Серов (1847- 1856):

(Опера «Макбет»)

В 1856 году Серов пишет, что Верди прямо подражает Мейерберу в стремлении к драматизму в мелодраматических эффектах и во многих приемах оркестровки, угождая итальянскому вкусу. Тем не менее, он признает, что музыка Верди захватила все итальянские оперные театры целого света, как это было с операми Россини.

В 1857 году он обвинял в статье его в мрачности общего колорита музыки. Его мелодичность незначительна.

Дальше он, говоря об оперной сцене, упоминает об опере Верди «Трубадур» как о царстве неправдоподобия или глупостей возмутительных (1859). Годом позже он делает перевод статьи Ашиля де Лозьера «Джузеппе Верди»

В дальнейшие годы (1660-1862) имя Верди упоминает в связи с исполнениями его опер, либо отрывков опер. Обращает на себя внимание статья «Верди и его новая опера», посвященная опере «Сила судьбы».

«Недостаток фантазии в композиторе в этой опере отражается везде, от начала пьесы до конца. Слышатся целиком фразы то из «Травиаты», то из «Маскарада». Между тем, нет ни одной свежей, ясно вылившейся сцены, которых, по крайней мере, две или три встречается в каждой из прежних Вердиевских опер». Вновь слышна обида за русских композиторов. Они бы потерпели полное фиаско с постановкой своей оперы – сама постановка была бы не такой эффектной, да и публика была бы гораздо строже.

1863-1866 Верди с удовольствием слушают на русских сценах, популярность композитора не угасала «Слушают Верди. Какое дело до интриги? Все ждут соло».

Из статей Серова понятно, что этот критик не однозначно относился к Джузеппе Верди. То он пишет о естественно свободной мелодичности и даровании композитора, то о незначительности композитора. Одно ясно точно – Верди был постоянно на слуху. Он прочно вошел русскую критику. Его часто упоминали в связи с кем-нибудь – н-р Вагнер, или Мейербер. Номера из его опер постоянно исполнялись.

Чайковский имеет не столь обширное наследие, как Серов. Но и он не мог обойти вниманием такого спорного композитора, как Верди, также неоднозначно. Так же, как и Серов, Чайковский часто упоминает его имя в связи с концертами, представлениями опер, бенефисами певцов. Часто в его статьях мы находим оперы «Трубадур» и «Травиату». Их часто исполняли. О трубадуре Чайковский в 1872 году писал: «Отменно пошлый, уже всем оскомину набивший» О Травиате высказывался по-разному. Это можно прочесть в переписке с Н.Ф.Фон Мекк. В том же году он пишет: «Много нагрешило это дитя далекого Юга пред своим искусством, но и многое простится ему ради той несомненной талантливости, искренности неподдельного чувства, которое присуще каждому произведению Верди».

«А между тем, на склоне своей авторской карьеры, когда уже ключ вдохновения значительно поиссяк, Верди наконец одумался и круто повернул в своей сочинительской манере на новый путь, увлекший его далеко от общепринятых в итальянском композиторстве приемов на путь, приведший его к Вагнеру. («Дон Карлос», «Аида»)

«Недавно заглянув в великолепно изданный в Париже клавироусцуг «Аиды», я был приятно изумлен с первых же тактов прелестной интродукцией, написанной под сильным веянием Вагнеровской музы».

В 1888г Ч пишет: «Гениальный старец Верди в «Аиде» и «Отелло» открывает для итальянских музыкантов новые пути, ни мало не сбиваясь в сторону германизма (ибо совершенно напрасно многие полагают, что Верди идет по стопам Вагнера)». (в статьях Ч часто проскальзывает мысль о том, что русская лирическая сцена вытесняется итальянской, в частности операми Верди)

В начале 1861 г Верди получил предложение написать оперу для России. 10 ноября в Петербурге была поставлена «Сила судьбы». Но на страницах русской печати новая опера Верди подверглась суровой критике. Эта чрезмерная взыскательность русской передовой музыкальной мысли в отношении оперы Верди объясняется в значительной степени сложными и трудными обстоятельствами, в которых находилась тогда русская опера.

В 60-е – 70-е годы, когда в России шла напряженная борьба за русскую национальную культуру, за русское музыкальное искусство, против «итальянщины» и «италомании», распространенной в русской публике, выступали критики: Серов, Стасов, Чайковский. Русских музыкантов возмущало недопустимое отношение дирекции императорских театров к русской опере. Оперы русских композиторов ставились театральной дирекцией плохо и неохотно. На постановки их отпускались весьма скудные средства. Музыка подвергалась необоснованным, антихудожественным купюрам. Успех, по признанию Верди, был «отличный», но это был скорее успех имени, нежели оперы. Русская критика приняла «Силу судьбы» сдержанно. «Не ошикали ее сплошь, — отмечал А. Серов, — только из учтивости, из гостеприимства». Опера показалась петербуржцам слабой, рутинной. По мнению А. Серова, в музыке лишь изредка прорывались «места замечательные» сквозь «пошлости, непозволительные даже для итальянца».