12 Вопрос. Наука как форма общественного сознания
Наука и эмпирическое знание
Функции науки не могут быть правильно и глубоко поняты без выяснения ее корней, ее генетических связей с эмпирическим знанием, добываемым обществом в процессе каждодневной человеческой практики.
При оценке эмпирического знания, при сравнении его со знанием научным весьма опасны две крайности.
Во-первых, опасна переоценка эмпирических знаний и вырастающий на этой основе антисциентизм, считающий, что так же как когда-то человечество "свободно" обходилось без науки, оно может обходиться без нее и сегодня. Смазывается тем самым принципиальное отличие науки от эмпирического знания, ее способность проникать в сущность вещей. Наука, собственно говоря, и выросла из той гносеологической ситуации, когда человечество встало перед необходимостью перейти от познания внешней стороны интересующих людей явлений к познанию их сущности.
Есть целый ряд основных отличий научных знаний, обусловливающих их принципиальное преимущество перед знаниями, получаемыми в сфере обыденного, стихийно-эмпирического познания. Это, как отмечает В.С.Степин:
систематизированность научных знаний, в отличие от стихийно-эмпирических, которые скорее, представляют конгломерат сведений, предписаний, рецептур деятельности и поведения, накопленных на протяжении исторического развития обыденного опыта;
специфические способы обоснования истинности научного знания (экспериментальный контроль за получаемым знанием и выводимость одних знаний из других, истинность которых уже доказана);
осознание метода, посредством которого исследуется объект. Чем дальше наука отходит от привычных вещей повседневного опыта, углубляясь в исследование "необычных" объектов, тем отчетливее проявляется необходимость в создании системы особых методов, и наряду со знаниями об объектах наука формирует знания о методах. На высших стадиях развития науки мы видим становление методологии как особой отрасли знания, призванной целенаправлять научный поиск;
занятия наукой требуют особой подготовки познающего субъекта. В целях обыденного познания такая подготовка осуществляется автоматически, в процессе социализации индивида и включения его в различные сферы деятельности. При этом подютовка будущего исследователя включает в себя и усвоение определенной системы ценностных ориентаций и целевых установок, стимулирующих научный поиск и изучение все новых и новых объектов независимо от сегодняшнего практического эффекта получаемых знаний [1].
1 См. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М., 1992. С. 63-64.
Возникновение духовного производства, обладающего такими инвариантными отличиями, было, как уже отмечалось, исторической необходимость. Это обстоятельство приходится подчеркивать особо, учитывая существование гипотез, настаивающих на "случайном" возникновении науки. Такая гипотеза была выдвинута первоначально А.Эйнштейном, так изложившим ее основные моменты:"Развитие западной науки основано на двух великих достижениях: на разработке греческими философами формально-логических систем (эвклидова геометрия) и на обнаружении в эпоху Возрождения того факта, что причинные отношения можно вскрыть с помощью систематического эспериментирования. Я лично не стал бы удивляться тому, что китайские мудрецы не сумели сделать этих открытий. Удивляться приходится другому: что эти открытия вообще были сделаны" [2]. Как мы видим, Эйнштейн абсолютизирует и объявляет безальтернативным греко-европейский путь развития науки. Между тем наука шла в своем развитии и другими путями, о чем свидетельствуют достижения медицины в лице Авиценны (Ибн Синны), успехи алгебры на арабском Востоке и т.д. Но в гипотезе Эйнштейна схвачен один чрезвычайно важный момент - в процессе возникновения и формирования науки случайность, как и в других закономерных процессах, выступает формой проявления необходимости.