В середине XIX века в российских общественных науках сформировалось два направления: славянофильство и западничество.
Славянофилы подчеркивали особенность русской духовной культуры, самобытность русского народа, противопоставляя российское общество Западу. Наиболее яркими их представителями были Иван Киреевский, братья Аксаковы. Они выступили против, как они полагали, разрушительных сил западной культуры, считая, что только путем соблюдения традиций, под руководством Церкви, русское общество может достичь гармонического единства в желаниях, эмоциях и разуме. Славянофилы отвергали все западные философские и социологические теории.[3]
В противоположность им, представители западничества считали российское общество частью западной цивилизации и выступали за более глубокую интеграцию российской культуры в мировую. Западники полагали, что наука, как часть духовной культуры, не имеет национальных границ и потому всячески способствовали распространению в российском обществе учений европейских философов, историков, социологов и экономистов.
Наро́дничество — идеология интеллигенции в Российской империи в 1860—1910-х годах, ориентированная на «сближение» с народом в поиске своих корней, своего места в мире. Движение народничества было связано с ощущением интеллигенцией потери своей связи с народной мудростью, народной правдой. В советской историографии народничество считалось вторым, революционно-демократическим («разночинским») этапом революционного движения в России, пришедшим на смену «дворянскому» (декабристам) и предшествовавшим «пролетарскому» (марксистскому) этапу.
Идеология народничества основывалась на системе «самобытности» и самобытном пути развития России к социализму, минуя капитализм. Объективными условиями появления в России такой идеи явились слабое развитие капитализма и наличие крестьянской поземельной общины. Основы этого «русского социализма» были сформулированы на рубеже 40—50-х годов А. И. Герценом. Поражение революций 1848—1849 гг. в странах Западной Европы произвело глубокое впечатление на Герцена, породило у него неверие в европейский социализм, разочарование в нем. Сопоставляя судьбы России и Запада, Герцен пришел к выводу, что социализм сначала должен утвердиться в России и основной «ячейкой» его станет крестьянская поземельная община. Крестьянское общинное землевладение, крестьянская идея права на землю и мирское самоуправление явятся, по Герцену, основой построения социалистического общества. Так возник «русский (или общинный) социализм» Герцена.
«Русский социализм» Герцена был ориентирован на крестьянство как свою социальную базу, поэтому получил также название «крестьянского социализма». Его главные цели состояли в освобождении крестьян с землей без всякого выкупа, ликвидации помещичьего землевладения, введении крестьянского общинного самоуправления, независимого от местных властей, демократизации страны. «Сохранить общину и освободить личность, распространить сельское и волостное самоуправление на города, на государство в целом, поддерживая при этом национальное единство, развить частные права и сохранить неделимость земли — вот основной вопрос революции»,— писал Герцен. Эти положения Герцена впоследствии были восприняты народниками, поэтому его называют основоположником, «предтечей», народничества.
Идея общинного социализма, сформулированная Герценом, была развита Н. Г. Чернышевским. Но, в отличие от Герцена, Чернышевский иначе смотрел на общину. Для него община — патриархальный институт русской жизни, которая призвана сначала выполнить роль «товарищеской формы производства» параллельно с капиталистическим производством. Затем она вытеснит капиталистическое хозяйство и окончательно утвердит коллективное производство и потребление. После этого община исчезнет как форма производственного объединения.
Возникнув в 1870-х гг., этот термин применяется относительно разных течений общественного движения. Так, в начале 1880-х гг., когда шла ожесточённая полемика между «либеральной» журналистикой и уличным патриотизмом, словом «народники» иногда обозначались представители грубого шовинизма и разнуздывания инстинктов толпы. Понятие «народничество» часто употреблялось как синоним демократизма и вообще интереса к простому народу. Так, в обзорах русской литературы обыкновенно выделяли в одну общую группу «беллетристов-народников» и включали в неё как Г. И. Успенского, так и Н. Н. Златовратского, хотя они — представители весьма различных взглядов на народную жизнь. Наименование «народник» почти никто из писателей и публицистов за собой не признавал. Один только Каблиц-Юзов назвал свои взгляды «основами народничества», чем немало содействовал тому, что многие, по существу своих воззрений весьма близко подходившие к народничеству, протестовали против именования их народниками. В народничестве Юзова было слишком много примирения с явлениями, возмущавшими гражданское чувство, а ещё более отталкивали грубые нападки на интеллигенцию, обзывание таких писателей, как Н. К. Михайловский, А. Н. Пыпин и др., «либеральными будочниками» и т. Д.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Лега́льный маркси́зм — течение общественной мысли, возникшее в конце XIX века в России, предпосылкой зарождения и источником которого являлись:
в узком смысле — произведения Карла Маркса,
в широком смысле — и других авторов, развивавших идеи марксизма (напр, Ф.Энгельса), чьи труды могли попадать в поле зрения исследователей.
В определении МСЭ (1е изд.: "литературно-общественное течение среди радикальной буржуазной интеллигенции (…[список имён]…), выступившей в 90-х гг. против народничества под знаком марксизма[1].
В определении БСЭ: «идейно-политическое течение части передовой российской буржуазии, пытавшейся использовать для обоснования развития капитализма в России отдельные положения экономического учения Маркса»[2].
В названии статьи в Большой советской энциклопедии, в отличие от Малой советской энциклопедии, термин «Легальный марксизм» взят в кавычки. Переопределён и социальный состав представителей: «буржуазная интеллигенция» → «буржуазия». Статьи словарей и справочников, изданных в РФ после 1991 года, повторяют советские энциклопедические определения исторических рамок легального марксизма и перечень его представителей
Существенным для определения исторических границ, в которых правомерно формальное отнесение того или иного произведения к легальному марксизму, является определение «легальный». Оно предполагает, что речь идёт о произведениях, изданных без нарушения порядка, установленного царской цензурой, и бывших в законном (легальном) употреблении на территории Российской империи.
[Править] Точка отсчёта
Из формального определения термина, к числу первых произведений легального марксизма принадлежат сочинения Николая Ивановича Зибера. Более того, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона однозначно ставит его на первое место в этом ряду. «Маркс, — пишет автор (инициалы В. Я.), —
…нашёл себе в Зибере лучшего истолкователя и популяризатора в русской литературе. Это выразилось в особенности в горячей защите главного сочинения К.Маркса „Капитал“ от его русских критиков, Герье, Чичерина и Ю.Жуковского, а также и в позднейшем, главном сочинении Зибера: „Рикардо и К.Маркс в их общественно-экономических исследованиях“ (СПб. 1885)»… Благодаря, главным образом, трудам Зибера, трудовая теория ценности Рикардо-Маркса и марксова схема экономического развития получили и в русской экономической науке твёрдую и прочную постановку.[5]
. Упоминая заслуги Н.Зибера, советские энциклопедии тем не менее датируют возникновение легального марксизма 1890-ми годами (см. выше). Альтернативную точку зрения на этот вопрос высказал, в частности, Н.Ангарский, который в одном из первых специальных исследований советского времени (1925 год) выделил в истории легального марксизма первый, ранний этап 1876—1897 гг.[6]
[Править] Момент завершения
Соответственно формальному определению, предельный срок, после которого понятие «легальный марксизм» неприменимо в силу данного выше определения, может быть установлен:
как минимум, октябрём 1905 года (цензурные послабления),
как максимум, февралём-октябрём (ноябрём н.ст.) 1917 года: либо по факту исчезновения качества «царской» как такового с 1 марта 1917 года (а Временное правительство не внесло здесь существенных изменений), либо в силу явно декламированной декретами октября 1917 года отмены всех установлений прежних режимов.
Вместе с тем, этот критерий является необходимым, но недостаточным для научной классификации. Вопрос ставится, как правило, применительно к авторам, а не к отдельным сочинениям. При этом принципиальное значение для отнесения автора к легальным марксистам здесь имеет столько не год издания, сколько фактическое содержание труда, которое во всех случаях должно становиться предметом специального анализа.
[Править] Основные представители легального марксизма
Круг читателей и почитателей Маркса в России был чрезвычайно широк и в социальном, и в географическом отношении. «По дороге в Европу я получил рекомендательное письмо к Марксу от нашего степного помещика [прим.: казанский помещик Григорий Михайлович Толстой]…»[7] — повествует в 1880 году читателям популярного в России журнала «Вестник Европы» П. В. Анненков, крупный литературный критик и основатель основатель пушкинистики. Интерес к Марксу и его учению сформировался у русского читателя ещё до выхода в 1872 году первого перевода «Капитала» на русский язык; передовые представители русской интеллигенции начали изучать его уже по оригиналу 1867 года.
В числе крупнейших представителей легального марксизма обычно называют: П. Б. Струве и его ближайших единомышленников (Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, А. С. Изгоев). Особняком от этой группы стоит фигура другого крупнейшего русского экономиста и политика, М. И. Туган-Барановского. Его самостоятельные, оригинальные работы в этой области привлекали внимание критиков за пределами России[8]; при этом в рамках «легального марксизма» Туган-Барановский оспаривал и группу Струве—Булгакова [9].
Объективная неизбежность возникновения и утверждения «легального марксизма» в России, выбор теории Маркса как критериальной основы в оспаривании альтернатив, предопределена формулой давней, восходящей к началу XIX века дискуссии о выборе пути дальнейшего развития страны (ср. западники, славянофилы, тж. почвенники). Борьба против «насаждения капитализма», неизбежно влекущего за собой деформацию всей системы общественных отношений, моральных ценностей, а значит и обострение социальных конфликтов, ведётся в то же время и на родине марксизма, в Германии. Там выходом из этого социального кризиса становится «государственный социализм», «построение» которого возглавляет лично канцлер Бисмарк. Изучение современного им европейского опыта занимает важное место в работах марксистов России.
Главным идейным оппонентом марксистов в России стало народничество. Сильнейшим толчком к развитию дискуссии здесь послужила работа Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1894). В ней автор противопоставляет воззрениям народников теорию исторического материализма, воспринятую им с известными ограничениями. Обвинив народников в идеализации натурального хозяйства,
Струве доказывал «носителям крепостническо-консервативной идеологии», что «развитие менового хозяйства» и «крупного централизованного производства» имеет «огромное объективное экономическое и общекультурное значение» и что культурный прогресс России тесно связан с развитием у нас капиталистического способа производства[10].
Это сочинение Струве повлекло за собой, с одной стороны, полемику с народниками во главе с Н.К.Михайловским, а с другой — размежевание внутри самих русских марксистов. Здесь с критикой Струве одновременно выступают ветеран движения Г.В.Плеханов и 25-летний В.И.Ульянов. В своей статье «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г.Струве»[11] (под псевдонимом К.Тулин) Ленин отделил позитивные стороны учения Маркса как предпосылки исследования, от субъективных выводов, к которым подводил в своём сочинении П.Л.Струве. По словам Ленина, в своей работе Струве выступил не как марксист-диалектик, а как профессор-объективист; легальный марксизм у Струве «представлял собой попытку практического приспособления рабочего движения к потребностям и интересам буржуазного общественного развития», а сам Струве является, по сути, критиком Маркса, затушёвывающим учение революционного марксизма о классовой борьбе[12]. Конфискованная вскоре статья Ленина попала в разряд „нелегального марксизма”, и послужила важным системообразующим началом в генезисе теоретических основ русской социал-демократической (впоследствии большевистской) доктрины в части её соотнесения с учением Карла Маркса.
В отличие от П.Б.Струве, марксистским разработкам М.И.Туган-Барановского предшествовали углублённые научно-теоретические исследования автора, личный вклад которого в развитие теории основан на солидном фундаменте. Туган-Барановский подходит к марксизму на основе глубокого предварительного анализа предшествовавших социалистических и коммунистических учений. В сочинениях «Современный социализм в своём историческом развитии», «В поисках нового мира», «Социализм как положительное учение» и пр. он делает и свои собственные выводы и оценки в отношении капиталистического строя. Нередко они совпадают с позицией Маркса; например, русский профессор также выступает против эксплуатации человека человеком, т.к. она порождает и закрепляет социальное неравенство и антагонизм интересов. Наряду с этим Туган-Барановский критически рассматривает ряд положений теории Маркса, напрмер, закон тенденции нормы прибыли к понижению.