40 Различных инстанциях, каждое из которых по своему усмотрению может дать

«от ворот поворот». Часто чиновники весьма и весьма вольно трактуют закон,

иногда попросту нарушают его, и поступают по собственному усмотрению. За

примером далеко ходить не нужно. При образовании коммерческой организации

или предпринимателя без образования юридического лица местные чиновники в

Регистрационной палате настойчиво требуют указать, какими видами

деятельности регистрируемый будет заниматься, нарушая тем самым Гражданский

кодекс РФ, где четко прописано, что большинство коммерческих организаций

при создании обладают специальной правоспособностью, т.е. могут заниматься

любым видом деятельности, не запрещенным законом. Но в законе одно, а

чиновники требуют другого – и попробуй ослушаться (хотя и здесь была

найдена хорошая лазейка и изобретена формула, охватывающая практически все

виды возможной законной деятельности). Т.о., бюрократический аппарат

подминает постепенно под себя не только законность, но и подчиняет себе

постепенно само государство. Как справедливо отмечал Президент РФ во Втором

послании к Федеральному Собранию РФ – «наше государство испытывает

колоссальный гнет бюрократической машины, которая частью досталась нам в

наследие от СССР, частично было рождена в новейшую историю РФ»[25]. Среди

чиновников процветает взяточничество и коррупция – именно в этой среде

оргпреступность находит благодатную почву для внедрения во власть.

Но не меньшей бедой бюрократического аппарата чем взятки и коррупция,

не меньшей опасностью для законности и правопорядка и развития правового

нигилизма является пренебрежение правовыми процедурами прав и обязанностей,

которое особенно развито именно в бюрократической среде с её бумажной

волокитой. В наследие от прошлого нам досталось пренебрежительное отношение

к правовым процедурам, особенно развитое в высших эшелонах власти. Ведь

если мы вспомним недавнее коммунистическое прошлое, то увидим, что очень

часто требования права, предписания закона безжалостно попирались во имя

какой-то другой, насущной цели – это и «революционная целесообразность», и

«пролетарское правосознание» или просто «указания сверху». По сути дела,

это чрезвычайно тревожная тенденция когда бюрократический аппарат, все

более приобретает черты живого механизма, помимо исполнительных функций

присваивает себе еще и функции законодательные – то бишь творит новые нормы

и воплощает их в жизнь – этим нарушается важнейший принцип любого

цивилизованного государства – «принцип разделения властей», который не

допускает сращивания одной ветви власти с другой. Это, конечно, губительно,

когда какая-нибудь проблема решается не на основе права, не путем

следования «букве закона», а с помощью протекции, высокого покровительства

– проще говоря с помощью звонка некого могущественного чиновника N.,

который решает все проблемы лучше, чем самый совершенный нормативный акт.

Создание подобной параллельной законности, своего рода чиновничьей,

бюрократической «юстиции» самым негативным образом влияет на законность и

правопорядок. В самом деле, как гражданину не впасть в глубокий кризис

правового нигилизма, если он, тщетно бегая по многочисленным инстанциям и

доказывая там со ссылкой на закон свою правоту и обоснованность требований,

наталкивается на бюрократическое противодействие чиновничьего аппарата. А

стоит ему обратиться к какому-нибудь высокопоставленному другу с просьбой о

содействии и проблема моментально оказывается моментально улаженной.

Хочется снова обратиться к названному Посланию Президента, который,

затрагивая названную проблему, в частности сказал[26]: «Во властных

структурах активно развивается бесконтрольность, процветает директивное

управление, которое все больше затрачивает позиции управления на основе

законности. Эта тенденция губительна и для властной вертикали, и для

государства и обществе в целом». Если уж Президент, который и сам в большей

степени относится к исполнительной ветви власти, признает существование

подобных проблем, то положение дел в действительности весьма серьезное.

Вот это и есть, на мой взгляд, важнейшие источники, так сказать,

«первопричины» генезиса и развития правового нигилизма в нашей стране.

Пожалуй, еще в качестве одной причины этого явления можно назвать образ

мыслей, менталитет русского народа. По-моему, прав был Аксаков, когда

говорил, что «дух закона» чужд русскому народу. Наша нация привыкла жить по

церковным заповедям (которые хотя и являются своеобразным кодексом, но

нарушения которых можно «замолить» у Бога), ей свойственна соборность и

патриархальность. Сухой буквы закона народ русский не приемлет в принципе,

предпочитая лучше решить дело «полюбовно», поговорив по душам, чем

следовать предписаниям норм права. Нельзя не согласиться, что на такой

неблагодарной почве законности прижиться гораздо труднее, чем в тех же

странах Западной Европы. Образ мыслей нашего народа, думается, сыграл не

последнюю роль в формировании такого феномена, как правовой нигилизм.