5. Возрождение русской литературы (конец XIV–XV в.)

 5.1. «Второе южнославянское влияние». К концу XIV в. у южных славян был переведен с греческого и отредактирован большой корпус аскетической литературы, или не известной на Руси (сочинения Исаака Сирина, Петра Дамаскина, Симеона Нового Богослова, проповедников обновленных исихастских идей Григория Синаита и Григория Паламы и др.), или известной лишь в древних переводах (например, творения аввы Дорофея). Большое значение для судеб древнерусской книжности имела южнославянская реформа книжного языка, затронувшая, прежде всего его графико-орфографические нормы.

В XIV в. возобновились прерванные монголо-татарским нашествием связи Руси с Афоном и Константинополем, крупнейшими центрами культурных контактов между греками, болгарами, сербами и русскими. Южнославянские тексты были перенесены на Русь, где под их влиянием началась реформа книжного языка и «книжная справа» – редактирование церковных рукописей. В XIV–XV вв. древнерусские риторические традиции обогатились вследствие усилившихся связей с южнославянскими литературами. «Плетение словес» достигло наивысшего развития в творчестве Епифания Премудрого, автора «Жития просветителя коми-зырян епископа Стефана Пермского» (1396–1398 гг. или 1406–1410 гг.) и духовного воспитателя русского народа Сергия Радонежского (закончено в 1418–1419 г.).

С конца XIV в. в Московскую и Литовскую Русь переезжают некоторые южнославянские книжники. Серб Пахомий Логофет прославился как автор и редактор многих житий, служб, канонов, похвальных слов. Переработав текст Епифания Премудрого, он составил несколько новых редакций «Жития Сергия Радонежского» (1438–1450-е гг.). На основе рассказов очевидцев им было написано «Житие Кирилла Белозерского» (1462 г.). Его жития, построенные по четкой схеме и украшенные «плетением словес», стоят у истоков особого направления в русской агиографии с ее жесткой этикетностью и пышным красноречием.

 5.2. Крушение Византии и возвышение Москвы. Во время турецкого нашествия появилось «Сказание о Вавилонском царстве» (1390-е гг. – до 1439 г. Подтекст заключался, вероятно, в призыве совместных действий уцелевших православных стран в поддержку гибнущей под ударами турок Византии.

Завоевание турками православных стран проходило на фоне постепенного возвышения Москвы как духовного и политического центра. Большое значение имел перенос митрополичей кафедры из Владимира в Москву при митрополите Петре (1308–1326 гг.) – первом московском святом и небесном покровителе столицы. На основе Краткой редакции «Жития митрополита Петра» (1327–1328 гг.), самого раннего памятника московской агиографии, митрополит Киприан составил Пространную редакцию (кон. XIV в.), в которую включил пророчество Петра о будущем величии Москвы при условии сохранения ею и защиты православия.

Великой победе объединенных русских войск над татарами на поле Куликовом 8 сентября 1380 г. посвящен цикл произведений конца XIV – начала XVI в. В него входят лиро-эпическая «Задонщина», подражавшая «Слову о полку Игореве», испытавшая влияние фольклора и продолжавшая традиции воинских повестей, «Сказание о Мамаевом побоище» – самый подробный и увлекательный рассказ о Куликовской битве, «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского» – торжественный панегирик в честь победителя татар Дмитрия Донского, близкий по языку и риторическим приемам литературной манере Епифания Премудрого и, возможно, им написанный. О событиях после Куликовской битвы рассказывают «Повесть о нашествии хана Тохтамыша», захватившего и разграбившего Москву в 1382 г., и «Повесть о Темир Аксаке» (нач. XV в.) – о походе на Русь в 1395 г. азиатского завоевателя Тимура и о чудесном спасении страны после принесения в Москву Владимирской иконы Богоматери, «державной заступницы» Русской земли. Правление великого князя Московского Ивана III (1462–1505 гг.), ознаменовалось интенсивной духовной жизнью, возвращением Руси в Европу, объединением русских земель вокруг Москвы и освобождением от татарского ига в 1480 г. В момент наивысшего противостояния между Москвой и Золотой Ордой архиепископ Ростовский Вассиан отправил риторически украшенное «Послание на Угру» (1480 г.). Следуя примеру Сергия Радонежского, по преданию благословившего на битву Дмитрия Донского, Вассиан призывал Ивана III  на решительную борьбу с татарами, объявляя его власть царской и богоутвержденной.

 

5.3. Местные литературные центры. В XV в. в литературе Великого Новгорода, завоеванного Иваном III в 1478 г., появляются «Повесть о посаднике Щиле» (видимо, не ранее 1462 г.) – сказание о попавшем в ад ростовщике, доказывающее спасительную силу молитвы за умерших грешников. Лебединую песню могущественному Тверскому княжеству (незадолго до его присоединения к Москве в 1485 г.) сложил придворный писатель инок Фома в риторически украшенном панегирике «Слово похвальное о великом князе Борисе Александровиче» (ок. 1453 г.). Изображая Бориса Александровича политическим лидером Русской земли, Фома величал его «самодержавным государем» и «царем», по отношению к которому великий князь Московский выступал как младший. Об отсутствии братской любви между князьями и справедливости на Руси писал, перейдя для безопасности на смешанный тюркско-персидский язык, тверской купец Афанасий Никитин. Заброшенный судьбой на чужбину, он рассказал простым и выразительным языком о скитаниях в дальних странах и пребывании в Индии в 1471–1474 гг. в путевых записках «Хожение за три моря».