3. Интерсубъективная проверка.
Интерсубъективная проверка теории осуществляется в процессе ее вхождения в состав научного знания. Результаты этой проверки выражаются в степени признания и принятия теории научным сообществом. Интерсубъективность обладает двумя измерениями. Одно из них выражает синхронную «горизонталь» в отношениях между теоретиками, в том числе, в различных областях научного знания. Другое характеризует диахронную «вертикаль», образованную динамикой исторического развития науки. И в том и в другом отношении новая теория должна занять определенное место в ряду теорий, которые были созданы ранее и создаются на данном этапе другими авторами. Теории, имеющие действительную научную ценность, как правило, выдерживают интерсубъективную проверку, а имеющиеся в ней ошибки и заблуждения выявляются и исключаются из содержания научного знания. «Объективность научных высказываний основана на возможности их интерсубъективной проверки», – подчеркивает К.Поппер [22, c. 42) и добавляет: «Интерсубъективная проверка является только самым важным аспектом более общей идеи интерсубъективной критики, или, иначе говоря, идеи взаимного рационального контроля при помощи критической дискуссии».
В современной науке используются операциональные показатели для количественного измерения степени интерсубъективного признания научных достижений, в том числе и теорий – например, индекс цитируемости, определяемый количеством ссылок на работы авторов этих достижений: чем больше ссылок, тем выше степень признания. Подсчитано, что индекс цитируемости «хороших» научных результатов обычно достигает максимума примерно лет через пять после их публикации, а для работ выдающихся, прокладывающих новые пути в науке и становящихся классическими, он держится на большой высоте долгое время. Подобные показатели далеко не всегда валидны: ведь нередко бывает, что ссылки на научную работу делаются не потому, что она одобряется и используется, а, наоборот, потому, что она подвергается критике. Да и авторы (особенно диссертанты) часто пишут статьи в журналах не потому, что хотят нечто высказать, а потому, что им надо опубликоваться. Но так или иначе результаты, имеющие действительную научную ценность, обычно все-таки отмечаются высокими значениями индекса цитируемости или других сходных с ним показателей.
В формировании отношения научного сообщества к новой теории немалую роль играет форма ее изложения и аргументация, используемая для ее обоснования. Хорошо построенная и убедительная аргументация значительно облегчает и ускоряет процесс вхождения теории в систему научных знаний. Эффективность аргументации зависит не только от ее логической силы и фактологической оснащенности, но и от соответствия общепринятым нормам научной дискуссии. Желательно также, чтобы новая теория, сколь революционной она бы ни была, представала не как ниспровержение основ предшествующего научного знания, а как его дальнейшее продолжение и развитие.
Интерсубъективная проверка выводит теорию в сферу научной коммуникации, межтеоретических и междисциплинарных отношений. Новая теория часто вступает в конкуренцию с другими теориями, созданными ранее или одновременно с нею. История науки – это история соперничающих научных теорий, принципов, идей, исследовательских программ. Побеждающая в таком соперничестве теория оказывается в положении лидера. Она становится своего рода эталоном, по образу и подобию которого должны строиться другие теории, чтоб получить признание научного сообщества.
На каждом историческом этапе развития науки выделяются фундаментальные теории, достижения которых получают всеобщее признание и в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решение. Видный методолог науки ХХ в. Т. Кун ввел для обозначения таких теорий термин «парадигма» (в букв. переводе – образец). «Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму» [10, c. 221]3. Таким образом, парадигма и научное сообщество – понятия-близнецы. Кто не принимает существующую в науке в данное время парадигму, тот не входит в научное сообщество.
Науку, развивающуюся в русле заданной парадигмы, Кун называет «нормальной». Проблемы, решаемые нормальной наукой, – это «головоломки» вроде ребусов: для них гарантировано существование решения и нахождение его с помощью заранее установленных методов. Но с течением времени появляются и накапливаются проблемы («аномалии» – в отличие от «головоломок») с которыми нормальная наука не может справиться. Тогда наступает кризис, ведущий к научной революции, в ходе которой старая парадигма рушится, научное сообщество, объединявшееся ею, распадается на группы, которые выдвигают различные гипотезы, претендующие на роль новой парадигмы. Какая-то из этих конкурирующих гипотез побеждает и становится новой парадигмой нормальной науки, а признание ее вновь сплачивает ученых в единое научное сообщество, занимающееся решением «головоломок» (правда, уже иного типа).
Очевидно, что интерсубъективная проверка теорий в нормальной науке и в период научной революции происходит по-разному. Новые теории, возникающие в рамках существующей парадигмы, легко выдерживают эту проверку, тогда как в эпоху революции теория, притязающая на парадигмальный статус, встречает упорное сопротивление и со стороны последователей старой парадигмы, и со стороны приверженцев конкурирующих версий новой парадигмы. Как грустно пошутил великий физик М. Планк [21, c.656], «новые идеи побеждают не потому, что их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью потому, что противники эти постепенно вымирают и подрастающее поколение усваивает истину сразу». Именно в этот период, согласно Куну, ученые ставят решающие эксперименты, ведущие к выбору новой парадигмы. Интерсубъективность этого выбора означает, однако, не только признание теории научным сообществом, но и формирование научного сообщества, объединенного признанием этой теории.
В период научной революции даже не отвечающая методологическим требованиям научной рациональности теория может успешно пройти интерсубъективную проверку и получить признание как в научных кругах, так и среди широкой публики. Правда, при этом она со временем постепенно начинает восприниматься уже не столько как научная теория, сколько как некое культурное течение, а в науке остаются от нее лишь отдельные идеи. Любопытна в этом отношении судьба психоанализа, который вначале вступил в конфликт с культурными установками эпохи, но заслужил интерсубъективную оценку ученых как прогрессивное научное направление, а затем завоевал интерсубъективное признание в культуре XX в. и стал ее неотъемлемой частью, но при этом в глазах многих специалистов утратил статус методологически приемлемой научной теории. И вместе с тем Фрейд до сих пор является самой известной фигурой среди психологов (он единственный из психологов входит в десятку самых цитируемых авторов в гуманитарных науках [см. 20, с.15]). При всей критике, которой психоанализ сегодня удостаивается в академических кругах, любая психологическая теория будущего не сможет отмахнуться от его достижений – ей придется объяснить в своих терминах, как и почему он оказал столь сильное влияние на культуру целой эпохи. И это означает, что хотя и не вся теоретическая концепция психоанализа в целом, но по меньшей мере некоторые ее положения и идеи сохраняют свое место в науке.
Для рассмотрения особенностей механизма интерсубъективной проверки научных теорий в современных условиях можно воспользоваться «рыночной» моделью науки. В этой модели наука предстает как рынок идей, теорий и прочих результатов научного труда. Они выступают как товарная продукция, создаваемая усилиями одних ученых и потребляемая другими учеными и практиками в области производства, образования и вообще всюду, где научное знание находит применение. Эта продукция имеет цену, определяемую соотношением спроса и предложения. Речь идет здесь не о денежной цене (хотя научная продукция, как и другие товары, тоже может оцениваться деньгами), а о «научной цене», заключающейся в ценности или важности научного результата как для развития самой науки, так и для общества, для его экономического, социального, культурного развития. Специфическим индикатором научной цены (ценности) того или иного научного продукта служит его «покупаемость», выражаемая, скажем, индексом цитируемости или другим подобным показателем. На рынке науки в современном «обществе изобилия» появляется множество разнообразной научной продукции самого различного сорта. «Покупаемость» научного продукта в этих условиях в значительной мере зависит от его «рекламы», «пиара». Слава автора, признание его заслуг, занимаемая им почетная должность, престиж научного учреждения, в котором сделана его работа, известность и репутация журнала или издательства, публикующего эту работу, изложение ее результатов в докладах на представительных научных форумах и т.д. – все это способствует тому, чтобы научный продукт получил высокую интерсубъективную оценку. При этом может случиться, что со временем интерсубъективная проверка обнаружит, что действительная ценность его невелика. Вместе с тем может оказаться, что научный труд, заслуживающий по своему содержанию высокой оценки, остался «непокупаемым» из-за отсутствия «пиара», необходимого для того, чтобы он мог выделиться из обилия продукции на рынке науки и привлечь к себе внимание. И лишь с опозданием (а иногда и в результате вторичного открытия содержащихся в нем результатов другим, более авторитетным исследователем) он, наконец, заслуживает признания.
Интерсубъективной проверке часто вообще придают значение критерия демаркации между наукой и паранаукой. А.В. Юревич даже считает, что задачу демаркации можно успешно разрешить только в социальной плоскости научного познания. «В социальном плане ученый – это субъект, принадлежащий к научному сообществу, т.е. в условиях современной, институционализированной науки получивший соответствующее образование, работающий в одном из научно-исследовательских или образовательных учреждений, имеющий публикации в научных журналах и т.п.» [28, с.286]. Такой несколько бюрократический подход к выявлению того, кого можно считать учеными, безусловно, реально работает. Но все же его нельзя переоценивать. Ведь самые видные психологи прошлого (а некоторые – и настоящего) не имели диплома о психологическом образовании – среди них и У. Джеймс, и З. Фрейд, и Ж. Пиаже, и Л.С. Выготский. А среди дипломированных психологов найдется немало таких, кого можно назвать ученым только в кавычках и кто занимается не научной, а паранаучной деятельностью.
Интерсубъективная проверка теорий представляет собою, по сути дела, исторически складывающуюся сложнейшую комбинацию взаимозависимых оценок, в которых соответствие теоретических положений реальности определяется сквозь призму субъективного мнения ученых об этом соответствии, уровня развития науки, социального заказа, выражающего потребности общества, существующих в обществе культурно-мировоззренческих установок. Это проверка динамическая, изменяющаяся, но с течением времени приобретающая все большую достоверность.
Литература:
Аллахвердов В.М. Блеск и нищета эмпирической психологии // Психология, журнал ВШЭ, 2005, №1
Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. СПб., 2003
Аллахвердов В.М., Кармин А.С., Шилков Ю.М. Принцип идеализации. // Методология и история психологии, 2007, вып. 2, с.147-162.
Бехтерев В.М. Гипноз, внушение, телепатия. М., 1994
Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М., 2003
Вигнер Е. Этюды о симметрии. М.,1971
Гильберт Д. Основания геометрии. М.-Л., 1948
Дорфман Л.Я. Методологические основы эмпирической психологии. М., 2003
Клайн М. Математика. Утрата определенности. М.,1984
Кун Т. Структура научных революций. М., 1975
Лебедева Н.М., Иванова Е.А. Путешествие в гештальт. Теория и практика. СПб., 2004
Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии. М., 2000
Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997
Морли С., Шефферд Дж., Спенс С. Методы когнитивной терапии в тренинге социальных навыков. СПб., 1996
Найссер У. Хаймен А. Когнитивная психология памяти. СПб., 2005
Налимов В.В. Спонтанность сознания. М.,1989
Небылицын В.Д. Основные свойства нервной системы человека. М., 1966
Одаренность. Рабочая концепция. М., 2003
Петренко В.Ф. Что есть истина? (или наш ответ лорду Чемберлену) // Психология, журнал ВШЭ, 2005, №1
Пинкер С. Язык как инстинкт. М., 2004
Планк M. Избранные труды. M., 1975
Поппер К. Логика научного исследования. М., 2004
Рыбаков В.А., Покрышкин А.Л. Совместима ли психология и естественнонаучная парадигма? Томск, 2005 (http://psyfactor.org/lib/paradigma.htm.
Смит Н. Современные системы психологии М., 2003
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986
Эволюция психотерапии, т. 1, М.,1998
Юревич А.В. Воинственный романтизм. // Психология, журнал ВШЭ, 2005, №1
Юревич А.В. Психология и методология. М., 2005
Protopapas A., Archonti A., Skaloumbakas Ch. Reading ability is negatively related to Stroop interference. //Cognitive Psychology, 2007, v.54, pp. 251-282.
Stroop, J.R. Studies of interference in serial-verbal reaction. // Journal of Experimental Psychology, 1935, v.18, pp. 643 - 662.
1 Несоизмеримость теорий Т1 и Т2 обозначает, что они решают различные проблемы и что исходные термины одной теории нельзя ни определить в терминах другой теории, ни установить корректных эмпирических отношений между терминами двух разных теорий.
2 Если в ходе соперничества (конкуренции) теорий одна из них вытесняет другую, то эксперимент, который способствует такому разрешению познавательной ситуации, называют решающим или experimentum crucis, т.е. эксперимент креста. Правда, сам Небылицын трактует результаты своего исследования несколько мягче: «Если они (т.е. следствия - АКШ) будут подтверждены, получит подтверждение и сама концепция; если они будут опровергнуты, положение о связи между чувствительностью и силой будет поставлено под сомнение».
3 Стоит иметь в виду, что в психологии термин «парадигма» используется чересчур расширительно. В самом общем виде говорят, например, о естественнонаучной и гуманитарной парадигмах. Могут отнести к парадигмам более частные подходы – например, психоанализ или бихевиоризм. Иногда говорят о еще более частных вещах – «в отечественной психофизиологии и дифференциальной психологии парадигмальные признаки можно усмотреть в таких терминах, как "школа Теплова-Небылицына", "школа Ананьева", "школа Мерлина-Вяткина"» [8, с.13]. И уж совсем частное использование термина, когда говорят о группе близких методик как об экспериментальной парадигме (например, парадигма прайминга, Струп-парадигма и т.п.)