9.2.4. Познание действительности и возможности
Решая ее, нужно различать возможность уже известного, например, возможность землетрясений в данном районе, и возможность не ожидаемого в конкретности.
В первом случае мы, собственно, познаем не возможность как таковую (она уже зафиксирована) , а меру ее реальности, вероятность ее реализации. Если у человека прекрасные музыкальные способности и хорошее музыкальное образование, но работает он скромным учителем музыки в школе, то, конечно, всегда надо иметь в виду возможность его профессионального роста, изменения карьеры вплоть до возможности стать знаменитым музыкантом. И, конечно, есть социо-психологические способы прогнозировать это и средства помощи в реализации этого.
Другое дело -- возможности «скрытые», «не проснувшиеся намерения бога» (в случае текстов --__ «не проснувшиеся намерения авторов»). Их, конечно, гораздо труднее увидеть, но принципиальная моральная позиция в отношении к человеку заключается в том, чтобы иметь презумпцию таких возможностей. Талант воспитателя, организатора и руководителя в том и заключается, что он угадывает такие возможности и помогает им в реализации. В этом же заключается талант инженера, технолога, изобретателя, ученого – только в отношении вещей и физических процессов. То же можно сказать и об аналитиках текстов (литературоведов, искусствоведов, историков культуры и т.п.).
Памятуя о том, что всякое свойство – это возможность, нужно понять, что всякая возможность (нам пока не известная) есть способность обнаружить свойство. Поэтому изучение возможностей наличной вещи или текста является изучением наличных свойств и скрытых свойств, о существовании которых мы можем узнать как посредством научной интуиции, так и посредством построения теории, где они будут выводом из наличного. Именно так, например, было теоретически обнаружено свойство сверхпроводимости, да вообще большая часть открытий неожидаемого. Так же обнаруживаются эксплицитно не выраженные идеи и образы текстов.
Еще Гераклит говорил: «Если не ожидает неожиданного, то не найдет сокровенного и трудно находимого» /«Материалисты древней Греции», с.43/.
9.2.5. Логический статус возможности/действительности
Собственно логическим актом применения категории возможность/действительность в дискурсе является отнесение мыслимой вещи (свойства, события) к возможному, либо к действительному и выяснение условий правомерности такого отнесения. Эти условия ясны из характеристик формальной, абстрактной и реальной возможности. В логическом смысле возможность и действительность не имеют ни степеней, ни типов. Либо возможно, либо действительно. То, что только возможно – еще не действительно. Действительное уже не есть возможное. В логическом смысле совершенно неверен тезис, что действительное – возможно. Можно было бы сказать, что все, что действительно, было возможным (ибо то, что не было возможным, не стало бы действительным). Но это будет чисто онтологический ракурс, ибо логика не знает времени.
Требует пояснения фраза «возможность превращается в действительность, реализуется». Это чисто онтическая идея. В логическом смысле она бессодержательна. Единственное, что может случиться – это перемена нашей оценки или точки зрения. Мы что-то считали действительным, потом, подробнее изучив вопрос, увидели, что это не так. И тогда говорим, что это не действительность пока, но возможно. Или наоборот. Никакого «превращения» тут, естественно, нет. Возможности совершенно незачем «реализовываться», если она уже есть. Возможность ни во что не может превратиться, даже в действительность. На самом деле, бытийно, в том процессе, который мы имеем в виду, говоря, что возможность превратилась в действительность, одно сущее превращается в другое, изменяя возможности наших оценок и возможности других превращений.
*9.2.6. Феноменология возможности/действительности
Каким образом функционирует категория возможность/действительность? Кажется, что она в этом отношении существенно отличается от предыдущих категорий. В самом деле, вещь, свойство, событие всегда присутствуют в речи (мышлении) в силу интенциональности сознания, поскольку оно всегда есть сознание о чем-то. Вещи, свойства, события – это и есть «о чем» сознания. Они могут быть и тематизированы, то есть стать предметом нашей рефлексии. Например, относительно чего-либо явленного мы можем решать, является ли это свойством или событием. Идеи возможности и действительности кажутся слишком специальными, чтобы входить в мысль не тематизированно. В реальных дискурсах они эксплицитно встречаются обычно в составе обсуждения проблемы возможно ли то или это? Каковы условия возможности, насколько возможно? И т.п. А входят ли они в мысль нетематизированно? Проблема требует специального обсуждения.
Мир явленного не содержит индексов возможности и действительности. Все явленное просто есть без всяких модальных добавок. Оно и не возможно и не действительно, а просто есть. Значит, основания этих идей следует искать в мире представленного (мыслимого). Этот мир всегда внутренне проблематизирован в силу того, что полагание внешнего (трансцендентного) существования никогда ничем не фундировано, оно целиком спонтанно. Оно требует подтверждения. Интенция на подтверждение существования и есть внутреннее (неэксплицитное) присутствие категории возможность/действительность. Только надежда на возможность такого подтверждения делает эту интенцию осмысленной, а сама она есть интенция к действительности. Для вещей мыслимых как открытых для явленности возможность подтверждения обнаруживается как возможность фактического явления вещи. Тем самым категория возможность/действительность имеет «местом» своего пребывания отношение представленного и явленного миров. Это отношение всегда имеет место, так как явленный мир никогда не бывает «чистым», а представленный мир вообще не возможен без явленного (в силу того, что идея всегда есть единство слова, ретенции, первичных феноменов (см. Книгин, 1999).
Вторая сфера «пребывания» категории возможность/действительность – собственно чистый интеллигибельный мир. Здесь проблематизация существует в форме: вписывается ли данный теоретический объект в наличную теорию (что равносильно вопросу -- существует ли он и возможно ли доказательство этого существования). Другая форма: возможно ли построение на базе этого понятия непротиворечивой и интерпретируемой теории? Поскольку все наше конституирующее мышление (таковым является научное, но не только оно) как раз и заключается в формировании новых идей (мыслимых вещей) и построения теорий – категория возможность/действительность всегда составляет внутренний логический остов этих процессов.