Тема 6. Понимание сущности феодализма в исторической науке План
1. Понимание сущности феодализма в XVIII в.;
2. Понимание феодализма в европейской историографии 1й пол. XIX в.;
3. Формационная концепция К. Маркса;
4. Концепции феодализма в европейской историографии 2й пол. XIX в.;
5. Классическая вотчинная теория;
6. Понимание феодализма как системы личных связей (80е гг. XIX в.);
7. Критическое направление;
8. Советская историография;
9. Немарксистская медиевистика после II Мировой войны;
10. Дальнейшее развитие комплексного понимания феодализма.
Обязательная литература
Барг М. А. Проблемы социальной истории в освещении современной западной медиевистики. М.,
Барг М. А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987.
Бессмертный Ю. Л. «Феодальная революция» X—XI вв. // Вопросы истории. 1984. № 1.
Вайнштейн О. Л. История советской медиевистики (1917—1966). Л., 1968.
Гуревич А. Я. «Новая историческая наука» во Франции // История и историки. 1981. М., 1985.
Гуревич А. Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970. С. 214—223.
Гуревич А. Я. Избранные труды. Т. 1. М.-СПб., 1999. С. 336—342.
Гуревич А. Я. Феодальное Средневековье: что это такое? // Одиссей. Человек в истории. 2002. Слово и образ в средневековой культуре. М., 2002. С. 261—293.
Гутнова Е. В. Историография истории средних веков. М., 1985.
История средних веков / Под ред. З. В. Удальцовой и С. П. Карпова Т. 1. Гл. 2. М., 1991.
История средних веков: Учебник в 2 т. / Под ред. С. П. Карпова. М., 1997—2005.
Косминский Е. А. Историография средних веков (V—середины XIX в.). М., 1963.
Одиссей. Человек в истории. Феодализм перед судом историков. / Гл. ред. А. Я. Гуревич. М., 2006.
Осокин Н. А. История средних веков. Минск, 2008. Происхождение феодальной системы. 159—173.
Удальцова З. В. Советское византиноведение за 50 лет. М., 1969.
Феодализм: понятие и реалии. М., 2008.
8. Советская историография – основные положения:
Господство крупной земельной собственности в руках феодала, которая и являлась основой средневекового феодального общества.
Сочетание крупной земельной собственности и мелкого индивидуального хозяйства непосредственных производителей – крестьян, которые не являлись собственниками земли, они были держателями земли, эксплуатируемые феодалами для получения прибавочного продукта.
Внеэкономическое принуждение, применение насилия для обеспечения эксплуатации крестьян (крепостничество).
Условный характер феодальной земельной собственности и разделение права собственности на землю между несколькими феодалами.
Феод – наследственная земельная собственность представителя господствующего класса, связанная с обязательным несением военной службы. Вышестоящий сеньор юридически считался собственником данного феода = > иерархическая структура общества.
Феодальная земельная рента – часть прибавочного труда, или прибавочного продукта зависимых крестьян, присваиваемая землевладельцем. Она выступает как экономическая форма реализации собственности феодала на землю. Феодальная рента выступала в трех формах:
Отработочная рента (барщина);
Продуктовая (натуральный оброк);
Денежная (денежный оброк).
Марк Блок о феодализме:
В феодальную эпоху абстрактная идея власти была слабо отделена от конкретного облика властителя.
Феодализм для Блока — не уникальное порождение европейского развития, но «социальный тип».
Феодализм представляет собой определенную совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих социальных, политических, экономических и духовных институтов, функционировавших на территории Западной Европы на протяжении нескольких веков.
Порывая с традициями предшествовавшей историографии, которая ограничивала феодализм отношениями в среде одного лишь господствующего класса, Блок придает ему более всеобъемлющий характер, включая в это понятие отчасти и крестьянско-вотчинные отношения. Феодализм мыслится Блоком как система всеобъемлющих общественных связей.
Одиссей. Человек в истории. Феодализм перед судом историков. 2006
Главная тема выпуска — концепция феодализма с точки зрения современной исторической науки. Публикуются статьи по истории этого понятия и сравнительно-исторические исследования
Феодализм: понятие и реалии. Материалы круглого стола. Москва, 25 апреля 2005 г. – М.: ИВИ РАН, 2008. В предлагаемом вниманию читателя сборнике публикуются материалы круглого стола, проведенного в рамках семинара по исторической и культурной антропологии ИВИ РАН и Ассамблеи медиевистов 25 апреля 2005 г. при поддержке Отделения исторических и филологических наук РАН. В сборнике отражен весьма широкий спектр мнений и взглядов на проблемы феодализма, сложившихся в отечественной исторической науке. Внимание читателя, несомненно, привлекут последние работы А.Я. Гуревича (1924-2006 гг.), в которых выдающийся медиевист размышляет о сущности понятий «феодализм» и «средневековье».
Уваров Павел Юрьевич «В поисках феодализма»:
Нужно ли понятие феодализм современным историкам? Помогает ли оно решать ученому свои задачи в повседневной исследовательской деятельности? Часто историки обходятся в своих исследованиях и без него.
Необходимо найти некоторые сущностные черты общества Западной Европы Средних веков для чего понятие феодализма нужно либо переосмыслить, либо отказаться от него, но найти достойную замену.
Россия – страна с огромным количеством ученых-медиевистов. И все специалисты, занимающиеся историей Византии, славянских стран, и, особенно, отечественной историей неизбежно сверяют свои результаты с западным примером, почитаемым классическим (что предполагает наличие некой модели).
В данный момент существует противоречие: старое, обветшавшее понятие накладывают на эмпирический материал, добытый с применением всей палитры современных подходов. Поэтому необходимо это понятие приспособить к нуждам современного уровня исследований.
А. Я. Гуревич ФЕОДАЛИЗМ ПЕРЕД СУДОМ ИСТОРИКОВ, или О СРЕДНЕВЕКОВОЙ КРЕСТЬЯНСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Феодализм продолжают воспринимать как политическую, правовую, экономическую, социальную квинтэссенцию Средневековья. Средневековье было феодальным по своей сути и феодализм синонимичен Средневековью.
Накопление фактического материала и углубление его анализа меняет восприятие феодального Средневековья в настоящее время. А понятия при этом используются старые, наполненные стереотипами.
Слой свободных людей – крестьян и скотоводов, которые имели определенное влияние на социальную жизнь. Возможно, стоит пересмотреть термин «крестьянин». Крестьянский мир, будучи материальной основой всех феодальных феноменов, не поглощался ими. И именно эту сторону общества нужно изучать.
Свидетельства наличия широкого слоя «нейтральных» правоспособных владельцев, сохранения мелкой земельной собственности.
Факты пиров-кормлений в английских источниках (крестьяне угощали короля и свиту, участвуя в совместных трапезах) => специфический характер отношений. Тоже самое встречалось в норвежских памятниках.
Факт обмена дарами – выходит за пределы традиционного понимания «внеэкономического принуждения». Для многих категорий сельского населения, на которые не возлагались барщина и др. платежи, подарки, приносимые свободными держателями сеньорам, оставались главным показателем их подвластности.
Источники, в которых упоминается термин feodum, не дают четкого определения этого явления (это не всегда земельное владение, на определенных условиях пожалованное сеньором вассалу, населенное крестьянами). В Европе было много вариативных форм владения.
Крестьянское общество не было обществом равных, но расчленялось на ряд имущественных и социальных групп и разрядов.
Крестьянская община классического и позднего Средневековья дает примеры диалога между крестьянами и господами, непосредственное взаимодействие (а не сплошные угрозы). Внеэкономическое принуждение здесь использует элементы правосознания, социальную память, традиции.
Тесная связь между домохозяевами и землей, обозначала то, что земля – не только источник материальных благ, но и воплощение физических, эмоциональных затрат. Это право собственности осознавалось в формах мифа, саги, легенды.
Изучая источники, нужно преодолевать разрыв между мифологией и правом, поэзией и социальными отношениями, бытом и религиозными верованиями. Это «историческая антропология», направленная на раскрытие человеческого измерения в истории.
Хвостова «Некоторые правовые и социальные реалии Византии в их сравнении с Западом»
В Византии на протяжении всей истории можно обнаружить существование и роль свободного крестьянства.
Византия регламентировала и сдерживала процесс вовлечения свободных собственников в поземельную зависимость от представителей чиновничьей аристократии и монастырей (Кодекс и новеллы Юстиниана, «Пир» Евстафия Ромея и др. законодательные акты).
Слой лично свободных крестьян был крайне неоднороден, но все категории, лично свободные, имели прочные гарантия своих прав.
Византийская община – носила фискальный характер (при налогообложении в целях перекладывания податной ответственности за покинутую крестьянскую землю на соседей), но они были временными, добровольными, регламентировались правом.
Особенности имущественного расслоения крестьян: умеренный диапазон, связанный со слабыми темпами вымывания слоя крестьян средней зажиточности (который оставался ключевой фигурой аграрно-правовых отношений):
Не присуща концентрация земли и др. имущества.
Возможность продавать и покупать землю.
Хачатурян «Система и принцип относительности»
Современная наука располагает суммой устоявшихся представлений об уровнях такого явления как феодализм:
Экосистема
Социосистема
Политическая система
Духовная структура
Современное историческое знание имеет несколько достижений:
«материально в духовном и духовное в материальном» (уже не альтернатива)
Принцип относительности исторического процесса (вариативность развития и бесконечности исследовательского поиска, не догматизируя модель)
Гетерогенность общественной системы, ее многоукладность
«Феодализм» понятие не устаревшее, устарело его толкование.
В современной буржуазной медиевистике нет единого понимания сущности феодализма. Подавляющее большинство ученых придерживаются традиционной политико-юридической трактовки этого термина. Часть из них смотрят на феодализм крайне узко, как на вассально-ленную систему или даже только специфическую военную организацию, возникновение и функционирование которой объясняется исключительно потребностями военной защиты и не связано с развитием вотчины и даже государства. Наиболее типичны в этом плане взгляды Ф. Гансхофа (Бельгия), Ф. Стентона (Англия), К. Стефенсона,Р. С. Хойта, К. В. Холлистера (США). Феодализм они считают специфически западноевропейским явлением. Другая группа историков, видящих в феодализме политико-правовой институт, хотя также считает вассально-ленные связи главной характерной чертой феодального общества, трактует, однако, это понятие в духе «критического»направления, как форму государства. По мнению этих ученых, такая форма управления возникала в разное время у разных народов в результате военного завоевания или захвата власти узкой общественной группой в переходные периоды распада старых политических и экономических систем.
Феодализм, таким образом, рассматривается как временное средство оздоровления прогнившей системы, функционирующее, пока не сложится новая, более совершенная система. Феодализм для них — это не закономерный и прогрессивный этап в развитии общества, а лишь случайный результат политического развития. Наиболее отчетливо эта концепция выразилась в сборнике статей американских медиевистов «Феодализм в истории», изданном в 1956 г. под ред. Р. Кулборна. Близки к ней в своем большинстве и западногерманские историки, которые, однако, вносят в нее свои нюансы. Так, Г. Миттайс видит в феодализме «ленное государство», основанное на «ленном праве», социально никак не обусловленное и складывающееся там, где возникает потребность «политически организовать» обширное пространство при отсутствии развитых экономических связей. Разделяющий эту точку зрения О. Бруннер особенно настойчиво подчеркивает, что могущество господствующего класса в «ленном государстве» целиком вытекало из политических функций его представителей и никак не было связано с их богатством, в том числе земельным. Сторонники такой государственно-правовой концепции феодализма допускают существование последнего не только в Западной Европе, но и в других регионах мира и даже пытаются рассматривать его в сравнительно историческом или типологическом плане (например, в упоминавшемся сборнике «Феодализм в истории»). Однако все они не считают феодализм обязательной всемирно-исторической стадией в развитии человечества.
Наряду с разными вариантами политико-юридической трактовки феодализма в современной буржуазной историографии существует и более широкое его понимание. Его продолжают развивать последователи М. Блока, историки школы «Анналов», преимущественно во Франции и Бельгии. Все они (например, Р. Бутрюш, Ш. Перрен, Ж. Дюби и др.) придают большое значение крупному землевладению, сеньории и крестьянско-сеньориальным отношениям в функционировании феодализма как единой системы. Это дает им возможность вести плодотворные исследования, в том числе и сравнительно-исторического характера, в области аграрной и социальной истории средневековья. Некоторые из них считают феодализм «универсальным строем», фазой общественного развития если не всех, то многих народов. Но при всем том ученые этой школы, как и М. Блок, отрывают во времени процесс складывания феодализма как ленной системы от формирования сеньориального строя, которое уводят в седую древность. Некоторые из них, например Р. Бутрюш, вообще разделяют понятие «феодализм» (под которым понимают вассально-ленную систему) и «сеньориальный режим», как это делали в свое время сторонники теории двух феодализмов. Ж. Дюби идет еще дальше. Под феодализмом как таковым он понимает политическую и идеологическую систему, основанную на господстве класса феодалов, которое вытекает не из их экономического богатства и могущества, не из их положения крупных землевладельцев, а из политических функций, переданных им государством в процессе отчуждения государственного суверенитета. Выросшие на этой политической почве идеи и представления о личной верности и покровительстве, считает Дюби, формируют социальную и экономическую структуру феодального общества — сеньориальный строй. Таким образом, Ж. Дюби, в конечном счете, также тяготеет к трактовке феодализма как политической системы. Отрывая феодализм от «сеньориализма», он выдвигает на первый план значение личных связей в происхождении последнего.
При всем видимом разнообразии взглядов о природе и сущности феодализма, бытующих в современной буржуазной историографии, ей свойственны и некоторые общие черты. Это прежде всего нежелание признать определяющую роль экономической и социальной основы в понимании сущности феодального строя. Ей отводится роль или второстепенного, производного, или в лучшем случае равноправного элемента в этом строе. В противовес этому подчеркивается большое, а в конечном счете решающее значение политической и правовой структуры феодального общества. В современной буржуазной медиевистике все более усиливается тенденция (восходящая, впрочем, еще к концу XIX — началу XX в.), акцентирующая внимание на специфическом социально-психологическом настрое людей средневековья. Феодализм все чаще трактуется как система «личностных», договорных связей (внутри класса феодалов, а также между феодалами и крестьянами), которые и определяют якобы всю экономическую социальную и политическую жизнь общества при этом строе.
Советская медиевистика, стоящая па позициях исторического материализма, вкладывает в понятие феодализма иное содержание, отличное от всех трактовок буржуазной историографии. Как было уже показано во введении, советские историки понимают феодализм как социально-экономическую формацию и считают определяющими те его черты, которые характеризуют лежащий в основе этой формации феодальный способ производства: преобладание аграрной и натурально-хозяйственной экономики, господство крупной земельной собственности в сочетании с мелким хозяйством наделенных землей, но лишенных права собственности на эту землю крестьян, эксплуатируемых крупными землевладельцами и находящихся в более или менее тяжелой личной поземельной зависимости от них.
Советские медиевисты отмечают также такие важные признаки феодализма, как наличие вассально-ленной системы, значительную роль личных связей и частного права при этом строе, условный характер феодальной собственности и связь последней с политической властью, наконец, как следствие этого — политическую раздробленность на некоторых этапах истории феодализма.
Однако в отличие от концепций буржуазных историков советские медиевисты считают политико-юридические признаки не главными и определяющими, а второстепенными. Источник всех этих явлений они видят в господстве феодальной собственности и в антагонистических отношениях, лежащих в основе всей экономической и социально-политической структуры феодализма. В частности, большая роль личных связей в ту эпоху, как считают советские ученые, в своем большинстве, была одним из проявлений того экономического факта, что непосредственные производители — крестьяне — сидели на земле феодала, но вели самостоятельное хозяйство, и принудить их к уплате ренты можно было только с помощью личного внеэкономического подчинения феодалу. Личные ate отношения внутри господствующего класса определялись условным характером феодальной земельной собственности, который вытекал из монопольного права феодалов на эту собственность. На этой почве сложилась и иерархическая структура класса землевладельцев, также вызванная потребностью сплочения этого класса перед лицом эксплуатируемого и враждебного феодалам крестьянства.
В политико-юридических признаках феодализма с точки зрения советских ученых неправильно видеть основу феодализма еще и потому, что не во всех странах и не во все периоды средневековья эти признаки были выражены одинаково четко, а следовательно, носили не всеобщий характер. Это, в первую очередь, относится к вассально-ленному строю, который даже в Западной Европе играл сколько-нибудь значительную роль только в XI—XIII вв., тогда как феодализм как социально-политическая система просуществовал еще много столетий. Так же обстоит дело и с политической раздробленностью, которая была характерна лишь для сравнительно короткого этапа в истории феодального общества: у большинства европейских народов уже в XIII—XV вв. феодальная раздробленность сменяется разными типами сословной, а позднее абсолютной монархии.
Находя подлинную основу феодализма в характерных для этого строя экономических и социальных отношениях, советская медиевистика придает этому понятию всемирно-исторический характер, видит в феодализме закономерный прогрессивный этап в истории большинства народов мира на пути от рабовладельческого или первобытнообщинного строя к капиталистическому. Рассматривая феодализм как антагонистическую социально-экономическую формацию, советские историки иначе, чем буржуазные, трактуют и роль в ней феодальной вотчины.
Создатели и виднейшие представители советской медиевистики — Е. А. Косминский, А. Д. Удальцов, Н. П. Грацианский, С. Д. Сказкин, А. И. Неусыхин своими исследованиями прочно утвердили марксистский взгляд на феодальную вотчину как по преимуществу социальную организацию, главной целью которой была наиболее эффективная эксплуатация крестьянства. В отличие от буржуазной вотчинной теории, изображающей феодальную вотчину как орган социальной гармонии, советские ученые раскрывают наличие в пей острых классовых конфликтов на всех этапах ее развития. При этом они подчеркивали, что прогресс в сельском хозяйстве при феодализме был связан, в первую очередь, не с вотчиной, а с крестьянским хозяйством, в котором раньше и быстрее развивались новые приемы земледелия, повышалась производительность труда. Признавая значительную роль вотчины как социальной организации в структуре феодального общества, советские медиевисты не считают, что ею исчерпывалась вся его социальная и хозяйственная жизнь. Большое внимание они уделяют развитию производительных сил в крестьянском хозяйстве, а также судьбам крестьянства, формам его эксплуатации, его антифеодальной борьбе на всех этапах истории феодализма.
Признавая натурально-хозяйственные основы феодальной экономики, историки-марксисты не считают, однако, полное и повсеместное господство натурального хозяйства определяющим признаком феодального строя, как полагали некоторые буржуазные ученые. Советские медиевисты (Е. А. Косминский, С. Д. Сказкин, А. В. Конокотин и др.) в своих конкретных исследованиях убедительно показывают, что на определенном этапе развития феодального общества (с XI— XII вв. в Западной Европе), когда быстро растут города, торговля и товарно-денежные отношения становятся неотъемлемым органическим элементом экономической жизни и постепенно широко охватывают феодальную деревню. Товарно-денежные отношения вносят определенные изменения в социальную и хозяйственную жизнь феодального общества, в структуру вотчины, в положение крестьян и в их отношения с феодалами. Однако в отличие от многих буржуазных медиевистов советские ученые не отождествляют эти новые явления даже на том относительно высоком уровне, которого они достигают во второй период средневековья, с капитализмом, так как считают, что само по себе развитие товарно-денежных отношений не меняло природы феодального строя. Советские историки видят в развитии товарно-денежных отношений только одну из предпосылок разложения феодального способа производства и зарождения капиталистического уклада на последнем этапе развития феодальной формации.