Программные декларации

Программным тезисом-термином правящей группировки на сегодня объявлена «модернизация». Если прежний тезис «реформ» прочно вошел в сознание русского народа как стремление власти уничтожить основы его существования, то «модернизация» все больше ассоциируется с продолжением этой политики с небольшими внешними изменениями и камуфлированием русофобии официозным патриотизмом.

Рупором русофобских сил во власти является Института современного развития (ИНСОР), председатель правления которого Игорь Юргенс объявил, что русские живут стереотипами прошлого века, не хотят развиваться, а потому являются врагами модернизации. Им поставлена задача сломать жизненные установки русских и заставить их смириться с убийственной для страны «модернизации» как с неизбежностью. При этом крах собственной истории русские должны, по мысли Юргенса, встретить с энтузиазмом – как в 1917 или в 1991. «Народ нужно "зажигать"», - такую задачу провозгласил привластный теоретик. Чтобы «зажечь», нужно обмануть. Потому что  «разговоры о наукоемком производстве, технологиях и так далее в широких народных массах не встречают понимания, поэтому "зажечь" народ трудно». «На западе люди переселились из деревни в город уже давно, поэтому у них в сознании закрепилась индивидуальность: нужно пробиваться, надеяться на себя, развиваться, расти. Русские еще очень архаичны. В российском менталитете общность выше чем личность. Поэтому "государство все, а мои усилия – ничего". Пускай кто-то что-то делает, борется, а у меня своих проблем хватает, какая модернизация», – характеризует русский характер Юргенс.

Задача по уничтожению русского самосознания уже определена по срокам. К 2025 году «русский народ станет совместим со среднеевропейским». По это выделены инвестиции и имеется воля правящей группировки. А пока «народ не созрел». Надежда Юргенса и стоящих за ним сил – на «средний класс», составленный из предпринимателей, беспочвенной (передовой) интеллигенции и молодежь с лэптопами, перешагивающей через национальные границы. Одним их следствий консолидации этого слоя космополитов и власти, по мысли Юргенса, должно стать образование союза с НАТО или даже вступление России в НАТО.

«Модернизация русских» - это превращение нашего народа в рабов у олигархической «элиты», не имеющей с национальными интересами России ничего общего. «Архаизм» русских – историческая память, коллективизм, православная вера. Все это подлежит извращению и уничтожению в процессе «модернизации».

Необходимо напомнить, что аналогичные мысли высказывали патентованные русофобы. Например,Владимир Познер, который считает, что низкий уровень жизни русских связан с православием, а сама приверженность к православию – это «изъян в психологии». По словам академика Валерия Тишкова иммигранты куда более подходят для «модернизации, чем старожилы (коренное население России): «Старожилы порой не способны конкурировать с иммигрантами и используют националистическую риторику, чтобы разгромить их палатки или более серьезный бизнес».

Не случайны рекомендации Общественной палаты, в которой г-н Тишков занимает одну из ведущих позиций: «Важно увеличить доступ к услугам дошкольного образования детей из семей трудовых мигрантов, т. к. посещение детьми дошкольных учреждений резко увеличит возможность успешной социализации, интеграции и ассимиляции второго поколения мигрантов. Считаем актуальным создание целевых региональных программ по охвату дошкольным образованием детей из семей мигрантов, проживающих в Российской Федерации на постоянной основе». При том что русским даже при нынешнем катастрофическом уровне рождаемости  не хватает около 1,5 млн. мест в детских садах. Приоритет детям иммигрантов в сравнении с русскими детьми – национальная политика ельцинизма, к становлению которой академик Тишков имел самое непосредственное отношение.

В ельцинский период, когда русофобы высказывались более откровенно, можно было заметить готовность их «модернизировать» русских с еще большей, чем теперь интенсивностью. Один из столпов ельцинизма Евгений Ясинговорил: «Традиционные русские ценности во многом привлекательны, но в целом низкопродуктивны...».Е.Гонтмахер (ближайший соратник г-на Юргенса) предлагал русским «больше суетиться на ниве зарабатывания средств» и превращаться из  Homo sovieticus к Homo economicus» и менять свои жизненные установки.

Свою лепту в теоретизирование по поводу места русского народа в России и межнациональных отношений внес председатель правительства РФ Владимир Путин. Фактически он объявил о том, что власть ориентируется на повторение советского эксперимента, который по ленинским планам вытравливал «великорусский шовинизм» и формировал искусственную общность – советский народ. На заседании Госсовета в последние дни 2010 года премьер-министр сказал: «Советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она носила идеологический характер. Это социалистическая идея, даже придумали некую новую общность людей - советский народ", - пояснил премьер. - А у нас такого нет пока. Мы говорим "россияне", "российский народ", но это пока не то. Мы с вами не смогли найти эквивалента того, что было в Советском Союзе изобретено».

Тем самым подтверждено, что власть в течение многих лет пыталась найти замену русским. С «россиянством» не получилось, и признание этого содержится в словах Путина. Но власть, надо полагать, будет и дальше стремиться к тому, чтобы русского народа не существовало.

Впрочем, президент Дмитрий Медведев на Госсовете высказался несколько иначе: «Владимир Владимирович вспомнил Советский Союз, который нашел свою схему достижения определенного результата межнационального мира. Возможно ли повторение того, что было сделано в советский период? Мы с вами реальные люди и понимаем – нет». «Такие конструкции возникают не на бумаге и не по повелению президентов, это результат многотрудной работы общества». «Идея российской нации - она абсолютно продуктивна, и ее не нужно стесняться». «Нам действительно нужно вырабатывать новые подходы и, несмотря на то что мы иногда улыбались, когда говорили об этой новой, советской общности в народе. На самом деле, эта идея была абсолютно правильной».

Русский народ, судя по ориентациям власти и лиц, приближенных к власти, продолжает искать возможностей для того, чтобы нация в России не была русской. Вместо нее предполагается нечто иное – российская нация или что-то новое, но обязательно исполненное так, чтобы русское большинство не дало своего названия нации. В угоду меньшинству нацию в России власть отказывается называть русской. И по этой причине облик нации власть будет стремиться формировать на «межнациональной» основе.