3. Послевоенный период.(1947 – 1991гг)

Публиковался Межиров с 1941 года. А первая книга стихов «Дорога далека» вышла в свет в 1947 году. Широкую известность получила баллада «Коммунисты, вперед!» (1947):

Повсеместно, где скрещены трассы свинца,

Где труда бескорыстного — невпроворот,

Сквозь века, на века, навсегда, до конца:

— Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!

Чувствуется призыв к сознательным, дисциплинированным действиям.

От утомительного чувства одиночества поэт ищет спасение только в работе, в высоком ремесле. Он счастлив, когда остается один на один с листком бумаги. Стихотворение «Баллада о цирке» - высшая точка кризиса, который переживал поэт. После него Межиров начисто избавился от наивной суровости, с которой писал другие фронтовые стихотворения.

В этот период Межиров выпускает наибольшее количество книг своих стихов, среди которых:

• «Дорога далека» 1947;

• «Новые встречи» 1949;

• «Коммунисты, вперёд!» 1950;

• «Возвращение» 1955;

• «Ветровое стекло» 1961;

• «Прощание со снегом» 1964;

• «Ладожский лёд» 1965;

• «Подкова» 1967;

• «Лебяжий переулок» 1968;

• «Под старым небом» 1976;

• «Очертания вещей» 1977;

• «Проза в стихах» 1982 (удостоен Государственной премии СССР в 1986 году);

• «Тысяча мелочей» 1984;

• «Бормотуха» 1991;

Последний сборник «Бормотуха» (1991) печатался в Туле тиражом в 48600 экземпляров.

2. Период работы в эмиграции.

Американский период (1991-2006 гг)

 Когда поэт оказался в Америке и стал наблюдать другую жизнь, строка его стала более раздумчивой и более свободно выгибаемой. Чувствуется предметность окружающего нового мира, которые для него так важны. Достаточно вспомнить его изумительное стихотворение о Вашингтоне, “В африканском храме” или «Поэт». В последние годы он находит также и жемчужины коротких философских стихов, как правило, имеющих очень личное значение, но которые войдут в сокровищницу русской философской поэзии.

В годы эмиграции поэт продолжает творить. Книга Межирова  «Позёмка» (1997), где наряду со старыми стихами напечатаны и новые, продемонстрировала изменения в строе стиха: «чужое» слово почти сходит на нет, но утрачена и музыкальность. Привычная языковая стихия будто бы отчуждается, волею случая поэт «обречен убыванию слова неродного-родного» (Потому что непреодолима граница…). Тяжкое признание в устах литератора, для которого русская культура была почти всем. И томит вопрос без ответа: «За что? За то, что может быть однажды из вас случиться с каждым и любым…» (из стихотворения «Набросок»).

Большая книга стихов Межирова, где опубликованы и его последние, «американские» стихи, вышла в этот период на родине (М.: ЗебраЕ, 2006) благодаря титаническим усилиям Евгения Евтушенко и им же составлена. Евтушенко, считающий себя учеником Александра Петровича, назвал ее по знаменитой межировской строчке «Артиллерия бьет по своим».

Основные темы и мотивы лирики Межирова

«Разорванность» (вариант «двойничества») существует и в неявном, однако напрашивающемся сопоставлении большого мира, родины с ее просторами, приметами которой стали для автора такие московские уголки, как Лебяжий переулок и Арбат до реконструкции, – и от сборника к сборнику приобретающего все более конкретные черты мира спорта, искусства, мира профессиональных игроков, кастового и потому для многих враждебного. Балетные студии, мастерские художников, ипподром, бильярдная, карточный стол – места, где случайность может разрушить то, чего добиваются упорным трудом, неделями и месяцами репетиций и тренировок, но где везение либо азарт и дерзость способны принести внезапный успех, становятся для лирического героя в каком-то смысле заменой большого мира.

Самообличение в страшных винах находим у Межирова постоянно, напрямую своих провинностей поэт, однако, не раскрывает. Более того, в стихах отчётливо прослеживается мысль, что если ему порой и предъявляется жёсткий счёт, то вовсе не за то, в чём он действительно виновен. Повинным признанием заканчивается, к примеру, стихотворение, посвященное отцу и исполненное любви к нему: Прости меня за леность Непройденных дорог, За жалкую нетленность Полупонятных строк.

За эту непрямую Направленность пути, За музыку немую Прости меня, прости…