Глава II. Советская историография происхождения славянских племен.

В первые годы советской власти, точнее в 20-е годы, зародилась и почтина три десятилетия заняла господствующее место в области изученияэтногенеза народов Восточной Европы этнолингвистическая концепция Н.Я. Марра. Ни сам Марр Н.Я., ни его ближайшие ученики не создалимонографического изложения процесса славянской этногонии. Концепция школы Н.Я. Марра в области этнославянского этногенеза представлена в серииработ, посвященных протоисторическим судьбам Восточной Европы. Его работы,непосредственно затрагивающие проблему восточнославянского этногенеза, былисозданы в основном в первой половине-середине 20-х годов.

Н.Я. Марр выступает как активный противник индоевропеизма в языкознаниис формальной, по его мнению, генеалогической систематизацией языков. Онпротивник: миража славянского “братства” и славянского “праязыка”, дажеблизость русского и украинского языков ставилась им под сомнение. Так же онкритикует попытку возводить “вопрос о племенном составе русского народа … кславянскому единству”.1 В отличие от индоевропеистов Н.Я. Марркатегорически отрицает ведущую роль в миграции в народотворческом процессе. В отношении русского языка (и соответственно этноса) Марр утверждает, что “язык… образовался… на той территории, где он впервые выступаетисторически; он… образовался из доисторического населения Европы,повсеместно яфетического”.2 Русский язык трактуется им как индо-европеизированный славянский язык, а славянский язык – как “сколотский”,т.е. скифский и сарматский, которые, по его мнению, были яфетическимиязыками.

Среди работ современников и последователей Мара Н.Я. следует особовыделить статьи С.Н. Брима, И.И. Мещанинова и С.Н. Быковского. Так,развивая мысли Н.Я. Марра о существовании в Восточной Европе яфетическогопласта, В.А. Брим возводил к этому пласту этнонимы “анты” и “русь”,полагая, что сохранение этих этнонимов у исторических славянсвидетельствует о включении древнейших яфетических групп Восточной Европы всостав индоевропейского русского этноса. С.Н. Быковский пришел к выводу отом, что предки восточных славян – “протославяне” могут быть обнаружены внедрах скифского мира, и высказывал предположение, что “одним из предковпозднейших славян” были тавры.

Таким образом, в течение 20-х годов в молодой советской науке созрелаконцепция восточнославянского этногенеза, представлявшая антитез концепции А.А. Шахматова (концепцию А.А. Шахматова см. в главе 1.). Вместе с тем вэти годы появился ряд работ, значение которых в историографии проблемывосточнославянского этногенеза не может не отмечено. Среди них следуетназвать серию лингвистических очерков А.И. Соболевского, в которых быларазвита гипотеза славянского этногенеза, синтезировавшая в себе элементыавтохтонизма и миграционизма.3 Прародина современных славян, по его мнению, - берега Балтики, где произошли столкновение и ассимиляция древнего славяно-балтийского языка и одного из наречий скифского языка (по А.И. Соболевскому, скифы-иранцы заселяли не только степи, но и лесные районы Восточной Европы). В области образования славянского праязыка лесные скифыбыли автохтонами по отношению к балто-славянам.4 А.И.Соболевский, былсклонен их рассматривать, как потомков киммерийцев (по его мнению, тоженарод иранской ветви). Такова концепция А.И. Соболевского.

В решении проблем восточнославянского этногенеза археология в 20-хгодах по существу не принимала участия, несмотря на то, что старой русскойархеологией был накоплен значительный вещевой материал. Но уже в 30-е годыознаменовалось дальнейшее сближение археологии и истории. Постепенно кконцу 30-х – началу 40-х годов “монополия” на разработку проблемывосточнославянского этногенеза и ранней этнической истории славян полностьюперешла к археологам.

Значительно удачнее явилась первая попытка написать историю Восточной Европы, используя не только данные письменных источников, но и данныеархеологии.5 Ю.В. Готье, в отличие от его предшественников, занимающихся вэтой области, оказался в значительной зависимости от используемой имархеологической информации и ее интерпретации, порой весьма противоречивой. В трактовке проблемы восточнославянского этногенеза Ю.В. Готье оказалсямежду индоевропейской миграционистской концепцией А.А. Шахматова иавтохтонистской позицией украинского археолога В.В. Хвойки, труд которого “Древние обитатели Среднего Приднестровья и их культура с доисторическихвремен”, впоследствии оказавшей заметное влияние на ряд советскихисследователей истории древнейшего славянства, был впервые широкоиспользован при издании общей концепции восточнославянского этногенеза. Общая схема славянской ранней истории у Ю.В. Готье почти не отличается отсхемы А.А. Шахматова. Историко-лингвистические изыскания Н.Я. Марра никоимобразом не затронули исторических представлений Ю.В.Готье. Восточныеславяне, по Ю.В. Готье, это “несомненно” потомки антов, которые, начиная с VII века распространяются с той территории, которую они заселяли послераскола славянского единства. Территория, откуда в VII в. Началирасселяться анты – это область с севера ограниченная Западной Двиной, а свостока Днепром.6 На западе их земли упирались в Карпаты. На этойтерритории славяне жили “с незапамятных времен “. Вслед за В.В. Хвойкой Ю.В. Готье связывал поля погребений с антами, но вместе с тем он отмечал,что “предположение о едином племен, олицетворяющим культуру погребальныхполей, встречает непреодолимые трудности на пути к своему признанию…”. Значение труда Ю.В. Готье в исследовании ранних этапов этнической истории Восточной Европы переоценить трудно. Ему принадлежит осуществление синтезаистории и археологии, построение единой схемы исторического развития страныи населяющих ее народов с глубокой древности до времен Киевской Руси.

Самым значительным трудом, оказавшим наибольшее влияние на сложениепредставлений о начальном периоде восточнославянской истории, в 40-50-егоды, явилась монография Б.Д. Грекова 7, где впервые проблема славянскогоэтногенеза выступила в тесной органической связи с проблемамиэкономического и социального развития Киевского государства. Б.Д. Грековшироко использовал фактические данные и этногенетические построенияархеологов. Этногенетическая позиция Б.Д. Грекова была в основе своей яркоавтохтонистской.8 В ней наиболее полно проявился синтез трех направлений висследовании восточнославянского этногенеза – направления, ведшего своепроисхождение от старой русской антинорманской школы Д.И. Иловайского – И.Е. Забелина, направления, основанного на археологическом материале Среднего Поднепровья, восходящего к работам В.В. Хвойки и направления,возникшего на основании яфетической теории Н.Я. Марра. Общей платформой длявсех трех направлений явилось признание автохтонности славян в Восточной Европе в максимально широких формах начиная с неолита.

Касаясь проблемы восточнославянского этногенеза и ранних этаповэтнической истории восточных славян, Б.Д. Греков на первый план постоянновыдвигает вопрос о культурной, а не чисто этнической преемственности.9 Онстремится подчеркнуть столь важную для раскрытия общей цели егоисследования мысль о том, “что вся предшествующая Древнерусскомугосударству общественная и политическая жизнь народов юга нашей странысвязана с последующими событиями, развернувшимися на той же территории”.10

Представления Б.Д. Грекова о процессе восточнославянского этногенезабыли исключительно близки взглядам Б.А. Рыбакова, ранние работы которогоспособствовали окончательному оформлению этногенетической позиции Б.Д.Грекова.

Прародина, по Б.А. Рыбакову, это условная, с сильно размытыми рубежамитерритория, на которой проходил необычайно запутанный и трудно определимыйэтногенетический процесс. В бронзовом веке ее пределы доходили до Одера и Варты, проходили севернее Припяти, охватывали земли по Днепру с устьями рек Березина, Сож, Десна, Сейм, а с юга были ограничены течением Роси и Тясмина, затем граница пересекала в верхнем течении Южный Буг, Днестр и Прут и шла по северному склону Карпат.11 Разработанная Б.А. Рыбаковымконцепция происхождения и древнейшая история славян основана насовокупности данных разных наук, приведенных в общую систему и взаимноподкрепляющих друг друга. Основой концепции является совпадение ареаловархеологических культур, прослеженное на протяжении трех хронологическихпериодов, в общей сложности охватывающих около тысячи лет, что отвечаетсуществованию определенной этической общности.12 Совпадают ареалы тшинецко-комаровской культуры XV-XII вв. до н.э., раннепшеворской и зарубинецкойкультур II в. до н.э. – II в. н.э. и славянской культуры VI – VII вв. н.э.типа Прага-Карчак (карта 2. приложение). Область тшенецко-комаровскойкультуры, по мнению Б.А.Рыбакова, можно признать первичным местомобъединения и формирования праславян, отпочковавшихся от массиваиндоевропейских племен, что автор подтверждает мнением лингвистов о времениобособления праславян в середине II тыс. до н.э.13

Вторая составная часть концепции Б.А. Рыбакова сводится к выяснениюпричин прерывистости процесса единообразного развития археологическихкультур в пределах намеченной территории. Первый интервал на протяженииоколо тысяч лет был связан, по его мнению, как с переменами вхозяйственном и социальном развитии внутри славянского мира, так и свовлечением западной части праславян в сложный процесс формированиялужицкой культуры, основа которой, по всей вероятности, была кельто-иллирийской. В восточной половине славянского мира развитие шло болееспокойно, и здесь на месте тшеницкой культуры образовались белогрудовская (XII-IX вв. до н.э.) и чернолесская (VIII-первая половина VII в. до н.э.)культуры.14 Последняя распространилась на левый берег Днепра в долину Ворсклы. Ареал чернолесской культуры полностью совпадает с областьюраспространения архаичной славянской гидронимии по О.Н. Трубачеву, чтоподтверждает, по мнению Б.А. Рыбакова, славянскую принадлежность населения,создавшего эту культуру.15

Третье звено концепции Б.А. Рыбакова составляет вычленениепраславянской зоны из обширной области скифской культуры. Отождествлениепраславян с земледельческими племенами, подпавшие под сильное влияниескифской культуры. Анализ данных Геродота, сведенных в единую систему исопоставленных с археологическими картами, физико-географическими условиямии сведениями о хозяйственной жизни племен Скифии, привел Б.А.Рыбакова квыводу, что именно потомки носителей чернолесской культуры – праславяне,жившие на Днепре, - во времена Геродота, в отличие от скифов-кочевников,занимались земледелием и были объединены в союз под именем “сколоты”.16 Кэтому времени относится иранизация праславянского языка и религии,показательны параллели скифским мифам в волшебных позднейшихвосточнославянских сказках. Падение лужицкой и скифской культур привело квозникновению славянского единства, проявившегося в близости зарубинецкой ипшеворской культур. Изменение исторической ситуации, завоевании римлянами Дакии во II в.н.э. вызвали усиления влияния Римской империи, создалиблагоприятные условия для развития хозяйства и торговли, что способствоваловозникновению высокоразвитой черняховской культуры, занимавшей восточнуючасть славянского мира.17 Лесостепная часть ареала черняховской культурыпочти совпадает, по данным Б.А. Рыбакова, с древнейшим сколотским союзом ибыла заселена славянами, тогда как молдавско-приморская зона этой культурыпринадлежала, по всей вероятности, готам. В то же время западная частьобщего славянского мира испытывала влияние со стороны германских племен,что привело во II-V вв. к нарушению единства славянской культуры, котороевозобновилось еще раз лишь в VI-VII вв. после падения Римской империи.

Т.Н. Третьяков, подчеркивая сложность процесса славянского этногенеза,в который на разных этапах вовлекались многие племена, считал, что предкиславян теряются в среде древних европейских земледельческо-скотоводческихплемен. Начало этногенеза славян, балтов и германцев, по его мнению,восходит к племенам культуры шнуровой керамики конца III-начала II тыс. дон.э. в бронзовом веке массиву праславянских племен принадлежала тшинецко-комаровская культура, к которой восходят чернолесские и белогрудовскиепамятники, оставленные населением, этнически родственным лужицко-поморскимплеменам.18 Рассматривая территорию занятую соседними племенами -балтийскими, германскими, кельтскими, фракийскими, восточно-иранскими, скоторыми контактировали древние славяне, исследователь выделяет земли, гдевозникли и обитали славяне до своего расселения в I тыс. н.э. – этопространство между средним Днепром и Верхнем Днестром, охватывающеесеверное Прикарпатье бассейн Вислы и, возможно доходящее до верхнеготечения Одера и Эльбы. Основную роль в истории славянских племен натерритории Восточной Европы. П.Н. Третьяков отводил зарубинецкой культуре,которая сложилась, вероятно, на основе чернолесских и белогрудовскихпамятников, впитала в себя элементы лужицко-поморские, отчасти милоградскиеи скифские.19 Дальнейшая история зарубинецких племен выглядит, по мнению П.Н. Третьякову следующим образом. На рубеже нашей эры началось ихпродвижение к северу и северо-востоку по Днепру и в поречье Десны и Сомы,чему способствовало давление скифо-сарматских племен и затем готов. На Десне складывается позднезарубинецкая культура, в которой лишь минимальноотразились местные юхновские черты, тогда как зарубинецкое влияниераспространилось в балтийской среде на широких пространствах лесной полосы Восточной Европы, вплоть до Верховьев Днепра и Оки.20 По основным признакамк зарубинецким примыкают, по П.Н. Третьякову, памятники киевского типаоткрытые в окрестностях Киева по Днепру и его притокам и относящиеся ко II- IV вв. При дальнейшем развитии на основе позднезарубинецких памятниковобразовалась колочинская культура, принадлежавшая, по мысли автора, к однойиз группировок восточных славян, а при расселении позднезарубинецких племенк югу на бывшую черняховскую территорию сложились раннесредневековыеславянские памятники типа Пеньковки. Не верхнеднепровское, а более западноепроисхождение имели только славянские памятники типа Корчак. Черняховскаякультура распространилась в разноплеменной среде и не имела прямогоотношения к восточнославянскому этногенезу, лишь южная часть зарубинецкогонаселения могла оказаться отчасти под черняховской “вуалью”.21

Зарубинецкая линия развития славян, намеченная П.Н. Третьяковым,находит сейчас широкую поддержку среди археологов, занимающихся культурамирубежа и первой половины I тыс. н.э. Работу в этом направлении продолжил Е.А.Горюнов, но на новом материале его выводы оказались более осторожными,чем у П.Н. Третьякова. Е.А. Горюнов считал, что памятники киевского типаимели особый характер, и в них есть лишь отдельные элементы, близкие кзарубинецким, поэтому их нельзя назвать позднезарубинецкими.22 В дальнейшемна основе киевской складываются колочинская культура, но последнюю сменяютславянские памятники VII – VIII вв., не связанные эволюционным развитием сколочинской культурой, как предполагал П.Н.Третьяков. Появление в Верхнем Поднепровье славянских памятников (VII-VIII вв.), по мнению Е.А. Горюнова,вероятно, было вызвано отходом на север под нажимом хазар частипеньковского населения. В связи с этим этническое лицо колочинской икиевской культур не поддается четкому определении., но “некоторые данныепозволяют считать, что обе культуры в своей основе являлись славянскими”.23

Р.В. Терпиловский, непосредственно занимающийся киевской культурой,подчеркивает ее перерастание в колочинскую, и при этом отмечаетзначительную роль киевской культуры в сложении банцеровских и тушемлинскихдревностей Верхнего Поднепровья и Подвинья, родственных колочинским. Онсчитает возможным и существование определенных генетических связей киевскихпамятников Среднего Поднепровья с пражской культурой. Киевская культурапослужила основой возникновения и пеньковских памятников в Днепровскомлесостепном побережье, что было связано, по мнению Р.В. Терпиловского, спродвижением на юг в середине I тыс.н.э. скорее всего около V в., частидеснинских племен. Этнос носителей пеньковской культуры идентифицируется сославянами-антами, наблюдается взаимопроникновение элементов пеньковской иколочинской культур образующих широкую смешанную зону в левобережнойлесостепи и Подесенья, поэтому колочинские памятники, как и пеньковские, иобщую для этих культур подоснову-киевскую культуру – автор расценивает какславянские. Таким образом, киевская культура оказывается исходным пунктомвозникновения всех раннесредневековых славянских группировок.

Концепцию западной прародины славян, охватывающей бассейн средней иотчасти верхней Вислы, достигавшей на западе среднего течения Одера и на Востоке – Припятского Полесья и Волыни, отстаивает В.В. Седов. В работе,посвященной происхождению и ранней истории славян, он излагает историюизучения проблемы происхождения славян и дает обзор современныхлингвистических, антропологических и исторических данных по этой теме.24 В.В.Седов строит свою концепцию на археологических материалах,придерживаясь ретроспективного метода25 исследования, который он считаетединственно удовлетворительным путем для археологического изученияэтногенеза, и лишь затем пытается сопоставить свои выводы с данными другихнаук. Он исходит из того, что археологические культуры соответствуютэтническим общностям, хотя при некоторых условиях, миграциях ивзаимопроникновениях могут складываться и полиэтнические культуры. Вотличие от польских автохтонистов, связывавших лужицкую культуру (конец IIсередина I тыс. до н.э.) с праславянами, В.В.Седов относит эту культуру кодной из диалектных группировок древне европейского населения (предковкельтов, италиков, германцев, славян и, возможно, некоторых другихевропейских этносов).26 При ретроспективном подходе к археологическимматериалам самой ранней славянской культурой, по его мнению, следуетсчитать подклешевую V-II до н.э. (часто объединяемую с поморской, ноимевшую специфические черты и занимавшую особую территорию). По временикультура подклешевых погребений соответствует первому этапу развитияпраславянского языка и ее славянская принадлежность подкрепляется или, вовсяком случае, не противоречит другим приведенным в работе лингвистическимданным.

На основе подклешевой культуры с конца II в.до н.э. складываетсяпшеворская, на развитие которой оказала влияние кельтских и германскихплемен, что привело к неоднородности культуры и населения. По мнениюисследователя, в ареале пшеворской культуры выделяются два региона,отличающихся друг от друга деталями погребального обряда, набором инвентаряи типами керамики. Восточный, Висленский, регион сформировалсянепосредственно на основе подклешевой культуры и эволюционно связывается сославянской раннесредневековой культурой пражского типа, тогда как западный, Одерский регион, был заселен в значительной степени восточнымигерманцами.27 На востоке славянская территория на рубеже нашей эры,возможно, достигла Среднего Поднепровья, куда доходила зарубинецкаякультура, население которой родственно пшеворскому, но в тоже время в нейбыли сильны местные балтийские элементы. Южная часть населениязарубинецкого ареала приняла в дальнейшем участие в генезисе славянскогоядра черняховской культуры. В сложении черняховской культуры определенныйвклад внесло местное скифо-сарматское население, а в западных областях –карпатские и дакийские племена. Существенную роль в сложении черняховскойкультуры сыграло также пришлое пшеворское население.28 Все это привело кэтнической пестроте Черняховского населения, но разноэтничные элементыконцентрируются на территории неровномерно. На этом основании В.В.Седоввыделяет Подольско-Днепровский регион, охватывающий Средние Приднепровье,верхнее и средние течение Южного Буга и область Верхнего Поднестровья (см.карта 4.). Для этого региона, по мнению автора, характерна концентрациязарубинецких и пшеворских особенностей, привнесенных славянами, постепенноассимилировавшими местное скифо0сарматское население. Благодаря процессуассимиляции в культуре, языке и верованиях юго-восточной части славянявственно прослеживается иранское воздействие.29 О славянскойпринадлежности населения Подольско-Днепровского региона свидетельствует, по В.В.Седову, генетические связи его культуры со славянскими древностями V- VII вв. типа Праги-Пеньковки.

Линия развития славянской культуры от подкиешевых памятников кпшеворским, а затем к раннесредневековым пражским поддержана И.П.Русановой.30 Она попыталась выделить из разнородного материалапшеворской культуры отдельные компоненты, каждый из которых имеет своиособенности в погребальном обряде, характере домостроительства, в набореинвентаря и типах посуды. Путем корреляции материалов поселений имогильников ей удалось обособить комплексы, относящиеся к трем группампшеворской культуры: первая из них характеризуется чертами, близкимиподклешевой и раннесредневековой пражской культурам, и принадлежалаславянскому населению; вторая, имеет соответствие в кельтских памятниках и,вероятно, связана с проникновением в Висло-Одерской междуречье кельтскогонаселения; третья, оставлена германскими племенами, распространившимися ссевера и северо-запада и принесшими свои культурные особенности. Разноэтничное население жило, по наблюдениям автора, чресполосно напшеворской территории и оставило смешанные памятники.31

В последние годы распространилась точка зрения, возрождающаяпредставление о сложении славян на востоке, в Поднепровье. Д.А.Мачинский,рассматривая письменные источники о венетах, пришел к убеждению, что со IIв.до н.э. до середины IV в.н.э. они обитали на территории охватывающейсредний Неман, среднее и верхнее течение Буга, доходящей на востоке доверховьев Псла и Оки и ограниченной на севере средним течением Западной Двины и ситоками Днепра.32 На этой территории жили праславяне, балты и “балтопраславяне”, при этом славянам принадлежала культура штрихованнойкерамики (VI в. до н.э. – IV в.н.э.), имевшая “общий облик” с культуройпражского типа. В середине I в. н.э. славяне двинулись к югу и западу,вытеснив зарубинецкое население (по мнению автора дославянское). На занятойвенетами земле неизвестные памятники конца I-II вв., они вероятно,археологически трудноуловимы, во всяком случае, сейчас эта зона “археологической пустоты”.33 В дальнейшем на основе памятников киевскоготипа и при сильном влиянии черняховской культуры формируется пеньковскаякультура, хорошо увязываемая с антами – юго-восточной группой славянства.

Развивая положения Д.А. Мачинского, М.Б. Щукин подчеркивает отличие “структуры” черняховской и пшеворской культур позднеримского времени, длякоторых характерно распространение мисок и фибул, от раннесредневековыхславянских культур, которым в основном свойственны горшки.34 По мнениюученого, к востоку от Вислы и к северу от Клевщины, складываетсяскладывается зона лесных культур, в которые попадает носители культурыштрихованной керамики, среднетушимлинской культуры и горизонта Рахны-Почел (последние включает элементы зарубинецкие – “бастарнские”, юхновские исарматские). Эта зона может быть сопоставлена с венедами Тацита. Врезультате бурных событий и передвижений I-II вв. складывается киевскаякультура, являющаяся, по М.Б.Щукину, балто-славянской.35 После гуннскогонашествия и начавшегося передвижения населения из венедского “котла”создаются близкие между собой раннеславянские культуры: колочинская наоснове киевской, пеньковская из киевских, черняховских и кочевническихэлементов, пражская, происхождение которой пока не ясно, но возможно, онасложилась на левобережье Днепра или в “белом полесском пятне”, где до сихпор нет памятников II-IV вв.36

Все различные мнения о путях сложения славянских раннесредневековыхгруппировок объединил В.Д.Баран, по его представлениям, при возникновенииславянских группировок интегрировались разные культуры римского времени –киевская и пшеворская. В зависимости от удельного веса каждой из этихкультур возникли отдельные славянские группы: в сложении пражской культурыпринимали участие все перечисленные культуры римского времени, но основусоставляли черняховские памятники западного Побужья и Верхнего Поднепровья:пеньковская культура складывалась при соединении киевских, отчастичерняховских и кочевнических элементов : колочинская культура в Верхнем Поднепровье возникла на основе балтского субстрата, зарубинецких и киевскихдревностей, в результате чего здесь “наметилась тенденция славянизации”. Всвою очередь славянский компонент черняховской культуры, в целомполиэтничной, по В.Д.Барану, сложился на территории западного Побужья и Верхнего Поднестровья при соединении элементов пшеворской и киевскойкультур. Следовательно, при сложении всех перечисленных группировокраннесредневековых славян, ведущая роль принадлежала киевской культуре,которая, по-видимому, и придала единообразный характер славянским культурам V- VII вв. в Восточной Европе. Западные славянские группы этого времени,распространенные между Вислой и Одером, несмотря на общие черты с пражскимипамятниками более восточных районов, возникли и развивались самостоятельно.

В 1972г. вышла в свет книга украинского археолога В.П.Петрова, вкоторой этническая история древних славян трактуется весьма своеобразно.37 Автор полагает, что начинать эту историю можно с трипольской культуры, хотяязыковая принадлежность ее носителей остается нам неизвестной. Согласно Хвойке В.В., отмечает исследователь, с трипольского времени вплоть доисторической эпохе на Украине наблюдается беспрерывное развитие земледелия,а следовательно, трипольцы были предками славян, т.е. протославянами. Вдальнейшем в Северном Причерноморье сменилось много археологическихкультур, менялся и язык. В период раннего железа здесь жили скифы (неиранцы, а особая индоевропейская языковая группа). На зарубинецком этапеязык скифов – борисфенитов, модернизировался в славянский.38 Однако еще в Черняховское время это был такой язык, который нельзя отождествлять сязыком раннесредневековых славян.

Следующая точка зрения советского исследователя в области языкознания илингвистики Ф.П.Филина, также отличается некоторым образом от других.39 Онотрицает гипотезу о существовании в древности балто-славянского языка. Ф.П.Филин полагает, что в эпоху индоевропейской языковой общности предкибалтов и предки славян находились в длительном контакте между собой, несливаясь в единое целое (в языковом отношении). Время формированияобщеславянского языка он определяет I тыс. до н.э.40 На основе анализаславянской лексики исследователь показывает, что славянская прародинанаходилась в дали от моря, в лесной равнинной полосе изобиловавшей болотамии озерами. Подобный ландшафт обычен для многих регионов Центральной и Восточной Европы. Для более конкретной локализации праславян он используетботанические аргументы ростафинского, пополняя их новыми примерами. Врезультате он ограничивает славянскую территорию рубежа нашей эры между Бугом и Средним Днепром.41 Сказать где размещалась прародина славян в болееранние время на основе лингвистических данных, он считает пока невозможным.

Следует так же указать исследователя, занимающегося изучениемэтнической истории славян, М.И. Артамонова42, развитие взглядов которогоотразило тот теоретический рост, который пережила славистика, изучающаяранние этапы этнической истории в целом. Начав свою деятельность в стенахмарровской школы, М.И. Артамонов вобрал в себя основные теоретическиеположения этногенетической схемы Н.Я.Марра и до начала 50-х годов явилсяодним из виднейших представителей марровской школы в археологии. С середины 50-х годов взгляды М.И. Артамонова стали меняться, постепенно он перешел напозиции миграционизма. Критический анализ археологических данных исопоставление их с данными письменных источников привели его к выводу отом, что наиболее ранними, бесспорно славянскими памятниками на территории Поднепровья и Прикарпатья являются памятники VI-VII вв., содержащиекерамику пражского типа. Что же касается ранних археологических культур, то М.И. Артамонов в конце 60-х гг. вынужден был отметить, что “несмотря набольшие успехи в деле методологического перевооружения и изучения прошлогосвоей страны, советская археология не добилась решения вопроса опроисхождении раннеславянской культуры и не выяснила этапов заселенияславянами Восточной Европы”.43

Монография И.И.Ляпушкина, изданная в конце 60-х гг., представляет собойестественное завершение его многолетней работы по изучению археологическихисточников периода образования Древнерусского государства. Исходнойпозицией всей этногенетической концепции И.И.Ляпушкина стало признаниевосточных славян “ветвью одной большой семьи славянских народов, связаннойобщностью происхождения и языка”. Попытку рассматривать восточных славянкак особую этническую группу, определившуюся аз долго до образования Древнерусского государства, И.И.Ляпушкин считает ошибочной. Выделениевосточной славянской общности он вслед за лингвистами относит только кконцу I тыс. н. э., по его мнению, началось сложение древнерусской (восточнославянской) народности. В отношении истории формированиядревнейшей славянской этнической общности И.И.Ляпушкин оказался на ещеболее пессимистических позициях, чем М.И.Артамонов. “Почти нечего сказать оформировании славянской этнической группы в целом, - писал он, - неяснойостается территория, на которой протекала их древнейшая история”.44 Процессславянского расселения И.И.Ляпушкин предпочитает реконструировать на основеписьменных источников. При этом он возвращается к летописному сообщению озаселении Поднепровья славянскими переселенцами, вышедшими из Подунавья.45 Подлинно славянскими считал памятники типа Корчак и полагал, что онизаполнили необитаемые с конца IV в. территории к югу от Припяти и далее назапад до Карпат и Дуная. Колонизация Восточной Европы, шедшая с юго-запада,сочеталась с колонизационной волной, шедшей с запада (радимичи и вятичи). Этническая консолидация славянских племен на территории Восточной Европы,образования восточнославянской ветви славянского этнического массивапроисходит с VIII- первой половине IX в., в период вызревания древнерусскойгосударственности. К этому периоду на всей территории Восточной Европыскладывается выявляемая археологией культурно-этническая общность,представленная памятниками типа роменско-боршевских. Оказавшись натерритории Восточной Европы, славяне попали в разноэтническую среду, “и ихобщественная жизнь, как это можно заключить по данным письменных иархеологических источников, тесно переплетались с жизнью окружающих ихнародов”.46

Как показывает приведенный выше обзор, в советской науке проблемавосточнославянского этногенеза вышла из круга тем, решаемых исключительнона материале скудных письменных источников и лингвистических данных. Сконца 30-х гг. она стала одной из ведущих тем советской археологии. Бурноеразвитие археологических изысканий, особенно в послевоенные годы, привеловпервые к созданию прочной источниковедческой базы. Безусловно, тормозящуюроль в развитии представлений о ранних этапах восточнославянской этническойистории сыграла яфетическая теория Н.Я.Марра. Продолжение марристскогосхематизма в начале 50-х гг. интенсифицировало разработку проблемвосточнославянского этногенеза, повлекло за собой расширениеархеологических работ и завершилось открытием подлинно славянскихпамятников. Они досконально изучались, и на основе этих исследованийвыдвигалась новые теории для построения единой этногенетической системыславян.

Примечания.

К главе II.

1. Марр Н.Я. Яфетические зори на украинском хуторе. – Избранные работы. Т

5. – М-Л., 1935.- с.47.

2. Там же, с.333.

3. Советская историография Киевской Руси. – Л.,1978.-с.16.

4. Там же.

5. Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе. – Л.,1930.-с.16.

6. Там же.

7. Греков Б.Д. Киевская Русь. – М.,1953.

8. Там же, с.35.

9. Там же, с.35-37, 376-383. 10. Там же, с.429. 11. Рыбаков Б.А. Первые века русской истории. – М.,1964. – с.84. 12. Там же, с.87. 13. Там же. 14. Там же, с.91. 15. Там же, с.98. 16. Там же, с.114. 17. Там же, с.171. 18. Третьяков П.Н. Северовосточные славянские племена. – МИА,1941., №6, с.21-22. 19. Третьяков П.Н. У истоков Древнерусской народности. - М., 1970.-с.20. 20. Там же, с.28. 21. Там же, с.33. 22. Горюнов Е.А. Ранние этапы истории славян Днепровского левобережья. –

Л.,1981. –с.48. 23. Там же, с.75. 24. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. – М.,1979.-с.7-16. 25. Ретроспективный метод – исследование связей этнически известных культур с более ранними, применяемый археологами при определении этнической принадлежности древних культур. 26. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. – М.,1979.-с.7-16. 27. Седов В.В. Истоки славян.// Родина. №1,2., 2001. 28. Там же. 29. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. – М.,1979.-с.16. 30. Русанова И.П. Славянские древности VI-VII вв. Культура иранского типа.

– М., 1976.-с.98. 31. Там же,(т.ж. смотрите примечание, карты составленные РусановойИ.П.) с.115. 32. Мочинский Д.А. Территория славянской прародины в системе