2. Развитие мобильных жилищ. Стационарные поселения оседлых племен

В развитии мобильных жилищ прослеживается определенная схема – от примитивных ветровых заслонов до довольно сложных построек, отдаленно напоминающих своды и купола:

«На крайнем юге Америки, у жителей Огненной Земли, можно встретить простейшие укрытия от ветра или сферические шалаши, составленные из прутьев и веток, воткнутых в землю и связанных в вершины; обычно эти постройки бывают овальными или круглыми в плане. Остов покрывается травой или мхом, иногда обтягивается шкурами. Такое жилище крайне примитивно. Несколько севернее, у жителей пампы можно встретить и жилища с котлованами…. Бушмены и австралийские аборигены, живущие в тропических и субтропических широтах, ставят всевозможные укрытия от ветра или солнца из ветвей, наклонно вкопанных в землю и покрытых корой. В лучшем случае они сооружают несовершенные шалаши из веток, травы и коры, в плане неправильной формы. Разумеется, холод или непогода не угрожает им в такой степени, как людям древнекаменного века. Поэтому и сравнение их жилищ является не более чем условным. Надо думать, что палеолитические охотники в длинных походах и при хорошей погоде также строили подобные укрытия кратковременного использования... » [13, С. 271-273].

Подобные постройки порою достигали довольно значительных размеров – до 10-12 метров в диаметре. Однако они были довольно легкими и их можно был переносить с места на место при кочёвках (сообщения Дж. Кука, Н.Н.Миклухо-Маклая, Д. Ливингстона и др.).

Особый интерес в этом плане представляют корзинообразные хижины южноафриканских бушменов и кафров (готтентотов). Примеры можно найти в книге Д.А. Ольдерогге «Народы Африки»:

«Масаи ставят свои хижины близко одна к другой, по замкнутому кругу, внутри которого устроен загон для скота. Группа хижин – крааль – состоит из 20-50 построек, обнесенных изгородью…» [25, С. 438].

«В XVIII веке готтентоты жили в плетеных из прутьев круглых хижинах, сверху покрытых шкурами. Хижины располагались по кругу, внутрь которого загонялся скот… Краали (поселения по 300-400 человек) имели временный характер; когда пастбищ в окрестностях не хватало, население переходило на новые места…» [25, С. 530].

Эти постройки напоминали огромные корзины диаметром до двух метров и высотой до полутора. Они плелись из гибких прутьев. В конструкции каркаса сочетались полукруглые несущие арки, пересекающиеся в вершине купола, и горизонтальные обручи, диаметр которых плавно уменьшался от основания сооружения к вершине. Арки и обручи связывались между собой тонкими ветками или кожаными ремешками. Сверху на готовый каркас натягивалась свежая содранная шкура коровы, шерстью наружу. Шкура прочно приклеивалась к каркасу и при дальнейшей усушке натягивалась подобно барабану и увеличивала прочность купола. При миграциях племени его просто опрокидывали набок и катили перед собой.

В качестве строительного материала древние охотники могли использовать снег. Примером такого традиционного жилища могут служить эскимосские иглу. Эскимосы выбирают обычно защищенные места для своих жилищ, сооружаемых из снега и льда. Они группируют свои куполообразные ледяные хижины, тесно прижимая их одну к другой, обычно под защитой какой-нибудь скалы. Несколько хижин, соответствующих различным бытовым функциям семьи, соединены друг с другом внутренними проходами. Один главный вход обслуживает весь такой блок. Этот вход защищен занавеской. В купольном покрытии прямо над скамьями для спанья вырезается квадратное отверстие. Затем его «остекляют» согласно арктическому обыкновению: строитель копьем вырезает из прозрачного льда панель и вставляет ее в отверстие в куполе, заделывая края панели мокрым снегом. Места заделки поливаются водой. В две минуты все прочно смерзается, и сплошное ледяной окно пропускает свет северного сияния в чистые ледяные помещения вновь выстроенного дома. В то время как один из строителей работает внутри сооружения, снаружи старик и женщина заделывают каждый шов и каждую щель в кладке из снежных блоков, чтобы сделать ее не продуваемой. Затем зажигают две хорошо заправленные и наполненные жиром лампы, а все отверстия, включая входное, плотно закрывают снаружи. По мере выгорания ламп температура поднимается, вся внутренняя поверхность сооружения слегка оплавляется (оттаивает). Когда лампы, выгорев, гаснут, температура вновь падает. Оплавившиеся изнутри стены, снова замерзнув, обретают гладкую стеклообразную поверхность. Интерьер дома становится похожим на внутренность бутылки. Политый водой пол получается гладким, как мрамор, и прочным, как цемент.

Появление земледелия в XIII-IV тысячелетиях до н. э. привело к возникновению постоянных поселений, «привязанных» к земельным участкам. Поэтому мобильные постройки, не гарантировавшие надежной защиты своим обитателям, были постепенно вытеснены более капитальными и долговечными укрытиями. Жилищем неолитического человека обычно служила небольшая хижина, скорее круглая, чем квадратная, и частично врытая в землю. Прогресс цивилизации породил зачатки внутреннего деления жилища, в котором стали намечаться кухня с очагом и помойной ямой и спальня. В различных странах варианты этого распределения состояли в том, что жилищем служили или несколько смежных хижин, или одна хижина, разделенная перегородкой на два отдельных помещения. Причем земляной пол делался немного приподнятым.

По аналогии с колониями микроорганизмов, все древнейшие оседлые поселения можно условно разбить на две группы:

1. Поселения из относительно небольших домов, предназначенных для проживания одной семьи (мономорфная колония);

2. Поселения из крупных, родовых жилищ, под кровлей которых укрывались члены отдельного рода или клана (полиморфная колония).

Примерами поселений первого типа может служит древнейший из пока известных поселков – Ч`атал Хюйук (Турция, VII тысячелетие до н. э.). В этом поселке не было улиц. Дома стояли вплотную друг к другу и движение осуществлялось по плоским крышам. Входы в дома располагались на крыше. Эти отверстия выполняли функцию дымохода, то есть посетители вынуждены были съезжать внутрь по «печной трубе».

Ч`атал Хюйюк («Двугорбый Холм») – дом-поселок в излучине реки (Турция). В 1961 году обнаружилось, что этот дом-крепость размером 150×500 м включает 24 слоя остатков изрядного по размерам поселения, из которых нижний слой датирован довольно точно 6500 г. до н .э. Здесь не было оборонительной стены, не было башен, улиц и площадей. Даже дворов мало. Вместо всего этого сплошная застройка в несколько террас, лишь изредка прореженная внутренними дворами. Внешние стены стоявших по краю домов были толстыми и совершенно глухими. Между соседними домами не было дверей. Чтобы удержать тяжесть толстых кровель, стены здесь массивны и окошки под самой крышей малы. Но нужно учесть, что в этих широтах солнце уже столь ярко, что света внутри достаточно. Обитатели поселка предпочитали проводить время на крышах. Они настолько ценили безопасность, что избрали далеко не самый комфортабельный способ передвижения. Для того чтобы навестить соседа, им требовалось: залезть на четвереньках в камин; по стремянке подняться вверх и вылезти на крышу; пройти по крышам соседних строений, поднимаясь или опускаясь по приставным лесенкам; найти нужную трубу и спуститься по ней вниз, чтобы предстать перед хозяевами на четвереньках. Может быть, это было не слишком удобно, зато поселение превратилось в крепость, которую ни разу не удалось захватить врасплох или взять штурмом.

а б

Рис. 1.2. Круглые дома Центральной Африки: а - план семейной усадьбы (Камерун); б – хижина-ротонда (по Голубу).

Рис. 1.3. Жилища с круглым планом: a – ульевидное жилище (Камерун, Африка); b – остатки круглых хижин из Ярым-Тепе (V тыс. до н. э.)

Крыши домов сделаны из кирпичей, в виде свода, заостряющегося кверху. Посредине в потолке оставлена отдушина, через которую выходит дым, и, так как сооружение со всех сторон замкнуто, оно дает своим обитателям достаточную защиту от холода…» [Диодор, XVII, 82, 3].

Аналогичную планировку имели поселки Центральной Африки и Кавказа. В центре такого поселения располагалась хижина вождя или жреца (колдуна), а дома рядовых соплеменников располагались по периметру. Подобную схему образуют мономорфные колонии микроорганизмов. В этой колонии равноценные особи группируются вокруг центрального опорного ядра (ствола дерева, камня, остова затонувшего корабля и т. п.). В данной ситуации функцию «ядра» выполняла хижина вождя (впоследствии – «мужской дом», в котором собирались взрослые охотники племени) (рис. 1.2, рис. 1.3).

Примером поселений второго типа могут служить горные селения и общинные дома американских индейцев – пуэбло (исп. Pueblo – народ), живших на территории юго-западных штатов США, в Мексике, странах Южной Америки: «Селение Монте-Верде (Чили) состояло из нескольких десятков примыкавших одно к другому небольших прямоугольных жилищ и расположенной в 30 метрах западнее от них постройки, возможно служившей мужским домом. В нем найдены почти все обнаруженные на стоянке кости мастодонтов, каменные орудия для разделки мяса и обработки шкур этих животных, а также остатки лекарственных трав. Этот дом был круглым, резко отличаясь от других хижин. Все постройки в Монте-Верде сделаны из жердей, обтянутых шкурами мастодонтов… Стоянка относится к XI тысячелетию до н. э. и является древнейшим памятником Нового Света…» [2, С. 144].

Большое внимание уделялось вопросам защиты жилищ, часто вопреки их удобству и эстетике. Именно тогда был взят на вооружение известный принцип: «Мой дом – моя крепость». Основными направлениями в технике укрепления жилищ были следующие:

• увеличение толщины стен (до восьми метров в нурагах на острове Сардиния);

• сокращение величины оконных проемов или их полная ликвидация;

• размещение дверного проема на высоте, недоступной для врагов;

• повышение пожарной безопасности несущих конструкций;

• размещение жилищ в труднодоступных местах и т. д.

Самым убедительным примером практической реализации этого принципа могут служить дома-крепости на острове Сардиния – так называемые нураги.

«Больше всего вопросов вызывают многочисленные каменные жилища древних сардинцев. В них археологами были найдены бронзовые статуэтки воинов, внешний вид которых в точности совпадает с описанным в египетских хрониках 1100 года до н.э. загадочным народом шардана, вторгшимся в Египет с моря. Захватчики носили рогатые шлемы, круглые щиты и были вооружены мечами.

Двадцатиметровые нураги, или башни-крепости сардинцев, сложены из каменных блоков. Круглые у основания, с толстыми стенами, суживающимися кверху, они по праву могут считаться самыми загадочными историческими памятниками. Эти строения не похожи ни на одно архитектурное сооружение древности. Ученые не могут сказать точно, кто, когда и для каких целей начал строить эти бастионы на острове…. Прежде считали, что нураги – древние могильники и святилища, но позже, когда с воздуха произвели аэрофотосъемку, стало ясно, что сардинские башни были окружены стенами, за которыми в течение долгого времени жили и укрывались люди. Некоторые из необычных сооружений использовались как святилища. Во время раскопок археологи нашли микенскую керамику. Таким образом, удалось установить приблизительный возраст башен – середина II тысячелетия до нашей эры. Некоторые ученые считают, что возраст нурагов еще более древний, а сами строения имеют мегалитический характер.

Для чего жители острова возводили столь мощные стены? Они не только защищали себя высокими стенами, но глубоко под землей устраивали хранилища для продуктов и жилые помещения, рыли глубокие траншеи, соединявшие между собой нураги, и для прочности облицовывали их камнем. Следовательно, для людей было небезопасно передвигаться из одной крепости к другой по открытой местности.

Историческая наука не дает пока ни одной удовлетворительной версии, объясняющей появление на сравнительно небольшом острове семи тысяч башен, в которых, по подсчетам, могли укрываться до 250 тысяч человек одновременно. Неясно также, почему их обитатели внезапно покинули свои жилища. Может быть, они спасались от стихийного бедствия (землетрясения, цунами)? Египетские хроники, высеченные на стенах храма в Мединет-Абу, говорят о том, что родина «народов моря» подверглась землетрясениям, в результате которых их города были разрушены, а леса объяты пламенем. Гибель родных земель и заставила шардана двинуться на восток, вторгнуться во владения Египта…» [Стрекалова И. Свидетели гибели Атлантиды. // Калейдоскоп НЛО, № 18-19 (234-235), 27 апреля 2002 г. – С. 10].

2. Возникновение архитектуры (условия возникновения, появление профессии архитектора). Трипольские поселения, свайные жилища. Укрепленные городища, цитадели и курганы. Постройки кочевых племен и народов

В отличие от строительной деятельности вообще, насчитывающей 600-700 тысячелетий, история архитектуры сравнительно коротка. Она насчитывает всего пять-шесть тысяч лет (то есть примерно 0,02 % от периода существования человека на нашей планете). Рождению профессии зодчего предшествовал целый ряд социальных, экономических и политических предпосылок:

1. Стабилизация родоплеменной системы общества, возникновение оседлых поселений земледельцев.

2. Социальное расслоение первобытного общества; формирование класса потенциальных заказчиков на строительство крупных жилых, общественных и культовых построек.

3. Появление металлических орудий труда; совершенствование техники обработки самых различных строительных материалов.

4. Появление избытка рабочей силы (рабов, военнопленных), постоянно пополняемой за счет войн.

5. Развитие мифологических и научных представлений о строении Вселенной, которые оказывали непосредственное влияние на содержание архитектурно-планировочных заданий.

Поэтому в IV-III тысячелетиях до н. э. появились профессиональные зодчие, владеющие основами архитектурной композиции, техническими знаниями и организаторскими способностями. Нередко их опыт становился семейным делом, формировались профессиональные династии.

Градостроительная практика этого периода во многом была связана с ритуальной магией. Выбор места для будущего поселения начинался с тщательного анализа природных особенностей местности – её рельефа, характера растительности, наличия водных источников, направления преобладающих ветров и т. д. Ведь от этого во многом зависела дальнейшая судьба и благополучие горища. Ритуальные церемонии сопровождались начертаниями магических знаков, обозначавших стороны света, засеянное поле, реку и т. п. Их можно считать первыми примитивными картами местности (рис. 1.4).

Сами поселения превращались в «модели Вселенной», огромные компасы. Их улицы были развернуты по странам света, на точки восхода и захода Солнца и Луны. Это помогало поселянам легче ориентироваться во времени и пространстве, точнее определять календарные сроки земледельческих работ (пахота, сев, сбор урожая и т. п.).

Приручение животных и земледелие – новые виды деятельности, которыми овладевал человек, вызвали переход к оседлой жизни и стройку постоянных жилищ – землянок, глинобитных хижин, в лесных районах – бревенчатых. Человек все еще продолжает пользоваться каменными орудиями, но уже шлифованными – период неолита. «Огонь и каменный топор дают уже по большей части возможность делать лодки из цельного дерева, а местами бревна и доски для постройки жилища». Дальнейшее улучшение орудий производства еще более повышает строительные возможности человека.

Рис. 1.4. Магические знаки градостроительного содержания (мезолит)

Постройки периода неолита обнаруживаются в разных частях света. Примером могут служить поселения так называемой «трипольской культуры» в среднем и нижнем Приднепровье, относящиеся к III-II тысячелетию до н. э. Эта культура получила название трипольской, так как впер­вые была обнаружена в с. Триполье, в 50 км к югу от Киева. Вследствие широких хронологических рамок этой культуры (она простирается и на следую­щий период появления меди) на ее поздней стадии можно наблюдать сдвиги в формах хозяйства, которые дают основание предпола­гать постепенный переход матриархально-родового общества на новую, патриархально-родовую ступень развития.

Характерным примером планировки родового трипольского поселения служат раскрытые археологическими работами остатки поселки, в кото­рых деревянные дома располагались концентри­ческими кругами. Это один из древнейших примеров использования правильного круга в планировочных схемах. Эти селения состояли из деревянных домов, установленных концентрическим кругами.

Коломийщина I и Владимировка на Украине (2100 – 1700 г.г. до н. э.).

В Коломийщине по внешнему кругу диаметром 170 м размещались большие дома, по внутреннему – преимущественно малые, всего 39 жилищ. Центральная часть оставалась незастроенной, вероятно, служила для загона скота и, может быть, для совершения обрядов и празднеств. Размещение жилищ по кругу создавало некоторую замкнутость и укрепленность поселения. Это поселение – один из ранних примеров регулярной организации жилого комплекса с учетом особенностей жизни общины и оборонительных функций. Его общая площадь – примерно 2,5 га, население – 500 человек (рис. 1.5).

Рис. 1.5. Панорама Коломийщины I. Реконструкция.

Здесь на обширной круглой площади стояли 1-2 больших дома, служивших, по-видимому, местом общественных собраний. Внутренние круги состояли из семейных жилищ, внешние же предназначались для больших («длинных») домов, в которых жили родовые коллективы. Подобно солнечным лучам они размещались на радиусах окружности и были обращены своими входами на центральную площадь. Обитатели длинных домов первыми принимали на себя удар врага. Внутреннее деление жилищ соответствовало одновременному существованию родового кол­лектива и парных семей.

Большие дома Коломийщины I длиной до 30 м и площадью 150 м², с тремя-четырьмя пе­чами, судя по количеству найденного в них инвентаря я качеству построек, принадлежали наиболее значительным родовым коллективам и вмещали до 20-30 человек каждый. Большие дома были разделены на части с очагом в каждой из них. Иногда входная часть была нежилой. Некото­рые помещения, предназначенные для хране­ния зерна, оставались без очага.

Малые дома площадью до 12-30 м² появились в результате начавшегося выделения парной семьи.

Стены в таких домах представляли плетень из прутьев по столбам. Наличие таких стен по продольным сторонам здания дает основание предполагать двускатную кровлю, что подтверждается най­денными глиняными моделями трипольского жилища. Помещения освещались через неболь­шие круглые окна.

Характерной чертой трипольского жилища было особое устройство пола. По деревянному настилу, иногда непосредственно по земле, укладывался слой до 0,2 м глины, которая об­жигалась на месте. Иногда пол состоял из обожженных глиняных плит, уложенных на глиняном растворе.

Остов печей из досок и свод, представляю­щий собой каркас из прутьев, обмазывались глиной с двух сторон. Под печи состоял из толстых глиняных плит. В некоторых домах наблюдается красная охристая окраска наруж­ной части свода печи или орнаментация стен. Модель трипольского жилища, найденная при раскопках, имеет на красновато-коричневой поверхности орнамент из черных и белых пря­мых и дугообразных полос.

В Коломийщине I большие и малые дома образовали два концентрических круга. Во Владимировке (район Умани на Украине) таких кругов было пять. Внешний круг домов имел диаметр 900 м. Дома были объединены изгородью. Позднее ее сменил земляной вал и ров (поселение Кукутеки близ Ясс). По мнению А.В.Иконникова, «кольцевое очертание трипольского поселения с его ритуальным ядром в центре было формой, отражающей модель вселенной, сложившуюся в представлении (его) обитателей…» [17, С. 16].

Примером общинных домов могут служить также жилища туземных племен Америки, живших родовым бытом в период европейской колонизации. Таковы «пуэбло» – дома индей­цев в юго-западной части США или так назы­ваемые «длинные дома» индейцев Северной Америки. Последние по обе стороны среднего про­хода имели разделенные перегородками ком­наты для парных семей.

Об архитектуре «длинных» домов этого поселка может дать представление описание дома американских ирокезов: «Очень интересны жилища ирокезов, детально описанные Морганом, – так называемые длинные дома. Это были вытянутые прямоугольные строения с каркасом из столбов и жердей, обшитым большими кусками древесной коры. Внутри дома вдоль стен были устроены три яруса помостов: в первом, устланном циновками и шкурами, спали, во втором держали домашнюю утварь, в третьем хранили запасы необмолоченного маиса. Помещения отдельных супружеских пар, разделенные перегородками из коры, открывались в сторону тянувшегося во всю длину дома центрального прохода, где располагались очаги – по одному на каждые четыре помещения. Над очагами висели общие котлы для варки пищи. Количеством этих очагов и определялась длина дома. Обычно в одном доме было 5-7 очагов, а длина его достигала 10-15 м, но имелись дома и вдвое больших размеров. Вблизи дома располагались амбары и подземные хранилища маиса. Ирокезское селение состояло из нескольких десятков длинных домов и было огорожено частоколом…» [27, С. 137].

Другим типом жилища периода неолита, от­носящимся к его поздней стадии, служат свай­ные постройки, возводившиеся над водой (рек и озер или в заболоченных низких местах. Такое размещение жилищ объяснялось большим зна­чением рыбной ловли в хозяйстве их обитате­лей. В целях защиты от нападения свайные постройки высоко подняты над водой. Древнейшие свайные поселения строились, по крайней мере, в III тысячелетии до н. э. Надо полагать, что в них обитали представители племен, наделенных исключительной сопротивляемостью болотным испарениям. Эти постройки свидетельствуют также о прочности и силе общинных порядков. Чтобы вырубить и заострить сотни и тысячи свай, доставить их к берегу озера, а затем укрепить на дне, требовалось огромное число рабочих рук. Эту работу могла совершить только родовая община, связанная кровными узами и коллективным производством.

Дома в подобных поселениях обычно имели прямоугольную форму плана. Они устанавливались на бревенчатый настил, скрепленный деревянными прогонами. Опирался настил на бревенчатые сваи. Основания свай присыпались камнями, привезенными с берега. Если верить Геродоту, то у некоторых племен, строивших свайные жилища, существовал любопытный обычай. Юноша, собирающийся жениться, должен был в качестве выкупа за невесту привести её родителям три сваи.

Форма самого жилища неизвестна. По всей видимости, оно походило на современную соломенную хижину или на те плетеные хижины, у которых крыша имеет форму купола или опрокинутой лодки. Стены изготавливались из вертикальных стоек (стволов молодых сосен или елей), переплетенных прутьями. Сверху они обмазывались жаростойкой глиной. Центральный ряд стоек был выше крайних. Они имели на вершинах развилки, в которых крепился коньковый прогон двускатной кровли. Кровля делалась из бересты, прижимаемой камнями. Пол покрывался глиной. В нем оставляли люк для ловли рыбы.

Свайное поселение на реке Молдоне (Вологодская обл., II тыс. до н. э.)

Это поселение состояло из не­скольких домов. Стены их представляли собой вертикально поставленные жерди, переплетен­ные тонкими прутьями. Средние жерди по двум сторонам были выше других и имели развили­ны, на которых укреплялся коньковый прогон. Покрытие состояло из нескольких слоев бере­сты, прижатой камнями. Дома были поставле­ны на бревенчатый настил, поддерживаемый при помощи прогонов сваями. Прогоны укреп­лялись веревками между двумя близко постав­ленными сваями. Пол обмазывался глиной. С южной стороны (очевидно, со стороны входа) размещались небольшие площадки. Расстояние между домами достигало нескольких метров. В одном доме могли разместиться 6-8 человек. Селение датируется началом II тысячелетия до н. э. Подобные постройки распространены и в настоящее время у некоторых народов, долго задержавшихся на уровне первобытной культуры. Например, у населения Новой Гвинеи.

В значительном количестве свайные постройки встречаются в Центральной Европе. В озерах Швейцарии они сохранились в затоп­ленном состоянии вследствие произошедшего с тех времен общего повышения уров­ня воды. Свайные поселения были обнаружены также в Северной Италии (культура террамар), в Южной Германии, на Балканском полуострове, в странах Северной Европы, на севере европейской части России и на Урале.

«У колхидян на Понте, благодаря изобилию лесов, кладут на землю целые деревья справа и слева на таком расстоянии друг от друга, какое допускает длина деревьев, а на концы их помещают другие, поперечные, замыкающие внутреннее пространство жилища. Затем, скрепляя по четырем сто­ронам углы положенными друг на друга бревнами и таким образом выводя бре­венчатые стены по отвесу к нижним бревнам, они возводят кверху башни, а промежутки, остающиеся из-за толщины леса, затыкают щепками и глиной. Так же они делают и крыши: обрубая концы поперечных балок, они перекрещивают их, постепенно суживая, и таким образом с четырех сторон выводят их кверху в виде пирамид, покрывая их листвой и глиной, и варварским способом строят на башнях шатровые крыши…» [Витрувий, II, 4].

Укрепленные городища, цитадели, курганы

По мере роста общественного разделения труда в связи с развитием скотоводства, земле­делия и металлургии, отделением ремесла от земледелия, выделением малой семьи все про­тиворечия родового общества значительно обо­стрились. Возрастающая производительность труда повысила ценность индивидуального тру­да: рабский труд делается все более существен­ной частью общественной системы. Возникает обмен и развивается торговля. Появляются част­ная собственность и имущественные различия. Все это ведет к разложению родового строя. Создаются союзы родственных племен для за­щиты от грабительских набегов других племен. Войны становятся постоянным явлением, чем вызывается необходимость военачальников, власть которых с течением времени делается наследственной. Период с III по I тысячелетие до нашей эры характеризуется постепенным распадом первобытнообщинных коллективов, обособлением родоплеменной знати. В связи с этим возникла потребность в строительстве крепостей (цитаделей), в которых жили представители нового класса.

Человеческое общество посте­пенно переходит из стадии родовых отношений к раннеклассовому обществу – появляются го­сударства. Войны, необходимость защищаться вызывали строительство более сложных оборонительных сооружений, стены которых возводились из дерева, кирпича-сырца и камня. Остатки таких крепостей находятся в разных местах Европы, в Закавказье. Первоначально крепости имели одну оборонительную стену, позже внутри крепости сооружалась вторая стена, отделяю­щая цитадель как местопребывание вождя и родовой знати.

Городища появились в начале I тыс. до н. э., когда произошло выделение кочевых пастушеских племен, находившихся во враждебных отношениях с оседлыми земледельческими племенами. Поселения этого периода представлены оборонительными укреплениями – изгородями, валами, рвами. Выбор самой территории для поселений определяется стремлением как можно лучше использовать природные условия для обороны от врагов. Это возвышенные места в лесистой местности, окаймленные кочками и оврагами.

Примером такого поселения является Бельское городище, обнаруженное на правом берегу реки Ворсклы в 130 км от места впадения ее в Днепр. Территория городища имеет форму клина между реками Днепр (с запада) и Сухая Грунь (с востока). С юга и севера городище прикрыто сетью оврагов, использованных строителями при сооружении оборонительных укреплений. В своих прочных жилищах они оборонялись не только от внешних врагов, но и от своих же соплеменников. Цитадели, кроме того, становились последним оплотом для защитников поселения (рис. 1.6).

a б

Рис. 1.6. Принципиальная схема городища (II-I тыс. до н. э.):

a – г. Самаль (план); б – руины городища Тахт-Сулеймание (Иран)

Для погребения представителей родоплеменной знати (вождей, дружинников) стали строить курганы – сооружения мемориального назначения (рис. 1.7).

Курган – коническая насыпь или искусственный холм, состоящий из каменного ядра, окружающей его непроницаемой оболочки из глины и каменной облицовки. Обычно курганы покрывают погребальную камеру или дольмен. В зависимости от материала ядра различают два вида курганов:

1. С деревянным ядром – в яме сооружался мощный сруб с деревянным полом, внутри которого устанавливалась вторая камера для погребения. Перекрывались камеры накатами бревен с покрытием их берестой. Засыпка землей образовывала курганный холм, часто значительной высоты.

2. С каменным ядром – каменным ящиком, обмазанным глиной.

a б

Рис. 1.7. Этрусские погребальные курганы-тумулусы:

a – купольная гробница, VII в. до н. э.; б – аэрофотосъемка участка Бандитачча в Черветери (Цере, Италия)

Иногда из камней выкладывали круги из камней, которые украшали склоны холма или окружали основание насыпи. Обычно с вершины одного кургана открывался вид на несколько других. То есть курганы могли использоваться для сигнализации. На территории России наиболее знамениты Пазырыкские курганы в Горном Алтае.

Одновременно с этим, в лесостепных районах Евразии и Северной Америки продолжали развиваться мобильные постройки – конусообразные и комбинированные (чум, яранга, типи, юрта и др.) (рис. 1.8).

a б

Рис. 1.8. a – чукотский чум; б – кочевое поселение монголов (по Д.Б. Пюрвееву)

«По традиции (кочевая) юрта делится на две половины…. Женская половина, где приготовляют пищу, находится слева, а мужская – справа; здесь хранят зерно, муку, конскую сбрую и т.п. Центральная часть за очагом предназначается для гостей. На женской половине помещается шкафчик небольших размеров, в котором хранится утварь. Сверху на шкафчик укладывают постельные принадлежности…. Все члены семьи обычно располагаются на своей половине юрты, здесь же едят, спят. Дети находятся с женщинами на женской половине. Женатому сыну до того, как ему ставят отдельную юрту, отгораживают занавесом часть (отцовской) юрты…» [Типы традиционного сельского жилища народов Юго-Западной и Южной Азии // Под ред. Н.Н. Чебоксарова и др. – М.: Наука, 1981. – С. 115] (рис. 1.9).

а

б в

Рис. 1.9. Мобильные жилища кочевых народов:

a – кочевая юрта (Центральная Азия); б, в – интерьер монгольской юрты (по Д.Б. Пюрвееву)

«Там [в скифской пустыне] живут скифы, называют же их номадами [кочевниками], потому что у них нет никаких домов, а живут они в повозках. Самые малые повозки на четырех колесах, а остальные – на шести; сверху они обтянуты войлоком, но есть и сделанные наподобие домов, одни двойные, а другие тройные; они же служат защитой от дождя, снега и ветров. Повозки эти тянут две пары, а иногда три пары безрогих быков... В этих повозках проводят жизнь женщин с детьми, а мужчины едут на лошадях. За ними следуют стада овец, коровы и лошади…» [Гиппократ, О воздухах, водах и местностях, 18].

С древнейших времен в странах Восточной и Юго-Восточной Азии при составлении календарей огромное значение придавали периодичности движения Солнца, Луны, Юпитера и Сатурна. Это, прежде всего, относится к кочевникам Центральной Азии и в значительной степени объясняется образом их жизни. Каждая семья кочевника имела свою юрту (гэр), купол которой в теплое время года оставался открытым. Жилище сразу же превращалось в солнечные часы. Солнечный луч, попадая в гэр через верхний круг и скользя по решеткам стены, дает возможность его обитателям точно определять время суток (восток – 6 час., юг – 12 час., запад – 18 час., север – 24 час. и т. д.). Находясь вдали от юрты, пастухи рисовали на земле её план и, воткнув посредине прутик, по направлению тени безошибочно определяли время. Ночью жерди купола служили ориентиром для наблюдения звезд и планет. Тюркоязычные народы представляли себе небо в виде огромного шатра. Юрта – маленькая копия этого небесного шатра, модель мира. Посреди неба сияет Полярная звезда – Золотой или Железный Столп, к которому привязан табун небесных коней (звезд). Их прекрасно видно сквозь круглое отверстие (харачи) в верхней части купола. Кони-звезды непрерывно скачут вокруг Столпа, связанные с ним невидимыми нитями. То есть каждая юрта являлась своеобразным семейным «планетарием». Благодаря этому накапливались и передавались из поколения в поколение результаты наблюдений за движением светил. Это стало возможным потому, что юрта у различных кочевых народов была строго ориентирована входным отверстием в одном и том же направлении – на юг (калмыки, монголы), юго-восток (буряты), восток (тувинцы) и т. д.