Это стихотворение, на наш взгляд, прекрасно поможет старшеклассникам разобраться в понятиях «лирический герой» и «образ автора».

Далее возможно исследование звукового и словесного строения текста. Однако надо все время помнить, что анализ этот ни в коем случае не должен сводиться к простому описанию или классификации тех или иных особенностей стиха. Необходимо помочь ученику увидеть индивидуальное выразительное звучание, конкретную живую содержательность, которую приобретают указанные элементы стиха в конкретном стихотворном произведении.

12. Звуковой строй стихотворения

Говоря о звуковом построении стихотворения, необходимо рассматривать фонику (звуковую организацию речи) и ритмику (способ сложения стиха, строение стихотворной строфы, стихотворный размер). Заметим, что учащиеся не обязаны знать названия этих понятий. Они здесь даны лишь для того, чтобы привести знания по теории стихосложения в логическую систему.

12. 1. Фоника

Основным элементом фоники является звуковой повтор. Среди звуковых повторов различаются аллитерация (повторы согласных) и ассонансы (повторы гласных).

Примеры аллитерации:

«Знакомым шумом шорох их вершин…» (А. Пушкин),

«Я вольный ветер, я вечно вею…» (К. Бальмонт) — имитация звуковых особенностей явлений действительности.

«О как, о как нам к вам, к вам, боги, не гласить» (А. Сумароков) — звукоподражание (в данном случае кваканью лягушек),

«Вверху рычат германские моторы: «Мы фюрера покоррные рабы, мы превращаем горрода в грробы, мы смерть. Тебя не будет скорро» (В. Инбер) — звукоподражание рычанью фашистских самолетов над осажденным городом.

Образцы использования ассонанса:

«Дыша духами и туманами, она садится у окна…» (А. Блок) — мастерское создание атмосферы женственности, загадочности Незнакомки, плавности ее походки с помощью звука А.

«Чиновник учтивый движется» (В. Маяковский) — звук И создает представление об угодливости таможенника.

12.2. Ритмика

Ритмика изучает строй ритма, способ сложения стиха, строение стихотворной строфы, стихотворный размер. Другими словами, под ритмикой мы понимаем стихосложение, где ритм и рифма являются главными составляющими стихотворного текста.

Ритм стихов И. Бунин называл «строк соразмерным пеньем». Повторение соразмеримых единиц является основным признаком ритма. Близко к стихотворному ритму стоит музыкальный ритм. Вероятно, у них общее происхождение. Стихотворный ритм создается для того, чтобы повысить выразительность слова и произвести на слушателя и читателя эстетическое впечатление.

«Ритм поетичного твору може формуватися розміщенням у віршовому рядку довгих і коротких складів (античне віршування), усталеною кількістю складів (силабічне віршування) або наголосів у вірші (тонічне віршування), принципом поєднання наголошених і ненаголошених складів (силабо-тонічне віршування)» (ГЗЛ).

Л. И. Тимофеев подчеркивает, что «сам по себе стихотворный ритм не имеет какого-либо смыслового значения, так же как его не имеют и другие особенности стихотворной речи: звуковые повторы, порядок и характер рифм, переносы и т. д. Участие ритма в выражении смысла произведения осуществляется благодаря тому, что различное соотношение ритмических единиц — строк: повторение, нарастание, контрасты и т. п. — как бы подчеркивают те или иные существенные в смысловом отношении места, придает им особый выразительный оттенок».

Рассмотрим на примере силлабо-тонической системы стихосложения основные элементы построения стихотворного текста.

В этой системе стихосложения учитывается не только количество слогов в строке, но и число ударений, и место их расположения. Поскольку ударения падают на определенные слоги через один, через два и т. д. слогов, то возникла возможность условно разбить силлабо-тонический стих на стопы. Однако надо заметить, что русский и украинский стих не соблюдает строгого чередования стоп.

Это подчас затрудняет возможность для ученика определить размер стихотворения. Однако повторимся еще раз, математический подход к стихотворному тексту не может быть основой для анализа. Если ученик чувствует стих, его настроение, пафос, если он слышит музыку стихотворения и достаточно умело говорит о форме и содержании произведения, то его неумение определить размер ни в коем случае, на наш взгляд, не должно снижать отметки за анализ стихотворения.

Итак, в силлабо-тонике различают пять основных размеров:

Ямб ∪ –

Хорей – ∪

Дактиль – ∪ ∪

Амфибрахий ∪ – ∪

Анапест ∪ ∪ –

Ямб и хорей представляют группу двухсложных размеров, дактиль, амфибрахий и анапест — группу трехсложных размеров. Каждая из этих групп обладает своими ритмическими особенностям.

Стихотворение характеризуется также количеством стоп в строке. Так, к примеру, пушкинскую строку «Пора, пора, рога трубят» следует определить как четырехстопный ямб:

∪– ∪– ∪– ∪–

Четырехстопным хореем написаны стихи А. Пушкина «Мчатся тучи, вьются тучи…»:

–∪ –∪ –∪ –∪

и т. д.

Изменение количества стоп в строке обусловливает своеобразие ритма стихотворения. Сравним, например, строки «Сказки о мертвой царевне…» А. Пушкина и стихотворение М. Лермонтова «Горные вершины». И то и другое произведение написано хореем. Но как по-разному звучат эти строки: