Художественное объединения «Голубая роза». Символизм в произведениях в. Борисова-Мусатова.
Художественное объединение символистской направленности, получившее название от одноименной выставки. Костяк объединения составляли участники выставки «Алая роза», прошедшей в 1904 г.
Выставка «Голубая роза», организованная на средства мецената и издателя «Золотого руна», художника-любителя Н. Рябушинского открылась 18 марта 1907 г. в Москве на Мясницкой улице в доме фабриканта фарфора М. Кузнецова.
В залах, декорированных серебристо-серыми и нежно-голубыми тканями, разместились живописные и графические работы четырнадцати художников — П. Кузнецова, П. Уткина, Н. Сапунова, М. Сарьяна, С. Судейкина, Н. Крымова, А. Арапова, А. Фонвизина, Н. и В. Милиоти, Н. Феофилактова, В. Дриттенпрейса, И. Кнабе и Н. Рябушинского. Здесь же располагались скульптурные работы А. Матвеева и П. Бромирского. Звучала музыка русских композиторов в исполнении лучших музыкантов, читали свои стихи Андрей Белый и В. Брюсов.
Название выставки и объединения, а также стилистика работ участников тесно связаны с эстетикой символизма. Голубой цвет — цвет неба, воды, бесконечного пространства — как бы олицетворял поэтическую мечту и реальность, тоску и надежду.
«Голубая роза» была групповой выставкой, сплоченной единой эстетической программой. Благодаря ее появлению прежние художественные объединения, включая «Мир искусства», потеряли прежнее значение. Продолжив начинания «Мира искусства», «Голубая роза», вместе с тем, противостояла мирискусническому стилизму и литературности и внесла принципиально новое в художественное сознание эпохи. Она явилась первым шагом русского искусства за пределы XIX века.
Исключительность «Голубой розы» состояла в том, что его художники смогли пластически выразить нематериальные категории — эмоции, настроения, душевные переживания. Сделав неопримитивизм своей неотъемлемой частью, «Голубая роза» явилась предтечей русского авангарда. Ее идеи были подхвачены и по-своему развиты в творчестве Н. Гончаровой, М. Ларионова, К. Малевича.
Выставку посетило более пяти тысяч человек.
Объединение «Голубая роза» прекратило свое существование в 1910 г. Его участники собрались еще раз в 1925 г. на выставке «Мастера «Голубой розы» в Третьяковской галерее.
Символизм в произведениях В. Борисова-Мусатова.
Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов (1870-1905) – необычайно оригинальный художник-символист. Он простодушнее Бенуа или Сомова и одновременнее изысканнее их. Борисов-Мусатов много размышлял о гармонии и музыкальности в живописи, и в этом смысле он вполне сопоставим с французскими символистами из группы «Наби» (М. Дени, П. Боннаром), пользовавшимися в России большой популярностью и представлявшими стиль модерн с его музыкальностью ритмов, декоративной обобщенностью форм, главенством цветового пятна.
Борисов-Мусатов искал красоту в природе, в вымышленных героях свои творений, погруженных в миросозерцание. Несомненна лиричность его картин. На которых изображены персонажи в старинных одеждах на фоне пейзажа или в интерьере. Весь образный строй полотен обретает композиционное и цветовое единство.
Символы «мусатовского» мира
Летом 1901 года Борисов-Мусатов гостит в Зубриловке под Саратовом, исключительном по красоте имении князей Голицыных-Прозоровских. Здесь царит еще мир античной старины, одухотворенный поэтическим творчеством Державина, Крылова, Петра Вяземского, Якова Полонского.
«Старинный, жемчужный мир красоты...» — в нем художник находит свой заветный образ, свой символ. Зубриловский парк и дворец станут пейзажным фоном и поэтическим «ландшафтом» для многих его работ.
Первая из них — «Гобелен» — поразила современников своим очарованием и новизной. Написанная темперой, картина имитирует мягкую, бархатистую фактуру старинных гобеленов. «Гобелен» принес художнику признание. Впервые после многих лет неприятия и издевательской критики на конкурсе имени В.Д. Поленова и И.Е. Репина картина получила первую премию.
«Мусатов заставил нас узнать глубокое и отвлеченное созерцание», — напишет один из его современников. Художник создает мир, в котором нет места временному и преходящему. Этот мир учит созерцать и «заставляет» зрителя становиться глубже и тоньше.
Сразу после «Гобелена» следует новый шедевр — «Водоем». Этой работой Мусатов подводит итог своим поискам перед новым этапом, который уже интуитивно предчувствует: «Эту картину я напишу сейчас или никогда... ведь после начнется другая жизнь... Все меня захватит вероятно в другой форме».
В «Водоеме» появляется особый «мусатовский колорит»: чистый, насыщенный цвет — «такого синего нет ни у кого». Картина наполнена светом, ее гармоничные, яркие тона звучат как утверждение полноты жизни.
Неба на картине не видно, но мы знаем о его глубине по отражению в водоеме. Две девушки на берегу, у воды, так похожие на чеховских героинь, словно вслушиваются в судьбу целого поколения.
Поэтический образ Дамы в старинном наряде — «душа темы» у Мусатова.
Вопреки царившему тогда мнению, что идеальные русские женщины остались в прошлом и что современная женщина суетна, потеряла спокойствие и благородную красоту, Мусатов заявляет: «Ценю я такую женщину, к которой применимо выражение Чона является охраной душ“. Я верю в русскую женщину. Надеюсь, что среди них есть души идеальные, и этой надеждой только и живу».
Мусатов с удивительной чуткостью умеет увидеть в окружающих его женщинах идеальный образ. Именно реальные дамы — сестра, жена — станут его музами. Их образы, лишенные обыденности и полные спокойной гармонии, населяют мусатовский мир. Любовь провозглашает Мусатов своей броней от всяких зол.
Его поздние картины – «Изумрудное ожерелье», «Прогулка» (1901) и, наконец, предсмертный «Реквием» (1905) поражают той гармонией, которая рождена художником и уводит зрителя в непостижимое, далекое от реальности. В «Реквиеме» композиция картины строга и торжественна.