14. Подлинная духовная красота и бесчеловечные страсти в романе «Собор Парижской богоматери».

«Собор Парижской богоматери». Первый большой роман Гюго, «Собор Парижской богоматери», относится к 1831 году. Роман писался во время Июльской революции. Совершающиеся исторические события не могли не оказать важного влияния на художника. Жена Гюго, оставившая о нем свои воспоминания, писала следующее: «Великие политические события не могут не оставить глубокого следа в чуткой душе поэта. Гюго, только что поднявший восстание и воздвигший баррикады в театре, понял теперь яснее, чем когда-либо, что все проявления прогресса тесно связаны между собой и что, оставаясь последовательным, он должен принять и в политике то, чего добивался в литературе».

С этой именно стороны, как смелое идейное и художественное новаторство, и интересен роман «Собор Парижской богоматери», явившийся откликом на современные Гюго политические события, хотя он и обращается в своем произведении к средним векам, к концу XV века.

Одной из причин обращения романтиков к средневековью была также борьба с классицизмом. Классики ориентировались на античность; романтиков привлекала родная история, национальные сюжеты.

Интерес Гюго (как и многих других романтиков демократического лагеря) к средним векам был в то же время и протестом против торжествовавшего буржуазного порядка с его буднями и мертвящей прозой, против порядка, в котором не было места героическому, возвышенному. Средние века влекли романтиков героическими характерами, острыми драматическими конфликтами.

В том, как понимал Гюго историю, отчетливо сказались особенности его романтического мировоззрения.

Гюго, обращаясь к истории, не ставил перед собой цели изучить исторические процессы, их закономерность, проследить историческое развитие характеров. В своем романе Гюго проводит ид е ал ист и ческу ю точку зрения на историю, убежденный, что историческое прошлое дает прежде всего возможность проверить проявление извечных общечеловеческих законов — борьбы добра и зла, справедливости и несправедливости, любви и ненависти и т. д.

Обращаясь в своем романе к далекому прошлому, он не случайно остановил свой выбор на том периоде средних веков, когда в жизни общества уже отчетливо намечались черты нового — эпохи Возрождения, когда средневековое мировоззрение вступило в полосу кризиса.

Главным идейно-композиционным стержнем романа «Собор Парижской богоматери» является любовь к цыганке Эсме-ральде двух героев: архидиакона собора Клода Фролло и звонаря собора Квазимодо.

Эта любовь выявляет два совершенно противоположных характера.

Клод, ученый-аскет, отказался от всех радостей жизни, от всех потребностей сердца и человеческих стремлений. Холодный разум аскета давно победил в нем человека; его сердце оказалось неспособным к любви. Вот почему, когда это чувство пробудилось в нем, оно приняло такую уродливую форму, стало источником зла, а не добра.

Иначе переживает любовь всеми гонимый Квазимодо. В озлобленном всеобщим презрением уроде любовь пробуждает Человека в лучшем смысле слова. Это чувство вызвала в нем Эсмеральда своим добрым поступком, напоив его, когда он, стоя у позорного столба, изнемогал от жажды. Эсмеральда, которой он сделал много зла, пожалела его; Клод, которого Квазимодо так любил и которому готов был отдать жизнь, отвернулся от него... Весь мир с этой минуты по-новому предстал в сознании Квазимодо. Он увидел в нем не только жестокость и коварство, но также добро, человеколюбие, бескорыстие. Все это предстало для него в прекрасном образе Эсмеральды, которую он и полюбил с тех пор безграничной любовью, лишенной всякого эгоистического начала.

Тяготея в своей философской концепции к идеалистическим обобщениям, Гюго, однако, сумел в своем романе замечательно передать колорит той эпохи, к которой он обратился.

В предисловии к «Собору Парижской богоматери» (а позднее в предисловии к роману «Труженики моря») Гюго рассказывает о том, как возник замысел этого романа.

«Обшаривая», как выражается Гюго, Собор Парижской богоматери, автор в темном закоулке одной из башен обнаружил начертание греческого слова «Ананке», что значит рок, судьба.

Слово это глубоко поразило автора, он много раздумывал над ним.

«Вот это слово,— заключает автор свое предисловие к «Собору Парижской богоматери»,— и породило настоящую книгу».

В предисловии к другому роману, «Труженики моря» (1866), Гюго объяснил, какое толкование дал он этому таинственной рукой начертанному слову: «Религия, общество, природа — таковы три вида борьбы, которую ведет человек. Тройное «ананке» тяготеет над ним: ананке догмы, ананке законов, ананке вещей. В «Соборе Парижской богоматери» автор раскрыл первое, в «Отверженных» — второе, в этой книге он указывает третье».

Итак, в «Соборе Парижской богоматери» Гюго задумал раскрыть «ананке догмы», показать зависимость человека средних веков от религии, власть над ним догматики, порабощавшей его сознание. Собор становится символом этой силы; он так или иначе направляет судьбу каждого действующего лица.

Но этим показом роли религиозного мировоззрения в средние века не исчерпывается историческая проблематика романа. Как уже говорилось выше, Гюго отнюдь не случайно обратился к концу XV века, к концу средневековья. Уже приближалась новая эпоха, эпоха Возрождения. Гюго прекрасно сумел дать почувствовать это веяние нового.

В лице одного из главных персонажей романа, ученого-схоласта Клода Фролло, он показал крах догматизма и аскетизма.

Мысль Клода бесплодна, в его науке нет творческой силы Фауста, она ничего не создает. Отпечаток смерти и запустения чувствуется в его келье, где он ведет свою работу: «... на столе лежали циркули и реторты. С потолка свисали скелеты животных... Человеческие и лошадиные черепа лежали на манускриптах... На полу, без всякой жалости к хрупкости их пергаментных страниц, были накиданы груды огромных раскрытых фолиантов. Словом, тут был собран весь сор науки. И на всем этом хаосе — пыль и паутина».

Трагизм Клода в том, что он, аскет и догматик, сознательно отрекшийся от всех человеческих радостей во имя религиозной догмы, вынужден признать несостоятельность аскетизма; он не в силах подавить в себе греховного чувства любви. Аскет приходит в столкновение с человеком; в этой борьбе терпит поражение аскет, но не побеждает и человек, задавленный грузом аскетического фанатизма.

Приговор аскетизму, протест против религиозной догмы, ярко выраженные ренессансные мотивы романа, но в особенности его демократические и бунтарские настроения — все это являлось ответом Гюго на его современность, на события революции 30-го года, которые и определили основную идейную направленность и художественное своеобразие романа.

Гюго вводит в роман бунтующий народ. Правда, под народом Гюго понимает прежде всего деклассированные элементы — бродяг, воров, бездомный люд «Двора чудес», но они наделены у него мощной силой возмущения и протеста.

Жители «Двора чудес» большой толпой идут освобождать из собора Эсмеральду, спрятавшуюся там от преследования. Но дело тут не только в Эсмеральде. Народ идет на пристуг собора, а собор есть оплот старого мира, оплот тирании и деспотизма. В то время как толпа народа бесшумно пробирается пс ночным улицам Парижа, король Людовик XI прячется в Бастилии. Народ, идущий на собор, есть прямая угроза его власти. Он пробует стены своей крепости — смогут ли они устоять против восставших? Жестокий король, деспот, не знающий предела своевластию, чувствует, что нет силы, которая была бы способна устоять против народного гнева.

Ясно, что это был не столько суд писателя над Людовиком XI, сколько приговор Карлу X, правлению Бурбонов, феодально-католической реакции — всему тому строю, с которым в то время, когда Гюго писал свой роман, революционный народ сводил свои последние счеты.

Этот роман в то же время был крупной победой большого художника, победой, не признать которую не могли даже враги Гюго; художественные образы романа были более неоспоримыми и более убедительными доводами художника-новатора, чем все теоретические аргументы предисловия к «Кромвелю».

Роман поражает богатством и динамичностью действия. Гюго как бы переносит читателя из одного мира в совершенно другой: гулкая тишина собора вдруг сменяется шумом Гревской площади, которая кипит народом, где столько жизни и движения, где так странно и прихотливо соединяется трагическое и смешное, жестокость и веселье. Но вот читатель уже под мрачными сводами Бастилии, где зловещая тишина нарушается стонами жертв, томящихся в каменных мешках.

Однако при этом богатстве действия роман поражает необычайной концентрированностью; в этом и проявляется мастерство его построения. Автор неприметно, но настойчиво стягивает все нити действия к собору, который становится как бы одним из главных героев, незримо управляет судьбой каждого, даже второстепенного персонажа.

Широко использует Гюго в этом романе приемы гротеска и контраста. Изображение характеров дается по принципу контраста, так же как и внешний облик героев: безобразие Квазимодо оттеняется красотой Эсмеральды, но, с другой стороны, безобразная внешность Квазимодо контрастирует с его прекрасной душой и т. д.

Наконец, нужно отметить необычайное мастерство Гюго в изображении массовых народных сцен: представление мистерии, жизнь «Двора чудес», события на Гревской площади и еще целый ряд сцен романа замечательны тем, что в них действующим лицом является народ, масса. Эти мастерски данные сцены свидетельствуют о крупном реалистическом завоевании Гюго.

15. Особенности архитектоники романа «Собор парижской богоматери».

16. Общая характеристика американского романтизма.

 Американский романтизм развивался в первой половине XIX века. Он явился откликом на события, связанные с американской революцией 70-х годов XVIII века и французской революцией 1789—1794 годов.

В истории страны первая половина XIX века — это период становления молодой буржуазной республики — Соединенных Штатов Америки, одержавшей победу в войне за независимость. Победа эта была завоевана благодаря героическим усилиям народных масс, однако воспользовались ею в своих интересах крупные землевладельцы и промышленники. В связи с тем, что в результате американской буржуазной революции не были разрешены важнейшие вопросы в жизни страны — вопросы о земле и о рабстве, они продолжали оставаться в центре внимания американского общества на всем протяжении XIX века.

Народ был обманут в своих ожиданиях земли, свободы и равенства. В стране происходила борьба фермеров против крупных землевладельцев. Движение фермеров за аграрные реформы представляло собой прогрессивное явление в истории Америки первой половины XIX века.

После войны за независимость и образования США развитие страны осуществлялось по двум основным направлениям: на Севере быстрыми темпами развивалось капиталистическое производство, на Юге было сохранено и узаконено рабство. Интересы промышленного Севера и плантаторско-рабовладельческого Юга постоянно сталкивались. Противоречия между Югом и Севером обострились в связи с борьбой за землю. Фермеры и крупные землевладельцы северных штатов устремлялись на земли западных районов страны, на которые претендовали и плантаторы-южане. С борьбой за землю, за освоение Запада связан процесс вытеснения индейских племен с их исконных земель. Колонизация сопровождалась истреблением индейцев. На всем протяжении XIX века в стране велись индейские войны.

В американской литературе первой половины XIX века отразились существенные явления жизни страны.

Значительных успехов американский романтизм достигает в период 20—30-х годов XIX века. Видное место в литературе тех лет занимают Фенимор Купер и Вашингтон Ирвинг. Творчество этих писателей отразило характерные особенности американского романтизма на раннем этапе его развития. Ирвинг и Купер в начальный период своего творчества были вдохновлены идеями американской революции и борьбы за независимость; они разделяли оптимистические иллюзии относительно исключительности условий развития США, верили в их безграничные возможности. Это было связано с тем, что в первые десятилетия XIX века противоречия американского капитализма проявились еще недостаточно четко, рабочее движение и борьба против рабства еще только начинали развиваться.

Вместе с тем в творчестве ранних романтиков уже вполне определенно звучат настроения недовольства широких народных масс, вызванные бесчеловечностью и жестокостью капиталистических порядков, направленных на ограбление народа, деятельностью крупных промышленников, финансистов, плантаторов. Творчество ранних романтиков перекликается с демократической литературой XVIII века. Лучшим произведениям Купера и Ирвинга свойственны антикапиталистические тенденции. Однако их критика буржуазной Америки во многом ограничена и ведется с позиций американской буржуазной демократии. Именно этим объясняется тот факт, что современной им Америке с прочно утверждающимися в ее жизни капиталистическими порядками романтики стремятся противопоставить патриархальные формы жизни, идеализируемые ими нравы и обычаи прежних времен. Объективно в этом проявился консервативный характер их романтической критики. Но большое положительное значение имели созданные ими образы сильных, благородных и мужественных людей, противопоставленных корыстолюбивым буржуазным дельцам и стяжателям. Поэтизация человека, живущего на лоне девственной и могучей природы Америки, поэтизация его мужественной борьбы с нею составляет одну из характерных особенностей раннего американского романтизма. Одним из первых представителей романтизма в американской литературе был Вашингтон Ирвинг (1783—1859). В своих ранних юмористических новеллах и очерках Ирвинг выступил с критикой буржуазного стяжательства и противоречий буржуазного прогресса («Дьявол и Том Уокер», «Кладоискатели»); он высказывался против истребления индейских племен. Замечательный мастер юмора, В. Ирвинг в своей знаменитой «Истории Нью-Йорка от сотворения мира, написанной Никербо-кером» (1809) в тонах мягкой иронии воссоздает картины жизни и быта Нью-Йорка XVIII столетия. Для раннего творчества Ирвинга весьма характерно противопоставление идеализируемой им старины картинам жизни современной Америки («Рип Ван-Винкль», «Легенда сонной долины»). Важное место в творчестве Ирвинга принадлежит элементам фантастики, которая тесным образом переплетается в его произведениях с фольклорной традицией.

Более поздние вещи Ирвинга (сб. рассказов «Астория, или Анекдоты из истории одного предприятия по ту сторону Скалистых гор», 1836) значительно уступают его произведениям ранних лет. В них проявились консерватизм и антидемократические настроения писателя. Поздний Ирвинг выступал с прославлением буржуазного предпринимательства и колонизаторской политики правящих кругов США. Подобная эволюция была характерна для американских романтиков. Даже в творчестве крупнейшего романиста первой половины XIX века — Фенимора Купера, отразившего в своих романах процесс капитализации страны, историю колонизации и истребления индейских племен (цикл романов о Кожаном Чулке), в ряде случаев проявляются консервативные тенденции.

По мере развития капиталистических отношений в стране и углубления классовых противоречий со всей очевидностью проявилась несостоятельность надежд на осуществление принципов равенства и свободы в условиях буржуазной республики.

В творчестве писателей-романтиков позднего периода (30—50-е годы) преобладающими становятся настроения разочарования и неверия в будущее (Э. По).

Наиболее значительными и характерными фигурами американского романтизма на раннем и позднем этапе его развития являются Джеймс Фенимор Купер и Эдгар По.