Критика источников.

Ключевский упоминает о необходимости пользоваться текстом иностранца разборчиво, знает, что верить всему нельзя и надо по возможности проверять источники, однако, он чаще всего забывает об этом и оперирует часто непроверенными, сомнительными фактами. Например, он некритически повторяет сведения о численности русского войска, не оговаривая, можно ли доверять этим цифрам, которыми иностранцы и не могли располагать, они базировались более на слухах или на приблизительной устной информации. Попыток проверить эту информацию или оговорить эту сторону дела у Ключевского нет.Редкие сопоставления с Котошихиным исчерпывают способы проверки, хотя документы сами наталкивают подчас на другие источники проверки.

Таким образом, признанная автором необходимость критики свидетельств иностранцев, которые не все знали и кое-что «криво» видели, в значительной мере осталась нереализованной, вероятно, в силу того, что и способов научной проверки у Ключевского было тогда мало, а времени и того меньше.

Историографическое значение

Это была первая работа на русском языке, посвященная тематическому анализу важного и во многих случаях недоступного или даже неизвестного исторического памятника, ценного по богатству и яркости содержащихся в нем фактов. Труд Мейнерса оставался непереведенным, а к половине XIX века еще и устаревшим по концепции, работа Аделунга – чрезвычайно специальной и незаконченной. Сочинение же Ключевского охватило полнее материал, чем упомянутые авторы.

Ключевский сосредоточил и прекрасно систематизировал в своей работе множество новых фактов, живо и художественно изложенных. Ключевский уже в первой своей работе показал себя мастером слова.

За год студентом Ключевским была проделана огромная работа, по собственному признанию, он работал по 18 часов в сутки. Рассматривая записки иностранцев, Василий Осипович сумел их взять всесторонне, изучал сразу многие разрезы исторического процесса.

Появление произведения было сразу же замечено – в том же 1866 году «Общество распространения полезных книг» поспешило переиздать его отдельной книгой под серийным заглвием «Московское государство по описанию иностранцев XVII-XVIII веков».

Автор же был довольно критичен к себе и восторгов не выражал: «А книжонки моей до сих пор не достал: вчера только узнал, что назначенные мне экземпляры валяются где-то в университетской типографии» - пишет он порфирию Гвоздеву, «любезному свату и куму» 22 января 1867 года (а книга, как мы помним, вышла в 1866 году!). Только в феврале 1867 года «милейший Порфирий» читает строки друга: «Книжонку свою из типографии выправил»(9 февраля), а 16 февраля более подробно и с оценкой: «… десять экземпляров моего недопеченного печенья. Раздай их по надписям и при этом держи речь на тему, что об ученических писаниях, как о мертвых, aut bene aut nihil, т.е. читать их не следует». Ключевский отказывался переиздавать свою первую работу. Лишь после смерти историка Я.С. Барсков наршуил его волю, переиздав в 1916 эту первую «пробу пера», быстро переизданную в третий раз в 1918 году.